К концу дня они вышли к длинному оврагу. Подул холодный, пронизывающий ветер, идти становилось все трудней. Уже в сумерках они решили спуститься в овраг, чтобы укрыться от ветра и заночевать. Выбрав удобную прогалину, Костя сбросил рюкзак, размял плечи и углубился в заросли, чтобы собрать хворост для костра, Шелудивый увязался за ним.

Внезапно пёс насторожился, поставил уши домиком и повернул морду по ветру. Костя встревожено огляделся и замер: метрах в тридцати от него промелькнуло с десяток серых силуэтов. В первую секунду он принял их за собак, но, приглядевшись, понял: волки.

"Это конец", – подумал Костя, но, как ни странно, даже не испугался. В сознание прокралась малодушная мысль о том, что его страдания скоро закончатся. Костя бросил собранный хворост, оставив в руке лишь большую палку, и повернулся к окружающим его хищникам. А Шелудивый неожиданно выбежал навстречу лесным гостям, уселся, распластав по земле куцый хвост, запрокинул голову и упоительно завыл.

Это был ни на что не похожий первобытный вой. Волки, окружив их плотным кольцом, на миг замерли, будто в замешательстве. А потом, поднимая небу исхудавшие морды, подхватили эту дикую песню.

О чём она была? О тяготах кочевой жизни? О красоте зимней тайги? Костя слушал, не смея не то что шелохнуться – вздохнуть. И вряд ли смог бы сказать, сколько времени продолжался ночной концерт. Вой постепенно смолк, и стая растворилась в ночи так же неожиданно, как и появилась.

– Что это было? – прошептал Костя, когда оцепенение прошло.

– С животными у меня всегда лучше получалось, чем с людьми. Кстати, у тебя там ещё сухарик не завалялся? – и Шелудивый с умильным видом заглянул ему в глаза.

– Ты же им что-то сказал? – Костя, так и быть, достал из кармана последний сухарь.

– А как же! Сказал, что ты тощий и совершенно невкусный!

– Всё шутишь, – и Костя с благодарностью потрепал Шелудивого по загривку.

****

Наутро, выйдя из оврага по едва заметной тропке, они двинулись дальше и уже к полудню вышли на большую поляну. Посреди нее стоял запорошенный снегом домик с пышным кустом у крыльца. Из трубы поднимался дым.

– Ну, вот мы и пришли, дальше тебе одному, – пёс внимательно посмотрел на него, как бы прощаясь, и в этот момент Косте показалось, что он видит лицо деда. Он зажмурился, а когда открыл глаза – наваждение прошло.

– Спасибо, Шелудивый, ты, и правда, Ангел, хоть и болтливый.

Шелудивый ткнулся влажным носом ему в руку, вильнул хвостом и юркнул в лес – только его и видели.

****

Костя подошёл к дому, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

– Входи, мил человек! – отозвался приятный женский голос.

Из холодных сеней, где под потолком сушились душистые травы, он прошёл в небольшую натопленную горницу. На широкие половицы были брошены яркие домотканые половики. Весь угол занимала большая печь, рядом с которой хозяйничала средних лет женщина в длинном белом сарафане, расшитом васильками и ромашками. Под массивным столом развалился пушистый серый кот. Вкусно пахло борщом и свежими – с пылу, с жару – блинами.

– Здравствуйте, – Костя снял шапку, расстегнул пуховик и прислонился к косяку, рассматривая диковинные узоры на бревенчатых стенах.

– И тебе не хворать! – весело отозвалась хозяйка. – Ну, что стоишь? Мой руки да садись к столу!

Она накрыла стол расшитой серебром скатертью, придвинула гостю глиняную миску борща, положила горку блинов и поставила блюдце с мёдом.

– Давненько меня никто не навещал, – хозяйка села на табурет, взяла моток шерсти и толстые деревянные спицы. Кот немедленно устроился у ее ног – играть с клубком. – Меня зовут Кара, последняя из Оберегов, – представилась хозяйка.

– Оберегов? – переспросил Костя, и сам не заметив, как ополовинил борщ.

– Да, так называли хранителей Великой Книги Творца.

– Никогда о них не слышал, – Костя завороженно смотрел на ловкие, быстрые движения её рук: спицы мелькали, вязаная полоска удлинялась прямо на глазах.

– Зато я слышала, что ты венец Творца примерял, – рассмеялась Кара, – да велик он тебе оказался.

– Ничего я не мерил, – буркнул Костя, – и, вообще: откуда вы про меня знаете?

