Ленин. Человек, который изменил всё

– На ваши литературные круги мне наплевать, – отвечал Ленин. – У нас царские троны полетят вверх ногами, а вы толкуете о корректном отношении к каким-то писателям…

Он напечатал в “Новой жизни” статью, которая всех перепугала. Насколько помню, это было что-то о национализации земли. Минскому было сделано предостережение. Он пришел в редакцию очень расстроенный.

– Я ответственный редактор, а вы меня оставляете в полном неведении о помещаемых вами статьях. Еще одна такая, и мне грозит ссылка…

И в ответ на эту законную тревогу послышалось подхихикиванье:

– Ничего, не беда! Климат в Сибири здоровый. Это ему даже, хи-хи, полезно».

Минский предпочел не следовать полезному совету Ленина, а бежал в Англию. После чего «вся наша литературная группа решила из газеты уходить. Попросили вычеркнуть наши имена из списка сотрудников»⁴⁵⁴.

26 ноября был арестован Хрусталев-Носарь. Заменил его Троцкий. 2 декабря Совет выпустил манифест с призывом отказаться от уплаты казенных платежей. 3 декабря за напечатание этого манифеста было закрыто восемь газет, в том числе и «Новая жизнь». И в тот же день правительство решило разогнать Петербургский Совет. В эти дни Ленин напоминал Луначарскому «капитана на палубе судна, окруженного громовыми тучами и начинающего метаться на гребне крепнущих волн».

Революционные события способствовали известному сближению большевиков и меньшевиков – они были в одинаковых обстоятельствах. После закрытия «Новой жизни» и меньшевистского «Начала» была сделана попытка создания единой газеты, которую назвали «Северным голосом». «Начались переговоры между большевистским и меньшевистским центрами для того, чтобы прийти к какому-нибудь соглашению, – рассказывал Луначарский. – На большинстве этих собраний председательствовал я, но линию нашей партии вел почти исключительно Ленин… Проходило собрание за собранием, и дело долго не двигалось вперед»⁴⁵⁵. Но в низах партии и в рабочих кварталах царила атмосфера «оптимизма и дерзания, объединительные тенденции приняли в обеих фракциях непреодолимую силу. На местах создаются федеративные или объединенные комитеты большевиков и меньшевиков. Вожди следуют за течением. Для подготовки полного слияния каждая фракция созывает свою предварительную конференцию. Меньшевистская заседает в конце ноября в Петербурге, где еще царят “свободы”; большевистская в декабре, когда реакция уже перешла в наступление, вынуждена собраться в Таммерфорсе, в Финляндии»⁴⁵⁶.

Первоначально большевистский форум задумывался как съезд, но не набралось внушительного количества участников: приехал 41 делегат от 26 организаций. Получилась конференция, атмосферу которой передавала Крупская: «С каким подъемом она прошла! Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен величайшим энтузиазмом, все готовы к бою. В перерывах учились стрелять. Раз вечером мы были на финском массовом собрании, происходившем при свете факелов…»⁴⁵⁷.

В Таммерфорсе внимание Ленина привлек один делегат, выступавший под псевдонимом Иванович с сообщением о положении на Кавказе. Позднее он будет более известен как Сталин.

Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) был единственным в высшем партийном ареопаге, кто происходил из низов. Он родился в 1878 году в крестьянской семье в городке Гори Тифлисской губернии. Отец был сапожником, который запил и бросил семью. Воспитывала мать, которая выучилась на портниху, чтобы вырастить единственного, болезненного сына. После окончания в 1894 году с отличием Горийского духовного училища поступил в Тифлисскую духовную семинарию, но карьере священнослужителя предпочел революционную деятельность. С весны 1901 года уже находился на нелегальном положении. Жизнь революционера выработала у Сталина расчетливость, осторожность, холодную рассудительность, жестокость, невозмутимость, самодисциплину, смелость, обостренное чувство опасности, позволявшее выжить и уцелеть. Ненавидевший Сталина Троцкий характеризовал его: «Не увлекаясь среди легко увлекающихся, не воспламеняясь среди воспламеняющихся, но и быстро остывающих, он рано понял выгоды холодной выдержки, осторожности и особенно хитрости, которая у него незаметно переходила в коварство»⁴⁵⁸. Ленин впервые обратил на него внимание в 1904 году, когда в ответ на письма Сталина назвал его «пламенным колхидцем».

