Одна ночь

Александр Борун

Одна ночь

А когда настала ночь, о которой забыл повествующий и рассказывающий, и пропустил записывающий, она сказала царю Шахрияру:

"Дошло до меня, о великий царь, что было время, когда люди и животные жили там, где сейчас пустыня, и текли там реки и источники и зеленели сады и насаждения. Есть гора, голая, мертвая и без названия, и стоит она сейчас между двух пустынь. Одна пустыня называется Кара Кум, и она черного цвета и гибельна для путешественников. А другая носит имя Сахар Кум, и она белого цвета, и ещё гибельнее, потому что там не только нет воды, но на путника нападает необычная жажда, которая заставляет его сразу выпить всю воду и ничего не оставить на дальнейшую дорогу. И в первой пустыне живут одни только Сало Мандры, а во второй – только одни Скало Пендры, и первые из них – самки, а вторые – самцы, а встречаются они только на той горе. И если какой-нибудь путник забредет на ту гору, то не избегнет и не отвратит там смерти и гибели, ибо существа эти, друг перед дружкой силой своей красуясь, съедают путника и раздирают его на части. А если на ту гору не заходить, от них могут помочь амулеты и заклинания, но какие, никому не ведомо.

А в давние времена стояла эта гора там же, где и сейчас, но, по милости Аллаха милостивого милосердного, земли, вокруг неё простирающиеся, были населены и процветали. На самой горе было царство Ню-Даг, а правил там царь Рукбат. Звали его так потому, что с детства не было ему равных в борьбе ногами. И ему приносили дань семь окрестных царей, а у каждого из них было на службе по семьдесят рыцарей, каждый из которых стоил семисот храбрецов, и командовал войском в семь тысяч отрядов по семьдесят тысяч воинов в каждом. И все эти люди, от царя Рукбата до последнего воина, не знали Аллаха великого, а были мерзкими идолопоклонниками, за что Аллах милостивый отвратил от них лицо своё и вверг их в испытания и гибель. Но об этом в своё время, ибо торопливость отягчает состав преступления.

У царя Рукбата была дочь Витт-эс-Сенья. Звали её так потому, что Аллах щедрый наделил её красотой, собравшей в себя всё лучшее из созданной им природы. И красота её была необычайной, так что прослышали о ней в самых дальних землях. Как сказал один поэт, и отличился:

Когда она выходит ночью,

Небо краснеет,

Когда она выходит днем,

Солнце чернеет.

А другой сказал, и тоже отличился:

Если стан её скажет ей: Побеги!

Её зад скажет ей: Посиди!

Если грудь её скажет ей: Поклонись!

Её волосы скажут ей: Погоди!

А третий сказал лучше всех:

Всякий, о ней говорящий, достоин смерти,

Ибо как хвалить ни старается,

Впадет в грех очернительства.

Всякий, о ней молчащий, достоин смерти,

Ибо хвалить не старается,

Спасает жизнь свою ненужную.

И, хоть милость её беспредельна,

Ибо прощает и хвалящего, и молчащего,

Только тот достоин жизни,

Кто, увидев её, жить не сможет.

А сочинив эти нанизанные строки, тот поэт вскрикнул великим криком, и упал, и умер от непомерной любви и страсти.

Но царевна Витт-эс-Сенья не много времени уделяла стихам и поэтам. Аллах, да будет на всё его воля, не дал отцу её других детей, и потому с раннего возраста она обучалась воинским искусствам наравне с юношами, и могла скакать на коне, и носить доспехи, и сражаться прямым копьем и кривой саблей, и метко стрелять из лука, и бороться руками, и во всём этом не было ей равных в царстве Ню-Даг и сопредельных землях.

Из-за её красоты многие царевичи приезжали из ближних и дальних мест и хотели на ней жениться. Но всех их она вызывала на поединок и побеждала в единоборстве, и притом либо царевич сдавался и признавал себя побеждённым, тогда она брала его в плен, и брала с него выкуп и отпускала с позором в его страну, либо он не сдавался, и тогда она безжалостно убивала его, и много уже земли на горе было занято кладбищем царевичей. Царь Рукбат поклялся, что не даст за ней никакого приданого, но это ничуть не помогало, ибо не богатство соблазняло женихов, а красота царевны. И никто не мог устоять против неё в поединке, потому что если прибывал какой-нибудь великий воин, он не мог с ней сражаться в полную силу, ибо кому нужна невеста мертвая или жена увечная? А если оказывалось, что он так силён или искусен, что может, только обороняясь, силы её истощить и её победить, тогда она снимала свой боевой шлем, и рассыпала по плечам свои волосы, чёрные, как ночь, и открывала лицо, прекрасное, подобное полной луне, и воин, взглянув на неё, тотчас же слабел от любви и падал, и тогда она брала его в плен или убивала, и он умирал, полный бесплодных сожалений, по воле Аллаха.

Царь Рукбат ругал её за её поведение, и говорил, что из-за неё на их страну падут беды великие, и так оно и вышло, но об этом позже. А насильно выдать её замуж он боялся, ибо она поклялась великой клятвой, что тогда и мужа, и себя убьёт (а эти дела в глазах Аллаха неправедные). Вот что было с ними.

А все люди, жившие в Ню-Даге и в цветущих землях вокруг него не знали Аллаха великого – пусть будет он всегда славен – а поклонялись Серебряному Сердцу. Его изображения они ставили в своих храмах и молились ему. Они считали, что это Серебряное Сердце – изображение Золотого Сердца, которое, в своём ослеплении, полагали сущим на небесах. И думали, что Золотое Сердце (коего никто из них никогда не видел) – это сердце бога. А своё Серебряное Сердце, как отражение, они ставили перевернутым острым концом вверх. И оно лежало у них в серебряной чаше, которая изображала перевёрнутое небо. Аллах в своей великой милости, давая им время одуматься, подарил их странам процветание, богатство и благополучие, но они в своём ослеплении принимали это за свидетельство своей неправой веры, и только больше прежнего возгордились, и вот что было с ними.

Как-то раз приехал к царю Рукбату рыцарь из дальних стран, и привез ему богатые подарки, стоящие целого царства, и посватался к царевне. И царь отослал его за ответом к царевне, а она вызвала на поединок. И выехали они на двор и стали жестоко сражаться прямыми копьями и кривыми саблями, так что пыль поднялась до неба, и звон и грохот оглушили присутствующих и отсутствующих. И все закрыли глаза от ужаса. А царевна увидела, что это – великий воин, и что от её самых сильных ударов он даже не покачнулся, а стоит, как грозная скала под ударами бурных волн. А рыцарь из дальних стран не мог поднять оружие на ту, кого хотел назвать женой, и только отражал её удары. И тогда она, как обычно, сняла шлем и открыла своё лицо. А было оно подобно полной луне, или голове белого сыру, или сахару, красоты необычай