Читать книгу: «Нигредо. Колдун и Гром», страница 6

– Простите, господин. Я… Я ошибся.

– Ошибся? Ошибся?! – Змедрик еще больше взвелся, делая широкие жесты руками. – В следующий раз смотри, кого ты хватаешь!

Солдат пробормотал что-то невнятное и, сгорая от стыда, поспешно удалился.

– Эти солдаты уже совсем с ума посходили. – Тихо ворчит какая-то старушка.

Толпа начала расходиться, обсуждая произошедшее, а колдун, глубоко вздохнув, обернулся к Аллирин.

– Всё хорошо? – Тихо спросил он, его медовый тон резко контрастировал с театральностью секундой ранее.

Аллирин подняла взгляд и улыбнулась.

– Ты слишком хорош в этом, – прошептала она, поправляя капюшон. – Но, давай уйдем отсюда, пока он не передумал. Тебя эта гильдия интересует? – Аллирин указала на здание с соответствующей вывеской.

– Да, оно. «Златой Верстак». За столько десятилетий так и не сменили название.

Гильдия располагается в огромном двухэтажном здании в центре города, с впечатляющими резными воротами. На первом этаже работают мастерские кузнецов, ткачей, каменщиков, ювелиров и мастеров других искусств, и рынок, где они торгуют своими изделиями. На втором этаже – залы для собраний, архив и доска объявлений, куда любой житель города может прикрепить заказ, предложив вознаграждение. Каждый заказ размещен на пергаменте, закрепленном на доске медными гвоздями. В центре повесили колокольчик, чтобы оповещать о новых поручениях.

Около доски, на удивление, никого не было. Внимание Аллирин сразу же зацепило объявление с названием «Карга». Она подошла ближе чтобы прочитать описание:

«Злая карга, по имени матушка Нырью, бродит не только у старых мельниц, но и близ пещер, что в холмах за болотом. Люди боятся ближе подойти – из пещеры слышны странные звуки, похожие на рычание, земля вокруг покрыта кровью.

Сжечь или убить нечисть – дело жестокое, но благородное. Осторожно: говорят, что ростом выше любого тролля, и силы у нее больше, чем у обычных проклятых фей».

– Снова карга… Однако много их стало. – Задумалась алхимик, бурча под нос.

– Их всегда много было, просто скрывались лучше. А сейчас, я смотрю, вся нечисть повылазила.

– Я думала тебе нравится такое, колдун. – Гром кинула в мужчину острый взгляд.

– Я не настолько жесток, сухарик. – Он запустил ладонь в ее волосы и еще больше растрепал их, параллельно читая текст. – Награда в двадцать золотых монет, мешок сушеной рыбы и кожаный плащ. Не плохо. Что думаешь? Справимся?

– С одной ты уже справился.

– Кажется, вы на каргу глаз заточили. – Обратился к ним старик, стоящий неподалеку. – Вы собираетесь убить матушку Нырью? Знаете ли вы, что это за тварь? Глупцы! Она давно не карга… Говорят, в ее жилах течет древняя кровь чего-то, что просыпается раз в сотню лет. Когда я ее видел, она стояла у окраины пещеры – выше, чем двое таких, как я. Страшнее чем выродок жабы и тролля.

– Будем знать. – Спокойно ответил Змедрик. Старик больше ничего не сказал, понаблюдал еще непродолжительное время и ушел восвояси.

– Пропал мальчик по имени Дорил, – Аллирин обратила внимание еще на одно объявление, – десять лет отроду. Русые волосы, голубые глаза. Исчез в лесу, за околицей деревни Шестигривка. Что-то мне подсказывает, что это может быть связано.

– Вполне возможно. Хочешь взять оба?

– Почему бы и нет? Мне тоже пару монет не помешает. Если… выживем, конечно.

– В ночь лучше к карге не идти, – Змедрик взял печать, лежащую на столике рядом, и пометил два объявления, для обозначения что за них кто-то взялся. – Предлагаю отправиться с рассветом.

Добрая ночь, красавица.

В трактире праздник – первый день стужи, когда зима наконец вступит в свои права. Большой зал заполнен до отказа: за массивными дубовыми столами сидят местные ремесленники, охотники, купцы и странники. У камина играют лютнисты и флейтисты, их мелодия перекрывает хор пьяных голосов, поющих старинные баллады о подвигах и неудачных приключениях.