Ленин в Таммерфорсе навсегда пленил Сталина: «Я помню, как говорили тогда многие из делегатов:

– Логика в речах Ленина – это какие-то всесильные щупальца, которые охватывают тебя со всех сторон клещами и из объятий которых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал»⁴⁵⁹.

Сам Сталин тоже выступал. «Его речь произвела впечатление на Ленина, по предложению которого была принята резолюция “По поводу событий на Кавказе” с высокой оценкой работы Кавказского союза РСДРП…»⁴⁶⁰.

В Таммерфорсе впервые, пожалуй, собралась его – Ленина – партия. Это были уже не интеллигенты из кружков по изучению марксизма. Это были жесткие руководители подпольных структур, которые только что раздобывали оружие, экспроприировали банки, выводили людей на улицы и баррикады, учили их убивать, не бояться властей, идти на риск смерти или каторги.

Таммерфорсская конференция завершалась под аккомпанемент Московского восстания. Наиболее жесткие и кровопролитные бои шли на Пресне, где рабочие воздвигли баррикады. Большевики в Питере сделали все возможное, «чтобы помочь Московскому восстанию, по крайней мере по прекращению сообщения между Петербургом и Москвой. От этого в то время многое зависело… Волнения на дороге были огромные, путь разбирался, но силы наши оказались недостаточными. Семеновцы перекатили в Москву и предрешили разгром героических рабочих Красной Пресни»⁴⁶¹. Семеновский полк под командованием генерала Мина действительно решил дело: были расстреляны руководители забастовки на линии Московско-Рязанской дороги, баррикады на Пресне – разбиты артиллерийским огнем. Доставленных через Финляндию винтовок и динамита оказалось недостаточно.

Планировали большевики вооруженное восстание и в Петербурге, куда Ленин вернулся из Таммерфорса. Антонов-Овсеенко рассказывал о совещании с Лениным в декабре: «Решено. Железнодорожный батальон и саперы должны начать – захватить склады оружия на Охте (здесь они стоят), передать оружие организованным рабочим, что будут двинуты с митингов. Укрепиться на Выборгской стороне, держать связь с Финляндией. Я, как бывший офицер, должен принять командование. Начало – рано утром. Прошла ночь – утро. Никто не пришел, как было условлено, за мной. После узнал – солдаты отказались выступить»⁴⁶².

Правительство провело массовые репрессивные акции, в губернии посланы карательные отряды. Ленин видит резкий спад движения. 4 января 1906 года он пишет: «Гражданская война кипит. Политическая забастовка, как таковая, начинает исчерпывать себя, отходить в прошлое, как изжитая форма движения. В Питере, напр., истощенные и обескровленные рабочие оказались не в состоянии провести декабрьской стачки. С другой стороны, движение в целом, будучи сдавлено в данный момент реакцией, несомненно поднялось на гораздо более высокую ступень… Что же теперь? Будем смотреть прямо в лицо действительности. Теперь предстоит новая работа, усвоение и переработка опыта последних форм борьбы, работа подготовки и организации сил в главнейших центрах движения… Долой конституционные иллюзии! Надо собирать новые, примыкающие к пролетариату силы. Надо “собрать опыт” двух великих месяцев революции (ноябрь и декабрь). Надо приспособиться опять к восстановленному самодержавию, надо уметь везде, где надо, опять залезть в подполье»⁴⁶³. Залезть, чтобы готовиться к новым вооруженным схваткам.

