На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Финниган, казалось, пропускал мимо себя всё, что вообще с ними происходило. Его разум, погруженный в бесконечную пустоту собственного отчаянья, не замечал жажды, голода и боли. Иногда Джареда словно выбрасывало на берег, и тогда он, слушая разговоры друзей, их распри, взаимные подшучивания и подтрунивания, возвращался к жизни и даже немного улыбался. Но просветления наступали ненадолго, и вскоре сознание Финнигана уносило приливной волной в океан самоуничижения и осознания тщетности его бытия.

Вслед за склоками и гневными спорами наступили дни абсолютной тишины. Сил едва хватало, чтобы дышать и изредка, превозмогая боль, менять положение тела. Друзья отчаялись бороться за жизнь. Они потеряли счет времени и дням. От усталости они проваливались в тяжелое забытье, а когда приходили в сознание, на них обрушивалась болезненная реальность, причинявшая лишь страдания.

Антарес попросила Арджуна прочесть что-нибудь высокодуховное из древних индуистских учений жизни. Арджун почти не был знаком с религией своего народа. Но он прочел притчу, которую ему в детстве рассказывал отец, чтобы отучить сына бояться смерти. Не скрывая слёз, друзья попросили прощения друг и друга и попрощались.

Глава тринадцатая, Не обязательно всё должно закончиться плохо, ведь так?!

Финниган пришёл в себя. Яркий голубоватый свет резал глаза, но Джаред никак не мог найти его источник. Прикрывая глаза одной рукой, Финниган помог себе приподняться. Наконец, его глаза привыкли к яркости, и он смог их открыть. Тошнотворное зрелище предстало перед его взором. Истерзанные в клочья тела его друзей были разбросаны по всей столовой. Застывающая, вязкая, зловонная кровь покрывала пол сплошным слоем. На лицах умерших друзей застыли гримасы боли и ужаса, а в широко распахнутых глазах ясно читался вопрос: «за что?». Финниган круто развернулся и побежал прочь. Он хотел попасть на капитанский мостик, убеждённый, что добравшись туда, сможет всё исправить. Яркий голубоватый свет то и дело слепил глаза, и Джаред всё время проходил мимо лестницы, ведущей наверх. В какой-то момент он понял, что ходит, будто, в лабиринте. Он стал кричать, звать на помощь, но, разумеется, его никто не слышал. Свет становился ярче, насыщенней.

Финниган поднял глаза. Над его головой белел чистый небосвод безымянной луны, а яркая звезда Денеб пересекала его в зените. Звездолёт «Лингана» был разрушен.

Вдруг послышался тихий шепот. Шепот? Или это далёкие ветры безымянной луны перебирают, пересчитывают песчинки?

Джаред замер и прислушался. Пульсирующий шелест доносился из-за спины. Ступая почти бесшумно, Финниган двигался в сторону источника звука, пока не оказался снова в залитой кровью столовой. Здесь шепот стал громче, но разобрать слов было невозможно.

Джаред долго стоял, не двигаясь, плотно закрыв глаза. Ему было страшно смотреть на то, что стало с его друзьями. Как? Как такое могло случиться? Что пошло не так?

Шепот становился настойчивей и громче, разрастался гулким эхом, резонировал от стен и возвращался в центр, проникая Финнигану под кожу. Он открыл глаза и отпрыгнул назад. Глаза его мертвых друзей глядели прямо на него. Искалеченные рты шевелили посиневшими губами.

– За что? – доносилось до слуха Джареда. – За что? За что? За что?

– Этого не может быть! – кричал Финниган, затыкая уши.

– За что? За что? – продолжали вопрошать тела, с каждым вопросом переходя на крик. – За что? За что? За что?

Финниган пятился назад, прижимая руки к ушам. Он поскользнулся и упал на спину. Брызги крови оросили его бледную кожу. Яркий свет Денеба слепил глаза. Вдруг над его лицом возник силуэт. Это был Натан, забытый на Земле сын Джареда. Мальчик склонился низко над Финниганом. Лицо Натана было истерзано и изувечено, а изо рта капала кровь.

