Людей, интересующихся историей, чаще всего привлекают в ней конфликты. Это могут быть личностные конфликты, к примеру, те же Пушкин и Дантес. Это могут быть политические потивостояния – революции или, скажем, двухсотлетняя борьба пап и императоров. Привлекают столкновения разных типов цивилизаций: индейской и европейской, кочевой и оседлой. Наконец, конфликт может быть и внутри культуры – так европейское Возрождение пробивает себе путь через дебри средневековой схоластики. Но апогей любого конфликта – война. Она может принимать разные формы: битва, дуэль, Каносса, гильотина. Но в этих войнах рождается новое – хорошее или плохое, это уж как сложится – но новое. И именно этот процесс перехода к новому состоянию, думается, и привлекает многих людей. При этом само это новое может быть и не так интересно. В конце концов, очень многие сказки и истории кончаются одинаково – «и они жили долго и счастливо», – но саму сказку составляет не повествование об этой счастливой жизни, а тернистый путь к ней. Рассказ о счастливом обыденном бытии мало кого заинтересует.

То же и в реальной жизни. Война – квинтэссенция конфликта. Но в каждой войне есть и собственные ключевые точки. Это битвы, определяющие их ход, битвы, которые могут поставить все с ног на голову, битвы, во многом определяющие сам ход истории. Это далеко не всегда самые кровавые и ожесточенные сражения – больше того, они могут быть и не самыми большими в каком-то конфликте. Но это те битвы, которые становятся, если выразиться техническим языком, «реперными точками истории». Об этих ключевых сражениях и пойдет речь в нашей книге.

Поскольку в названии книги есть магическое слово «сто», самым трудным для нас было определить, какие именно сто битв достойны войти в число тех, что действительно изменили ход истории. Против некоторых, при всем желании, нельзя найти возражений: битва на Каталаунских полях, Ватерлоо или Сталинград в этот список входят априори. Но были и более сложные ситуации, например, Таласская битва или битва на Синих водах. В первую очередь мы оценивали именно влияние их на историю, а вовсе не количество участников или число жертв. По этим же причинам мы не включили в список такие крупные сражения, как битва при Куртре, битва под Ваграмом или даже битва за Днепр. Они были выдающимися по своим масштабам и имели важное значение, но не они определили окончательный исход войн. Крупные и кровопролитные, они стали лишь эпизодами в больших человеческих конфликтах. Возможно, кого-то наш выбор не устроит, кто-то создаст свой собственный список. Но мы, опираясь на собственное понимание исторического процесса, сделали именно такой выбор, и полагаем, что он все же оправдает надежды читателей.

При работе над книгой авторы использовали значительное количество литературы и источников. К сожалению, очень часто мы сталкивались с тем, что эти источники никак не согласуются, а иногда и прямо противоречат друг другу. В этих случаях мы старались давать наиболее проверенную и соответствующую сегодняшнему уровню исторической науки точку зрения. Но встречаются случаи, когда единой или хотя бы непротиворечивой версии по данному вопросу не существует. Такие моменты, как правило, оговаривались, и авторы останавливались на той интерпретации, которая казалась более соответствующей действительности. Ошибки в такой ситуации весьма возможны, так что мы просим читателей не судить нас слишком строго.

Александр Доманин

Светлана Доманина

БИТВЫ ДРЕВНЕГО МИРА

Битва при Кадеше
1274 (1284?) год до н. э.

Битва при Кадеше проходила между войсками Египетской и Хеттской империй, которые возглавляли Рамсес II и Муваттали II соответственно. Она состоялась у города Кадеша на реке Оронт – там, где сейчас находится Сирийская Арабская Республика, – и обычно датируется 1274 годом до н. э. Возможно, это было самое большое сражение эпохи Нового царства: в нем участвовало более чем по десять тысяч воинов с каждой стороны.