«В подполье мы залезали, – подтверждала Крупская, которая в тот момент была секретарем ЦК РСДРП. – Плели сети конспиративной организации. Со всех концов России приезжали товарищи, с которыми сговаривались о работе, о линии, которую надо проводить… Наиболее близкой и ценной публике я устраивала свидания с Ильичем или же по боевой части – устраивала свидание с Никитичем (Красиным)… Явки устраивались в разных местах: то у зубного врача Доры Двойрес (где-то на Невском), то у зубного врача Лаврентьевой (на Николаевской), то в книжном складе “Вперед”, у разных сочувствующих». «Ильич маялся по ночевкам, что его очень тяготило… Наконец Ильичу надоела вся эта маета, и мы поселились с ним на Пантелеймоновской (большой дом против Пантелеймоновской церкви) у какой-то черносотенной хозяйки»⁴⁶⁴.

В ответ на сетования Плеханова о том, что в декабре 1905 года не нужно было браться за оружие, Ленин утверждает: «Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснять массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы… Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу»⁴⁶⁵.

Ленин еще видел перспективу продолжения революционных боев, лишь видоизменив их форму. Емельян Михайлович Ярославский (Губельман) – один из творцов военно-боевой организации большевиков – подтверждал, что и после декабря 1905 года «велась огромная работа по созданию боевых дружин… Во многих местах: на Урале, в Прибалтийском крае, на Кавказе, в больших городах – эти боевики, боевые дружины пробовали свои силы в нападениях на участки, в отдельных террористических актах, в захвате оружия, в экспроприациях…»⁴⁶⁶.

Естественно, что боевые группы большевиков привлекли к себе повышенное внимание спецслужб, как и персона их лидера. За ним началась реальная охота. Крупская утверждала, что «Ильич еле-еле ушел от слежки и при помощи Баска (тогда видного члена Спилки) перебрался в Финляндию и там прожил до Стокгольмского съезда»⁴⁶⁷.

Ленин напишет: «В России и большевики и меньшевики тотчас после поражения декабрьского вооруженного восстания 1905 года принялись за подведение итогов этому опыту. В особенности ускорена была эта работа тем, что в апреле 1906 года состоялся Стокгольмский, так называемый “Объединительный съезд РСДРП”, на котором были представлены и формально объединены и меньшевики, и большевики. Подготовка к этому съезду велась обеими фракциями чрезвычайно энергично. Обе фракции опубликовали до съезда, в начале 1906 года, проекты своих резолюций по всем важнейшим вопросам»⁴⁶⁸.

Делегаты сначала попадали в лабораторию Технологического института, где Крупской была устроена явка для большевистских делегатов. Оттуда они после собеседования направлялись в Куоккалу – для серьезного разговора с Лениным. Там узнавали и место назначения: в порт Ханко – и на корабль до Стокгольма⁴⁶⁹.

Если Ленин рассчитывал возглавить на съезде объединившуюся партию, то его ждало жесткое разочарование. Съезд он проиграл. Соотношение сил – в условиях спада революционной волны и разочарования от насильственных действий – оказалось совсем не в пользу Ленина.

IV съезд РСДРП шел с 10 по 25 апреля (23 апреля – 8 мая). Присутствовали 111 делегатов с решающим голосом от 57 местных организаций. Открывал Румянцев. В президиум избираются Плеханов, Дан и – со второй попытки – Ленин⁴⁷⁰. Революция вовсе не отбила охоту поговорить о теориях, хотя уложились «всего» в 27 заседаний. Основные споры развернулись вокруг аграрной программы партии: социал-демократы не вполне представляли, к чему звать разворачивавшийся и без них крестьянский бунт. Ленин предложил присоединиться к его требованию: «конфискация помещичьих земель и, при определенных политических условиях, национализация земли».

«Моя аграрная программа, – утверждал он, – всецело является программой крестьянского восстания и полного завершения буржуазно-демократической революции»⁴⁷¹.