– За что, папочка? – спросили мертвенно бледные губы мальчика.

Финниган очнулся и громко закричал, сбрасывая с себя оковы ночного кошмара. В столовой было темно, друзья его крепко спали, шумно похрапывая. Изнывая от голода, Финниган, решив никого не будить, поднялся и прошёл через всю столовую к шкафчикам, в которых хранились сушеные фрукты. Он методично пережевывал персик, оживляя в памяти подробности своего сна снова и снова, словно в этом был какой-то смысл.

На четвёртом сушеном персике Джаред вспомнил, что до сего момента никто не мог подняться в полный рост без риска оказаться раздавленным. Финниган двигался свободно, почти не ощущая болезненного давления. Безымянная луна прошла пик близости с Титаном. Ночь скрылась за горизонтом, уступив место долгому ясному дню.

Джаред включил свет в столовой и принялся будить друзей. Макс долго сопротивлялся и не мог прийти в себя. Он брыкался и издавал невнятные громкие звуки, и пришёл в себя, когда Джаред вылил на него кувшин ледяной воды. Резник смолк и водил из угла в угол удивлёнными блюдцами глаз, казавшимися огромными на исхудавшем лице. Финниган прижал напуганного друга к груди, как прижимают к себе матери своих детей, и долго раскачивался с ним, пока Макс не пришёл в себя. Антарес очнулась из-за шумной возни. Истощённое существо, которое в прошлом она звала своим мужем, брыкалось и больно толкнуло её прямо в живот. Девушка отодвинулась и ещё какое-то время не шевелилась, стараясь унять боль. Антарес сразу поняла, что может шевелиться, но движения давались ей с трудом. Каждый сустав, каждая крохотная мышца изнывали от нестерпимой боли. Девушка поднялась на четвереньки, ноги и руки дрожали. Джареда поднял её на руки и отвёл в её каюту, где уложил в ванну с горячей водой.

Арджун и Беринхарт долго растирали ноги и руки. Финниган помог и им добраться до своих кают. И пока друзья приводили себя в порядок, Джаред, как мог, приготовил сытный завтрак.

Наевшись от пуза, друзья собрались на мостике, заняв удобные анатомические кресла вокруг пульта управления. Финниган включил подачу электроэнергии на панорамные окна, и те стали прозрачными. За бортом корабля стоял ясный полдень. Полупрозрачная атмосфера отливала синевой вдоль линии горизонта. Диск Денеба плавно взбирался вверх, растворяя белевшие кольца планеты-гиганта. Всё выглядело спокойным.

– Я считаю, что нужно улетать отсюда при первой же возможности, – произнёс Джаред, отгоняя воспоминания своего кошмарного сна.

Друзья переглянулись, обдумывая слова Финнигана.

– Пройдёт ещё несколько недель, прежде чем снизится сила притяжения настолько, чтобы мы могли взлететь с поверхности, – сказал Макс. – И потом, у нас заполнено рудой только полтрюма.

– Ты серьёзно? – удивился Джаред. – Мы чуть не умерли здесь. Разве ты не считаешь правильным бросить всё и бежать?

– Этот британец прав, – задумчиво протянула Антарес. – Вы все свидетели, я такое предпочитаю не говорить. Но когда британец прав, я это признаю.

– Спасибо, сестрёнка, – улыбнулся Джаред, подыгрывая шутке Антарес. – Хотя мне и не требуется одобрение ирландцев, но твои слова мне приятно слышать.

– Ты верно сказал, – отвечал Макс холодным тоном. – Мы чуть не умерли. Но мы выжили и находимся в полном здравии… насколько это возможно. Цикл луны идёт на убыль. Дальше жить здесь будет становиться только легче. Поработаем, как следует, и уже больше никогда не вернёмся сюда.

– Звучит логично, – протянул Беринхарт. – Самая трудная часть позади.

– Не совсем, – вспыхнула голограмма господина Менингэма.

– Дружище! – воскликнул Арджун. – Ты в порядке? Святая Вселенная! Где ты пропадал?