Запах жареного мяса, пряных супов и свежего хлеба смешивается с ароматом горячего вина с корицей и медом. На столах – целые пиры: тушеные зайцы с золотым маринадом, рыба в сливочном соусе, горы салатов с маслом и зеленью. В больших глиняных мисках сверкают ягоды, щедро сдобренный сахаром.

В центре зала устроены танцы: пара молодых купеческих дочерей кружится с пекарями, а ловкие воришки незаметно подхватывают забытые кошельки. Смех, тосты, звон бокалов и крики вызывали такой шум, что слова приходилось выкрикивать прямо в ухо собеседнику. За стойкой Танна разливает пиво в тяжелые кружки, и умело плывет между требованиями шумных гостей. Старый рассказчик в углу, чьё лицо спрятано под широкополой шляпой, собирает вокруг себя детей и подмастерьев, рассказывая легенды о Ледяном Короле, который может прийти этой ночью. И тут началась новая волна веселья: один из музыкантов начал плясовую. Народ тут же поднялся с лавок, двигался, топал, хлопал в ладоши. Трактир ожил еще сильнее, каждый чувствовал себя частью общей радости.

Змедрик как змея вилял между веселыми и пьяными созданиями в поисках своего алхимика, которую он не обнаружил в комнате.

– Кого-то потеряли? – Спросила одна энфийка пьяным голоском.

– Да. Женщина, мелкая такая, злая. Молодая, но седая. Не видели?

– Женщина?! Это кто тут седая?!

– О, нашел. Благодарю, мадам. – Кивнув он сшионнэ и подошел к девушке. – А про «злая» ничего не сказала.

– Я этого не отрицаю, – фыркнула Аллирин.

– Что ты тут делаешь? Решила повеселиться? – Лукаво улыбаясь спросил колдун.

– Нет. Одному мужчине стало плохо и Танна попросила меня помочь. А сейчас, я хочу вернуться в комнату.

– Подожди, – Змедрик придержал девушку за руку. – Повеселись, отдохни немного. Кажется, я еще не видел тебя в хорошем расположении духа, сухарик. – Ласково произнес мужчина.

– Совсем не до веселья! – Энфийка отдернула руку и направилась в сторону своей временной комнаты. Слова девушки прозвучали так, будто она вот-вот сорвется на крик. Колдун не стал ее удерживать.

***

– Добрая ночь, красавица. Уделишь минутку старому колдуну? – Заявил мужчина своим бархатистым голосом сквозь глухую дверь.

Аллирин Гром медленно выдохнула и впустила чернокнижника в комнату.

– Уже меньше минутки, – тихо, чуть хрипло произнесла она.

– Какая ты суровая, – ухмыльнулся он и протянул небольшой букетик волнистых цветов пурпурного цвета.

– Что за повод? – Аллирин внимательно присмотрелась к букету, – подожди, где-то я их видела… Ты что, клумбу у подножья Императора обворовал?! Тебя не поймали?

Змедрик залился ярким смехом, наблюдая за бурной реакцией Гром.

– Что же ты, не примешь его? Пойду воткну обратно… – С наигранным отчаяньем мужчина развернулся к двери.

– Стоять! – Алхимик задержала его за локоть. – Во-первых, мне не нужны неприятности, если тебя поймают. Во-вторых, эти цветочки весьма полезны…

Лекарь немедленно и аккуратно вытянула букетик из рук колдуна.

– За букет благодарить не буду, но за драгоценные цветочки – спасибо. – Судя по голосу, настроение девушки чуть улучшилось.

– Вот как. – Хмыкнул черноволосый, и состроил заинтересованное лицо. – И что же в них полезного?

– Литэйки очень редкое растение. Настолько редки, насколько и полезны. Они способствуют заживлению ран и действуют как успокоительное, а еще иммунитет повышают. На память и концентрацию влияют. Говорят, что аромат свежего литэйка помогает сосредоточиться и обострить память, что делает его популярным среди зажиточных ученых и писцов.

– А еще они красивые и напоминают запах вишни. – Улыбнулся колдун.

– Я… их засушу, – тихо произнесла она.

– Сухарик, – ласково произнес он.