Меньшевистский проект представлял Маслов, предлагавший «отчуждение» крупных земельных участков и их «муниципализацию». Была еще и программа «разделистов», которую представлял Борисов, а поддерживал, в частности, Сталин. Ленин заверял, что программа «разделистов» «ошибочна, но не вредна». Меньшевики победили, получив 62 голоса против 42 при 7 воздержавшихся. Большевики довольствовались заменой «отчуждения» на «конфискацию», а также согласием съезда включить требование национализации лесов и вод.

Съезд поддержал и меньшевистскую резолюцию о Госдуме: участвовать в выборах, «планомерно использовать все конфликты, возникающие между правительством и Думой, в интересах расширения и углубления революционного движения». Ленин с резолюцией не согласился, предложив Думу бойкотировать (позднее свой бойкот Первой Думы он признает ошибкой). Резолюция о вооруженном восстании выступала против вовлечения пролетариата в вооруженную борьбу, на чем Ленин настаивал.

Под занавес съезда Ленин представил документ, заголовок которого, как и ряд положений, звучал совсем не по-ленински: «Обращение к партии делегатов Объединительного съезда, принадлежавших к бывшей фракции “большевиков”». Там говорилось, что «раскола нет более», а «прежние фракции “большевиков” и “меньшевиков” организационно слились воедино». Правда, там же Ленин выступил против всех трех ключевых резолюций – он против муниципализации земли, «вступления на путь парламентаризма» и «робких отговорок от вооруженного восстания».

Ленин упустил еще вопрос об экспроприациях. Большевистский проект резолюции допускал «боевые выступления для захвата денежных средств, принадлежащих неприятелю, т. е. самодержавному правительству, и для обращения этих средств на нужды восстания». Съезд, напротив, призвал «бороться против выступления отдельных лиц или групп с целью захвата денег под именем и с девизом с.-д. партии»⁴⁷². При обсуждении этого вопроса Ленин молча сидел с загадочной улыбкой. Большевистские эксы продолжатся.

В состав РСДРП влились польская, литовская и латышская социал-демократические партии. В избранный на съезде ЦК вошли 7 меков и трое беков – Красин, Рыков и Десницкий. Редакция ЦО была составлена исключительно из меньшевиков. При этом Ленин добился принятия отстаивавшейся им еще в 1903 году редакции устава партии – о членстве.

Сталин поделится своими впечатлениями: «Я впервые видел тогда Ленина в роли побежденного. Он ни на йоту не походил на тех вождей, которые хныкают и унывают после поражения… Я помню, как мы, делегаты-большевики, сбившись в кучу, глядели на Ленина, спрашивая у него совета. В речах некоторых делегатов сквозили усталость, уныние. Помнится, как Ленин в ответ на такие речи едко цедил сквозь зубы:

– Не хныкайте, товарищи, мы наверняка победим, ибо мы правы.

Ненависть к хныкающим интеллигентам, вера в свои силы, вера в победу – вот о чем говорил тогда с нами Ленин…»⁴⁷³. По окончании съезда большевистская делегация решила даже отпраздновать свое поражение. «Мы собрались в одном ресторане… Мы пели революционные песни под аккомпанемент рояля, и ВИ, принимая во всем живейшее участие, шутил, острил по поводу нашего “поражения” и был, что называется, “душой общества”»⁴⁷⁴.

Ленин сыграл отбой. Но, естественно, с ролью послушного меньшинства большевики не смирились. Зиновьев объяснял: «В ЦК взяли несколько наших товарищей, как мы тогда говорили – заложниками. Но в то же время на самом съезде большевики составили свой внутренний и нелегальный в партийном отношении Центральный комитет. Этот период в истории нашей партии, когда мы были в меньшинстве и в ЦК, и в Петроградском комитете и должны были скрывать свою сепаратную работу»⁴⁷⁵.