– Кто ж не знает Гуру – надежду человечества?

Костя густо покраснел и огляделся украдкой. В доме не было телевизора и интернета, наверняка, тоже. Да и после нескольких дней в тайге упоминание его офисного прозвища застало врасплох.

– Интересно всё-таки, откуда сведения?

– Говорю же: я из Оберегов, – отложив вязание, Кара погладила кота, запрыгнувшего ей на колени. – А они и лечить умели, и с духами общались.

– Похоже, это общение не пошло на пользу, раз вы остались одна, – съязвил Костя и сразу пожалел, что брякнул, не подумав.

Кара молча пожала плечами, рука её всё так же гладила пушистую кошачью шубку. Наконец, она придвинулась к столу и посмотрела Косте в глаза. Поднесла ко рту сухонькую ладонь и сдунула прилипшую к ней кошачью шерсть ему в лицо. Костю обдала волна жара, и он почувствовал, что проваливается куда-то.

****

Он оказался в незнакомой комнате. Было темно, лишь луна сквозь треснувшее окно освещала комнату скудным светом. У окна стояла девочка лет восьми, босая, в пижаме, и вглядывалась в ночное небо. Лунный свет падал на её лицо.

Открылась дверь, в помещение вошёл невысокого роста крепкий мужчина. Его лица не было видно. В руках мужчина держал большой пакет.

– Папа, папа! – девочка бросилась ему навстречу и крепко обняла.

– Кара, ты почему не спишь? Уже так поздно.

– Мне страшно.

Он склонился к ней и легко поднял на руки.

– Дочка, посмотри, что я тебе принёс!

Она развернула пакет, и на стол посыпались большие красные яблоки, пряники и конфеты.

– Спасибо папочка!

– Кушай, на здоровье.

– Пап, а правда, что раньше Обереги жили тысячу лет? – вдруг спросила Кара, жуя пряник.

– А почему ты об этом спрашиваешь? – нахмурился отец.

– Потому что сейчас мы живем только сорок лет. Почему всё изменилось?

Отец крепко обнял дочь.

– Пообещай, что будешь смелой девочкой, хорошо?

– Да пап.

– Тогда слушай: давным-давно наши предки жили долго и счастливо, не зная болезней и страданий. Творец доверил Оберегам хранить Великую Книгу знаний…

– А что это за Книга? – перебила его девочка.

– Её написал сам Творец, и в ней можно найти ответ на любой вопрос. Однажды один из Оберегов, возжелав вечной жизни, тайно проник в хранилище и открыл Книгу.

Повисла недолгая пауза. Мужчина молча гладил дочь по голове, а за окном мерцали огни звезд.

– А он узнал, как жить вечно? – тихо спросила девочка.

– Нет, – горько усмехнулся отец, – зато, сам того не подозревая, выпустил заточенный в Книге злой дух Акивара. Узнав об этом, Творец рассердился и, вместо бессмертия, отмерил Оберегам сорок лет жизни и ни днём больше.

– Неужели ничего нельзя исправить? – спросила девочка.

– Исправить нельзя, но наш долг – найти и уничтожить Акивара, – сказал мужчина и, помолчав, добавил. – И сделать это можешь только ты.

– Но папочка, я боюсь духов! – Кара прижималась к отцу.

– Ты ведь пообещала не бояться, – по голосу было слышно, что мужчина улыбается. – Ты – избранная, и будешь жить очень долго. И, я уверен, что, когда вырастешь, справишься со своей миссией.

– Но где же мне искать Акивара?

Отец Кары молча поднялся с дивана и, подойдя к столу, зажег стоящую на нём свечу. В её свете Костя узнал незнакомца – это был Шеф.

От неожиданности Костя вздрогнул и очнулся над пустой тарелкой супа.

– Что это было? – вскрикнул он, стряхивая с лица кошачью шерсть.

Кот, испугавшись, забился под табурет.

– А ты тут не кричи, не у себя в офисе, – негромко, но твёрдо ответила Кара. – Так зачем ты пришёл ко мне?

– Мне нужна помощь, – замялся Костя. – Уже больше года меня мучают ужасные головные боли. Недавно у меня было видение, в котором мой покойный дед сказал, что здесь мне помогут.

– Идём, – Кара поднялась и быстрыми шагами направилась к двери.

Они вышли на крыльцо. На улице темнело, большими белыми хлопьями падал снег.

– Видишь эту поляну? – и она жестом очертила полукруг.