– Что-то еще? – Спокойным шепотом спросила Аллирин, спустя несколько секунд тишины и тяжелого взгляда колдуна.

– Тебе ворон письма приносил. Азарель с Ренджи привет не передавали?

– Он лишь сказал, что ты невероятно умен, но своеобразен. И то, что ты сейчас со мной, значит на то есть своя причина. – Медленно прошептала алхимик, будто вдумываясь в каждое слово. – Какая же причина у тебя?

– Все просто, сухарик… – Мужчина затих, – я просто провожаю тебя до дома и выжидая нужного момента.

– Нужного момента? – В лице Ррин сверкнуло негодование. – Снова решил устроить хаос, пооткрывать порталов и добить Империю до праха? Хорошая мысль! Нам нечего терять…!

– Какое плохое мнение у тебя обо мне. Хотя… я не удивлен. Все-таки я тот, кем назвался.

– А чего же ты хочешь? Хочешь убедиться что Эстарион Арон бесследно пропал, чтобы тебе никто не мешал? Иначе как объяснить твои поступки, по отношению к его памятным местам. Делаешь, все что тебе вздумается.

– Аллирин.

Змедрик тихо подошел к девушке, которая из последних сил сдерживает слезы. Сделав пару глубоких вздохов, она добавила:

– Азареля собираются казнить. Солдаты охотятся за мной. Я не знаю, что ждет мою семью. А ты просто следуешь за мной, как будто тебе некуда больше пойти. Ты молчишь, когда я спрашиваю, и появляешься там, где не просили.

Он подошел ближе, но остановился на расстоянии, словно боясь её спугнуть.

– Думаю, мы поможем ему. – Прошептал он рядом с ее ухом. – Стоит только подождать.

Алхимик развернулась лицом к мужчине, и с грустной насмешкой спросила:

– Как? Как ты хочешь это сделать?

– Постарайся не думать сейчас об этом. Придет время и Змедрик тебе поможет. – Змей положил ладонь на макушку девушки. – Ложись спать, нам утром на охоту.

Охота.

Тихий рассвет разливался за окнами небольшого трактира, застилая мир холодным серебром. Слабое утреннее солнце, еще стеснительное после долгой ночи, робко выглядывало из-за горизонта, заливая комнату мягким, почти призрачным светом. На стеклах окон расцвели хрупкие узоры инея – тонкие ветви вымышленных деревьев, вырезанные невидимой рукой мороза.

Она медленно открыла глаза, привыкая к тусклому свету. Мир казался затихающим и спокойным, будто сама природа решила замереть на мгновение. Одеяло удерживало последние крупицы сна, но холод, пробирающийся через щели в стенах, намекал, что пора вставать.

Девушка скинула покрывало, коснувшись босыми ногами прохладных досок пола. Ее пальцы ощутили холод, но в этом было что-то бодрящее. Она подошла к окну и аккуратно провела пальцем по ледяному узору, оставляя прозрачный след.

В воздухе стояла первозданная тишина, лишь отдаленное карканье вороны нарушало ее. Девушка вдохнула морозную свежесть, чувствуя, как легкий холодок щекочет легкие.

– Здравствуй, месяц Валандора, – прошептала девушка еще сонным голосом. – Ты приносишь перемены.

Надев новые теплые вещи, Аллирин спустилась на нижний этаж, по поскрипывающему полу. Было слишком тихо, так, что казалось, что звуки способны разбудить весь трактир.

– Доброго утра, госпожа лекарь! – Танна как всегда с широкой улыбкой и уже во всю работает.

– Доброе утро, Танна, – доброжелательно поздоровалась алхимик, слегка улыбнувшись.

– Вы сегодня в хорошем расположении духа! Желаете чаю? Наш пекарь только-только принес свежайший хлеб и булочки. А п-а-а-а-хнет как… Ммм.

– Не откажусь, – лучезарно улыбнулась Гром.

– Присаживайтесь, – трактирщица указала на столики, – сейчас все принесу. Любите послаще, или с вареньем. А может с орехами? – Заботливо суетилась женщина.

– С орехами звучит интересно.

– Уже несу! – Танна быстро убежала, и уже через пару минут запахло свежей сладкой выпечкой и травяным чаем. – Приятного аппетита, госпожа лекарь. – Мило улыбнулась она румяными щеками.

