В тисках антилюбви

Вместо пролога

Президентом шестой космической федерации, в состав которой входило две галактики: Млечный путь и Туманность Андромеды, был Владимир Тургинов: средних лет невысокий плотный мужчина с греческим носом и прямыми темными волосами, чем-то похожий на французского актера Жерара Депардье.

Когда-то, много лет назад, Владимир, после лекций в институте, подрабатывал истопником в городской бане. Его сменщик, однокурсник Федор Ухорезов, неизменно приносил с собой бутылочку домашней сливовой настойки. Хорошо было пропустить по рюмочке-другой под усыпляющее гудение печки, смотреть, как пляшут на пыльных стенах блики огня. Владимир любил помешивать железной кочергой раскаленные угли. В такие мгновения он строил планы на будущее, мечтал о президентском кресле. (Плох тот кочегар, который не мечтает стать президентом).

«Я навсегда покончу с коррупцией, с локальными конфликтами, дам по рукам либералам, которые превратили нашу федерацию в жалкого поставщика стратегического сырья для более высокоразвитых и экономически многоплановых соседей, – размышлял Владимир. – Разве мы хуже, глупее других? В соседней федерации производят сверхбыстрые звездолеты последнего поколения, воплощают в жизнь планы по подключению силовых кабелей к границам черных дыр для откачки и дальнейшей переработки колоссальных объемов энергии. Бьет жизнь ключом и в других космических федерациях, лишь наша, как проклятая, держится на продаже энергетического сырья, что служит почвой для образования касты паразитов-олигархов».

Прошли годы. И надо же такому случиться, что эти мысли стали основой предвыборной программы Владимира. В 6821 году от Рождества Христова он победил на выборах, опередив не намного своего соперника –Федора Ухорезова. Да, так получилось, что именно Федор, институтский друг, стал его главным конкурентом в борьбе за президентское кресло.

В своем «Твиттере» о кочегарском прошлом Владимир не упоминал, хотя, однажды в беседе с каким-то назойливым журналистом, не удержался, и проронил: «Не боги горшки обжигают, я ведь в молодости в кочегарке работал, уголек бросал».

Этот эмоциональный срыв пошел Владимиру на пользу: в прессе новость о кочегарском прошлом президента размещали на первых страницах. «Президент в молодости работал кочегаром, он с юных лет прошел суровую трудовую школу» – трубили газеты, подконтрольные федеральному правительству.

Лишь в галактике «Туманность Андромеды» эту информацию подавали без помпы, сдержанно. Большинство жителей этой галактики на выборах отдали свои голоса за Ухорезова, что было вполне объяснимо: Федор здесь родился, в галактике «Туманность Андромеды» жили его многочисленные родственники и друзья.

Одна из центральных газет федерации – «Голос Вселенной» – поместила материал, в котором рассказала о студенческой дружбе кандидатов в президенты. Этот номер газеты Владимир хранил в личном сейфе. Материал напоминал президенту его далекую молодость, наивные мечты снова оживали. В реальности все было не так идеально, как в фантазиях. Коррупция росла, как снежный ком, катящийся с горы. В галактике «Туманность Андромеды» набирала силу крайне правая партия, поставившая своей главной целью полное отделение от федерации. Правые с завидной настойчивостью собирали доказательства в пользу исключительности и особой роли коренных жителей «Туманности Андромеды» в развитии Вселенной, уверовав в то, что человек, как разумное существо, зародился на одной из планет именно в галактике «Туманность Андромеды» через десять миллиардов лет после Большого взрыва. Именно эти идеи послужили почвой для возникновения террористической подпольной организации «Черный передел». Хватало работы спецслужбам федерации. Тургинов чувствовал, как не просто будет выиграть предстоящие выборы и удержаться в президентском кресле. Приходилось выделять большие суммы из федерального бюджета на поддержку подконтрольной правительству прессы, идти на риск и под надуманными предлогами закрывать оппозиционные издания.

