Читать книгу: «Земля разбитых грёз», страница 7

Вода очень быстро дошла мне до пояса, затем – до груди, после – по шею. Я поплыл. Течение подхватило, стремясь закрутить и утянуть за собой, и мне пришлось приложить все силы для того, чтобы худо-бедно продвигаться вперед. Не знаю, каким чудом – что-то в последние дни многовато этих самых чудес – но я сумел перебраться на другую сторону и рухнул без сил, развалившись на холодной гальке.

– Сделал, – прошептал я, с трудом переводя дыхание. – Выбрался… Живой. А теперь… Прочь отсюда!

***

До самого утра я шел исключительно на коктейле из страха, злости и силы воли. Не жалуясь, не останавливаясь, не отдыхая. Перехватил по дороге пару кусков волчатины и немного галет, и – вперед, переставлять ноги. Прочь от гребаных гейских паладинов, их чертового леса, ублюдочных патрулей и всей этой хрени!

Через пару километров после реки вернулся на дорогу – если полное выбоин, ям, заполненных остатками воды и подсыхающей грязью, нечто можно было так назвать – и, никуда не сворачивая, двинулся прочь.

Шёл бодро, не останавливаясь, не обращая внимание на гудящие ноги, и когда на востоке забрезжило солнце, я успел удалиться от осколочного королевства, пожалуй, на добрых десять километров. По крайней мере, казалось именно так. Устал, как собака, хотел жрать, как собака и был зол, как… эм-м-м, собака, да. И, тем не менее, оставался доволен собой.

Спрятался в укромной рощице, вздремнул где-то до полудня и со свежими силами продолжил путь.

Айш-нор еще после нашего эпичного форсирования водной преграды забрался в вещмешок, улоговился в нем и уснул, буркнув, что потратил слишком много сил, прикрывая тупого смертного от неминуемой гибели, подтвердив мои предположения о том, что чудесное ночное спасение – заслуга его. Побег из леса, если так подумать, тоже.

Это, в принципе, логично – откуда у меня может взяться достаточно могущества и опыта для того, чтобы правильно навести иллюзию и удерживать ее в течении долгого времени, особенно, если я в душе не знаю, как подобная хрень вообще организуется? Правильно, неоткуда. Другое дело – архидемон. Даже изрядно ослабленный, он должен уметь всякие интересные штуки.

Я шел и шел, и снова шел. Солнце начало клониться к горизонту, затем – стало скрываться за ним, озаряя мир алыми всполохами заката.

Когда до сумерек оставалось всего ничего, я наконец-то нашел подходящее для привала место – небольшой аккуратненький лесок, застрявший меж весенних лугов и полей, казавшихся тут бесконечными.

В лесу, едва ли не на опушке, набрел на неплохую лагерную стоянку, возведенную неподалеку от дороги: кострище, обложенное камнями, несколько поваленных стволов вместо лавок, даже немного растопки.

Наскоро нарубив дров – спасибо топору, оставшемуся от Вирота – и разведя костер, я, наконец-то, сумел нормально поужинать, после чего – заняться своим внешним видом. Как смог, причесался и смыл грязь с лица, почистил одежду, потом – воспользовался зубным порошком. К сожалению, в заповедном лесу у меня не хватило мозгов спрятать его в непромокаемый контейнер, а потому все размокло, превратившись в мерзкого вида массу, пахнущую мятой, но выбирать не приходилось. Меньше всего на свете мне хотелось знакомиться с местными стоматологами.

После этого я стянул тряпки с руки и еще разок перевязал все, стараясь не оставить ни одного открытого участка. Сложнее всего пришлось с ладонью и пальцами, но в целом, получилось сносно. Даже если приглядываться, легко можно подумать, что это – всего лишь бинт на обожженную конечность. Но, по-хорошему, следует как можно скорее найти перчатки.

Впрочем, этим займусь уже не сегодня.

Сейчас же оставалось лишь подкидывать время от времени растопку в весело трещащий костер, да жевать очередную галету.

Я согрелся и осоловел от еды, то и дело проваливаясь в дрему. Наверное, спать не следовало, но после двух дней на ногах буквально валился с этих самых ног. И пять-шесть часов утреннего сна не могли полностью решить проблему.