«Ваза»

Столетие назад конституционные монархии делились на парламентарные, в которых исполнительные органы формировались парламентским большинством (как в Великобритании), и дуалистические, где исполнительная власть сохранялась за монархом и назначаемым им правительством, а законодательная власть принадлежала монарху и избираемому парламенту (как в Пруссии). После принятия Основных законов 1906 года Российская империя стала конституционной дуалистической монархией, в которой работал двухпалатный парламент, признавались неприкосновенность жилища, частной собственности, право на выбор места жительства, свободный выезд за границу, свобода слова, вероисповедания, печати, собраний, создания союзов, процессуальные гарантии на случай ареста и суда. Принципы гражданской свободы были сформулированы достаточно полно, хотя, безусловно, повседневная практика оставляла желать много лучшего. Дума формировалась на непрямых выборах. Госсовет в своем составе отражал монаршую волю и обеспечивал представительство привилегированных сословий. Женщины не голосовали, но тогда они не голосовали нигде.

Первая в истории России избирательная кампания проходила бурно. Тыркова-Вильямс, принимавшая участие в кампании кадетской партии, напишет: «Разъезды по Петербургу с одного избирательного митинга на другой. Всюду битком набито. Всюду с напряженным вниманием ловят каждое слово… На собраниях говорили очень свободно, вплоть до прямых и безнаказанных призывов к вооруженному восстанию»⁴⁷⁶.

Выборы в Госдуму структурировали партийно-политический спектр страны. Справа – черносотенцы. «Черной сотней» со Средних веков называли податное посадское население. Теперь центральным столпом их идеологии был воинствующий национализм. Главными внутренними врагами объявлялись католики-поляки, «зажравшиеся» финны и, конечно же, евреи. Капитализм – причина эксплуатации и порабощения трудящихся, социализм – антихристианское учение. Демократия – система, которая приводит мудреца в зависимость от «людей тупых злобных и ничтожных»⁴⁷⁷.

Консерваторы организационно оформились на базе правого меньшинства земско-городских съездов 1905 года, представлявшего в основном предпринимательские круги, создав партию октябристов. Они выступали, словами ее лидера Гучкова, за переход «от переживших себя форм неограниченного самодержавия к конституционному строю, но в то же время боролись после увлечений безудержного радикализма и против социалистических экспериментов, которые грозили стране тяжелыми политическими и социальными потрясениями»⁴⁷⁸.

Либеральная партия кадетов возникла в результате слияния Союза земцев-конституционалистов и Союза освобождения. Не будет преувеличением сказать, что кадетам симпатизировал цвет интеллигенции. Вкратце их политическую программу можно было сформулировать так: делай, как в Англии, только еще более либерально. Кадеты опередят на выборах всех, получив 179 мандатов.

В годы революции стремительно росло число членов партии эсеров – с 2 тысяч в начале революции до 50–60 тысяч к концу, причем в основном за счет рабочих и крестьян. Множились и ряды эсеровских террористов. Выборы в Думу партия бойкотировала. Но затем обнаружила в числе уже избранных депутатов большое число крестьян, охотно откликавшихся на эсеровскую программу. ПСР начала активную работу с депутатским корпусом. И здесь неожиданно столкнулась с конкурентом в лице энесов – Трудовой народно-социалистической партии. Она поставила целью возродить традиционное народничество, извращенное новомодными теориями, которые делят единый трудовой народ на классы, требуют немедленных перемен по западным образцам и призывают к насилию, от которого гибнут люди.

Меньшевики спохватились и провели ряд своих кандидатов от Грузии, к которым присоединятся несколько рабочих, избранных как беспартийные. Большевики по инициативе Ленина выборы, по сути, саботировали. Социал-демократическая фракция Думы насчитывала 18 депутатов, среди них не было ни одного большевика.

Обе палаты, созданные Основными Законами, собрались вместе 27 апреля 1906 года в Георгиевском зале Зимнего дворца, чтобы заслушать тронную речь императора, принеся с собой весь груз взаимной враждебности. Николай II выступил перед собравшимися с прочувствованной речью, которая была выслушана молча и благожелательно, но аплодисментов не последовало. Думе был выделен внушительный дворец, построенный по заказу Екатерины II для князя Потемкина Таврического шотландским архитектором Камероном. Зала заседаний там изначально, естественно, не было, под него был приспособлен огромный зимний сад.