Катя

У Кати Сомовой с утра было хорошее настроение. Когда она закрывала дверь квартиры, ключ с первого раза попал в замочную скважину, в лифте к ней никто не присоединился, что случалось довольно редко. Часто в лифт вместе с ней заходил сосед из квартиры напротив – молчаливый, с сильным запахом модной туалетной воды мужчина. На лестничной площадке первого этажа не оказалось наглого назойливого рыжего кота, часто оглашавшего подъезд своим противным мяуканьем. В наушниках звучала любимая мелодия из пьесы «Апрель» П.И. Чайковского. Девушке хотелось кружиться под музыку и, начав танец на земле, продолжить его с птицами, под высоким небом.

Кате предстоял неблизкий путь на планету Янтарную. На ее собственную планету, которую ей подарил любовник Федор Ухорезов. В последнее время пошла такая мода у богачей: дарить любовницам планеты. Не удержался от этого соблазна и Федор.

Янтарная, как и Земля, располагалась в галактике Млечный Путь в границах внутреннего края звездного рукава Орион. Ни черные дыры, ни вспышки сверхновых звезд не представляли опасности для этой сравнительно небольшой и мало изученной планеты, свободной от плодов человеческой деятельности. Какого-то важного стратегического значения для федерации она не представляла, поэтому и оказалась в списке космических объектов, выставленных правительством на продажу. Федор Ухорезов без особого ущерба для своих финансов купил Янтарную, рассчитывая обустроить здесь базу отдыха с баней и домиком рыбака. Так бы все и получилось, если бы на горизонте олигарха сияющей ослепительной звездой не появилась Катя Сомова. Федор так увлекся девушкой, что, неожиданно для самого себя, расщедрился и подарил любовнице планету.

«Вот тебе, красавица, шуба с барского плеча», – так отозвался об этом подарке Ухорезова ветеран труда, почетный член Ученого Совета Федерации Юрий Базаров, известный своими социалистическими убеждениями. Базаров на заседаниях Совета всегда выступал против планов приватизации космических объектов, считая, что нельзя идти на поводу у богачей.

«Только в галактике Млечный Путь есть миллионы планет, на которые еще не ступала нога человека, какой смысл нам что-то считать, чего-то опасаться», – так объясняло свою позицию либерально настроенное большинство Ученого Совета в ответ на критику Базарова. Либералы считали, что наоборот, нужно как можно больше планет передать в частную собственность. Особенно активно этот процесс шел в галактике Туманность Андромеды. Федор Ухорезов, как член Ученого Совета и лидер созданной им партии «Наша Вселенная», эту работу всячески поддерживал, а купив Янтарную, делом доказал свою приверженность современным либеральным идеям.

На Янтарной Ухорезов построил уютный бревенчатый домик в старославянском стиле. Возводила его бригада гастарбайтеров. Наемные строители, загорелые жилистые молодые люди, работали споро и за свой труд больших денег не просили, что как нельзя лучше устраивало Ухорезова – скупого и мелочного по натуре человека.

Для строительства использовали похожие на большие карандаши оцилиндрованные сосновые бревна. На Янтарной такого материала было в избытке. Вырубать сосновые леса никто не запрещал – все решал сам Федор. Собственником планеты юридически считалась Катя, но олигарх все хозяйственные вопросы решал исходя из своих личных интересов.

Федор зарабатывал миллионы ради того, чтобы сделать свою жизнь максимально комфортной. Ухорезов владел несколькими крупными кампаниями по промышленной выработке антивещества. Особенно много заказов поступало на антиводород.

Уже начали выпускаться звездолеты на антиводороде, способные на некоторых искривленных гигантскими черными дырами участках пространства достигать скорости света. Более того, ученые были близки к открытию во Вселенной первой антизвезды, а некоторые из физиков, заглядывая в далекое будущее, грезили об антивселенной. В недалеком будущем предстояло открыть неисчерпаемые кладези энергии.

