Принц из космоса

Ветер времени распахивает мое окно. Становится холоднее. Слышу, как ты, оторвав тяжелую трубку, набираешь мой номер. Ты звонишь.

"Здравствуй", – ты говоришь, и мне кажется, что шумом прибоя наполняются провода в час, когда за окном завтра умрет зима.

13.

Я запираю дверь, быстро бегу по ступеням, думая о свободе, – словно больной, длительное время проведя в затененной палате, думает о внезапном выздоровлении. После духоты плохо проветриваемого помещения уличный воздух взрывается внутри легких, будоража воображение сверкающим фейерверком самых противоречивых желаний.

Вряд ли воздух, вряд ли это молекулы газа, вряд ли это отсутствие стен и крыши над головой. Просто – снаружи светлее, и солнце видно не через стекло. Просто – это ты идешь мне навстречу и машешь рукой. Как только я вижу твои глаза на одном уровне со своими, сразу же вспоминаю, – только два слова. Сразу же вспоминаю – откуда мы…

Мы улыбаемся, взявшись за руки. Я не смею надеяться, что это я. Я не вижу проезжающих мимо машин, не слышу проезжающих мимо троллейбусов. Мы прибыли издалека, далеко и отправимся.

Думаю, в эту минуту никто из прохожих не может видеть меня. Думаю, мало, кто видел спокойно разгуливающих резиновых ящериц или стеклянных цапель над одетою в камень рекой. В сущности, также и с нами. Со стороны мы ничем не приметная пара. Твои волосы цвета сна. Моя еще зимняя куртка цвета опала. Солнце светит нам прямо в глаза, твои весенние туфли клацают по тротуару…

14.

Я распахиваю двери парадной. День распахивает мне свои двери. Я делаю первый шаг. Ветер, вызванный резким перепадом температуры, шумит в ушах. Делаю следующий ход, воспринимая окружающее пространство на сто восемьдесят градусов. Мгновенно забывая мир, оставленный позади. Каждым следующим движением перечеркивая еще секунду, еще минуту, еще года, управляю космическим супер-лайнером.

Город в иллюминаторах моего сознания дрожит от сильного, мною направленного в сторону солнца, сигнала имени и координат. Ответный пеленг не заставит себя долго ждать. Асфальт под ногами шевелится и оживает, движется лентой, черной рекой, по которой, бросая надменные взгляды на скользящие мимо обмылки прежнего я, пилот направляет сверкающий опаловой броней корпус корабля моей жизни.

Где-то, глубоко внутри этого организма, забившись в угол каюты, спит человек-Луна. Пены за кормой нет. Как нет и следов на вымытом ночью асфальте. Включаю приемник. Музыка звучит торжественно. Крылья эти поднимают меня, проносят над рельсами и этажами, над трубами и проводами. Над слепыми прохожими с так не похожими формами и выражениями лица.

Все выше над городом солнечный вихрь кружит понимание и осязание этого межгалактического крейсера, – гигантский вихрь-магнит, распространяющий свое фантастическое обаяние на осень, зиму и часть весны. Имя этого магнита – Лето. Имя этого магнита – Ты.

15.

Я делаю шаг вперед, открываю глаза. Я вижу твое отражение на лицах людей, спешащих тебе на встречу, в стеклах автомобилей и в лужах. Синее небо глаз твоих смотрит на меня сверху, сбоку и снизу. Смотрит на меня и зовет, ищет, кличет, влечет.

Шум города оставляя далеко за спиной, верю, – я узнаю тебя по паролю, ниспадающему на плечи, по розовому, теплому и податливому, как пластилин, твоему телу – там, где оно не прикрыто цветами, вышитыми на одежде. Я догадаюсь, что этот перекресток последний, – по возгласу. Ты скажешь – "Привет!" – и наши ладони соединятся, наши голоса прозвучат одновременно.

Я улыбнусь, возьму тебя под руку, и мы исчезнем. В мгновение перенесемся туда, где кроме нас нет никого. Где только розовые цветы сакуры лелеет на себе жаркий ветер. Где звезды величиной с апельсин, где нет больше слов. Где все вершат только прикосновения и взгляды.

Бывают годы, когда Весна вступает в свои права сразу и навсегда. Бывают времена, когда Лето длится всего лишь день, который повторяется снова и снова, – пока у часов не кончатся батарейки. Нет опаснее природного сумасшествия, чем мгновенное наступление тепла, плавящее снег за сутки.

Осень, – твои руки холодны как лед, но в отличие от Зимы ты еще беззащитна сердцем. Зима – только ли смертельное лекарство от звездной болезни Лета?..

Я делаю еще шаг. Асфальт совершает взлет. Я слышу окрик, – но ничего не вижу. Я чувствую рукою твою ладонь, – но уже ничего не слышу. Я знаю, – но уже ничего не чувствую. Я понимаю, – Лето – ты и не ты.

16.

Город гудит как улей. Тяжелыми бомбардировщиками проносятся автобусы и грузовики. Грохочут панцирем гигантские черепахи-троллейбусы. Шипят, проползая по рельсам, трамваи. Оглядываются, прежде чем перейти улицу, люди, что курят "беломор", "болгарию" или "салем", курят "стрелу" или "кэмэл". Те, что несут в сумках, сетках или портфелях нечто, но чаще продукты. Или что держат руки в карманах, нащупывая ключи.