– В моём компьютере сработала система экстренного сохранения, когда давление на поверхность стало стремительно увеличиваться.

– Перешёл в спящий режим, – хохотнул индус. – А мы тут, как видишь, всё ещё живы.

– Это замечательно, но позвольте мне продолжить, – нахмурилось лицо. – Если вы помните, повышенная сейсмическая активность и частые ураганы предшествовали усилению силы тяжести. Следовательно, теперь будет наблюдаться обратная последовательность. Я уже фиксирую изменения состава атмосферы. Так что ещё не все трудности пережиты.

Макс выглядел невозмутимым.

– Это данность, с которой нам нужно смириться, – сказал он. – Нам всё равно здесь торчать, пока сила притяжения не снизиться до приемлемых двух с половиной же, чтобы эта жестянка смогла взлететь. Так давайте проведём это время с пользой.

Друзья медлили с ответом. Финниган прикрыл глаза и снова пропускал через себя болезненные воспоминания ночного кошмара. Он чувствовал, что должен настоять на своём. Но с каких это пор человек прислушивается к нелепым сновидениям?

– Нам потребуется несколько дней на восстановление, – начал Беринхарт. – Всё же мы потратили много сил. Обильное питание и средней интенсивности тренировки быстро вернут нам способность работать. После этого, я считаю, было бы не разумным сидеть без дела.

– Я согласен, – поразмыслив, сказал Арджун. – Давайте забьём трюм под завязку, чтобы уже больше не заниматься этим делом никогда. Я вот, например, больше не хочу сюда возвращаться. Уж простите, господин Менингэм.

– Никаких обид, – скорчила голограмма улыбку.

Джаред поглядел на Антарес. Девушка заметно колебалась. Хотя она и была напугана и хотела сбежать прочь с проклятой луны, всё же сдала свои позиции.

– Прости, Джаред, – улыбнулась Антарес, губы её дрожали. – Но большинство считает, что нам не стоит спешить.

– Отличный настрой, команда! – воскликнула голограмма господина Менингэма. – Столько ещё нужно сделать перед возвращением. Главное будьте осторожны и мы все вернёмся домой!

– Заткнись, дурацкий ты компьютер, – прикрикнул Арджун на голограмму. – Уж тебе-то чего так сильно желать возвращения? Сиди да наслаждайся приключением!

Друзья рассмеялись, согласно кивая.

Финниган, склонив голову в задумчивости, рассматривал уставшие и, как будто немного постаревшие лица друзей. В их такой необузданной решимости он видел свою вину. Он притащил их на другую сторону, без должной подготовки, знаний и техники кинул их в гущу неизведанных опасностей, а теперь требовал незамедлительно возвратиться домой. Его друзья переживали самые страшные дни своей жизни в то время, как сам Финниган лежал в тесных объятиях своей прогрессирующей болезни и, казалось, совершенно не заметил аномально увеличивавшегося притяжения. Теперь же, став тверже и настойчивей, друзья явно хотели извлечь максимальную выгоду из пережитых страданий.

Джаред поглядел на друзей, старательно отгоняя пугающие видения из своего кошмара. Не обязательно всё должно закончиться плохо, ведь так?!

Глава четырнадцатая, новый день

Арджун стоял в скафандре посреди пустыни и сосредоточенно вглядывался в экран своего компьютера. На не большой высоте над пустырём летал беспилотный зонд, который сканировал поверхность луны, ища карьер и затерянное под слоем песка оборудование.

– Это было где-то здесь, – шептал себе под нос Арджун, от усердия закусывая язык.

– Нужно взять немного восточнее, – нависал над индусом Финниган. – «Лингана» всегда была на севере, по правое плечо, когда мы здесь работали. Значит, нужно искать левее. На востоке.

– Это бесполезно, – Антарес бродила взад-вперёд в нетерпении.

Друзья искали карьер уже около трёх часов, методично прочёсывая каждый метр. Но все старания были напрасны. Множество мощных ураганов изменило ландшафт до неузнаваемости.