Добираться до Янтарной -небольшая планета действительно состояла на 80% из янтаря- от родного дома Кати приходилось с пересадками. Первым пунктом маршрута была столица галактики Млечный путь – планета Гариона. От Земли до Гарионы ходил устаревший примитивный состав, оснащенный плазменным двигателем. Такой состав считался самым дешевым общественным транспортом в федерации. От Гарионы до Янтарной Катя долетала на мини-звездолете, который она брала на прокат.

В космическом поезде девушка обычно садилась в третий вагон с головы, на одно и то же сиденье. В пути состав делал пять остановок.

И в этот раз все происходило, как обычно. Минут через 15 после отправления по вагонам прошли два мрачных контролера, проверяя билеты и поднимая с мест «зайцев»– безбилетников. Строгий голос, лившийся откуда-то сверху из громкоговорителя, предупреждал: «В связи с террористической угрозой, будьте внимательны к оставленным бесхозным сумкам и чемоданам, о всех подозрительных предметах сообщайте машинисту поезда».

Действительно, на межгалактическом общественном транспорте за последние двадцать лет было совершено несколько террористических актов. Погибли ни в чем не повинные люди. И угроза терактов сохранялась. Проведенное расследование показало, что источник зла находится в галактике «Туманность Андромеды». Но точных координат террористов пока обнаружить не удалось и федералам приходилось жить, как на пороховой бочке, в вечной тревоге.

От тревожных мыслей Катю отвлек знакомый гитарист, слегка прихрамывающий на правую ногу. Он, как всегда, вошел на второй остановке, ударил по струнам и по вагону полилась красивая песня: «А ты идешь по свету очарованный…». Гитарист пел, а за окном проносились планеты, состав несся, скрипя на поворотах, и на дорогу падал холодный свет звезд. Вот за иллюминатором промелькнул большой мост, и Катя успела заметить две человеческие фигурки на нем: обнимались влюбленные, поглощенные своими чувствами. «Счастливые, – подумала Катя, – для них сейчас кроме любви, ничего не существует, как бы я хотела быть на месте девушки, обнимающей парня». На самом деле эта картина была одним из кадров видеоролика, прокручиваемого в пути. Окна состава одновременно служили экраном. Эти кадры Катя видела уже не раз, но привыкнуть к ним так и не смогла, они ее каждый раз волновали.

До Гарионы оставалось две остановки, когда напротив Кати сел молодой мужчина. Она его узнала. И в прошлых поездках мужчина, как правило, садился недалеко от Кати. Он всегда был скромно, со вкусом одет, аккуратно уложенные волосы сзади образовывали смешную косичку. Девушка не раз пыталась заговорить с мужчиной, но врожденная робость мешала ей сделать первый шаг. «Так сто лет пройдет, – иногда возмущалась про себя Катя, – почему он молчит, спросил бы о чем-нибудь. А ведь время назад не воротишь, хочется быть счастливой именно сейчас. Каждый день рождаются и погибают звезды, и я когда-нибудь погасну, как звезда». Катя вздохнула и достала из рюкзака специальный футляр, в котором она перевозила своего домашнего любимца – хамелеона Джексона. Девушка нежно погладила хамелеона – Джексон тут же стал менять окраску, из черного превращаться в зеленого. «Мой хороший, Хома, – шептала Катя, – только ты меня понимаешь.».

Чем меньше времени оставалось до Гарионы, тем плотнее становился поток «зайцев»-безбилетников. В первом вагоне их набилось так много, что шпроты в консервной банке по сравнению с ними показались бы более счастливыми. Обычно на остановках «зайцы» успевали перебегать из первого вагона ближе к «хвосту» состава. Они всегда шли по проходу с видом победителей, как тараканы, отведавшие земляничного варенья. Сзади их подпирали недовольные контролеры. Некоторые из «зайцев» были отнюдь не бедные, – просто им нравилось обманывать министерство транспорта. К тому же был и определенный риск, добавлявший в кровь нарушителей адреналина – если пойманный «заяц» не оплачивал штраф, его высаживали на ближайшей станции.