В какой-то момент я однозначно вырубился, потому что, когда незнакомый голос вырвал мозг из сладкой дремы, костер уже почти потух, а на небосклоне сияли обе луны этого странного мира.

– Здрав будь, охотник.

Я дернулся и, обернувшись, увидел, что к костру подходят двое. Первый: коренастый мужчина лет сорока-пятидесяти, загорелый почти дочерна, с мясистым носом, мощным лбом, изборожденным морщинами и умными карими глазами. Второй – его молодая копия.

Оба были одеты в видавшие виды куртки из плотной ткани, снабженные капюшонами, черные штаны и белые рубахи. На головах у них покоились соломенные шляпы, а ноги защищали легкие тканевые обмотки. На сапоги, судя по всему, у местных денег не хватило. Неясным оставался вопрос, отчего это они не соорудили хотя бы лапти, но я решил не озвучивать его. У каждого путника за спиной примостилась котомка, из чего попаданец заключил, что идут они либо в город, либо из него.

Больше всего они походили на крестьян, решивших отправиться на рынок и продать там чего-нибудь. И это было удачей. Если смогу разговорить их смогу хотя бы понять, в какую сторону двигаться дальше.

Я постарался улыбнуться и максимально дружелюбно и произнёс:

– Доброй ночи, куда путь держите?

– Недалече, – ответил старший крестьянин, – в Скери.

– Скери?

– Да, охотник, если дозволишь обогреться, расскажу про него.

– Конечно, прошу, – я подвинулся, освобождая место подле костра и крестьяне присели, сняв поклажу.

– Скери – городок в паре миль к востоку от границы, – охотно пояснил старший, – а ты не слыхал о нем?

– Я путешествую, – ответил я. – Сегодня здесь, завтра – там, иду, куда глаза глядят. Сейчас, вот, прибыл в ваше королевство.

– Издалека пришел, стал быть? – ласково улыбнулся старик, – таперича уяснил.

– Расскажете про город?

– Чего б не рассказать, погутарим, конечно, вот только на трезвую голову чегой-то болтать, не желаешь самогоночки чутка?

Чувство опасности резко взвыло, и я ощутимо напрягся. Ага, ищите дурака!

Нет, в других обстоятельствах я, может быть, и попытался бы немного снять напряжение русским национальным способом, но не сейчас же – посреди ночного леса, да еще в компании двух незнакомцев.

– Кар! – раздалось с ближайшей ветки…

Я дернулся и тряхнул головой, после чего моргнул и протер глаза.

А о чем я только что думал? Не помню…

– Так что? Выпить не желаешь? – произнес старший крестьянин.

В других обстоятельствах я, наверное, отказался бы. Но за последние дни столько всего свалилось на голову, я так устал и замерз, что предложение пропустить кружечку-другую воспринял точно манну небесную.

Где-то на самом фоне сознания билась мысль о странности и неправильности происходящего, но я задвинул ее в дальний угол. Желание бухнуть стало поистине нестерпимым.

– Почему нет? Выпью, если нальете.

– Нальем, нам не жалко, – старший кивнул сыну, тот быстро нашел в бауле небольшую флягу и передал ее отцу.

Крестьянин аккуратно вытащил пробку, понюхал, облизнул губы и сделал небольшой глоток.

– Ох, хороша, зараза! – выдохнул он, передавая флягу, – таперича твой черед, мил человек.

– Спасибо, – я принял дар и сделал глоток.

Рот сразу же обожгло, из глаз полились слезы, а когда проглотил напиток, то едва не упал с бревна. Такой лютой сивухи за всю свою жизнь не приходилось пить ни единого раза! Но – да – действительно, зараза оказалась хороша.

Даже после одного небольшого глотка перед глазами все поплыло и закружилось, а уж когда болтливый знакомец передал флягу для второй порции, меня откровенно повело.

После третьего раза я практически перестал соображать, лишь краем уха слушая истории о том, какой Скери хороший городок, сколько в нем интересного можно найти и купить, какие замечательные ремесленники обитают на рынке, и как им с сыном повезло встретить меня – калику безродную – потому что за вещи, снятые с трупа, получится выручить немало денег.