В первой половине своего царствования Рамсес II вел борьбу против экспансии хеттов. После ряда успешных кампаний он с десятитысячной армией подошел к союзному хеттам городу Кадеш. Фараон был обманут кочевниками-бедуинами, которые являлись тайными союзниками хеттов. Когда он находился под Кадешем, имея при себе лишь соединение Амона и личную гвардию, бедуины убедили его в том, что хетты находятся в двухстах километрах от города. После долгого марша по пустыне Рамсес разбил лагерь и стал ждать подхода остальных войск. Ожидая нападения с севера, он выбрал для своего лагеря прекрасное, защищенное с востока, запада и севера естественными водными преградами, место к северо-западу от города, на левом берегу Оронта. В это самое время основные силы хеттского царя стояли южнее, на правом берегу реки, и были скрыты от глаз египтян холмом, на котором находилась Кадешская крепость.

Обманутый лазутчиками, Рамсес спокойно готовился к штурму. Тем временем хетты, находившиеся совсем недалеко, перешли реку, отделявшую их от египтян, и атаковали движущееся к египетскому лагерю соединение Ра. После недолгого боя хетты разбили это соединение, используя численное преимущество, усталость египтян и внезапность атаки, которые позволили им победить почти без потерь. Воины соединения Ра, среди которых были и дети самого Рамсеса, были перебиты почти полностью, убежать удалось лишь немногим. Выжившие добрались до лагеря и посеяли в нем панику.

Несмотря на столь неудачное начало битвы, Рамсес вывел всех имеющихся у него в распоряжении бойцов на равнину. У египтян было преимущество в наличии копьеносцев, которые в большинстве армий древности строились плотным строем, немного напоминавшим эллинскую фалангу. У хеттов в этом бою копьеносцев не было, и это сыграло на руку египтянам: ведь вооружение хеттов было лучше, чем у их противников (хетты умели делать железные доспехи и оружие, причем изготовление железа являлось государственной тайной, в то время как в египетской армии металлические доспехи среди пехотинцев распространены не были), и будь в том бою у хеттов копейщики, они бы, скорее всего, победили.

Пока Рамсес строил войско к бою, две с половиной тысячи хеттских легких пехотинцев и три сотни воинов на колесницах захватили лагерь египтян и начали его грабить. Но к этому времени подошло еще несколько египетских отрядов, и Рамсес, наведя порядок среди начавших паниковать солдат, начал атаку. Занятые грабежом хетты были застигнуты врасплох, разбиты и сброшены в реку. Царь хеттов Муваттали, видя, как на противоположном берегу реки гибнут его воины, бросил в бой пятьсот колесниц и четыре тысячи пехотинцев. Но Рамсес лично возглавил атаку. Завязался бой, в котором важную роль играли колесницы. Так как местность была не слишком ровная, преимущество имели египетские колесницы: они были более легкие, и к тому же воины, стоявшие на них, были вооружены луками, что позволяло поражать врага издалека и избегать лишних передвижений по неровной местности, на которой колесницы могли сломаться. Лишь немногие хеттские колесницы доехали до отрядов египтян; большинство или сломались, или повернули обратно, или все их экипажи были перебиты египетскими лучниками.

Вскоре на равнине закипел бой уже пеших воинов. Хотя у хеттов были только легкие пехотинцы и немного оставшихся колесниц, они смогли биться на равных с войском Рамсеса, имевшим в своем составе колесницы, копьеносцев и легких пехотинцев. Но хеттское войско было многочисленнее, организованнее и сплоченнее, к тому же хетты отличались храбростью, и вооружение у них было лучше. Рамсес отвёл колесницы в тыл, причем стрелки на колесницах расстреливали любого египтянина, посмевшего бежать с поля боя.

К вечеру обе армии с огромными потерями отступили. Муваттали предложил Рамсесу перемирие, и тот согласился. Обе стороны приписали победу себе, при этом египтяне часто описывали ее так, будто Рамсес в одиночку перебил всё хеттское воинство.

Замысел хеттского царя Муваталли одолеть египтян, напав на них врасплох, успехом не увенчался, но и Рамсес II, намеревавшийся захватить Кадеш, также не преуспел и был вынужден возвратиться обратно в Египет. Тем самым экспансия владык египетского Нового царства была остановлена. Но был положен предел движению на юг и стремительно усиливающейся державы хеттов. Дальше на юг хетты не пошли и, согласно «Повести Пентаура», сложенной о Кадешской битве, фараон милостиво снизошел к просьбе противника заключить мир.