Рядом с Катей остановилась экстравагантного вида женщина. В руках она держала большой хозяйственный пакет. Лицо женщины чем-то напоминало театральную маску – неподвижное, ничего не выражающее, оно притягивало к себе необъяснимой силой. Лоб незнакомки был обезображен темным ровным кругом – казалось, что это какая-то особенная печать. «Ну и «зайчиха», – подумала Катя.

Проход между сиденьями продолжали заполнять «зайцы» -хотя в третьем вагоне их обычно скапливалось не так много. Джексон опять стал менять цвет – хамелеон на глазах чернел, словно его кто-то обидел. При этом он почему-то начал сильно скрестись лапками о спинку футляра. Мужчина с косичкой достал из кармана пачку сигарет и закрыл книгу, которую читал. «Проблемы теории пространства, времени и материи», – прочитала название книги девушка.

– У вас случайно зажигалки не найдется?– обратился он к Кате.

– Случайно найдется, – Катя протянула соседу зажигалку. Девушка по совету своей подруги Клавы Клык всегда носила в сумочке зажигалку и презервативы, хотя сама никогда не курила и презервативы ей ни разу в жизни не пригодились. «Мужики, козлы, часто огонька просят, – говорила Клава, – я так со своим Егором познакомилась. А вот презервативов в тот день у меня не было, это я потом поняла, что их тоже надо с собой носить. Учись, подруга, на чужих ошибках…».

– А вы не курите? Может быть, компанию составите? – ехать еще долго, – мужчина поднялся и стал ждать ответа.

– Почему бы и нет, – Катя, как ни в чем не бывало, пошла за «косичкой». В эти секунды она осознавала, что совершает что-то несвойственное ее характеру. И еще ей вспомнилось небольшое стихотворение, которое она недавно прочитала, копаясь в домашнем поэтическом архиве: «Летчик в небе две косички оставляет за собой – удивились даже птички, так косички высоко…». «Рифма, конечно, хромает, – размышляла девушка, – но образ, как заноза застрял в голове. Летчик с косичками, точнее самолет с косичками – здорово…».

Место для курильщиков в составе было отведено в самом последнем вагоне – в хвосте. Скоро Катя узнала, что мужчину зовут Андреем. Он рассказал, что каждый день добирается до Гарионы на общественном транспорте. Работает корреспондентом в газете «Голос Вселенной». Живет в Капельке – в небольшом провинциальном городке на богом забытой вымирающей планете.

– Многие мои знакомые, также как и я, предпочитают работать в столице, – признался Андрей, – Сколько маленьких провинциальных планет уже обезлюдело – с ума сойти. Молодежь вся разъехалась. Боюсь, что лет через тридцать от Капельки ничего не останется. Земля бурьяном зарастает. Пожалуй, это самое страшное, когда человек от земли-кормилицы отрывается. Многие уже даже не знают, что был такой класс – крестьяне. А ведь тот, кто твердо и прочно на земле не стоит, до неба и звезд никогда не доберется.

– Вы, наверное, тоже в Гарионе сходите? – поинтересовался Андрей.

– В столице у меня пересадка, – охотно призналась Катя.

Она хотела еще что-то сказать, но в эту секунду вагон сильно тряхнуло (как будто машинист состава резко нажал на тормоз или кто-то сдернул стоп-кран). Девушка едва не упала – Андрей успел ее удержать. Завыла сирена, извещая пассажиров об экстренной остановке состава.

– Внимание, чрезвычайное происшествие в третьем вагоне, – зазвучал тревожный голос из громкоговорителя, – состав дальше не пойдет. Через десять минут начнется посадка в спасательные звездолеты. Если среди пассажиров есть врачи, просьба пройти в третий вагон и оказать помощь раненым.

– Я не врач, а журналист, но должен идти. Подождите меня здесь, я быстро, все равно посадка в спасательные звездолеты еще не началась, – Андрей помог растерянной Кате сесть на свободное сиденье и через секунду растворился в потоке пассажиров.