– Что? – последние слова, с трудом пробившиеся сквозь алкогольный дурман, показались странными и я попытался подняться, но было уже поздно.

Не принимавший участия в возлияниях сын крестьянина когда-то успел зайти за спину, и в следующую секунду правый бок разорвало чудовищной болью – туда вонзился нож. А затем – в левый бок, в спину, снова в спину и, наконец, в горло!

Я повалился, хрипя и пытаясь зажать перерезанное горло руками, но все было без толку. В голове билась лишь одна мысль: «Умру, я сейчас умру, умру! Не хочу, Господи, не хочу! НЕТ!!!»

Я не понял, что произошло после, однако сперва перестала литься кровь из горла, затем – вернулась возможность дышать, после – утихла боль в боках и спине. Спустя еще пару мгновений я понял, что жив и, самое главное, могу двигаться. Еще несколько секунд спустя пришло осознание, что крестьяне перестали интересоваться жертвой, сиречь – мной. Действительно, оставив умирающего – по их мнению – человека за спинами, они увлечённо потрошили его вещи.

Мои вещи!

Я ощутил, как внутри разгорается пламя ярости, тихо поднялся, сжимая и разжимая пальцы магической руки.

Гребаный мир с ублюдочными мудаками! Меня тут что, каждая собака хочет прирезать или застрелить? Что с вами всеми не так?!

Последние слова, кажется, проорал вслух, потому что неудачливые убийцы резко обернулись. И в этот самый миг я вытянул свою новоприобретенную руку вперед, почти скопировав действия командира конного разъезда, и отдал мысленную команду: «убей»!

С кончиков пальцев сорвались алые молнии. Они врезались в человеческие тела, отбрасывая те на несколько метров, обжигая, уродуя и коверкая. В воздухе повис тошнотворный запах горелого мяса и экскрементов. Всего одна атака наповал срубила старика – его голова буквально лопнула, забрызгав окрестности кровью, ошметками кости и мозга. Один глаз покойника прилетел точно к ногам, уставившись на меня в немом укоре, второй забросило куда-то в кусты.

Младшему досталось меньше, но не нужно было обладать медицинским образованием, чтобы понять: если крестьянин не умеет исцелять смертельные раны, он не жилец. Молнии превратили его грудь в сплошной ожог, оторвали левую руку в локте и обезобразили лицо. Глаза юноши лопнули, и теперь он извивался, подобно червяку, вопя от боли и зовя отца.

– Татка, таточка, где ты? А-а-а, больно! Больно! Таточка, помоги! – надрывался умирающий, а я стоял, и тупо переводил взгляд с него на его отца, потом – на свою руку, затем – снова на него.

Несколько секунд потратил на осознание произошедшего, после чего повалился на колени и, наклонившись выблевал все, что только было в желудке. Меня рвало без остановки, наверное, минут пять, и, если бы хоть кто-то пожелал, он бы с легкостью завершил начатое крестьянами, потому как сопротивляться сейчас не было ни малейших сил.

– Я убил человека, – шептал я, исторгая ужин, – убил, разорвал его голову на куски, она лопнула, точно переспелый арбуз. Я… убийца…

Наконец, очередная порция рвоты покинула тело, и я кое-как пришел в себя.

И в этот самый миг над головой раздался до боли знакомый голос:

– Врагов ты оборол, теперь добей. Не должно оставлять в живых того, кто увидал багровый всполох магии твоей!

От этих простых, но страшных слов у меня потемнело перед глазами.

– А других способов нет?

– Нет! – рявкнул ворон. – И не смей жалеть! То враг твой, кровник. То твой долг, удел и бремя. Себе он вырыл сам могилу… Он нападал, убить тебя хотел и потому не может быть иначе. За кровь – лишь кровь цена, а посему, ему платить, тебе взимать же виру!

– Но я… не хочу.

– Не важно, жаждешь смерть ты принести, иль нет. Коль добр, даруй покой, а не отмщенье. Бери копье, недрогнувшей рукой жизнь оборви, не требуя прощенья.

