Преемственность воспоминаний

– Очнись же, козел! – в отчаянии прокричал Ахмед и целенаправленно подумал:

"Если не преобразователь, мы погибли!" – но и это помогло слабо. Уж очень была глубока пустота эфирного пространства. Тогда он обеими руками схватил голову насекомого и склонил ее так, чтобы тот смог увидеть спасительную соломинку.

Сначала не произошло ничего. И пират уже было приготовился предпринять еще одну попытку достучаться до тупеющего создания, когда муравей приободрился.

"Похоже, и героям случается ошибаться," – сонно сбрехнул бедолага. Задвигав челюстями, он попытался что-то передать палестинцу. В ответ навигатор выразительно постучал по прикрытому прозрачным щитком лбу. И задыхающийся муравей вдруг понял. Распрямив конечности, он подцепил преобразователь и подтащил к себе.

Ахмед чуть не подавился от радости, но вовремя сглотнул.

"Кажется, решение проблемы почти в кармане…" – подумал он.

Но как на зло, дальше дело не пошло. Касл не сдался, – он просто умер. Муравья несколько раз конвульсивно тряхнуло, и насекомое ушло в мир иной, выпустив из клыкастых челюстей облако фиолетовой пыли.

"О, Аллах!" – до пирата долетел смысл произошедшего. Однако, повинуясь своему гипертрофированному чувству долга, основную часть работы это существо таки выполнило. Ящик теперь покоился, плотно прижатый тонкими конечностями к овальному животу.

Не долго переживая кончину муравья, палестинец подтянулся к единственной надежде на спасение. Помедлив секунду, он отпихнул ногой бесполезного покойника, и тот медленно поплыл в никуда. Задумчиво проводив глазами нелепое создание, что без колебаний отдало жизнь за эфемерную возможность эмансипации своего племени, парень вернулся к находке.

Крепко сжав преобразователь между ладонями, навигатор двинул по нему коленом. В ответ на сотрясение стенки ящика растаяли. Но выступивший из них очень оживленно заработавший прибор не перемолол кости рук и грудную клетку пирата. Механизм внутри оказался только с виду материальным.

– Вот это да… – понимая, что внезапная травма ему не угрожает, перевел дыхание Ахмед. И вдруг осекся, – сосредоточиться на мгновенном перемещении оказалось нелегко. Требовалось подумать о чем-то важном, о таком, что было бы воспринято ящиком однозначно и безошибочно…

"Скорпионы!" – вспомнил наконец навигатор, и тут же поправился, – "…разумные…" – как бы пытаясь уточнить координаты, подумал он.

Что произошло дальше, пират не понял. Сила, природу которой он определить никогда бы не смог, очень даже ощутимо поволокла его куда-то. В глазах пронеслись круги, что-то лопнуло в голове, и он словно провалился в кошмарный сон.

– Смотри, Генри, что у него в лапах! – привел путешественника в чувство чей-то знакомый окрик. Однако, рык, прозвучавший в ответ, уже не вызывал никаких сомнений:

– Вот, каналья, когда же я его обронил?

Ахмед приоткрыл вновь прозревшие глаза. Сделать это удалось не сразу, ибо верхние веки налились стопудовой тяжестью. Но то, что он наконец увидел, придало ему сил, и навигатор потянулся к заново обретенным товарищам. Однако, замаячившая впереди клешня заставила его резко отдернуть руку. К тому же, почему-то ни Меченная, ни Бирс его спасению не обрадовались. Хуже того, перепугано отступив назад, Ядвига потянулась к ключице.

"Опомнитесь," – взмолился было Ахмед и вдруг осознал, какие они маленькие. Это было уже слишком, и он снова уставился на возникшее впереди недоразумение. Начиналось оно откуда-то снизу. Проследив взглядом, пират отчетливо осознал, что он больше не человек. Знание это пришло беспощадно, выворачивая наизнанку весь внутренний мир бывшего гомо сапиенса.

"Не может быть!" – всем своим существом содрогнулся потрясенный открытием скорпион. И сила этой ужасной мысли вынудила его бывших коллег повременить с оружием.