– Мы топчемся на месте, – продолжала девушка. – Нужно ехать дальше.

– Это было где-то здесь! – процедил Арджун с нарастающим раздражением. – Если меня не будут отвлекать, я быстро справлюсь.

– Тебя два часа никто не трогал, – возразила Антарес недовольным тоном. – Где же результат?

Арджун ничего не ответил. Антарес ещё походила вокруг ребят, после чего впрыгнула в ровер и поехала вперёд.

Всё перемешалось здесь. Прежние ориентиры были стёрты ветрами, вместо них возвышались непривычные песчаные дюны и россыпи камней размером с кулак. Но все это не отменяло того факта, что карьер был построен метров на пятьсот дальше, чем искал Арджун.

– Вернись, Антарес, – взволнованно пульсировал голос Финнигана в динамиках защитного шлема. – Там может быть опасно! Вернись!

Антарес резко нажала на тормоз, остановив ровер на краю карьера. Песок немного осыпался, обнажив ткань брошенного защитного купола.

– Вы, правда, считаете, что я ошибаюсь? – спросила Антарес друзей.

– Ты не ошибаешься, просто поступаешь опрометчиво, – ответил Финниган. – Возвращайся и продолжим.

– Я вернусь, – ответила девушка, выходя из ровера и с гордостью оглядывая свою находку.

Она включила видеокамеру на шлеме и отправила передачу на компьютер Арджуна.

– Я могу заблуждаться, безусловно, – злорадно насмехаясь, говорила Антарес. – Вряд ли я одна могу найти то, что вы двое ищите уже несколько часов.

Финниган поглядел на Арджуна с осуждением в глазах, но ничего не сказал. Они собрали поисковое оборудование и направились к Антарес, встретившей ребят танцем горделивого победоносца.

Следующий час друзья потратили на то, чтобы отыскать края сломленного купала и обозначить периметр карьера. Прочная ткань купола сохранила целостность и сберегла то, что было под ней, но собрала в себя тонну песка и камней. Финниган скептично оглядывал фронт грядущих работ.

– Вручную это не расчистить, – заключил он.

– Верно, – согласился Арджун. – Поэтому мы воспользуемся «Стрекозой».

Антарес подпрыгнула на месте, захлопав в ладоши.

– Чур я сяду за штурвал! – воскликнула она, визгом оглушая друзей.

Друзья вернулись на корабль, и Антарес мигом заняла кресло пилота на спейсботе. Макс с капитанского мостика отключил предохранительные рычаги, сдерживающие лодку, и Антарес, выжав педаль старта, воспарила ввысь. «Стрекоза» неслась резво, рассекая толщу белевшей атмосферы. В верхних её слоях воздух был разряжен, виднелись далёкие звёзды, луны газового гиганта и сверкающий синевой Денеб. Антарес сделала петлю и не торопливо снизила высоту. На экране навигатора пульсировала красная точка. Это отображалась локация ровера, мчавшегося к карьеру.

– Мы тебя не видим, – шуршала радиосвязь в динамиках. – Куда ты улетела? Вернись немедленно!

Арджун искал глазами в высоком небе точку спейсбота.

– Снизь скорость и плавно опускайся на одном двигателе, – продолжал индус, надеясь, что Антарес его слышит.

Девушка послушно сбавила скорость и зависла над ровером на небольшой высоте.

– Карьер в шестистах метрах впереди, – продолжал Арджун, – мы остановимся здесь, чтобы нас не зацепило.

– Есть, шеф! – рассмеялась Антарес и устремилась вперёд.

«Стрекоза» домчала до карьера в считанные секунды. Антарес зафиксировала точку на виртуальной карте, после чего взмыла высоко вверх. Она развернула лодку соплами вниз и, выключив один двигатель, плавно опускалась вниз прямо над карьером. Реактивная струя газа, едва касаясь поверхности, поднимала пыль и мелкие камни в воздух. Антарес включила реверс второго двигателя, и «Стрекоза» начала закручиваться вокруг своей оси, увеличивая столб пыли и разгоняя её в стороны. Воздух вокруг нагревался и начинал искриться. «Стрекоза» медленно поднималась выше, создавая песчаный торнадо.