Точно в подтверждение его слов раненый в очередной раз завыл, пытаясь здоровой рукой нащупать отца.

– Таточка, где ты, где?!

В этом крике было столько боли и отчаяния, что я решился: поднял с земли копье и подошел к раненому, замер над ним, занеся оружие. Меня трясло, хотелось бросить все и убежать прочь, а еще лучше – проснуться.

Но я, увы, не в кошмаре. Я в аду при жизни. А значит…

Руки перестали трястись, страх спрятался где-то в глубине, а сердце преисполнилось решимостью.

– Прощай и прости, – прошептал я своему несостоявшемуся убийце и с силой вонзил острие тому в голову, пробивая пустую глазницу и поражая мозг.

Раненый дернулся, замер и обмяк. Все закончилось.

Я на ватных ногах подошел к трупу старшего, подобрал валяющуюся рядом флягу, после чего приложился к ней. Пил, не чувствуя вкуса и не хмелея, а по щекам текли слезы.

Слезы отчаяния, слезы ярости, слезы жалости к себе.

Я справлял тризну по потерянной жизни, по нелепому выверту судьбы, перенесшему меня в кошмарное место, где человек ценится куда меньше, чем пара вещей, которые можно снять с трупа.

Допив, я заткнул пробку и прошептал:

– Родные мои девочки, ждите, я вернусь, чего бы это ни стоило.

Глава 7.

Алкоголь помог взять себя в руки и немного попуститься. Я призвал на помощь весь свой цинизм, рационализм и даже злобу на засранцев, решившихся устроить мокруху, и худо-бедно восстановил душевное равновесие.

После этого принялся рыть могилы.

К счастью, у крестьян при себе нашлась небольшая совковая лопата. Копать ей было неудобно, а потому работать пришлось почти до самого рассвета.

Перед тем как хоронить покойников я, преодолевая отвращение, обыскал тела. Уловом оказались пара ножей, несколько медных монет разного номинала, медное же кольцо, похожее на обручальное, и два странных медальона.

В первую очередь я изучил деньги. Обычные кругляки с изображением солнца на одной стороне и цифрами, до боли похожими на римские, на другой.

– Если правильно помню, то вот это у нас – один, это – два, это – пять, а это – десять, – бормотал я, перебирая деньги. – Интересно, а серебро с золотом тут в ходу? А ассигнации? Должны бы, по идее.

Убрав наличку, вернулся к амулетам.

– Айш-нор, а это что такое? – я продемонстрировал последнюю находку.

Ворон, все это время обгладывающий лицо младшего, оторвался от своего кровавого пиршества, и, прищурившись, посмотрел на добычу.

– Сие есть накопители, – отозвался он, наконец.

– Накопители? В смысле?

– Живущий каждый телом магию родит, энергию природную, сырую. Ее лишь маг в заклятья превратит, иному ж проку нет. Уразумел, что я толкую?

– Имеешь в виду, что каждый человек генерирует какое-то количество магической энергии, которую можно использовать для чар?

– Все верно, смертный, это так. Чем больше силы собирает – тем могущественней маг.

Картина начала проясняться. Но я решил переспросить, потому как все еще понимал птицу через слово.

– Стало быть, магическая энергия вырабатывается телом, чем больше – тем сильнее чародей. Обычный человек в сутки может получить крохи, которых хватит на то, чтобы перекинуть пару досок на крышу или создать воды для полива цветов. Правильно?

– Все так.

– Хорошо, а вот эти штуки, – я потряс медальонами, – позволяют запасать энергию?

– Да.

Ага, ясно. Стало быть, копим неиспользованную ману, чтобы применить ее, если пригорит. Повезло, что мне удалось ваншотнуть эту парочку, кто знает, на что они были способны… Так, погодите!

Я перевел взгляд на изувеченные тела, затем – вспомнил городок в Эйри, через который проезжал грузовик.

Получается, что в этом мире все способны колдовать. Те, кто послабее, работают, а сильные – идут в армию? Ну, как вчерашние кавалеристы. Паршиво. Выходит, что последний бомж может тут запулить в спину фаерболл? Охренительно! Так, кстати, спина…

Ночное происшествие так сильно выбило меня из колеи, что я забыл о самом главном: мне же перерезали глотку! Как я выжил?