– Что с ним? – Ядвига удивленно посмотрела на главаря, так и не воспользовавшись парализатором.

– Или этого гада как-то коротит, а может и ломки, – в пол голоса пробормотал Бирс.

– Эй, урод, если хочешь получить кайф, верни ящик! – неожиданно даже для себя проорала Меченная.

"Кайф, каййф, кайййф…" – снова задрожало чудовище, словно в его теле заработал какой-то инстинктивный механизм, но вдруг отчетливо телетранслировало:

"Вы ошибаетесь! – пересилил реакцию тела новый хозяин, – Я же Ахмед, а не торчек Карлос…"

– Ты понимаешь? – обернулась к Бирсу девушка. Но ее начальник не услышал вопроса. Вместо этого он, тщательно взвешивая за и против, пытался разгадать, как попало сознание его бывшего навигатора в чрево скорпиона, и от чего тот сжимает в своих клешнях проклятый ящик.

"Чертов преобразователь, – вдруг вспомнил капитан, – я же его выронил, когда паука тряхнуло…"

"Именно так и было," – обрадовался Ахмед.

– О чем это вы? – начиная понимать, заинтересовалась Меченная.

– Здорово, что ты жив! – слегка обалдев от поразительного превращения, громко проговорил Бирс, – Ну а Касл? – вспомнил он чуть позже.

"Каслу крышка, – разводя клешнями печально подумала бестия, – Задохся муравьишко…"

"Вот срань…" – опечалилась Ядвига.

"Но, Ахмед, если ты способен контролировать это чучело, так может покопаешься в его мозгах?" – внезапно осенило ее товарища.

От шального предложения палестинцу снова чуть не поплохело. Впрочем, возможно это был единственный выход из создавшейся ситуации. И он нехотя согласился.

"Попробую… – ответил трансплантант, – Вот только отзову ручейников…" – тело бывшего пирата вновь сотрясли судороги.

Минуту спустя ручейники и построившие холм жучки действительно отступили и попрятались в песке, взрыхлив его серией маленьких, но многочисленных, взрывов. Пираты попятились назад, а скорпион опустился на землю. Пространство вокруг опустело. Один только незаметно сдохший Гдорр остался неподвижно лежать на перепаханной поверхности.

Но даже теперь, когда непосредственная опасность им больше не угрожала, Бирс и Ядвига смутно почувствовали, – главные неприятности еще впереди.

13.

Проснувшись утром следующего дня после исчезновения Карлоса, близнецы открыли глаза практически одновременно. Вызвано это оказалось тем, что розовощеким двойникам перестал сниться одинаковый сон. Но о совпадении они узнали только за завтраком.

– Знаешь, – как бы невзначай сказал Рем, – ночью мне привиделось такое дерьмо…

В ответ его брат широко зевнул. Почесав отсутствие щетины под подбородком, он улыбнулся:

– Плохой знак. Мне тоже спалось не сладко, – и Ромулл апатично принялся за еду.

– Послушай, – снова привлек его внимание товарищ, – Я думаю, здесь что-то не так. Всю ночь проклятый островитянин не выходил у меня из головы. То какой-то раковиной прикидывался, то грозился привести чудовищного омара…

– Да неужели? – удивился родственник в штатском, – В заказанное мной сонное шоу тоже вклинивались подобные помехи.

– Долбанные артефакты! Никогда не знаешь, что от них ждать… – поежился рокер, – И еще этот хренов подшипник…

– Ну, подшипник-то дело верное. Четко отзомбирует любого! – оживился его товарищ.

– К стати, с теми спелеологами, что прислали нам эту запись, хоть кто-нибудь разобрался?

– Обижаешь, бро! – Рем недовольно покосился на двойника.

Но в это мгновение зазвонил телефон, и оба брата выхватили из карманов трубки.

– На связи Президентский дворец, – услышали они механический голос коммутатора. Секундой позже в их барабанные перепонки ударила волна яростных ругательств. Лихие парни удивленно встретились глазами друг с другом.

– Похоже, нас вызывают, – сказал тот, что был в бархатном пиджаке.