Депутаты пришли в Думу не как помощники верховной власти, а как смена ей. «Первая Дума была Думой неизжитого гнева против неограниченного самодержавия»⁴⁷⁹. За 72 дня своей работы под председательством кадета Сергея Муромцева Дума не рассмотрела ни одного закона, но успела потребовать отставки правительства и формирования нового кабинета из думского большинства, упразднения Государственного совета, безвозмездной национализации помещичьих земель, отмены смертной казни и чрезвычайного положения.

Пока в Думе легально шел антиправительственный митинг, большевики продолжали свою подрывную деятельность в полуподпольном режиме. У них в ту пору появилась своя – не долго жившая – пресса. В апреле – мае выходила «Волна», трансформировавшаяся в июне – июле во «Вперед» и «Эхо», публиковался журнал «Вестник жизни». Крупская рассказала: «Движение опять шло на подъем. По возвращении со Стокгольмского съезда мы поселились на Забалканском, я по паспорту Прасковьи Онегиной, Ильич по паспорту Чхеидзе»⁴⁸⁰. Ну, прямо вылитый грузин! Настоящий грузин – Енукидзе, – работавший тогда в типографии, зафиксировал: «На Фонтанке у нас была легальная типография, где печаталась газета “Новая волна”… Почти каждый день я встречался с ВИ. Он аккуратно в течение двух месяцев ровно в 9 ч. утра приходил в редакцию… завтракал он обыкновенно там же, у Фонтанки, Казачий переулок, в маленьком ресторанчике “Гурия”… В половине 3-го собиралась редакция и начиналось редакционное собрание. Постоянными членами редакции были Богданов, Луначарский, Базаров, Алексинский, Воровский»⁴⁸¹.

Публичное выступление Ленин позволил себе 9 (22) мая в доме графини Паниной, где шел многолюдный митинг по поводу отношения к Госдуме. Крупская стояла в толпе. «Ильич ужасно волновался. С минуту стоял молча, страшно бледный… И сразу почувствовалось, как волнение оратора передается аудитории. И вдруг зал огласился громом рукоплесканий – то партийцы узнали Ильича. Запомнилось недоумевающее, взволнованное лицо стоявшего рядом со мной рабочего. Он спрашивал: кто, кто это? Ему никто не отвечал. Аудитория замерла. Необыкновенно подъемное настроение охватило всех присутствующих после речи Ильича»⁴⁸². Там же Кржижановский: «Он сходит с трибуны под гром аплодисментов, переходящих в овацию, и нам приходится наблюдать, что в этом единодушном порыве участвуют даже те, которых он только что обличал»⁴⁸³.

Радикализм кадетов, перешедших во фронтальную оппозицию правительству, явился одной из главных причин роспуска Думы уже 8 июля 1906 года. Премьер Горемыкин слишком долго не решался ее распустить, ожидая прямой санкции царя, и за эту нерешительность поплатился креслом премьера, в которое сел Петр Аркадьевич Столыпин. Сто девяносто распущенных депутатов собрались в Финляндии под председательством Муромцева и подписали «Выборгское воззвание», где призвали народ в знак протеста не давать ни одной копейки в казну, ни одного солдата в армию. Николай II и Столыпин отнеслись к такому закононепослушанию относительно мягко: поставившие свою подпись под воззванием – в основном кадеты – не были допущены к очередным выборам.

С роспуском Первой Думы большевики ничего не теряли, только приобретали: они же предупреждали о бессмысленности парламентских иллюзий.