– Теперь это всё надо сбросить в сторону, – командовал Арджун.

Антарес включила двигатели на полную мощность и направила спейсбот по траектории вокруг пылевого столба. «Стрекоза» создала вихри, в которые затягивало песок, и по мере увеличения диаметра траектории шаттла, пыль и мелкие камни устремлялись за ним. Антарес поставила «Стрекозу» в крутое пике, после чего взмыла высоко над карьером, устремив лодку на юг. Пыль, песок и камни потянулись за лодкой, но утратив инерцию, быстро вернулись на поверхность луны в стороне от карьера.

Арджун подъехал на ровере к карьеру и с удовлетворением поглядел на обнажённое полотно купола. Лишь в некоторых местах остались лежать тяжелые камни и пара-тройка пригоршней песка.

Антарес плавно посадила «Стрекозу» недалеко от карьера и подбежала к друзьям.

– Кто молодец? – визжала она в микрофон, переполненная эмоциями. – Я молодец! Это было неподражаемо! Вы бы это видели! С высоты луна выглядит намного привлекательней, чем отсюда.

– Да-да, ты справилась на отлично, – Финниган схватил девушку за плечи, – только, ради Вселенной, замолчи! Я чуть не оглох!

– Не надо завидовать, – сказала Антарес и постучала пальцем по шлему.

– Вот почему с ирландцами трудно вести дела, – усмехнулся Джаред. – Вы совершенно не слушаете, что вам говорят.

– Слушаем, просто нам нет дела до того, что вы там, британцы, несёте, – Антарес показала Финнигану язык и засмеялась.

Денеб клонился к закату. И хотя до его полного захода ещё было около часа, лучи звезды сверкали приглушенно, будто едва пробиваясь сквозь преграду.

Макс несколько часов изучал карту звёздной системы Денеба, занимаясь вычислениями орбитальной скорости планеты-гиганта. Компьютер уже выполнил выкладки и молчаливо ожидал дальнейших указаний, но результат мало интересовал Макса. Он возился с формулами всё утро, чтобы не общаться с друзьями, общества которых сторонился много дней после… Макс называл это пробуждением. Долгие часы проведённые в беспамятстве почти лишили его рассудка. Он помнит тот момент, когда придя в себя, в страхе старался отвергнуть помощь друга. Ледяная вода затекла за шиворот, онемевшие руки и ноги беспощадно кололо тысячами несуществующих игл, сердце истошно колотилось в груди. Потребовалось множество часов после оглушающего пробуждения, чтобы вспомнить себя и свою жизнь. Но сможет ли Макс найти себя прежнего?

– Не стоит так сокрушаться, мой друг, – гулко звучал голос господина Менингэма. – Безусловно, каждый человек по-своему справляется с трагедией. Но я вынужден вам напомнить, что у вас есть друзья и любящая супруга. Не стоит отгораживаться от их внимания. Возможно, только оно способно вдохнуть жизнь в ваш уставший разум.

– Ты слишком вежлив, – заметил Макс, поглядев на голограмму.

– Я лишь хочу быть полезным, – улыбнулась голограмма.

– Не надо, – Макс подошёл к панорамным окнам. – Это раздражает.

В глубине пустыни почти не было видно карьера, на котором работали его друзья. Но Макс знал, что они где-то там. Потому он отвернулся и перешёл на другую сторону окон. Редкие лучи звезды, пробиваясь сквозь толстые облака, мерцали короткими вспышками.

– Я никому об этом не говорил, – вновь начала голограмма.

– Вот и теперь не стоит, – ответил Макс.

– Я буду так же настойчив, как и вы, капитан, поэтому продолжу. Момент перехода оказался для меня адом. Только что я лежал на больничной койке, как вдруг оказываюсь запертым в цифровой реальности. Агония, которую переживали нейроны моего нового мозга, нельзя было ни с чем сравнить. Фантомные боли долгие месяцы изводили меня. И мне всё время казалось, что у меня чешется нос. Это было невыносимо! Но самым тяжелым в реабилитации было то, что я был совершенно один. Человеческое прикосновение, дружеская поддержка – я был лишён всего этого. Пожалуй, поэтому я стал холоднее.