– И срочно, – подтвердил его предположение напарник.

Не долго думая, начальство Службы Всемирной Безопасности покинуло гостиную и выбежало на лужайку перед домом. По пути Рем связался с диспетчером аэропорта, обслуживавшего их резиденцию. И когда сановные мужи остановились неподалеку от белого круга, в небе раздался нарастающий гул идущего на посадку реактивного геликоптера.

– Чего это он так распоясался? – намекая на президента, поинтересовался розовощекий Ромулл.

Рем озадаченно пожал плечами. Было что-то странное в поведении их босса. И муж в кожанке ненароком подумал, не связано ли это как-нибудь с приснившимся обоим минувшей ночью.

Но геликоптер уже приземлился. Распахнув дверцу, автопилот мигнул лампочкой, подтверждавшей готовность к немедленному отбытию. Один за другим близнецы перешагнули порог и утонули в антиперегрузочных креслах. Вслед за этим в кабине воцарилась полная тишина, и только океан мелькнул за бортом, напоминая о молниеносно набранной скорости.

Облака, перелетные гуси, парочка телебашень и несколько особенно высоких небоскребов смешались в короткий но очень насыщенный микс. Зная, что для дальнейшего обсуждения срочного вызова времени все равно не хватит, каждый из братьев предпочел просто расслабиться. Но как на зло, в головы обоих лезла сплошная чушь. И когда их транспорт резко затормозил, входя в плотные слои атмосферы, с одинаковых лиц так и не успела сползти выразительная обеспокоенность.

Разгерметизировав салон, комп геликоптера прервал их мысли. Спрыгнув на подстриженную траву, двойники направились к мраморным ступеням. На верхней площадке широкой лестницы прилетевших встретил личный секретарь. Молчаливо проводив близнецов еще выше, он впустил их в гостиную. Непроницаемое выражение лица служащего ни чуть не прояснило причину срочного вызова. Сочувственно пожав плечами, Ромулл первым вступил в круглый зал. Склонив голову, Рем последовал за ним.

Президент встретил одноликих, повернувшись к вошедшим спиной. Его темная фигура резко выделялась на фоне полукруглого оконного проема. Непосвященному легко могло показаться, что это некий толстозадый кривоног невинно любуется перспективой хорошо ухоженного парка. И хотя мысли государственного деятеля были заняты исключительно собой, заслышав серию негромких шарканий за спиной, он немедленно переключился.

– Ну, взвесь одноликая, – взревел Джон Лозинский, – Прохлопали?..

– Доброе утро, сэр, – непонимающе пожали плечами парни.

В ответ уста Джона снова извергли оскорбительную брань. Близнецы сочли за лучшее промолчать и тревожно переглянулись. Видя, что просто слова на бывалых гостей впечатления не оказывают, Лозинский обернулся и подошел к ним ближе.

– А вот это вы видели? – нервным жестом указывая на лицо, повысил он свою громкость почти до крика.

Подбородки одноликих провисли. Вся кожа на физиономии их предводителя оказалась покрыта жесткой коростой.

– Господи, да вы больны… – запричитал Ромулл.

– Шеф, а это не заразно? – осторожно поинтересовался Рэм.

– Канальи! – громче прежнего разорался их начальник, – Или память вашу шлюхи в дорогих барах высосали? – весь всколыхнувшись как желе, возмутился он.

И братья вспомнили. Однажды такое уже случалось. В бытность советником прежнего главы правительства, тогда еще молодой чиновник во время купания в заливе оказался схвачен за ногу крабом. И потому, как случай этот произошел по окончании званого ужина в секретном особняке, происшествие не получило широкой огласки. Однако, из-за досадного инцидента, все тело Лозинского покрылось аллергической чешуей. Врач, немедленно осмотревший несчастного, поставил диагноз редкого вегетативного расстройства, вызванного нервным шоком.

– Как такое могло случиться, вы же с тех пор к воде и не приближаетесь? – вежливо поинтересовался бархатный Ромулл.

– Или что-то другое спровоцировало такую реакцию? – поддержал его Рем.

