Ольга Боченкова

Чуть слышно щелкнул замок – она была снаружи. Дальше – вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. Дверь в квартиру под Бренданом приоткрылась, но Мэнди было все равно. Она выскочила на улицу и поежилась от холодного, влажного воздуха. Мэнди бежала, не оглядываясь. Завернула за угол и исчезла в лабиринте узких переулков. Полиция будет прочесывать окрестные кварталы. Нужно срочно где-нибудь спрятаться.

От стены дома оторвалась тень. Энн заметила ее краем глаза. Почти как в замедленной съемке, обернулась. Разглядела объемный пуховик и надвинутую на лоб вязаную шапку. «Что он здесь делает? – спросила себя Энн. – Зачем ему понадобилось стоять на моем крыльце?» У этого человека не могло быть иных целей, кроме тех, о которых она боялась думать. В этот момент Энн поняла, что ей ни в коем случае не следовало выходить из дома.

за того, кто отказывается принимать решение, решает судьба.

ее в краску. Патрик назвал ее красивой. Подумать только, насколько стала бы проще жизнь, если б люди могли читать мысли друг друга! Вся эта игра потеряла бы смысл. И Эрике не нужно было бы гадать, насколько она интересна Патрику и интересна ли вообще. Но так бывает разве у подростков. С годами сердца черствеют, и люди отгораживаются друг от друга все более непроницаемыми стенами.

Тут Хеннинг осекся на полуслове, а Элизабет громко вскрикнула. У Луизы спереди на свитере были пятна. И на рукавах тоже. Сделав несколько шагов, она подняла руки. Теперь было ясно, что это кровь. Рот Луизы открылся. Взгляд устремился на окно. А потом раздался крик, заставивший землю содрогнуться под их ногами.

после «сеансов» она обычно спала по много часов, доверив молодым вечернюю дойку. Ее дар не был особенно

Так уж получается, что недостаток свободы всегда идет рука об руку с настороженностью