– Благодарю. Пахнет превосходно. – Гром глубоко вдохнула. – Кстати, Танна, что с тем мужчиной?

– А, все хорошо. Ему уже намного лучше. Оклемался, лежит, в комнате храпит. Спасибо Вам. Кстати, Ваш мужчина совсем на рассвете куда-то ушел, до первых лучиков. Да какой там рассвет, темно еще было. Даже не сумрак.

– Что? – Тихо удивилась девушка. – Не сказал куда?

– Сказал что прогуляться, – трактирщица пожала плечами.

– Спасибо что предупредила.

Завершив завтрак, Аллирин Гром поднялась обратно в комнату. Побродив по кругу пока солнце окончательно не взошло, и несколько раз постучав в дверь комнаты колдуна, в надежде что он вернулся, взяла нужные вещи и отправилась к пещерам. Она решила что колдун ушел, или еще хуже, отправился в столицу к Азарелю. Ее охватила малая злость и недовольство что он не предупредил ее. А может он и вовсе ушел искать каргу без нее.

Каждое движение выдавало ее нежелание потревожить тишину. Под шагами хрустел ледок и снег, покрывающий тонкие травинки и опавшие листья. Воздух чистый, почти колкий. Она медленно выдыхает, наблюдая, как пар от ее дыхания растворяется в холодном тумане. Ни единого признака жизни. Лишь далекие птицы изредка подают голос.

Аллирин точно не знала в каком направлении нужно идти, однако, судя по зачахлой энергетике, она идет верно. К тому же, горные камни были тому подтверждением. Запах гнили ударил в нос, и никакой мороз не смог его скрыть. Вход в пещеру узкий, скалистый, с неровными стенами, как будто сама земля сжалась, чтобы закрыть то, что внутри. Алхимик не спешила заходить в пещеру. С какой стороны не посмотри, и как-бы она не хотела это отрицать, но без колдуна это было действительно опасно, вспоминая недавний опыт общения с каргой. Она решила осмотреть округу и поискать следы мальчика, в надежде, что Змей скоро придет.

Тем временем, в темной и сырой пещере царила пугающая тишина, нарушаемая лишь редкими звуками капающей воды. Где-то в глубине этого места, среди грубых каменных стен и склизких наростов, что-то пряталось. Воздух был густым, с примесью гнили и старой магии, от которого могло запершить в горле.

В самом сердце этой пещеры лежало нечто. Высокая, уродливая фигура притаилась в глубине, её очертания едва угадывались в полумраке. Она дремала, сложив свои длинные, изогнутые когти на холодный камень. Её кожа казалась бугристой и влажной, с грубыми наростами, напоминающими обрастание скал. Дыхание, медленное и тяжелое, заполняло пространство звуком, который разносился по пещере, как предупреждение. Она не двигалась, но её присутствие ощущалось повсюду.

Но тишина была нарушена. Вокруг твари кружили плотоядные пикси – маленькие существа ужасающего вида. Их тонкие, жесткие крылья напоминали перепончатые крылья летучих мышей, а глаза бездонно черные, как ямы. Их крошечные тела покрывали пятна тусклой серо-зелёной кожи, напоминающей чешую, а вместо изящных лиц, ожидаемых от пикси – острые зубастые пасти. На кончиках их пальцев блестели тонкие коготки, а движения напоминали дерганые рывки хищников.

– Ты чувствуешь это? – Шепнула одна из них, ее голос был высоким и кряхтящим. – Свежая плоть. Она рядом.

Карга дернулась, глаза медленно открылись.

– Приведите её! – Прохрипела еще одна пикси.

Одна из них, самая маленькая, вспорхнула вперед. Ее хрупкие руки сложились перед грудью, и она начала издавать звуки, подражая человеческому голосу.

– Помогите! – Закричала она голосом маленького мальчика, таким отчаянным и пронзительным. – Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!

Алхимик, которая уже собиралась уйти подальше от пещеры, встрепенулась, услышав голосок. Не став дожидаться союзника, она кинулась внутрь, надевая свой солнечный артефакт на палец. Пещера озаряется мягким светом, не сильным, но этого достаточно. Запах гнили, плесени и трупных разложений становится сильнее, что Аллирин приходится прикрывать нос рукой. Удивительно, но глаза тоже начало щипать.