– Чертовы недоумки! – истерично отозвался президент, снова отворачиваясь к окну, – Не что, а кто… – почти шепотом пояснил он.

– Не хотите ли сказать, что зря нам платите? – недоверчиво произнесли подчиненные. Но измученный внутренними терзаниями Джон снова впал в задумчивость.

– Нет сэр, будьте добры высказаться до конца! – настойчиво потребовал разъяснений Рем.

– Кто-то вклинился в обычную гипнотрансляцию, которую я включаю на ночь… – приступ бешенства главы правительства стих, и теперь слова президента звучали все тише.

– Сэр, пожалуйста, громче! – подстегнул маловразумительное шевеление начальственных губ Ромулл. В ответ на это явно эффектированный больной вновь заорал:

– Омар, гигантский омар разогнал моих девочек во сне! А затем съел меня, понимаете, сожрал целиком…

Когда признание, вылетевшее из охрипшей глотки на одном дыхании, оборвалось, в приемной воцарилась гробовая тишина. И если бы в эту минуту сановный невротик обернулся, то увидел бы, что фигуры близнецов озадаченно напряжены, а взгляды, полные изумления, устремлены друг на друга.

– Мы предполагаем, сэр, что это была не трансляция… – осекся близнец в кожаной косоворотке, – То есть не совсем… – хотел было поправиться он.

– Что значит "не совсем"? – снова возмущенно ожил твердокожий недоумок.

– Не слушайте его, – тотчас вступился за брата Ромулл, – Мы немедленно все выясним. Вы ведь знакомы с правилами. В течение трех суток информация о любой нелегальной передаче сохраняется и может быть использована против ее отправителя.

"Странно, – подумал он,– почему Джон самолично не захотел разобраться? Ведь даже его секретарю это было под силу…" – но вдруг почувствовал легкое недомогание в области левой подмышки. По опыту зная, что это плохой сигнал, он вынул из кармана телефон и попытался связаться с ближайшим агентством грезовещания. Но когда на другом конце никто не ответил, он нахмурился.

– Что? – спросил внимательно наблюдавший за братом Рем.

– Не может быть… – только и проговорил Ромулл, лихорадочно набирая другие всегда доступные номера, – Они все не отвечают, – тихо, чтобы не услышал взрывоопасный босс, прошептал он.

Но Джон услышал. Быстро сделав несколько шагов в их сторону, он внимательно посмотрел на парней.

– Повторите! – требовательно смерил он глазами братьев.

– Так, безделица, – смущенно ответил Рем, – Впрочем, может случиться и худшее, – вдруг заявил он и, резко повернувшись, бросился вон из зала.

– Не обращайте внимания, вы же знаете, какой он импульсивный… – с трудом выдавил улыбку Ромулл, – Думаю, мы скоро вам позвоним, – бросил он уже догоняя товарища. И ведущие вниз ступени президентского дворца засверкали искрами под его кованными казаками.

Тяжелыми бумерангами рухнув в удобные кресла геликоптера, двойники молнией рванули обратно. И всю дорогу, как давеча, рассудительный Ромулл был молчалив. Однако Рем не сдержался:

– Это выглядит, словно спутники связи накрылись… – озабоченно пробормотал он уже на подлете.

Как бы вторя его догадке, двигатели реактивного транспорта неожиданно заглохли. И тот неподвижно завис над островом. Удивленные близнецы завращали головами. В маршрутном журнале такого не было. Но причина ошибки сама предстала перед глазами. Прямо по несбывшемуся курсу, закрыв собой верхнюю часть зданий лаборатории, из ниоткуда материализовалась прозрачная раковина…

Телефон ожил. Рука Рема нащупала трубку первой. И вот уже оба брата сделались свидетелями краткого монолога:

– Привет! – вполне по-человечески прозвучал в плоских динамиках голос минера Карлоса, – Мне посчастливилось услужить нашему единственному господину! – радостно сообщил он.

Догадаться, что речь транслируется изнутри жемчужной устрицы, оказалось нетрудно. И близнецы осторожно потянулись к оружию.

