Врата. Забавы

Глава 1

Ох народ, народ, мнительные вы и с манией величия. Но никто вас разубеждать не будет, так оно лучше, что в вас вложили, тем и пользуетесь. Хорошо живности разной, у каждой твари по паре и строго обозначенные рефлексы и задачи. Одни травой растут, минеральное забирают, воду пьют, себя любят и делают, другие их травяных едят, третьи вторых кушают и так всё до зёрнышка, до косточки, все при деле, всё кому- то в пищу, замкнутый круг, потому, как брать извне затруднительно, при таком бурном росте, так совсем неоткуда. А каждый приём пищи предполагает её добычу, тут у каждого зверька свои навыки и своя психология, кто- то быстро бегает, кто- то выслеживает, кто- то просто жуёт не переставая, оберегая потомство рогами и копытами, все ниши и норки заполнены живым, копошатся, дерутся, грызутся, жизнь сою берегут. Даже есть на острове одном орешки занимательные, а занимательны они тем, что скорлупки у них очень прочные, так для скорлупок этих был настроен специальный зверёк-грызун, только на этом острове эти орешки есть и только этим орехом и питается этот грызун. В других местах этого тандема боле нигде нет. Но процесс развития усложнил задачу и психологии всех этих зверушек, обитавших отдельно друг от друга, имеющие каждый свою узнаваемую мордочку и свой размер, свою пищу и способ её добычи, поместили в черепную коробку одного существа, ставшего от этого разумным- человека. Только теперь трудно понять, у кого какого зверька психология и к какому способу добычи пищи кто больше подходит. И травоядные, и хищники, и просто всеядные бедуины, все стали одинаковыми с лицами и без хвостов, внешних различий по видам нет, а внутренние различия, совместное проживание с другими сородичами научило прятать или подстраивать под общие нужды, но до поры до времени. Потому и неугомонный такой род человеческий, что внутри одного его рода собраны все остальные виды раздельного питания, всё разнообразие психотипов, уживающихся на открытом пространстве раздельно, а тут все вместе и кушают друг друга и материально и морально. Развитие не стоит на месте, потом разумные научаться исключать в игнор все психотипы, радеющие только за личное благополучие, в ущерб всем остальным видам, травоядные победят, стадные способы выживания при разумном к этому отношении более жизнестойкие и психологически менее травмоопасные. Так и мы, с кем поведёшься, от того и наберёшься, следя за безопасностью наших клиентов и наших ресурсов, за те миллионы лет, что мы используем в наших хронобазах, поднабрались от наших питомцев их энергетики и столь экзотичной в большом мире чувственности и эмоциональности, пошутить любим, даже до слёз и посочувствовать, разыграть и наградить, на своём местном уровне мы боги для наших питомцев и сущностей нашего мира, хотя конечно, пришлые зачастую вне сферы нашего влияния и мы можем только запретить что ни будь или одобрить, если это не пожелания нашего начальства, они не обсуждаются. Как мы тут с Антошей условились, называть главного нашего куратора – Ярило! Но видеть его мы никогда не видели и голос его нем не известен, все звуковые и видеосигналы идут через симулятор, в нём можно выбрать параметры самостоятельно, но лучше оставить всё по умолчанию, а то как бы потом, это не было лишним пунктом обвинения.

Есть у нас охранников, кажущиеся живущим забавами над ними вездесущего рока, просто нужные и стандартные операции и действия, точки заполнения они заложены в программу и выполняются автоматически без нашего участия. Это для людей выглядит как то, чего не ждали, что раздражает. Идёте к примеру, рано утром вы на работу, торопитесь, подходите к проезжей части и тут повалило, ещё секунду назад никого не было видно, и вдруг сразу пара, тройка автомобилей. Едут не торопясь, вы нервничаете, злитесь, но вот они проехали, мы понимаем, что это над нами пошутили, потому что больше автомобилей нет и не скоро будут, пока кто- то опять не будет спешить куда- то. Или в почти пустом магазине рано утром, когда тебе нужна просто пачка чая, ты её взял, уже подходишь к кассе и тут, как из- под земли вырастает толстая тётка с тележкой полной мелкого товара и встаёт перед тобой. Пробивать товар будут долго, что- то будет плохо читаться сканером, что- то она захочет поменять, потом у неё на одной карточке не хватит денег и будет искать другую в огромной сумке. А когда наконец чай куплен то ещё долго в магазине никого из покупателей не будет после вас двоих. Много таких мелочей, которые часто нервируют, кажется, что бог просто хочет показать своё внимание, мол вижу я тебя и стараюсь, что бы тебе не было скучно и одиноко.