То, что Андрей увидел в третьем вагоне, – вызвало у него кратковременный шок: залитый кровью пол, искореженные сиденья и обезображенные части человеческих тел. Некоторым пассажирам уже оказывалась необходимая медицинская помощь. Придя в себя, Андрей стал делать фотоснимки – его охватил журналистский азарт. Едкий дым лез в глаза, затруднял дыхание, но журналист продолжал выполнять свою работу.

В спасательном звездолете, взявшем курс на Гариону, уставшая Катя быстро задремала. Андрей придвинулся поближе к девушке, чтобы ей было удобнее спать. Притих и хамелеон -Катя успела его покормить. Звездолет прошивал пространство, оставляя за собой огненный хвост. Галактики водили вечный хоровод, а в казавшейся бездонной темной материи таилась пугающая неизвестность.

Андрею неожиданно захотелось, чтобы полет продолжался бесконечно – так хорошо было находиться рядом с девушкой, которая давно ему нравилась. Он всегда садился именно в третий вагон, чтобы иметь возможность видеть Катю.

«Если действует теория эволюции, то можно предположить, что человек в результате длительных преобразований возник из смеси пыли и газа. Неужели это возможно? – задавался вопросом Андрей. – Или путь от простого к сложному – это пустая выдумка? Но если эволюция есть, значит, где-то есть начало и когда-нибудь наступит конец? Или конец придет к своему началу? Если начало – это пустота, как из ничего смогли возникнуть человеческий мозг, душа? Или эволюция действует только на определенных этапах? Ее механизм включается лишь с момента образования живой материи? А неживая материя живет по своим законам? Никто до сих пор не знает размеры Вселенной. Если она бесконечна, то каждая точка Вселенной это одновременно ее начало и конец. Как из ничего, из вакуума могли появиться совесть, душа, любовь, подлость. Из пустоты, ну пусть даже из осколков мощнейшего взрыва частиц, – человеческий мозг, способный охватить сознанием вселенную, – в это трудно поверить. Скорее всего, нет начала и конца, а есть круг, в котором умещается все, из чего состоит вселенная. И не есть ли сама вселенная, – этот круг, в котором, как в электроне, начало и конец взаимосвязаны и постоянно переходят друг в друга? Если человек сотворен Вселенной, как он может помышлять о том, чтобы в чем-то превзойти свою мать, изменить ее и даже стать ее повелителем? Человек – все лишь крохотная частичка Вселенной, пылинка на дороге, не имеющей начала и конца.. » – эти мысли, вызванные книгой о времени, пространстве и материи, смешались в голове Андрея и скоро он задремал. Его голова склонилась к плечу Кати.

Федор

«Господи, как примириться со своими страстями и тайными желаниями? Как научиться довольствоваться малым? Подскажи, вразуми. Меня разрывают противоречия, дай мне силы для борьбы с искушениями», – молитвенно шептал Федор, преклоняя колени перед иконой пречистой Девы Марии. Космический олигарх положил себе за правило раз в неделю посещать Храм.

В глубине души Ухорезов не считал себя верующим, воцерковленным человеком, хотя и скептически относился к теории происхождения Вселенной в результате Большого взрыва. Федору ближе была идея о существовании высшей разумной силы, может быть, поэтому он иногда любил приходить в Храм и, вдыхая пряный аромат ладана, исповедоваться у иконы пречистой Девы Марии. Для Федора это была своего рода гимнастика души, попытка избавиться от тяжкого груза грехов. Действительно, каждый раз после исповеди он чувствовал облечение, в нем на какое-то время воцарялся мир.

Федору в трудных ситуациях помогала не падать духом и память о дальнем предке: Иване Сундукове. Иван был простым крепостным крестьянином. Он сумел открыть в городе торговую лавку, накопил денег и откупился от помещика. Один из сыновей Ивана стал богатым купцом. С годами генеалогическое древо семьи Сундуковых все больше разветвлялось и крепло, а у его истоков стоял именно Иван.