Долго наслаждаться покоем фараону не удалось, потому что уже через три года египетское войско снова появилось в Сирии. Но реальных результатов достигнуто не было – тень кровопролитного Кадеша сдерживала экспансивные планы обеих сторон. Двусмысленный исход битвы под Кадешем постоянно подпитывал националистические круги Сирии и Палестины. После многолетних войн Рамсесу так и не удалось восстановить границы египетской империи даже времен Сети I, не говоря уже о достижениях Тутмоса III.

Спустя шестнадцать лет после битвы при Кадеше эта кровопролитная и безрезультатная для обеих стран война завершилась заключением мирного договора – древнейшего из известных исторической науке договоров о вечном мире, братстве и сотрудничестве в деле отражения внешней агрессии и подавления внутренних беспорядков. А еще через тринадцать лет этот договор был скреплен династическим браком Рамсеса II со старшей дочерью хеттского царя Хаттусили III.

Осада и разрушение Ниневии
605 (612?) год до н. э.

Древнейшая из мировых империй – Ассирия – существовала в междуречье Тигра и Евфрата (территория современного Ирака) задолго до Рождества Христова. Цари, правившие этим могущественным государством, вели захватнические войны и крайне жестоко относились не только к внешним врагам – вавилонянам, мидийцам, халдеям, но и к своим подданным – семитам. Понятно, что и соседи кротостью не отличались, при каждом удобном случае стараясь навредить ассирийцам.

В начале VII века до н. э. столицей Ассирии стал крупнейший город Ниневия, стоявший на берегу полноводной реки Тигр. Это был город гигантских, имевших сверхчеловеческие масштабы дворцов, площадей и улиц, город новой, неслыханной дотоле техники. Это была столица жаждавшей всемирного владычества империи, правители которой держались на троне лишь с помощью террора. Чтобы избежать вражеских набегов, жители Ниневии воздвигли вокруг своей столицы мощные крепостные стены высотой двадцать пять метров. Боевые башни, шедшие по всему их периметру, были еще в два раза выше. При этом толщина стен составляла от десяти до пятнадцати метров. По верхней части крепостных стен была проложена дорога, где могли в ряд двигаться четыре боевых колесницы одновременно. Кроме внутренней городской стены, была еще и внешняя – длиной десять километров. Расстояние от внешней стены до внутренней составляло около шестисот шестидесяти метров, и на этой территории была создана прекрасно продуманная система обороны, которую предстояло преодолеть всякому, кто захотел бы овладеть городом. Между стенами ассирийцы прорыли широкие (до сорока пяти метров) и глубокие рвы, заполненные водой. Захватить такую крепость было весьма непросто.

Во второй половине VII века до н. э. Ассирийская держава достигает вершины своего могущества. От Кавказа на севере до Египта на юге, от Малой Азии на западе до Амударьи и Персидского залива на востоке – таковы были границы этой первой из мировых империй. Но такой гигантский рост уже нес в себе семена распада. Слишком ненавистны были гордые и жестокие ассирийцы для покоренных ими многочисленных народов. И после смерти великого ассирийского царя Ашшурбанапала против Ассирии складывается коалиция всех обиженных и недовольных, главную роль в которой играли мидийцы и вавилоняне. К тому же на всю Переднюю Азию прогремели слова еврейского пророка Наума: «Господь долготерпелив и велик могуществом, и он никого не оставляет без наказания. Настала очередь и Ниневии, которую Господь затопит водой и разрушит до основания».

Никто из ассирийских царей и военачальников не хотел верить пророчеству о затоплении города. Тем более, что на Тигре были построены мощные плотины и шлюзы. Ниневия казалась настолько сильной, что захватить ее считалось невозможным, тем более что и враги были ослаблены или разгромлены. Но в 605 году до н. э. (по другим данным – в 612 году до н. э.) огромная армия противников Ассирии во главе с мидийцем Киаксаром и вавилонянином Набопаласаром подходит к великому городу.