Я еще раз ощупал шею. Не осталось даже шрама.

– Заметил, наконец? – насмешливо спросил демон. – Гадал уж я, как скоро вспомнишь.

– Ты понимаешь, что это было?

– Конечно – чары то Судий, и ими споро лечишь тело. Коль станет магия сильней, себя ты исцелишь врагами смело.

– И как этого добиться? – тотчас же уцепился я за фразу.

– Сейчас – никак. Потом.

– Это не ответ.

– Иного не получишь.

– Ну ладно, хрен с тобой. Объясни, хотя бы, как я сумел провернуть этот трюк?

– Хотел ты жить сильней всего на свете, от этого родились чары эти.

Понятно, что нихрена непонятно. Проклятье, вот бы получить пособие «Введение в демоническую магию для чайников», это бы так помогло!

– Скажи, чудо пернатое, какие еще спеллы я смогу освоить? Ну, чтобы само собой поперло.

– Звериный лик и силу что позволит рвать металл. Незримость, коль свезет, умение в пространстве растворяться, уменье под водой дышать, летать… Помимо них – еще четыре-пять.

Я на миг оторвался от работы и внимательно посмотрел на демона.

– Стало быть, через тяжкий труд я смогу выучить заклинания, которые нельзя получить… ну, просто став искаженным?

– Все так.

Я прищурился.

– И я смогу выбрать, что именно учить?

Архидемон с сомнением поглядел на меня, но кивнул.

– Одно заклятье, больше – не переживешь. Какое хочешь – так и быть, решить дозволю.

Я потер руки, стараясь не смотреть на покойников, от вида которых резко ухудшалось настроение. Кажется, ситуация потихоньку начинает выправляться. Удалось раздобыть немного деньжат, пускай и кошмарным способом, сейчас начну учить свое первое заклинание… Так, тут главное – не ошибиться. Демон не просто так такой сегодня добренький.

На что угодно спорю, этот засранец вполне мог предупредить меня, но не стал, а значит, испытывает. Поэтому нельзя тупить, могу ведь и потерять его благосклонность, а это – верная смерть. Ладно, давай-ка сперва узнаем варианты, а там, чем черт не шутит, может, опыт компьютерных игр пригодится?

Я вспомнил слова Айш-нора об умениях, которые можно освоить без обучения. Как там…

– Так, погоди-погоди. Растворяться в пространстве? Блинкаться, что ли?

– Что-что? Что делать? Поясни!

– Ну, телепортироваться на короткие расстояния, чтобы уйти от врага, – охотно проговорил я, на миг даже забыв о том, что прямо сейчас рою могилу для двух человек.

– Коль дар не проявился сразу сей, увы, учить заклятие придется.

Ладно, пойдём дальше по списку того, что я смогу выучить!

– Так, хорошо, тогда баффы и дебаффы? В смысле, заклинания, усиливающие тело и ослабляющие врагов.

– Усилить тело – не сейчас, врага ослабить… Это можно.

Я задумался. Соблазнительно, конечно, было попросить еще боевой спелл, да вот только… Если я правильно понял Айш-нора, маны у меня не густо, серьезное колдунство не потяну, а для слабого вполне себе есть ручечка с молниями Палпатина. К тому же… Владей я дебаффом, может, и не пришлось бы убивать…

Эта мысль резанула, точно нож. Я скрипнул зубами и кивнул архидемону.

– Отлично, тогда учи меня ослабляющим чарам.

– Как скажешь, так тому и быть, – согласился Айш-нор.

Мы все решили, и я сумел-таки придать покойников земле, найдя все их куски и стараясь не обращать внимание на то, во что архидемон превратил лицо молодого крестьянина, после чего как мог скрыл следы бойни и, наконец, занялся трофейными баулами.

Они до отказа были забиты какими-то незнакомыми корнеплодами, напоминающими помесь репы с картошкой.

– И что мне с этим делать? – Я почесал переносицу. – Пернатый, посоветуешь?