– Что ты хочешь? – снимая с предохранителя аннигилятор, тихо прошипел Ромулл.

– Так, безделицу, – ехидно хмыкнул пришелец, – Всего лишь запись…

Бластер расплавился. И в груди обоих братьев что-то нещадно надорвалось. Последнее, что увидели их закипающие глаза, было тонкое лезвие света, ударившее точно в тот флигель, где в тайном сейфе хранился кристалл с записью, еще вчера так успешно сфокусированной покойным теперь эскулапом в мозг никчемного простака.

14.

– И все-таки, как же ты дышешь? – снова переспросила Бирса Меченная. В ответ ментально-натуральный смех напряг барабанные перепонки девушки изнутри и снаружи.

– Да не дышит он! – опередил капитана членистоногий Ахмед, – Да и нет смысла дышать в этом мире. Живи себе, пока живется, – пояснил новый хозяин мозга местного воротилы, только что очнувшегося от непродолжительной медитации. В ходе нее он и получил это и некоторые другие необходимые теперь товарищам знания.

– Похоже, здесь даже без пищи можно обходиться, – подтвердил Генри, вытирая кровь с уже заживающих губ, – Так что скидывай свою маску.

– Ну уж нет! – отступила на шаг Меченная, – Вы как хотите, а по собственной воле я с ней не расстанусь.

– Ага, – ухмыльнулся бывший палестинец, – Пока кислород не кончится, не расстанешься.

– Слушайте, надо что-то делать! – вдруг спохватилась полячка, – Не сохнуть же здесь до скончания дней. Да и не думаю, что тебе, – бросила она гневный взгляд вверх на жвала Ахмеда, – так уж здорово в этой шкуре. Или уже вжился в образ?

– Пожалуй, одноглазая права, – пораскинул мозгами Бирс.

– Вот придурки! – все еще думая, как лучше объяснить, куда же они попали, телепатировал скорпионов мозг, – Да не "меченная" она больше!

– Как это? – удивился Бирс, – Вон же повязка…

– А так же, как ты не дышишь… – ответствовал членистоногий. И пальцы Ядвиги рванулись к маске гидрокостюма. Набрав побольше воздуха и приподняв герметичный щиток, она потянула за край тряпки, прикрывавшей пустую глазницу.

– Ох ты! – вскрикнула девушка, потрясенная вспышкой света, и лишилась чувств. Щиток маски захлопнулся автоматически.

– Что это с ней? – покосился Генри.

– Прозрела! – торжественно сообщил Ахмед.

– И об этом ты тоже узнал за столь короткое время? – снова удивился капитан.

– Только в общих чертах, – ответил его бывший подчиненный, – Понимаешь, вся штука в том, что здесь время не течет вовсе. К тому же те, кто попадает сюда, словно рождаются заново. Прежние тела восстанавливаются в момент перехода по изначальной матрице хромосом. И происходит это мгновенно, вроде квантового перехода…

– И кто-то этим всем заправляет? – заинтриговался Бирс.

– Скорее что… – не договорил навигатор. Бывшая меченная снова пришла в себя и, моргнув ожившим глазом, проговорила:

– Афиггеттть… Давай сначала, мне тоже интересно!

– Отвечает за это, – невозмутимо продолжал Ахмед, – устройство, упомянутое муравьями, – Эмулятор. Перебрасываясь, паук послал ментальный сигнал. И машина приняла его. Все остальное совершил процессор Ядра Вселенной. Эмулятор, фактически, лишь интерфейс…

– Ну и дела, – перевел дыхание Бирс, – Сейчас проверим, – сказал он и закатал рукав.

"Все верно, – подумал капитан, – кожа на сгибе чистая…"

– Круто, – произнес пират вслух, – А где же этот чертов Эмулятор находится?

– Он висит над вашими головами, – несколько отрешеннно просветило пиратов ядовитое чудище, – И стоите вы на внутренней стороне его оболочки… – Ахмед запнулся, подбирая сравнение. Однако, пиратам и так все стало ясно. И они задрали свои подбородки к сердцу Вселенной.