– А это разве не из-за кулера с жидким азотом? – усмехнулся Макс и покосился на голограмму.

– Я выражался фигурально.

– Я буду тебе признателен, если ты завершишь свои излияния и дашь мне спокойно поработать, – Макс вернулся в своё кресло и уставился на вычисления компьютера невидящим взором.

– Я надеялся, что смогу помочь вам, мой друг, справиться с болью. Но сейчас вижу, что в этом нет смысла. И лучше бы вам обратить внимание на западный горизонт, капитан.

Макс, включил передачу с западных камер видеонаблюдения. Взъерошенная пыль клубилась, закручиваясь в воронки, и настойчиво ползла к «Лингане». Компьютер рассчитал скорость ветра и время, когда ураган достигнет корабля.

– Финниган, как продвигаются ваши дела? – спросил Макс по радиосвязи.

– Пытаемся укрепить опоры для купола, – ответил Джаред. – Я понял, почему купол тогда обрушился. Дело было не в урагане. Возросшая гравитация согнула опоры, и он упал. Мы придумали, как его восстановить.

– Сейчас это не имеет значения. У вас два часа на работу, – резко ответил Макс.

Его голос звучал холодно, сдержанно и отстранённо.

– Мы не успеем, – ответил Финниган. – Нужно больше времени.

– Не надо со мной торговаться. Близиться ураган. Два часа и не минутой больше! – Макс отвечал повышенным тоном и не скрывая злобы. – Иначе завтра уже будет некому работать. И верните «Стрекозу» на место.

– Принято, капитан, – покорно отвечал Джаред. – Два часа и назад.

Друзья переглянулись. Финниган пожал плечами и скомандовал друзьям поторапливаться.

Джаред знал Макса Резника очень много лет. Это был бесстрашный авантюрист, любитель пошутить и посмеяться, взрослый мужчина и опытный космонавт с юношеским легкомыслием, человек лёгкий на подъём и хороший друг. Но что же произошло с ним тогда, в дни затмения, в дни, когда каждый, засыпая, был уверен, что уже не проснётся?

Как хрупка человеческая душа! Никогда не знаешь, что сломает тебя, что станет последней каплей. В двадцать втором веке, когда наступила эра космических перелётов, отважные смельчаки бросились в лоно неизведанного космоса, готовые рисковать жизнью. Вселенная не терпит слабых духом людей, а потому космонавты десятилетиями отращивали прочную ментальную броню, которая защищала бы их от леденящего страха за свою хрупкую жизнь.

Макс пережил что-то такое, что невозможно объяснить словами, что можно едва почувствовать, заглянув в его поблёкшие глаза. Придавленный весом своего тела к полу, каждую секунду испытывая боль и агонию, без шанса на спасение, Макс будто заглянул смерти прямо в лицо. Но дело было и не в этом. Он сдался. Надежда оставила его, и Макс молил смерть поскорее избавить его от страданий. В одном из бредовых снов он убедил себя, что уже мертв, и по истечении двух недель реабилитации так и не обрёл прежнего желания жить.

Буря заметно приблизилась, когда Финниган и Арджун, расправив купол, устанавливали дополнительные опоры крепления.

– Мы не успеваем, – сказала Антарес, вглядываясь в горизонт.

Финниган проследил за её взглядом, после чего поглядел на левый рукав скафандра. Таймер, который он установил на своём миникомпьютере после разговора с Максом, отсчитал уже более полутора часа.

– Возвращайся на корабль, – сказал ей Финниган. – Возьми с собой Арджуна и летите.

Арджун обескураженно поглядел на друга и воскликнул:

– Осталось ещё три опоры!

– Некогда спорить! Я всё доделаю.

Финниган казался неумолимым, и друзья послушались его указаний. «Стрекоза» взмыла в воздух и унеслась прочь.