– Возьми сколь надо на еду, а остальное брось. Не след отягощать себя обузой.

Мысль показалась здравой, и я последовал совету. Закинул немного еды в мешок, отправил туда же лут и трофейную лопатку, после этого постарался, насколько это было возможно, очистить одежду, чтобы не выглядеть совсем уж бомжом с тягой к серийным убийствам, прибрал место преступления и отправился в путь.

Мне не терпелось попасть в Скери. Благо, этот городок находился как раз в направлении, которое указывал волшебный GPS Айш-нора.

***

И опять потянулись нудные часы, во время которых оставалось только и мечтать, что о наличии в этом мире знаменитого фаст тревела.

Айш-нор не стал оттягивать обучение в долгий ящик. Все утро он пытался объяснить мне основные нюансы магии искаженных. Увы, но из-за кривого магического гуглотранслейта, особенностей речи моего спутника и дикой усталости, понял я в лучшем случае треть, да и то – хреново. Архидемон быстро осознал, что таким образом вбить знания не выйдет, а потому на первом же привале сел передо мной и приказал смотреть себе в глаза.

Все поплыло, а миг спустя я оказался в пустоте. Тут не было ни пола, ни потолка, ни стен, ни света, ни темноты. Спустя мгновение внизу возникли фигурки. Один человек в плаще и с копьем, и бегущие к нему навстречу вооруженные мечами воины. Человек вытянул вперед правую длань когтистыми пальцами вверх, сжал их.

Из-под земли полезли костяные руки, намертво схватившие нападавших за голени, тянущиеся выше, к коленям, бедрам. Люди задергались, пытаясь вырваться, и в этот самый момент человек в плаще растопырил пальцы и ударил цепью алых молний, пробивающих тела и рвущих плоть. Мгновение, и перед ним не осталось никого на ногах…

Видение померкло, а затем в небе зажглись алые письмена, проникающие мне внутрь черепной коробки.

– Сие заклятье есть Длань Мертвых, о смертный. Такова магия искаженных. Свои законы имеет она, их и станем мы учить. Сперва в мыслях должно возвести точки, что якорями станут.

В пустоте одна за другой зажигались кружочки, причем каждый был символом неизвестного мне алфавита.

– Затем выстроим фигуру.

Вокруг точек сформировалась окружность, а сами они соединились прямыми линиями, образовав аналог звезды Давида.

– Представим после рисунок, наделенный объёмом.

В этот самый миг плоское 2D изображение обрело трехмерность.

– Теперь должно напоить конструкт силой. Отдашь слишком много, сожжешь. Отдашь мало, не заработает.

Трехмерная фигура начала стремительно наливаться недобрым багровым светом, который равномерно распространялся по каждому участку. Сперва мерцать начали линии, затем – узловые точки.

– Заклятье готово. Осталось лишь спустить его с цепи. Представить мысленно место и дать команду. Кто-то делает это пассами, кто-то речью, но я не позволю тебе пользоваться столь примитивным манипуляциям. Ты будешь добиваться активации силой мысли. Лишь после этого сочту урок выученным.

Я хотел задать вопрос, но видение начало таять, а уже спустя мгновение мы с Айш-нором оказались под раскидистыми ветвями березы, у которой устроили привал.

– Теперь все понял, остолоп? – сварливо спросил ворон. – Коль скажешь «нет», я клюну в лоб!

– Давай как-нибудь обойдемся без этого, – я поднялся, разминая затекшие ноги. – Вроде бы, уяснил. Начнем обучение.

Во взгляде ворона промелькнуло злорадство.

– Давай, конечно же, начнем. Поел? Отлично, в путь идем!

И мы, мать его, продолжили движение!

Я думал, что мы займемся непосредственно заклинанием, но нет! Эта пернатая жопа заставила меня зубрить алфавит. Видите ли, не познав основ, нельзя двигаться дальше. И я начал, сцуко, зубрить. Час за часом, час за часом!

В какой-то момент начал испытывать сильное дежа вю. Помнится, в студенческие годы я пытался выучить японский. И пару месяцев таскал с собой карточки с иероглифами. Потом плюнул на это и занялся более интересными делами.