До сих пор никому из них как-то не приходило в голову посмотреть наверх. И теперь зрелище немыслимой громадины полностью завладело их воображением.

Издалека, плавающий в туманной дымке, Эмулятор процесса зарождения материи напоминал стеклянный муравейник сферической формы. По многочисленным колючкам его игольчатой конструкции ползали сородичи Касла, угнанные в рабство пауками. Где-то на глубине, ближе к центру этого фантастического устройства, угадывались силуэты трутней-скорпионов.

– Как же они туда попали? – тупо прошептала Ядвига.

– С этим-то нет проблем, – снисходительно послал ей сообщение Ахмед, – Скорпионы летают…

– Не парь нас, – оторвался от созерцания капитан.

– Все верно, – примирительно обратился к ним новоиспеченный адепт, – Мы действительно летаем туда благодаря силам, которые содержатся в муравьином спирте, – на этой мысли Дежурного Скорпиона опять слегка передернуло.

– Ага, хронический алкоголизм! – вспомнила полячка, – Именно поэтому мы сюда и направлялись…

– Послушай, – оживился Генри,– нам нужен конкретный план, а не твои намеки. Давай лучше прикинем, как переправить содержимое абордажных емкостей “Заносчивой“.

– Да не проблема, – невозмутимо парировал Ахмед, – Оказывается, это вообще пустяк! Я уже позаботился. Еще немного, и подлодка должна материализоваться где-то неподалеку.

– О, что ж ты молчал! – посмотрев чуть в сторону от муравейника, истошно завопила Ядвига.

Бирс снова поднял голову и побледнел. “Заносчивая“ уже воплотилась и теперь падала прямо на него. Не произнеся ни слова, пират выхватил из кармана дистанционное управление. Беглой серией нажатий он активировал и тотчас вырубил основные двигатели. Из реактивных дюз вырвался огненный плевок, и субмарина изменила свою траекторию. Чуть не задев скорпиона, она наполовину зарылась в песок, недавно взрыхленный ручейниками и жуками.

– Скотина, ты нарочно! – зло бросил ему Бирс, потянувшись пальцами к сэнсору вибролома. Но имплантированная пушка опять не сработала.

– Вероятно, не так все просто, – приметив повторную осечку, поддержала капитана Меченная.

– Генри, со мной что-то происходит, – внезапно ворвалось в их разумы предупреждение несчастного товарища, – Похоже, у нас не так много времени. Эта падла возвращается…

– Так вот оно что… – разочарованно догадалась Ядвига.

– Вроде как… – обреченно простонал скорпион.

– Не падай духом. И мы вместе разнесем эту пивоварню! – пообещал Бирс. – Впрочем, если ты накиряешься, может еще обойдется?

– Обойдется тебе… – с трудом пошутил Ахмед. Но Бирс уже решительно сплюнул под ноги и направился к субмарине. Однако, когда он подбежал ближе, то обнаружил, что входной люк засыпан песком.

– Смотри, Генри! – услышал он за спиной встревоженный женский крик. Резко обернувшись, командир вынужден был отскочить, пропуская перших напролом жуков и ручейников.

– Ты что, окончательно спятил? – возмущенно бросил Бирс вероятно уже покойному Ахмеду.

– Еще нет,– донесся до него слабый отзвук, – эти расчистят быстрее…

Сообщение навигатора тронуло что-то в душе матерого пирата. Генри никогда не думал, как за годы совместного мародерства он мог привязаться к членам команды. И вот теперь еще один кандидат на тот свет. Это было уже слишком. Сжав кулаки, парень с трудом дождался, когда кустистые бульдозеры разгребут кварцевые кристаллы. Ядвига молча остановилась рядом. Нутром чувствуя, что капитану сейчас тяжелее нее, она незаметно протянула руку к его затылку.

Догадываясь, кто тому виной, Бирс ощутил облегчение. Но ненависть к скорпионам и паукам не прошла, а как-то наоборот уплотнилась, освобождая место и другим чувствам. Генри обернулся.

– Забери Преобразователь, – приказал он. Но Ядвига даже не моргнула.