Тишина. Снова тишина. Пустота. Снова пустота. Лекарь прошла вглубь, завернула за один поворот, за другой. Внезапно, где-то впереди, раздается тихий скрежет, похожий на царапанье лезвия по камню. Она замедляет шаги, задерживаясь, прислушиваясь. Ее пульс учащается, от ожидания страха и опасности. Она уже несколько раз пожалела что пошла одна. Голову посещает здравая мысль, развернуться, уйти подальше от пещер и придумать четкий и хорошо спланированный порядок действий. Однако, в уголке она замечает маленький силуэт, съежившийся от страха.

– Хей, Дорил? – Прошептала Аллирин, подходя ближе.

Ее шаг замер. Внезапно мальчик обернулся к ней, и его лицо начало меняться, растворяясь в воздухе. Это была лишь иллюзия, но она это поздно осознала.

Из тени появляется фигура, огромная и опасная. Четырехметровое худощавое существо – полулысая карга, чье тело столь уродливо. Ее мертвенно-серая кожа покрыта язвами и пятнами, с открытыми внутренними трещинами. Глаза – бездонные черные впадины, полные пустоты и жестокой ярости. Лицо – худое и сморщенное, кожа натянута на челюстях, которые слишком велики для такого иссохшего тела. Огромный рот разрывает ее лицо. Оттуда виднеются черные зубы, как изогнутые клыки, готовые разорвать плоть. Она раскрывает рот шире, и изнутри слышится глухое рычание, от которого воздух становится еще тяжелее.

Тварь движется неестественно, слишком резко и криво, как будто кости ее ломаются с каждым шагом, но ее огромные когти настигают землю с огромной силой. За огромной тварью, поднимается целый рой, который опережая каргу летит в ее сторону. Аллирин, в попытке отскочить, запинается и предательски падает. Растерявшись, она на мгновение замерла.

– Свет мне в очки! – Сорвалась алхимик.

С ладони алхимага сорвались золотые иероглифы. Пикси попавшие под свет магии моментально сгорают с мерзким писком, но, кажется, карге совершенно все равно. Она замедлилась, но не от алхимии. Тварь медленно приблизилась и нависла во весь размер над девушкой.

– Л-л-лакомый кусочек… Вкус-с-сный… Свеж-ж-жий… – прошипела она, обнажая в ухмылке острые, как ножи, зубы. Её голос, хриплый и вязкий, словно шёл из самых глубин пещеры, заставил воздух задрожать.

– Да хрен тебе, – бросила алхимик, ее голос прозвучал твердо, несмотря на дрожь в груди.

Карга не стала терять времени. Она дернулась с неожиданной скоростью. Её длинные когти, словно изогнутые кинжалы, метнулись к Аллирин. Энфийка успела уклониться в последний момент, перекатившись в сторону. Камни под ногами заскрежетали, и в том месте, где она только что сидела, когти оставили глубокие борозды. Гром вскочила на ноги, но чудовище снова метнулось к ней, готовое завершить начатое. В ладони энфийки блеснула вспышка молнии, но она тут же сжала кулак и отбросила эту идею. Её дыхание участилось, сердце бешено колотилось, но прежде чем карга смогла нанести удар, в пещере раздался звон металла.

– Привет, сухарик, – раздался эхом медовый голос.

В проходе стоял Змедрик, его обнаженный меч поблескивал в тусклом свете пещеры. Карга взревела, ее глаза на миг расширились, но затем она яростно рванулась в его сторону. Колдун легко уклонился от её когтей, а затем сделал резкий выпад мечом, ударив ее по боку. Чудовище вскрикнуло, споткнувшись на выступающем камушке, и рухнуло на колени, злобно рыча. Не теряя ни мгновения, энф шагнул вперед и, собрав всю силу, нанес последний удар. Меч со свистом рассек воздух и безжалостно отсек голову карги. Тело чудовища тяжело упало на каменный пол.

Аллирин тяжело дышала, её руки дрожали от пережитого напряжения. Змедрик подошел к ней, протягивая руку, то-ли для рукопожатия, то-ли для объятий.

– О, добрый и славный рыцарь, – пробубнила Аллирин. – Я бы справилась…просто нужно было чуть больше времени.