Костя повертел головой: вокруг было сплошное снежное море.

– Расчисти её от снега, – сказала Кара. – А после поговорим о твоём недуге. – Она вручила ему лопату с тяжелым деревянным черенком и повязала на шею только что связанный коричневый шарф. – Завтра начнёшь, а сейчас отдыхай, – и, повернувшись, ушла в дом.

Костя не мог поверить ушам.

– Вы совсем уморить меня хотите? – он бросился за Карой. – Тут ведь целое футбольное поле!

– Не хочешь – уходи, я тебя не держу, – пожала плечами последняя из Оберегов.

– Я к вам за помощью пришёл, а не чтобы дворником работать!

Костя хлопнул дверью и, выскочив на улицу, направился в сторону леса. Пройдя шагов сто, он остановился, постоял в задумчивости, глядя на плотную стену деревьев. А потом вернулся в теплый дом, упал на застеленную для него лежанку и тут же уснул.

****

Проснулся только под утро. За ночь выпало столько снега, что Костя с трудом открыл входную дверь. Взяв лопату, он принялся за работу. Уже через несколько часов ему стало хуже: появился озноб, порой Костя едва не терял сознание, но, приходя в себя, вновь ожесточенно принимался размахивать лопатой. Под вечер на краю поляны высилась гора снега, но большая часть все ещё равномерно белела.

Зайдя в дом, Костя снова упал на лежанку и проспал почти сутки. Всё тело болело, руки-ноги едва слушались. Когда же он смог подняться и выйти на двор, то увидел, что вновь выпавший снег перечеркнул все его труды. Костя почувствовал себя обманутым. В сердцах кинул лопату и хотел сказать Каре, что думает об этом издевательстве, но её нигде не было.

Он никогда не бросал даже самые безнадёжные дела, это было в его крови – доводить начатое до конца. Поэтому, просидев без дела с полчаса, он вытащил из сеней старую тачку и, нагружая её снегом, стал отвозить к опушке, сбрасывая снег в овраг. Костя осознавал бессмысленность своей работы, и это угнетало его. Тем не менее, каждое утро он исправно выходил и до позднего вечера убирал снег. Как ни странно, монотонный, тяжелый труд на свежем воздухе благотворно сказался на его здоровье. Возможно, включились, наконец, внутренние резервы организма. Головная боль не беспокоила, и впервые за несколько лет Костя чувствовал лёгкость в теле и душевное равновесие.

Костя больше ни разу не видел Кары. Но каждое утро на столе обнаруживалась свежая выпечка, запечённый картофель с грибами или жареная рыба, и разные соленья-варенья. Кот поначалу недоверчиво косился на гостя и шипел, но через пару дней попривык и уже тёрся о его ноги, громко мяукал, требуя угощения.

В какой-то момент Костя неожиданно для себя начал слышать и чувствовать то, чего не замечал последние годы: хруст снега, аромат древесного дыма и завораживающую красоту зимнего леса.

Шли дни, а Костя продолжал трудиться, уже не обращая внимания на постоянные снегопады, которые не давали закончить работу. Теперь у него появилось достаточно времени, чтобы осмыслить прошлую жизнь, и подумать о будущем.

За зимой пришла весна. Ночью прошёл первый дождь. Выйдя поутру, Костя обнаружил, что снег на поляне почти весь растаял, а кое-где на проталинах расцвели первые подснежники.

На крыльце сидела Кара и задумчиво курила трубку.

– Доброе утро, – приветствовал её Костя и присел рядом на ступеньку.

– И тебе не хворать. Ну что помогло моё лекарство?

– Да. Спасибо.

– Хочешь обратно в свой офис?

– Нет.

Кара загадочно улыбнулась:

– Правильно, ведь его больше не существует.

Она протянула ему кусок пожелтевшей газеты с заголовком: «Крах монстра IT-индустрии». В статье говорилось о компании, где работал Костя: она разорилась, а владелец бесследно исчез.

– Мне нужно с ним поговорить.

Костя не уточнил, что имел в виду Шефа, но Кара поняла и нахмурилась:

– Это плохая идея.

– Но он мне действительно нужен. Помогите мне его найти!

– Забудь о нём.

– Я должен его увидеть, – упрямо повторил Костя.

– Для этого моя помощь не потребуется, – Кара отвернулась и тяжело вздохнула.

– Но где же мне его искать? – удивился Костя.