– Он уже у меня, – мягко прошептала она, поглаживая прижатый к животу контейнер. И Бирс вдруг заметил, что полячка сильно похорошела с тех пор, как обрела второе зрение.

– Тогда… – криво улыбнулся ей кэп и первым шагнул в уже расчищенную шахту. Девушка ринулась за ним. И когда они достигли пластикового ковра, люк захлопнулся.

– Ахмед, слышишь меня? – подумал капитан о товарище, оставшемся снаружи.

– Слышу, но с каждой минутой все хуже, – донесся негромкий отклик до Бирса и Ядвиги, – Оно забирает все…

– Попробуй подобраться поближе. Я задействую сливные трубы кормового отсека.

– Готово… – уже включая насосы, только и разобрал Генри.

Мощная струя чистейшего Спирита ударила прямо в широко распахнутые клещи скорпиона. Импульсивно сокращая глотку, рабочими конечностями гигантское насекомое вырвало из песка корпус “Заносчивой“ и начало подъем.

– Есть контакт! – неожиданно громко проорал в головах пиратов голос хмелеющего Ахмеда.

– Поднатужься-ка, дай ему… – напружинившись, как если бы это была она, прошептала Ядвига.

– Ну…, – тоже напряженно прохрипел капитан, – Поехали!

В ответ на призыв главаря, поддерживаемая за бока ядовитым монстром, “Заносчивая“ стремительно вознеслась и на крейсерской скорости влетела в один из тоннелей гигантского муравейника гнезда скорпионов.

15.

Видоизмененный Ярлом минер Карлос, воспользовавшись умственным лучом, без особого труда проник в сейф с кристаллом. Погрузив информационный носитель в сканирующее поле, он перевел его материальную структуру в бесплотную, благополучно впитав все в себя.

Следом за похищением записи и другие раковины обрели видимость. Потеряв интерес к остальным базам данных и вернув жизнеспособность блокированной ранее системе спутниковой связи, устрицы тронулись в обратную дорогу. Чтобы предстать с желанной добычей перед своим командованием, им вновь потребовалось преодолеть сверхсветовой барьер и провалиться в пространство без времени.

И тогда снова загорелся свет в окнах квартир, офисов и банков. Миллионы служащих частных и государственных учреждений пришли в себя после двадцатиминутной комы. Некоторые из них даже не поняли, что приключилось. Но очень многие потрясенно посмотрели на часы, обнаружив, что время важной деловой встречи пропущено.

Однако, больше всех не повезло тем, кто в мгновение блэкаута находился в пути. Ибо процессоры управления скоростными тачками не успели вернуть своим хозяевам ручное управление, что привело к огромному числу аварий с летальным исходом. И паника, закономерно последовавшая за столь глобальной утечкой кадров, вдохновила к всплеску активности низшие слои социальных структур планеты.

"Твори что хочешь!" – призыв, раскрепостивший самые пагубные страсти и наклонности, быстро облетел Земной шар от полюса до полюса. И забурлили трущебы городов, забулькали и заклокотали клоаки подземных мегаполисов, выплескивая на поверхность всю свою гниль, желчь и боль.

Взревели моторы скутеров, реактивных геликоптеров и броневиков. Настала пора решить давно назревший вопрос передела территорий влияния между коалициями преступников. Оснащенные по последнему слову военной техники, армии прекрасно вымуштрованных боевиков наводнили и море и воздух. И если бы Генри Бирс, независимый пират, не находился сейчас в другом месте, его относительной свободе пришел бы конец.

Только, разгул кровавой истерии этим не ограничился. Потому как вслед за волнениями на Земле последовали битвы и на искусственных спутниках. Немало воротил подпольного бизнеса уже давно лелеяли мечты об орбитальных базах. Не теряя времени, они заняли все исследовательские, производственные и туристические станции. И экспропреированные бандитами космические радары передали первые сообщения…

Внимая телефонному докладу секретаря, едва успевшего ознакомиться с плачевными новостями, потрясенный президент Совета Незавсимых Государств Джон Лозинский слишком резко оторвал трубку от чешуи своего лица. И та вдруг последовала за ней, прилипнув к пластмассе. Испуганно обернувшись к зеркальному окну, около которого Лозинский так и стоял с тех пор, как близнецы покинули его, влиятельнейший босс замер от неожиданности и боли.