– Кажется, ты входишь во вкус иронии, – улыбаясь произнес колдун. – Однако… Я расстроен, что меня не стали ждать и пошли в одиночестве в столь опасный путь.

– Это я расстроена. Ты ушел ничего не сказав. Я ждала тебя. – Энфийка нахмурила брови.

– Кажется, совсем немного не дождалась. Минуточек так на десять.

– Где ты был?

– Если тебе интересно… Вышел я утром на прогулку, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом, но вскоре услышал грохот и полный отчаяния вопль из кузницы. Зашел и вижу – огромный кузнец, что с виду мог бы медведя одним ударом свалить, стоит с перекошенной физиономией, а его нога застряла в здоровом капкане. Увидел меня – попросил помочь. Капкан действительно был хорош – настолько, что открыть его просто так не вышло. Пришлось поискать в его мастерской лом и повозиться. В конце концов, я справился. В благодарность он подарил мне повязку – сделанную мастерски, видно сразу. Повязку я конечно взял, будто удача лицом повернулась. – Змедрик повернулся правой стороной к девушке, демонстрируя трофей. Черная кожаная повязка, достаточно широкая, что закрывает четверть лица, снизу украшена тонкой провисающей серебряной цепочкой. – И отказываться было бы некрасиво, да и выглядит она и правда неплохо. Только когда я покинул кузню, я понял, что задержался. Ну, что поделать. Не каждый день у тебя спасение кузнеца в утренних планах. Поспешил в трактир, а по дороге дед у колодца стоит и по сторонам оглядывается. Увидел меня – попросил помочь. Ведро в колодце застряло, механизм заело. Я и уделил минутку времени, а он в тот момент стоял и зачем-то палкой размахивал. Вытащил ведро, и старик, довольный, предложил мне какие-то старые монеты, но я отказался. Возвращаюсь в таверну, тебя нет, а Танна говорит что ты куда-то ушла.

– Вот как… – Алхимик скуксила брови то ли от недоверия, то ли от абсурдного совпадения. – В любом случае.. спасибо что пришел.

– Как я мог не прийти? Не ранена? – Сладко, но серьезно поинтересовался змей.

– Нет, все в порядке.

Мужчина осмотрелся:

– Первое задание выполнено, осталось найти ребенка. Прогуляемся вглубь?

– Не уверена что в этом есть смысл. Я зашла потому что услышала крик о помощи, а это оказалась иллюзия, – кивнула энфийка и пошла вперед. – С другой стороны, прогуляться по темной пещере с колдуном-безумцем? Почему бы и нет?

– Рад, что тебе нравится, – его тон прозвучал как шепот пламени в камине. – Хотя мне бы хотелось чтобы ты избегала подобного.

– И подумать не могла что ты мечом владеешь.

– Приму как комплимент.

Гулкое эхо шагов разносится по каменным стенам пещеры, углубляясь в недра земли. Воздух стал плотнее, прохладнее, наполненным сыростью и тонким привкусом соли. Дорога начала круто уходить вниз. Земля стала неровной, усеянной, невидимыми в полумраке, сколами. Склоны становились всё круче, а широкие щели грозили разъединить исследователей, если шагнуть неосторожно.

Наконец, проход расширился и открылся вид на величественное подземелье, будто скрытое от всего мира. Из глубин возвышается одно колоссально-огромное дерево, высотой с целый дворец. Его ствол гладкий, с серебристым отблеском, как старинное зеркало. Его массивные корни уходят глубоко в недра, и словно тысячи вен по поверху, порождая множество меньших деревьев, словно дети, цепляющиеся за могучего родителя, создавая целый лес под землей. Листва всех деревьев светилась, переливаясь от глубокого фиолетового до нежного голубого, словно сама ночь разлилась по ветвям. Этого достаточно, будто при позднем дневном свете.

– Никогда бы не поверила в существование этого, если бы не увидела… – восторженно прошептала энфийка.

– Потрясающе, – улыбнулся Змедрик, осматривая округу.

Колдун двинулся вперед, протягивая руку девушке, дабы помочь спуститься с крутого склона. Вокруг суетливо летают пикси но, они, видимо, не из кровожадных.

– Разве здесь никто не обдает кроме пикси? – Тихо спросила Аллирин.

– Кто-то обитает. Я вижу домики, – мужчина указал направление.