Джаред тяжело вздохнул и принялся за работу. Уставшие руки дрожали и не слушались, мышцы сводило до дрожи и боли, но он упорно продолжал работать.

Лёгкий ветер уже достиг купола и мягко шуршал его тканью. Финниган натянул трос, пропустил его через петлю в металлической опоре и приварил связку, после чего направился к следующей. Отбойный молот вбил опору в грунт, Джаред натянул трос, приварил его и направился к следующей.

Время истекло. На безымянную луну опустились густые сумерки, небо заволокло серой пылью. Ветер налетал грозными порывами, отчаянно стараясь сорвать купол. Уже совсем выбившись из сил, Финниган приварил последний трос, загрузил инструменты в ровер и, пробираясь сквозь буран, поспешил на корабль.

Клочья пыли наваливались на лобовое стекло, сильный ветер будто толкал машину обратно. Видимость сократилась настолько, что Джаред ничего не видел дальше капота. Он остановился, когда понял, что совершенно не знает куда ехать.

Песок закручивался вокруг машины воронкой, словно плотоядно облизываясь. Острые грани песчинок и небольших камней скрежетали по стеклу и металлу ровера, стремясь проникнуть внутрь и полакомиться иноземными деликатесами.

– И к чему был нужен этот героизм? – раздался голос Макса в динамиках защитного шлема.

Финниган долго раздумывал над ответом, которого не было.

– А для чего вообще всё это нужно? – спросил Джаред друга.

Макс тяжело вздохнул. Будто он не задавался этим вопросом последнее время, будто не искал ответа, проводя долгие часы на мостике, скрываясь от друзей.

– Менингэм уверяет, что нужно не переставать жить, не смотря ни на что, – сказал Макс. – Утверждает, что только в жизни есть смысл, и что если есть возможность, её нужно продлевать, пока это возможно.

– Он поэтому решился на жизнь в коробке без чувств и эмоций? – усмехнулся Финниган. – Какой смысл в бесконечной жизни?

– А какой смысл в жизни, которой без конца рискуешь? – парировал Макс.

Финниган согласно кивнул, но затем отрицательно помотал головой.

– Жизнь и есть риск. Ты никогда не знаешь, что тебя ждёт. Никогда не знаешь наперёд, как следует поступить. Ты, решаешься, рискуешь и получаешь то, чего желаешь.

– Или погибаешь на безымянной луне, потому что отчаянно хочешь что-то доказать, – резонно заметил Макс. – Так что это было? Зачем ты отправил ребят на корабль, и остался один? Так сильно жаждал славы?

Финниган пожал плечами, хотя и знал, что Макс этого не увидит. Макс так же не мог увидеть воспоминаний о кошмарном сне, который Финниган расценивал как вещий. Но и Джаред не мог знать, что видел и пережил Макс в те страшные для друзей дни. Отчаянно скрывая друг от друга свою боль, друзья молчали, будто это могло помочь. Но и слова не в силах были что-либо изменить. Друзья уже были здесь, на неизвестной луне неизученной планеты чужой и не дружелюбной звезды. Теперь, ни одно слово, ни одно действие не исправит этого, и нужно лишь постараться выжить.

– Если б я только мог всё изменить, – прошептал Финниган. – Я бы не стал вас убеждать полететь со мной.

Макс рассмеялся.

– И вот опять, – произнёс Резник, отсмеявшись. – Что это? Ты хочешь оказаться первым? Лучшим? Единственным? Героем? – Макс коротко хохотнул. – Но ты один ничего не можешь.

– Это несколько оскорбляет.

– Рад, что получилось, – Макс злорадно рассмеялся. – Включи сонар в режиме активного поиска и сможешь добраться живым до корабля. Давай быстрей. Мы тебя ждём на ужин.

Финниган выругался и запустил двигатель ровера. Он включил сонар, и на лобовом стекле стали появляться силуэты объектов. Неторопливо передвигаясь и аккуратно лавируя между дюнами, валунами и защитными барьерами, Джаред добрался до «Линганы».