У Ленина и Николая II было мало общего, но оба они любили Финляндию. Все то столетие с лишним, что Великое княжество Финляндия пребывало в лоне Российской империи, ее статус был настолько особым, что государствоведы, юристы и политики так и не могли договориться, что же это было – самостоятельное государство, состоявшее с Россией в тесном союзе, то ли автономная провинция. В 1905 году Финляндия превратилась в очаг освободительного движения, причем не столько финского, сколько русского. «Финляндия стала легальным заповедником и плацдармом всех российских конспираторов, гнездом изготовления бомб и фальшивых документов. Здесь, под куполом почти западной свободы, в 25 верстах от столицы России и неотграниченно от нее, проводились десятки революционных конференций и съездов, готовился террор для Петербурга, сюда же увозили награбленные террористами деньги»⁴⁸⁴, – констатировал Солженицын. Финская полиция блюла свой суверенитет и никак не реагировала на запросы коллег из столицы империи. Выявление баз террористов было возможно только как результат тайных спецопераций российских спецслужб, которые на территории Великого княжества действовать не имели права⁴⁸⁵.

Летом 1906 года, после разгона Первой Думы и начала «разгула реакции», многие руководящие работники радикальных партий отправились в «ближнюю эмиграцию», поселившись в дачных местностях по Финляндской железной дороге. Ленин обосновался на станции Куоккала (теперь это Репино). «Неуютная большая дача “Ваза” давно уже служила пристанищем для революционеров. Перед тем там жили эсеры, приготовлявшие бомбы, потом поселился там большевик Лейтейзен (Линдов) с семьей… Потом Лейтейзены уехали, мы заняли весь низ – приехала к нам моя мать, потом Мария Ильинична жила у нас одно время. Наверху поселились Богдановы, а в 1907 году – и Дубровинский (Иннокентий)… Ильич из Куоккалы руководил фактически всей работой большевиков»⁴⁸⁶, – поведает Крупская. Она «забыла» еще одного обитателя дачи – Яна Антоновича Берзина (Зиемеликса), который до того, как его расстреляют за троцкизм, успел оставить воспоминания: «Стоит эта дача уединенно, в стороне от деревни Куоккала, стоит на опушке леса, кругом сосны, одинокие и угрюмые. Дальше по лесу разбросаны другие дачи, но тут их немного».

Время Ленин проводил больше за письменным столом. Берзин замечал: «Уже в то время ВИ страдал головными болями и бессонницей, поэтому он вставал сравнительно поздно и почти всегда мрачный и угрюмый. Он начинал свой день с чтения газет, всегда выходил в столовую с большой кипой в руках… После чая он уходил к себе и садился за работу, писал 4–5–6 часов подряд, а если не было никаких заседаний, то по вечерам писал он еще долго. Перед сном он устраивал себе перерыв и часто, а может быть и ежедневно, уходил гулять. Обыкновенно это бывало поздно ночью».

На «Вазе» «более или менее регулярно собирался Большевистский центр, там часто заседала редакция “Пролетария”, там происходили совещания с ответственными работниками питерской организации…»⁴⁸⁷. Среди посетителей Крупская выделяла известного экспроприатора Симона Аршаковича Тер-Петросяна, более известного как Камо. «Камо принес нам с Ильичем гостинцев – арбуз, какие-то засахаренные орехи… Этот отчаянной смелости, непоколебимой силы воли, бесстрашный боевик был в то же время каким-то чрезвычайно цельным человеком, немного наивным и нежным товарищем… Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине»⁴⁸⁸. Но главное, о чем Крупская умолчала, Камо привез большие деньги, полученные в ходе знаменитой экспроприации, организованной Сталиным в июле 1907 года на Эриванской площади в Тбилиси (тогда три человека были убиты, многие ранены, добыча большевиков составила 340 тысяч рублей).

Ленин на пару месяцев оставил Камо в «Вазе». Тот рассказывал: «Из взятых денег мы оставили себе на подготовку новых “эксов” 23 тысячи… Остальные деньги я отвез Ленину в Куоккалу… По поручению Красина я сделал доклад о нашем “эксе” для товарищей из Боевой группы… Ленин тоже присутствовал на этом моем докладе. Когда я кончил, он сказал:

– Замечательно спланировали и осуществили акцию наши кавказские товарищи! Молодцы!..