Федор, как и его далекий предок, в жизни всего добивался сам, никто из родственников или знакомых ему не помогал. Еще учась в школе, Федор самостоятельно скопил довольно большую сумму денег. Сделав уроки, он брал в руки стальную палку-трость со встроенным магнитом и спешил к одной из достопримечательностей города – фонтану «Серебряные струи». Не обращая внимания на реакцию прохожих и отдыхающих, мальчик с помощью стальной палки старательно обшаривал дно фонтана, вылавливая монеты, которые каждый день, отдавая дань давней традиции, бросали в воду жители города, и туристы. Такое необычное «хобби» приносило Федору пусть небольшой, но стабильный доход. Мальчиков-конкурентов Федор отгонял все той же палкой. Если была необходимость, он без раздумий пускал в ход стальную «трость», стараясь бить конкурентов по ягодицам.

Став студентом, Федор, в свободное от учебы время, полгода выполнял курьерские обязанности, затем, решив, что это слишком банально и примитивно, начал приторговывать на блошином рынке статуэтками из фарфора, квантовыми дисками, сушеными грибами. Иногда приносил на рынок и бутылки со сливовой настойкой. Рецепт ее изготовления передавался в семье Ухорезовых от поколения к поколению.

Однажды Федор едва не угодил за решетку. Он случайно познакомился с контрабандистами, которые тайно переправляли на одну из планет, населенной женщинами, размножающимися партеногенезом -то есть, не вступающих в половые контакты с мужчинами – колбы с мужской спермой. Федор получил от контрабандистов заманчивое предложение, от которого он не смог отказаться: за весьма приличный гонорар нужно было раз в неделю работать донором спермы. Ухорезов в назначенное время приходил в специальную лабораторию и за какие-то десять минут из него выдаивали высококачественный биоматериал для пяти трехграммовых колбочек. Этот биоматериал оценивался в кругленькую сумму. Федор знал себе цену. Его геном отличался высоким содержанием Y-хромосом, отвечающих за синтез спермы. К тому же приятно было сознавать, что на одной из затерянных в галактике Туманность Андромеды планете будут жить его дети. И не беда, что своего отца они никогда не увидят.

Однажды в процессе очередной дойки, Федора задержали сотрудники спецслужб. От тюремного заключения его спасло только чистосердечное раскаяние. Федора лишь пожурили и посоветовали в дальнейшем на пушечный выстрел не подходить к контрабандистам.

Угощая в общежитии сливовой настойкой своего однокурсника Владимира Тургинова, Федор приговаривал: «Пей, студент, президентом станешь, эта настойка хранит силу моего далекого предка…». Владимира торговля интересовала мало, он увлекался нанотехнологиями и параллельными вселенными, мечтал открыть свой научный центр, а еще украшал свой досуг спортом: ходил в тренажерный зал, накачивал мышцы. Владимир уважал Федора за напористость и нестандартное мышление, но недолюбливал его за скупость и жадность.

Со временем эти недостатки в достоинства не превратились. Скорее наоборот: стали еще более отталкивающими. Разбогатев, имея каждый год миллиардные доходы, Федор жил очень экономно и ничего лишнего себе не позволял. Дома, чтобы не переплачивать за воду, чистил зубы, используя один стакан воды. Когда шел на кухню, выключал свет в комнате, когда шел в комнату, выключал свет на кухне – в общем, жил по счетчикам. Даже в туалете старался не задерживаться. Плюс к этому не курил, спиртное употреблял в умеренных количествах.

Катя Сомова, заметив однажды эти особенности поведения Федора в быту, в шутку предложила и любовные отношения замкнуть на счетчик. «Чем больше любви ты будешь требовать, тем больше денег придется платить», – попыталась однажды выразить свою мысль девушка. «На любви я экономить не буду, – мгновенно отреагировал Федор, – да и счетчиков пока таких не придумали, в каких единицах любовь измерять тоже никто не знает. Я тебе планету подарил, так что, за все с тобой одним махом расплатился…».