Жаль, но в Дамхейне такой возможности не было. А потому: грызть гранит науки!

Я надеялся, что, когда выучу крайне смахивающие на руны символы, необходимые для Длани Мертвых, смогу перейти на следующий шаг, но нет. Айш-нор был непреклонен. Сперва – вызубрить рунный алфавит Судий, истинный язык, как он пафосно провозгласил, и только после этого двигаться дальше.

К вечеру мучениям, наконец-то, пришел конец – вдалеке мы увидели… самые настоящие замковые стены.

– Какого хрена? – удивился я, подойдя чуть ближе и остановились, изучая Скери. – У одних, значит, броневики и автоматы, а у других – стены, точно в Средние Века? Бред какой-то!

– Могучи стены, – сообщил вдруг Айш-нор, – усилили их чары, что прочны. Перелететь иль перелезть не выйдет. Идем в ворота, все иные тропы уж исключены.

– Ну ворота, так ворота, как будто у нас есть варианты. Ты давай опять прячься в вещмешок и старайся не привлекать внимания. Надеюсь, все будет нормально.

Возле ворот собралась небольшая очередь: пешеходы, одетые как ночные покойники, пара телег, груженых сеном и дровами, тип верхом на лошади, вооруженный карабином и закутанный в длинный плащ, пара доходяг с арбалетами, наряженные в видавший виды камуфляж. Живописная картина, ничего не скажешь, живописная и странная. Так что я со своими сапогами, замотанной правой рукой, дырявой курткой со следами крови, и копьем в руке почти не выделялся.

Я опасался, что стражники – два типа с арбалетами и короткими мечами на поясах – остановят, но нет – никому не было никакого дела до вооруженного бродяги. Страж приветливо кивнул, сказав: «будь здоров, охотник», взял «копейку» пошлины и разрешили войти, стоило только отдать одну медную монету. Я предположил, что «копейка» – это очередная жертва магического переводчика Айш-нора, а потому решил не придавать этому особого значения.

Вместо этого во все глаза пялился на город.

Скери можно было назвать средневековым поселением, но лишь с очень большой натяжкой. Да, тут имелась стена высотой метра в четыре и несколькими круглыми башнями. Вот только… И дома с аккуратной красной черепицей, и каменная мостовая, и те же стены, все выглядело каким-то… современным, что ли? Не истертым потоком времени, как какие-нибудь европейские поселения. Невооруженным взглядом можно было увидеть, что город строился недавно.

Видимо, когда дела пошли лучше, местные начали расширяться». Но все равно не понимаю, зачем стены? У них же огнестрел, магические жезлы, наверное, и пушки найдутся!

Добавив этот вопрос ко все возрастающему списку непонятного, я двинулся по направлению к рынку. Демон сказал, что нужно добывать информацию, а где ее можно получить, как не спросив торговцев?

Я уже раскатал губу на стандартное общение с неписями в локации, но реальность в очередной раз жестоко намекнула, что дуракам в Дамхейне не рады. На все вопросы торговцы отвечали односложно, кивали друг на друга и, наконец, кто-то предложил пойти в таверну «Сытый хряк», чтобы выспрашивать всякое там и не мешать занятым людям.

Пришлось послушаться.

Таверна эта находилась недалеко от городских стен и выглядела… обычно. Если бы не вывеска с довольно неплохо нарисованной свиньей, улыбающейся во всю морду, я бы и не заметил ее. Ни тебе луж перед дверьми, ни пьяниц, ни воплей.

Внутри все также было чинно, чисто и красиво. А еще – немноголюдно.

Кроме пары человек, сидящих на длинных лавках, да хозяина заведения, лично несущего им тарелки с чем-то ароматным, никого и не было.

«Ну что ж, попробуем разузнать что-нибудь хоть тут»,

Эй, смертный, мысль пришла мне в голову благая. – Раздался телепатический голос Айш-нора из вещмешка.

«Какая?»

– Продай те амулеты, что с хладных тел ты поднял.

«И как ты это себе представляешь? Подойти к трактирщику и спросить, где тут можно сбагрить мародерку?»