Глава 2

С утра пораньше баба Клава устремилась в лесок по грибы, пока не жарко, определила она. Год был 1990 неурожайный, дождей мало, но при желании груздочков и маслят набрать можно. Лесок не очень большой, смешанный, там баба Клава все углы тропки и пеньки знала, собирала всё, что можно и ягоды какие найдёт, и Иван- чай, и зверобой, да всё, что можно засолить, засушить или заварить. Сапоги резиновые, платок косынка, треники растянутые, от внука остались, он то вырос уже и дорогу сюда забыл, футболочка растянутая, стиранная и штормовочка выцветшая, на масло-заводике подарили, давно уже. Идёт не спешит, палкой- клюкой траву шебуршит, ага, вот и бугорочек, это груздь листочками засыпан, а вон и свинушка, гриб такой. А всё не так уж и плохо, суставчики только ломит с утра, это к дождю. Ткнула в кустик палкой, а оттуда змея выползла извиваясь, приподняла головку, посмотрела и уползла. Бабка немного остолбенела от неожиданности, змей она не раз встречала и не только в лесу, порой и во двор заползали, не боялась она их, не трогай их и они не тронут. Эта по тёмному цвету и зигзагу светлому на спине гадюка была, змея серьёзная, ядовитая, хорошо, что уползла. Ужи встречаются, но те не опасные у них жёлтые пятнышки возле головки. Места тут не глухие, город рядом, волков, медведей нет одни зайчики да птицы всякие, ещё ёжики иногда в огород заползают. Идёт, птичек слушает, грибы собирает, душой отдыхает и ни о чём не думает. Полянка, холмик два пенька один от берёзы, большой кряжистый, а другой от сосны, верх излома корону напоминает, помнит баба Клава эти деревья с детства, как девчонкой с подружками тут грибы ягоды собирали, потом раз ураган был ветер сильный, в селе крыши с домов посносило и эти два колоса обломало, интересно, что не вывернуло, а обломало и упали они навстречу друг другу, сосна берёзу перекрыла. Растащили потом конечно местные мужики всё на дрова. Подошла, присела на берёзовый пенёк, завспоминала, детство, юность, заулыбалась и загрустила одновременно. И не старенькая вроде, всего 60, а сколько всего было и куда всё делось, куда пройти можно, чтобы потрогать, некуда, только память, так и она урывками всё, маячками. Закряхтела бабка вставая, да голова что- то закружилась и дух перехватило, поплыло всё перед глазами. Сознание на миг её покинуло, непривычно как- то, в обмороки раньше не падала, очнулась поняла, что лежит и глаза закрыты. Легко как- то и не болит ничего, а за закрытыми глазами шум, как будто дорога близко и машины едут и голоса людские, но на непонятном языке говорят. Померла наверно подумала баба Клава. Сейчас глаза открою, а там ангелы летают, или может черти скачут. Страшно ей глаза стало открывать. Притаилась, лежит тихонечко глаз не открывая, может не заметят, тут времени нет лежи себе хоть тысячу лет, только б черти не заметили и не забрали. Не вышло, чувствует, как по лицу пошлёпали аккуратно, поднимают бережно, мужские голоса говорят что- то, а не понятно, тут женский затараторил. Всё, наверно на суд божий понесли, хочешь не хочешь, а глазки всё равно открывать придётся. Чуть приоткрыла, сумерки, подождала, сильнее открыла, вверху алые отблески, наверно небо. Открыла совсем и обратно захлопнула. Похоже ад, черти, мужик чёрный в глаза смотрел. Кто- то потряс её за плечо, от судьбы не спрячешься решила баба Клава и открыла глаза, то не чёрт был, а негр в белой майке и шортах цветных, рядом ещё один негр в чёрной майке и штанах синих, джинсы наверно, один пожилой белый мужчина в белом костюме и женщина тёмненькая, но светлее негров, молодая, симпатичная в майке с большими цветами и короткой юбке. Стоят улыбаются, что- то говорят, лица и голоса добрые, без ноток угроз.