В поисках Парижа, или Вечное возвращение

...о событиях грустных французы часто говорят с улыбкой. Чтобы не навязывать собеседнику свою печаль, не обязывать его к сочувственным словам... Это качество вызывает у человека из России - во всяком случае у меня - легкое удивление и глубочайшее уважение. Как мы любим обременять всех вокруг своими заботами, серьезным горем, ничтожными огорчениями! Во французском стремлении сохранять улыбку (пусть только для чужих!) в печали - глубочайший такт и уважение к тем, кто рядом.

Кажется, Флобер говорил, что не следует прикасаться руками к идолам- на пальцах остаётся позолота.

"Искусство принадлежит народу и должно быть понятно народу" - удобное утешение ленивых умов и советского плейбейсого всезнайства.

Зимой Монмартр немножко похож на театральную сцену при дневном цвете: нет декораций, нет зрителей и актеры без грима.

... не архитектурою одною прекрасен город, но жизнью и трепетом каждого мига.

Мы говорили с ним (Парижем), перебивая друг друга, нам мешали магазины и родственники, но, как в истинной любви, были мгновения все искупающего полного счастья.

Дышать Парижем- это сохраняет душу.

Быть парижанином не значит родиться в Париже; это значит родиться там заново.

Избави нас Бог от нового "железного занавеса", но в те поры заграница была чудом. И боюсь, избавляясь от рабского, репрессированного сознания, мы теряем это ощущение подарка судьбы. Впрочем, синяя птица внутри нас, и от каждого зависит, как ощущать себя в Париже и в первый, и в сороковой раз!

... парк удивил и встревожил, он был как-то небрежно безграничен, не было в нем суетного петергофского желания казаться, он просто был, усталый, уже потерявший кокетливую стрижку семнадцатого века, статуи хранили трехсотлетнюю патину, вместе темную до черноты и сияюще-зеленую, как та старая краска, что называлась "Поль Веронез".