А почему б и нет?

«Шутишь, небось?»

Не думал даже.

Голос архидемона звучал столь убедительно, что здравые на первый взгляд доводы о том, что, наверное, все-таки не стоит общаться на предмет скупки краденого с первым попавшимся хреном с горы, как-то отошли на задний фон.

Действительно, что может произойти, если спрошу? Тем более, что Айш-нор, вроде, и не против.

Когда трактирщик подошел, я заказал чего-нибудь горячего и воды, сразу же заплатил, и принялся ждать. Не то, чтобы пользоваться деньгами мертвецов очень нравилось, но кое-как приготовленная волчатина, помноженная на сухпай откровенно задолбала.

– Как быстро размываются наши моральные принципы, стоит только пару дней не похлебать горячего, – проворчал я, с жадностью набрасываясь на густое ароматное варево.

По вкусу это больше всего напоминало нечто вроде тушеной картошки с говядиной, и уже после первой ложки у меня возникло острое желание расплакаться, так здорово было попробовать нормальную еду! Я умял порцию, не поняв, что произошло, после чего вытер деревянную тарелку хлебом и с тоской подумал о добавке, но увы, для нее требовались деньги, а значит… Настало время поговорить с трактирщиком по душам.

Я подошел к хозяину постоялого двора и произнес:

– Уважаемый, найдется ли у вас минутка. Я в этой стране недавно, а потому хотел уточнить пару вопросов.

Тот присел на лавку и кивнул на место рядом с собой:

– Слушаю, охотник.

– Я странствую в поисках знаний, – начал я заранее подготовленную речь, – и пришел в ваше королевство буквально вчера. Хотел бы узнать, где можно найти книгохранилища.

Трактирщик подумал, после чего ответил:

– В столицу, вам надо. В Таблине точно библиотека есть и даже университет. Его величество насмотрелся на Эйри и хочет, значит, сделать нас такими же умными и культурными.

– А как туда добраться?

– Десять миль на север, еще столько же – на восток. Но там аккуратнее будьте, в лесу запретном, говорят, печати защитные ослабели, нечисть всякая вылезает аж на дорогу.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я. – У меня еще вопрос, где можно продать вот такое?

Я достал трофейный амулет и положил его на стол.

Трактирщик сразу как-то поскучнел, затем аккуратно огляделся по сторонам и шепнул.

– Я гляжу, в пути всякое бывало?

Я неопределенно пожал плечами.

– Что-то в этом духе.

– Есть местечко. Если подождете, кликну провожатого.

– Буду признателен.

Трактирщик поймал одного из помощников и что-то шепнул пареньку на ухо, после чего тот пулей выскочил за дверь.

– Сейчас все будет.

Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут в трактир вошел невысокий мальчишка лет одиннадцати. Светловолосый и голубоглазый, с нежной кожей и ангельской улыбкой он моментально привлекал к себе внимание, причем, скорее всего, не самое здоровое.

– Ты, говорят, сдать хабар хочешь, – подсев ко мне, ухмыльнулся пацан.

– Да.

– Тогда чеши за мной, пахан наш цацками подрезанными заведует.

И, не дожидаясь ответа, паренек поднялся и двинулся прочь из трактира. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Идти пришлось долго, забираясь в какие-то непонятные переулки, из которых, пожалуй, я сам выбраться и не смогу. Наконец, блондинчик привел нас к неприметному миленькому домику с красной черепицей и нарядными ставнями.

– Нам сюда, малина тут, – жизнерадостно проговорил пацан и первым вошел внутрь.

И снова я последовал за ним.

Некоторое время мы шли по длинному плохо освещенному коридору, который закончился большой комнатой, буквально набитой мерзотнейшего вида проходимцами.

Каждый тут гордо носил на лице шрамы, каждый был вооружен, каждый прямо-таки излучал желание забраться добропорядочным гражданам в кошелек.

Ну, иного от бандитов я и не ожидал, но, все-таки, какие-то они совсем уж отбитые.

– Привел петушка, – весело сообщил пацан, когда я сделал два шага внутрь комнаты, – можете ощипывать.