Ко времени подхода неприятеля последний ассирийский царь Сарданапал благодушествовал, предаваясь всевозможным излишествам. Как свидетельствует автор «Исторической библиотеки», древнегреческий историк Диодор Сицилийский, ассирийский царь, расположившись лагерем за пределами городских стен, не догадывался о резком ухудшении военного положения. Памятуя о былых победах Ассирии над врагами, он потерял бдительность и присоединился к своим воинам, «веселящимся, подобно животным, и предающимся пьянству». Об ослаблении ассирийской обороны стало известно от перебежчиков предводителям мидийцев и вавилонян. Они не замедлили воспользоваться случаем и организовали ночную атаку. Ассирийцы во главе с Сарданапалом потерпели поражение и бежали под защиту крепостных стен. Противник преследовал их и уничтожил многих бегущих. Все же часть войска успела достичь спасительной Ниневии и запереть все городские ворота. В крепости имелся солидный запас продовольствия на случай длительной осады, так что осажденные могли особенно не волноваться о своей судьбе.

^{Ассирийские всадники}

Атаки мидийцев и халдеев происходили весной, когда из-за паводка Тигр разливался особенно широко. К тому же хлынул ливень. Одна из плотин не выдержала напора и рухнула. Вода подошла к крепостной стене и образовала пролом, в который устремились осаждавшие. В этот момент Сарданапал, охваченный страхом, понял, что сбылось пророчество, гласившее, что «многие ассирийцы погибнут в воде». Он заперся вместе со своими сокровищами и наложницами в одном из дворцовых помещений, после чего приказал слугам поджечь помещение, предпочитая сгореть, нежели стать рабом у мидийцев.

Дворцы Ниневии и ее стены были разрушены, жители перебиты или угнаны в рабство, а богатства, свезенные со всех покоренных стран, разделены между победителями. Ниневия была разрушена полностью, что дало античному автору Лукиану основание вложить в уста крылатого Меркурия обращенную к перевозчику в страну мертвых Харону фразу: «Что касается Ниневии, мой добрый перевозчик, то она разрушена так, что от нее не осталось и следа, трудно даже сказать, где она в свое время находилась».

Так пала одна из самых могущественных империй в мировой истории. Ушла в небытие на двадцать пять столетий и великая Ниневия. Ее развалины были почти случайно открыты только в XIX веке английским археологом Лэйярдом.

Взятие Киром Вавилона
538 год до н. э.

После покорения Лидии персидский царь Кир начал медленное наступление на Вавилон. Его стратегия сводилась к тому, чтобы прежде всего изолировать Вавилон от внешнего мира. Результатом этой изоляции был значительный упадок торговли Вавилона, что вызвало недовольство вавилонских торговых кругов. Многочисленные иноземцы, находившиеся в вавилонском плену, ожидали прихода персов, особенно иудеи и финикийцы.

Весной 539 года до н. э. персидская армия двинулась в поход на Вавилон. В этот критический момент Угбару, наместник области Гутиум (вавилонская провинция к востоку от среднего течения Тигра), изменил царю Набониду и перешел на сторону Кира. По словам знаменитого греческого историка Геродота, при переправе через Гинд (современная Дияла) одна из священных белых лошадей утонула в нем. Кир в гневе приказал наказать реку. В течение лета персидское войско прорыло триста шестьдесят каналов и отвело воду из реки. По всей видимости, Кира задержали гидравлические сооружения Навуходоносора, приведенные в действие и залившие водой все пространство от Описа и Сиппара к югу, отрезав таким образом Вавилон от вражеской армии.

До нас дошло также интересное описание Геродотом укреплений Вавилона, относящихся к концу VII века до н. э. Данные, которые приводятся в этом описании, подтверждены раскопками. Теперь известно, что Вавилон был окружен тремя стенами толщиной соответственно 7, 7,8 и 3, 3 метра. На одной из стен было около трехсот башен, расположенных одна от другой на расстоянии сорок четыре метра. Стены опоясывал глубокий и широкий ров, наполненный водой. Каждая стена имела большое количество ворот, окованных медью. Город Вавилон был самой мощной крепостью своего времени.