Последняя из Оберегов лишь хмыкнула и выпустила облачко белого дыма. Костя следил, как этот дым поднимается, растворяется в воздухе, а потом мысленно представил себе Шефа – его массивную фигуру, усталое лицо… и тут же оказался в полутемном просторном помещении. В сумраке было видно перевернутые столы, разбитые мониторы, повсюду валялись растрепанные папки: документы из них рассыпались и покрывали пол равномерным слоем. Будто снег.

"Это же наша переговорная комната третьем этаже!" – догадался Костя, и только сейчас заметил, что он здесь не один.

Посреди помещения стояло старое офисное кресло, в котором, сгорбившись, опустив голову и прикрыв глаза, сидел Шеф.

"Как же он постарел", – отметил про себя Костя.

– Я ждал тебя, мой мальчик, – негромко произнёс Шеф.

Костя подошёл ближе и некоторое время стоял молча, прежде чем решился спросить:

– Что здесь произошло?

– Это долгий рассказ, и на него у меня, похоже, нет времени… – Шеф через силу улыбнулся и, медленно открыв глаза, посмотрел в его сторону. Было видно, что ему тяжело говорить. – Ты так похож на свою мать!

– Вы… вы… знали её?

– Знал? Я любил её!.. И потерял, – он тяжело вздохнул. – Она ушла от меня, узнав о мимолетном увлечении другой женщиной. Уехала, не сказав ни слова.

– Почему же вы её не отыскали?

– Я искал, искал её везде, но твоя мать обладала уникальной способностью исчезать: никто, даже я, не мог её найти, если она сама того не хотела, – голос Шефа звучал глухо. – Лишь спустя много лет я узнал, что она погибла в автокатастрофе, но я и не предполагал, что у неё остался ты… мой сын.

Повисла пауза. Костя растерянно смотрел под ноги, отказываясь верить услышанному.

– Помнишь нашу первую встречу? – вновь заговорил Шеф. – Тогда, едва увидев тебя, я сразу всё понял и забрал тебя с собой.

Костя молчал. Поток мыслей накрыл его, на лбу выступила испарина, а голова, казалось, вот-вот лопнет.

– Прости, что не рассказал тебе об этом раньше, – продолжил Шеф. – Я не знал, как ты это воспримешь, и боялся вновь тебя потерять.

Он достал из внутреннего кармана пиджака потускневшую фотокарточку с потрёпанным краем. На ней он был вместе с прекрасной молодой женщиной, которую Костя часто видел во сне. Глядя на неё, Шеф улыбнулся, но тут же побледнел, дыхание его стало прерывистым.

– Что с вами? – встревожился Костя. – Вы больны?

– Пророчество сбылось, – хрипло ответил тот. – Кара исполнила своё предназначение.

– Что это значит?

– Значит, что это я – носитель Духа Разрушения. Это я, возжелав бессмертия, открыл Великую Книгу и выпустил Разрушителя. Дух Акивара, ожидая своего часа, сделал меня практически бессмертным. Я оставался уязвим лишь для собственной дочери, которой нужно было сделать выбор между мной и спасением человечества. Кара сделала правильный выбор. Я умираю, а вместе со мной исчезнет и Акивар.

– Но как же… А как же я? – Костя порывисто схватил его за руку. – Я потерял маму, а теперь и ты меня покидаешь!

– Прости, мой мальчик, – его голова упала на грудь, и он замолчал навсегда.

С последним вздохом отца Костя почувствовал, что не может дышать: что-то сдавило горло, по телу разлился леденящий холод.

Очнувшись на крыльце, он увидел склонившуюся над ним Кару. Она взглянула на него и лицо её исказилось от ужаса и отчаяния. Кот, до того мирно дремавший у ног Кости, отпрыгнул и, приняв угрожающую позу, и зашипел.

– Что?.. – Костя протянул руку Каре и забыл, что хотел спросить: от его пальцев, ладони, предплечья исходило бледное синее свечение.

– Не может быть! – воскликнула Кара. – Проклятье! Он не исчез, он выбрал тебя, брат! Прости, но я должна… должна это сделать!

Воздев руки к небу, Кара жестко и отрывисто произнесла несколько непонятных слов, и в тот же миг что-то сильно сдавило Косте грудь, он упал на колени, начал задыхаться и потерял сознание.

Глава 7. Дар

Очнулся Костя, когда Хвост потряс его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил себя сидящим в непонятно откуда взявшемся, старом кресле. На диване, протирал заспанные глаза Данил. В соседнем кресле расположился Аналитик, задумчиво вдыхая кальянный дым.