Плохо было то, что сто тысяч нам досталось в пятисотрублевых билетах, номера которых были переписаны»⁴⁸⁹.

На этот период приходится и увлечение Ленина карточной игрой. Похоже, Крупской, которая по-прежнему большую часть времени проводила на нелегальном положении в Питере, это не нравилось: «…Бывало так, что все обитатели дачи “Вазы” засаживались играть… в дураки. Расчетливо играл Богданов, расчетливо и с азартом играл Ильич, до крайности увлекался Лейтейзен. Иногда приезжал в это время кто-нибудь с поручением, какой-нибудь районщик, смущался и недоумевал: цекисты с азартом играют в дураки. Впрочем, это только полоса такая была».

С 21 августа (3 сентября) «стал выходить в Выборге нелегальный “Пролетарий”, которому Ильич уделял много времени и внимания»⁴⁹⁰. Готовилась конференция военных и боевых организаций большевиков, она пройдет в Таммерфорсе 3–7 (16–20) ноября 1906 года. Ярославский приезжал за инструкциями к Ленину. «Я сразу почувствовал, что предо мной товарищ, который до тонкости знает всю нашу работу… Он живо интересовался нашим опытом постановки военно-инструкторской работы, где мы обучали наших боевиков обращению со взрывчатыми снарядами, изготовлению взрывчатых снарядов, обращению с пулеметами и другими видами оружия, минноподрывному делу, изучали опыт уличной борьбы – одним словом, готовили будущий состав наших боевых дружин для будущей революции… Я упрашивал ВИ побывать на этой конференции»⁴⁹¹. Не упросил.

Ленин менял приоритеты, совершив очередной кульбит. Он счел, что в условиях спада революции большевики «должны подвергнуть пересмотру вопрос о бойкоте Государственной думы… История показала, что когда собирается Дума, то появляется возможность полезной агитации изнутри нее и около нее; что тактика сближения с революционным крестьянством против кадетов возможна внутри Думы»⁴⁹². Ленин призвал к участию в выборах в Думу, но против возможного блока с кадетами, против чего не были меньшевики.

Выборы во Вторую Государственную думу проходили в январе 1907 года. На них пошли все партии, даже эсеры. Кадеты потеряли 80 мест. Они сохранили руководящие посты, спикером был избран председатель их московского комитета Федор Головин, но контрольного пакета у них уже не было. Заметно расширили свою фракцию правые партии. При этом эсеры получили 37 депутатских мест, энесы – 16 (плюс еще трое к ним примкнули). РСДРП провела 65 (!) депутатов, большинство из которых было меньшевиками. Лидером фракции стал 25-летний сын писателя из оскудевшего дворянского рода Ираклий Церетели. Большевистскую подфракцию возглавил избранный в столице выпускник историко-филологического факультета Московского университета Григорий Алексеевич Алексинский. «Еще не переступив порога Таврического дворца, будущие парламентарии заявляли, что идут в Думу, чтобы взрывать ее изнутри, чтобы продолжать углублять революцию»⁴⁹³.

«Депутаты II Думы довольно часто приезжали в Куоккалу потолковать с Ильичем, – наблюдала Крупская. – Работой депутатов-большевиков непосредственно руководил Богданов»⁴⁹⁴. Ленин вновь пребывал в боевом и оптимистичном настроении: «Самый дикий, самый бесстыдный произвол. Самый реакционный избирательный закон в Европе. Самый революционный в Европе состав народного представительства в самой отсталой стране!.. Впереди – новый, еще более грозный… революционный кризис… Как мизерны стали вдруг наши недавние “теоретические” споры, освещенные прорвавшимся теперь ярким лучом восходящего революционного солнца!»⁴⁹⁵. Ленин готовил очередной партийный съезд.