Ветви деревьев густо переплетаются и создают сложную структуру, где расположены маленькие шалаши или сооружения больше напоминающие осиные гнезда. Эти жилища построены из переплетенных веток и лиан, покрытые мхом, листьями и грязью. Домики расположены высоко на деревьях: некоторые висят на низких лианах, другие прикреплены прямо к стволам.

Вдруг раздался резкий трек, и с ветвей, как тени, спрыгнули существа, не ведающие страха. Абсолютно синие, с длинными ушами свисающими до плеч, лысые, низкие, но крепкие, в меховых набедренных повязках и с копьями в руках. Их тело, влажное или словно покрытое маслом, украшено белыми полосами, похожими на татуировки или настоящие природные узоры. Черные глазные яблоки, с яркой малиновой радужкой. Лицо сморщенное, с маленьким вздернутым носиком. Создания стремительно и уверенно окружили чужаков, замыкая их в круг и угрожая копьями.

– Как в нас любят тыкать чем-то длинным и острым, – усмехнулся Змедрик, заслонив собой лекаря.

– Их тоже под гипноз, господин колдун? – Прошептала алхимик, прижимаясь спиной к мужской спине.

– Это грудуггеры, их тут целая колония. Тысячи, сотни тысяч. Всех не перегипнотизируешь. Я еще слабоват. Хотя… – Чернокнижник призадумался на пару мгновений, пока синие создания медленно приближаются. – Достаточно только одного. Они живут по принципу «все за одним».

Колдун обратил внимание на самого нарядного, который как раз направлял копье именно в его грудь.

– Углуб-лулу! Углуб-лулу! Углуб-лулу! – Заскрипел вожак.

– Углуб-лулу!!! Углуб-лулу!!! Углуб-лулу!!! – Завыли все грудуггеры, качаясь, подпрыгивая с ноги на ногу.

– Что происходит…? – Встревоженно прошептала Гром, еще большее прижимаясь к спине чернокнижника.

– А я и забыл что в этих существах нет ничего разумного, – звонко рассмеялся колдун. – Под гипноз не получится! Но, у меня есть меч!

– Змедрик! – Воскликнула девушка. – Я могу… Что сделает этот меч? Я не думаю что у него какие-то скрытые способности.

Мужчина резко развернулся и крепко прижал Аллирин к себе, цепко притянув за талию. Энфийка от неожиданности глубоко вдохнула, почувствовав тот самый аромат сладкой малины и горького перца.

– Закрой глаза, – прошептал он ей.

Алхимику ничего не оставалось, как довериться ему. Она зажмурила глаза и вжалась носом в его грудь. Она почувствовала движение его второй рукой, но щелчка не было. Несколько секунд и тишина, гул утих.

– Глуглу-блуа Глубглуб! – Послышался приглушенный голос вожака.

– Глубглуб!!! Глубглуб!!! Глубглуб!!! – Завыли все грудуггеры.

– А сейчас что происходит? – Пробубнила алхимик в грудь колдуна.

– Посмотри, сухарик, – мурчаще произнес он.

Аллирин отстранилась от мужчины, сначала посмотрев одним глазком, потом резко двумя, обозревая полную картину происходящего. Грудуггеры стоят на коленях, низко склонив головы. Двое синих существ тащат небольшую конструкцию, похожую на корону, собранную из семи острых костей, соединенных какими-то тонкими нитями, похожими на путину. Змедрик берет это украшение второй рукой, так как первая еще крепко прижимает к себе алхимика, и надевает на голову. Гром с большим недопониманием смотрит на довольное лицо одноглазого колдуна.

– Глубглуб!!! Глубглуб!!! Глубглуб!!! – Завыли все грудуггеры, с вожаком во главе.

– Кажется, я теперь их король, – усмехнулся Прахтусс, – и первый колдун с собственной армией грудуггеров.

– Как ты это сделал??

– О чем речь, сухарик?

– Ты хорошо понимаешь о чем я, Ваше Грудуггерское Величество!

– Мне определенно нравится, как это звучит. – Мужчина широко улыбнулся и посмотрел в глаза девушки. – Теперь мы можем прогуляться спокойно.

Чернокнижник торжествующе поднял руку с мечом вверх и рассмеялся с малой долей безумия.

– Глуглу-блуа Глубглуб! Глуглу-блуа Глубглуб! Глуглу-блуа Глубглуб!

