Михаил Лермонтов
6,4Кподписчиков
Популярные аудиокниги
Все книги автора
Когда я познакомилась с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым (а это было еще в школе), его творчество не задело глубоко мое сердце. Шли годы… в первый раз встретилась лицом к лицу с непониманием, разочарованием, предательством и болью....болью первой любви. Тогда я полюбила Лермонтова. Великий Писатель. Гений. Жаль, что ушел очень рано, но почему-то все великие люди уходят рано.... Правду сказал Евтушенко – Поэты в России рождались с дантесовской пулей в груди....
Мы с ним очень схожи, и ,мне не надо в принципе его узнавать. ибо мы родственные души.) он мой любимый писатель. Который бывал в моем городе, и проезжал мимо моего села. Ставрополь. и с красногвардейского. раньше село называлось по другому..не помню если честно) так что.. господа!любите классику,она всегда в моде))))))))
"Проживи Лермонтов столько же, сколько Пушкин, ещё неизвестно кто был бы Пушкиным"
Действительно, ему дано было по сути десять лет (писать он начал в 14, но это не в счёт. Возьмём с 16ти.) Что для поэта 10 лет? У Пушкина времени было вдвое больше (37-26=11, следовательно он писал на 11 лет дольше). Если брать творчество Пушкина до 26ти лет, то, по-моему, безоговорочную победу одержал бы Лермонтов.
Жаль, что он так рано ушёл из жизни… Мой любимый поэт…
Цитаты
Герой нашего времени
ему ящик с сигарами и, получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два
«Унылая пора! очей очарованье!..» (отрывок из стихотворения «Осень») Унылая пора! очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса, В их сенях ветра шум и свежее дыханье, И мглой волнистою покрыты небеса, И редкий солнца луч, и первые морозы, И отдаленные седой зимы угрозы.
Герой нашего времени
Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой.
Счастливый миг Не робей, краса младая, Хоть со мной наедине; Стыд ненужный отгоняя, Подойди – дай руку мне. Не тепла твоя светлица, Не мягка постель твоя, Но к устам твоим, девица, Я прильну – согреюсь я. От нескромного невежды Занавесь окно платком; Ну, – скидай свои одежды, Не упрямься, мы вдвоем; На пирах за полной чашей, Я клянусь, не расскажу О взаимной страсти нашей; Так скорее ж… я дрожу. — О! как полны, как прекрасны Груди жаркие твои, Как румяны, сладострастны Пред мгновением любви; Вот и маленькая ножка, Вот и круглый гибкий стан, Под сорочкой лишь немножко Прячешь ты свой талисман; Перед тем, чтобы лишиться Непорочности своей, Так невинна ты, что, мнится, Я, любя тебя, – злодей. Взор, склоненный на колена, Будто молит пощадить; Но ужасным, друг мой Лена, Миг один не может быть. Полон сладким ожиданьем Я лишь взор питаю свой; Ты сама, горя желаньем, Призовешь меня рукой; И тогда душа забудет Всё, что в муку ей дано, И от счастья нас разбудит Истощение одно. 1931
Видит, что у него с одного боку – щука, с другого – окунь; думает: вот-вот, сейчас, или та, или другой его съедят, а они – не трогают… «
Герой нашего времени
Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли.
Мцыри
А душу можно ль рассказать?
Отзывы об авторе, 3 отзыва3