«Наказание реки», которое Геродот представляет как самодурство, было на самом деле вполне обдуманным предприятием – снова спустить воду с затопленной местности и сделать её проходимой. Только после этого Кир продолжил поход. Вавилонское войско встало лагерем у города Опис, прикрывая переправы через Тигр. Но Кир в 20-х числах сентября неожиданно обошел Мидийскую стену с запада. Посланный Киром корпус Угбару осадил Вавилон, в котором находился сильный гарнизон во главе с сыном Набонида Валтасаром. Сам же Кир ударил в тыл стоящей у Описа армии Набонида. В сражении у Описа, которое произошло в самом конце сентября, вавилонская армия потерпела жесточайшее поражение и бежала. Набонид с немногими приближенными хотел отступить к Вавилону, но путь туда был отрезан войсками Угбару, и Набонид укрылся в Борсиппе. 10 октября был захвачен без боя Сиппар, а 12 октября, согласно вавилонским источникам, Угбару вступил в Вавилон. Как пишет Геродот, Кир велел отвести реку и вступил в город по её руслу, в то время как жители справляли какой-то праздник. Но современная событиям Вавилонская хроника ничего об этом не говорит, и поэтому многие историки считают сообщение Геродота недостоверным. Валтасар, пытавшийся оказать сопротивление персам в центре города, был убит.

Согласно Библии, в ночь взятия Вавилона персами на устроенном Валтасаром последнем пиру, он святотатственно использовал для еды и напитков священные сосуды, вывезенные его отцом из Иерусалимского храма. В разгар веселья на стене появились начертанные таинственной рукой слова на иврите: «мене, мене, текел, упарсин». Пророк Даниил истолковал надпись, в переводе с иврита означающую: «Исчислено, исчислено, взвешено, разделено», – и расшифровал ее как послание Бога Валтасару, предсказав скорую гибель ему и его царству. В ту же ночь Валтасар погиб.

Угбару, наместник Гутиума, который командовал персидскими войсками, вступившими в Вавилон, немедленно принял меры по предотвращению в городе резни и грабежей. Набонид, узнав о падении Вавилона и гибели Валтасара, покинул Борсиппу, вернулся в Вавилон и добровольно сдался в плен. 29 октября 539 года до н. э. в город вступил и сам Кир, которому была устроена торжественная встреча. «3-го арахсамну (29 октября), – продолжает хроника, – Кир вступил в Вавилон. [Улицы] перед ним были устланы ветвями. Мир в городе был установлен. Кир объявил мир всему Вавилону». Пленный Набонид без лишнего шума был отправлен в почётную ссылку в отдаленную Карманию на востоке Ирана, где и окончил свои дни.

В официальной вавилонской историографии события были изображены так, будто вообще никакой войны с персами не было, а если и имели место отдельные инциденты, вроде битвы при Описе, то в них повинен был только Набонид, но никак не Вавилон. Кир охотно принял эту версию вавилонской олигархии, ибо она вполне отвечала его интересам, и постарался подкрепить её делами. Жителям вавилонских городов были обещаны мир и неприкосновенность. Сначала Кир назначил царём Вавилона своего старшего сына и наследника Камбиса, но спустя несколько месяцев, видимо, по политическим мотивам, Кир отстранил сына от власти и короновался сам.

Захватив Месопотамию, персидский царь формально сохранил Вавилонское царство и ничего не изменил в социальной структуре страны. Вавилон стал одной из царских резиденций, вавилоняне продолжали занимать преобладающее положение в государственном аппарате, а жречество получило возможность возродить древние культы, которым Кир всячески покровительствовал. В надписях на кирпичах он выступает и почитателем вавилонских богов, и благодетелем Эсагилы и Эзиды. Более того, власть Кира в Вавилоне не рассматривалась как чужеземное господство, так как он получил царство «из рук бога Мардука», исполнив древние священные церемонии, и принял титул «царь Вавилона, царь стран». Однако фактически Вавилония из самостоятельного царства превратилась в сатрапию державы Ахеменидов и лишилась всякой независимости во внешней политике, да и внутри страны высшая военная и административная власть теперь принадлежала персидскому наместнику (по-вавилонски bel-pahati – «областеначальник») Вавилона и Заречья, то есть всей Нововавилонской империи. Этим «областеначальником» Кир назначил Угбару, которого греки звали Гобрием.

После захвата Вавилонии все западные страны до границ Египта – Сирия, Палестина и Финикия – подчинились персам добровольно. Торговые города Финикии так же, как вавилонские и малоазийские купцы, были заинтересованы в создании большого государства с безопасными дорогами. Так возникает грандиозная персидская мировая держава, протянувшаяся от Балкан до Индии. Вавилон стал, наряду с Персеполем, Сузами и Экбатанами, одной из четырех столиц персидского царя.