– Ты не ответил ни на один мой вопрос, – разозлилась Гром, – как я могу тебе доверять?

– Тем не менее, доверяешь, грозочка. Когда-нибудь, я отвечу на все твои вопросы.

– Ты прав. – Аллирин сильнее нахмурилась.

– Почему тогда злишься?

– Потому что ты прав. – Фыркнула девушка.

– Вредный сухарик.

Озеро Ниттании.

Озеро в сердце подземелья когда-то было святыней древнего храма, посвященного богине Ниттании – покровительнице тайн, желаний и самоотражения. Говорят, она могла заглядывать в самые сокровенные уголки душ смертных, обнажая их истинные стремления. Храм Ниттании был местом, куда приходили не только за ответами, но и за покаянием, ведь богиня не просто показывала желания – она требовала принятия их последствий.

Теперь храм лежит в руинах. Стены подземелья поросли мхом и светятся слабым биолюминесцентным отблеском. В центре зала, где ранее стоял алтарь, находится зеркально-черное озеро. Оно безмятежно, словно стекло, и кажется бездонным. Над его поверхностью склоняются две статуи богини, выточенные из белого камня. Одна из них улыбается мягкой, едва уловимой улыбкой, её руки сложены в жесте благословения, словно она приветствует тех, кто ищет истины. Вторая статуя мрачна: ее лицо скрыто капюшоном, а изогнутые пальцы будто предостерегают, намекая на опасность.

Прикосновение к водам озера карается мгновенной смертью – ни одно живое существо не выдерживает прикосновения к чистой правде, которую оно несет. И всё же, достаточно лишь взглянуть в отражение, чтобы увидеть не себя, а то, что лежит глубже: мечты, страхи, желания.

Говорят, что истинные жрецы Ниттании никогда не касались воды напрямую. Они читали судьбы и желания по бликам на её поверхности, а те, кто пытался обмануть богиню или найти в озере силу, неизменно исчезали.

Змедрик шагнул ближе, глядя на отражение с напряжением, будто боясь встретиться с самим собой. Его облик в озере был будто незнакомым. Крепкий кожаный доспех плотно облегал тело, местами испачканный засохшей кровью. Оба глаза были целы. В его руках был меч, черный и тяжелый. Клинок алел кровью, свежей, густой, капающей на зеркальную поверхность озера, но не оставляющей следов. Позади фигуры, едва различимые в темном тумане, возвышались горы трупов. Между ними метались тени – бесформенные, но живые, шепчущие.

Аллирин, привыкшая к холодной броне и суровости жизни, увидела в озерной картине, настолько далекую от нее реальность, что сердце сжалось от боли и тоски. Сады вокруг нее пылали буйством зелени и ярких цветов. Солнечный свет мягко лег на их лица, согревая, но не слепя. Справа от нее стоял ее младший брат – Аллиас. Его лицо светилось все той же детской заинтересованностью. Он держал в руках ветку с цветами, которые, казалось, расцветали прямо под его пальцами. Рядом с ним находятся ее родители. Отец, высокий и стройный, с глазами в которых горит гордость. Он чуть насмешливо приподнял бровь, будто хотел спросить: "Почему так серьезно?". Матушка, напротив, смотрела с нежностью и мягкостью, которую Аллирин давно не ощущала. Ее руки, привыкшие к стальному мечу, бережно касались плеча дочери, словно напоминая, что она не одна. Слева стоял дядя, который всегда был для нее примером достоинства и чести. Его улыбка была доброй, но глаза казались немного печальными, как будто он знал, что этот момент не реален. Азарель стоял чуть позади всех, но его нельзя было не заметить. Его глаза, блестящие как звезды, светились живостью и озорством, улыбка, чуть лукавая, казалась приглашением к какому-то веселому. Азарель был воплощением жизнелюбия – тот, кто прожил два века, но ни на мгновение не утратил вкуса к жизни. Внезапно, среди цветущих садов, появилась еще одна фигура – девочка Мелиса. Она была одета в простое платье, чуть великоватое, и босыми ногами осторожно ступала по мягкой траве, словно опасалась случайно повредить этот идеальный мир. Ее глаза светились любопытством, и на лице играла детская улыбка – та, что могла растопить даже самое холодное сердце.