Отражение за изменившим свои свойства стеклом оказалось не его. В сущности, оно уже не было человеком вовсе. То, что только в качестве силуэта напоминало прежнего господина, за гранью электронной амальгамы выглядело сплошным месивом копошившихся червяков. Причем, эти прожорливые создания ели даже не столько тело его, а душу.

Нежась в сладком чаде пограничных секторов пространства без времени, омар Ярл остался доволен тем, какое впечатление произвели на этого человека результаты ночной акции по откладке икринок внутрь президентского сновидения.

"Скоро взбухшие коконы червяков полопаются, и на божий свет появятся мирильоны детишек. И они рассеются по миру, имя которому на языке аборигенов Вселенная“, – подумал предприимчивый бог.

Но яркие всполохи всех цветов радуги по многомерной окружности воспринимаемого им бесконечия прервали сладкие думы Ярла. Изменив фокусировку зрения, он предстал перед вернувшейся армией в новой красе. Больше это чудовище не выглядело членистоногим высокотехнологичным беспозвоночным. Даже приближение к желанной цели позволило ему открыть кратковременные врата между разноматериальными существованиями. И торжественные ряды жемчужин, взяв на себя функцию стереопроэкторов, обласкали своим вниманием уже не ощетинившееся ракообразное, а гигантский экран перламутрового пузыря.

Еще зажигательнее других идея эта вдохновила новобранца Карлоса, с лазерной точностью выполнившего свой долг. И даже внезапное свидание с родной цивилизацией не заставило бывшего пирата усомниться в правильности такого выбора. В решающее мгновение распределив свою информационную ношу между многочисленными товарищами, он отрешенно вдавил кнопку "on".

Яркий поток света пробил переливчатую завесу, отправив в глубь нее трехмерное изображение ящика-контейнера. Став невидимо-абстрактными, плоскости его поверхностей выпустили наружу детали доисторического анахронизма в действии. Что-то полыхнуло изнутри этого шарнирно-шестереночного призрака психоактивной волной, и вязкая вибрация низкочастотных ощущений накрыла устриц качественно новым узнаванием своего господина. Разбежавшись выпущенным на космическую арену межзвездным быком, она ударила в кордон, до сих пор являвшийся прозрачным только для авторизованных проникновений.

И тогда жестокая и алчная сущность омара получила долгожданное раскрепощение. Прорыв, обусловленный еще при Сотворении ошибкой канувших в небытие Предков, наконец установился. И Ярл переродился над бурлящими пучинами этой Вселенной обнаженной девой, плазменно-ментальной телом и всеобъемлющей душой.

Расколов помутневшее яйцо перламутрового экрана, голая богиня Мара легкой поступью вернулась на потерянный ее предками трон. Обернув надменный лик к свету, пролитому с далеких гор, обнаженная грация окинула взглядом свои давнишние владения. Восприняв поступившую в многоуровневый ум информацию с перечнем принадлежащих ей серий и номеров подпространств, ослепительная мегера не услышала единственное наименование – Еценлос.

Но еще больше разочаровал богиню категоричный отказ Присяжных Внутренних Секторов открыть хотя бы временную визу на пребывание в центре Вселенского мироздания, где идеальная концентрация эфира была наиболее плодородна для каких угодно замыслов. Представшая у подножия трона коллегия административных арбитров не приняла аппеляцию даже на рассмотрение, ибо лишь полная власть над четвертым измерением могла заставить их отдать ключ к нипелю шлюза между пределами познаваемого.

Только благодаря этому ядерно-энергетическая характеристика всех параллельных миров не претерпела никаких изменений. Остальное же многоцветие сложно-составных реалий царства эволюционного прогресса скачкообразно перешло в хаотический упадок. Не случалось еще в истории этой Вселенной столь стремительных революций отрицания прежних устоев. Однако, у Мары появилась новая идея, для достижения которой необходима была и новая тактика.