Катя в ответ на эти слова промолчала, но горький осадок в ее душе остался. «Шуток Федор не понимает, – решила девушка. – К тому же с чужим мнением он считаться не привык, нужно воспринимать это как должное».

Сам факт знакомства с Катей в какой-то степени являлся следствием бережливости и скупости Федора. Приезжая на Гариону, он часто ходил обедать в студенческую столовую консерватории. Кормили здесь очень вкусно, и за символическую цену. К томе же за столиками часто можно было видеть оживленных, веселых студенток. От них веяло всесокрушающей молодостью и опьяняющей красотой. Такая атмосфера, как магнит притягивала начинающего олигарха, приятно его возбуждала. Однажды за столик, за которым расположился Федор, села непохожая на своих шумных раскрепощенных подруг длинноногая, поглощенная чтением какой-то книги красавица. Федор, взглянув на девушку, невольно поперхнулся. В красной обтягивающей юбке выше колен, в ярко-голубой, под цвет глаз блузке, незнакомка напоминала экзотический диковинный цветок, выросший на одной из необитаемых планет.

–Приятного аппетита, – сказала Катя, это была она, – и опять уткнулась в книгу.

–Спасибо, – выдавил из себя в ответ Федор. Именно выдавил, поскольку он не отличался галантными манерами и очень редко, общаясь с самыми разными людьми, употреблял словечки типа «спасибо, или, пожалуйста». Один из друзей-компаньонов Ухорезова иногда в шутку говорил: «Ты, брат, не скоблен, не тесан, а слеплен да брошен.». Это меткое выражение Федору пришлось по душе и он не возражал, когда ему давали такую характеристику.

Неожиданно для самого себя, Федор заинтересовался книгой, которую читала Катя. Оказалось, что девушка штудировала самоучитель игры на фортепиано.

Нужно было что-то делать, предпринимать какие-то шаги для продолжения завязавшегося разговора. Федор понимал, что в любой момент девушка может встать и уйти.

– Хотите, я возьму вам комплексный обед? – Федор постарался изобразить из себя любезного джентльмена.

Катя возражать не стала, времени до начала очередной пары оставалось много. Сосед за столиком чем-то привлек девушку. Коротко стриженый, спортивного вида мужчина средних лет с крепкими скулами и внушительным торсом, выгодно отличался мужественностью и уверенностью в себе от развязных нескладных студентов-ровесников. К тому же мужчина был стильно одет, от него веяло дорогой туалетной водой. Пока Катя разбиралась в своих ощущениях, перед ней на столике возник поднос с аппетитно пахнущими блюдами. За обедом Федор предложил Кате продолжить знакомство. Следующим этапом отношений стал шикарный ужин в ресторане. Дальше- больше: последовали полеты на экзотические планеты, дорогие подарки. Федор словно подменили: он на какое-то время превратился в щедрого и обаятельного кавалера.

А потом отношения приняли бурный характер. Через две недели после знакомства с Федором, Катя оказалась в статусе его главной любовницы, хотя, проанализировав свои чувства, девушка поняла, что она воспринимала Федора в первую очередь как… мудрого наставника, опекуна, рассчитывая таким образом хоть отчасти восполнить в душе тот пробел, который образовался за долгие годы жизни без отца. Дело в том, что Катя с ранних лет жила, ничего не зная об отцовской ласке, ее воспитывала одна мать. Мать не любила рассказывать, кем был отец Кати, и что с ним случилось.

К статусу любовницы олигарха девушка быстро привыкала, хотя все чаще ловила себя на мысли, что эта привычка из разряда плохих. Смутное чувство неудовлетворенности поселилось в ее сердце.

В последнее время Федор активно занимался подготовкой к очередным президентским выборам. Он мечтал о власти и был уверен в своей победе. «Эпоха Тургинова закончилась, – убеждал себя и своих единомышленников Ухорезов – общество созрело для другого президента- более жесткого и более амбициозного, способного повести федерацию к новым космическим рубежам.»