Эпигоны древней империи

Магистр ордена стоял на корме и смотрел на догоравшие за излучиной корабли северян. Разбойники, они и есть разбойники, но их похоронили согласно древним обычаям, ибо даже врагов следует уважать, чтобы в случае собственной гибели тебе было воздано по заслугам. Унгор был достойным военачальником и, сам того не зная, обнажил гнилую душу рыцарей, набранных из кого-попало только потому, что других не было. Вот теперь Рисбренд воспитывал подчиненных, устраивая тренировки с утра до вечера так, что на дурные мысли не хватало времени. Появилось даже некое подобие дисциплины, без которой ни один военный отряд не может существовать.

– Ваша милость! – раздался за спиной голос Леэда, – Вернулся монах, посланный в ближайшее селение. Его отпаиваем травяным отваром, а то продрог в холодной воде, зуб на зуб не попадает. Говорит, что пограничная крепость пустая, вот и некому было остановить северян, перетащивших корабли волоком, через лесное урочище.

– Да, веди к нему, – мрачно кивнул Итар, бросив косой взгляд на тент, под которым сидела Энвелла, – Как она?

– Читает молитвы и чаще молчит.

– Слава богу! Грешен я Леэд, ох грешен! Лучше бы она была в ипостаси Святой Веты, но я сам виноват и наказан за свое неверие.

Лазутчик, не очень старый монах, сидел на корме, возле очага, и пил далеко не травяной напиток, а хорошее горячее вино со специями, что, впрочем, не было нарушением монастырского устава. Господь хранит душу, а вот о теле следует заботься самому, что и записано в древних скрижалях пару тысяч лет назад.

– Сиди, – жестом, приказал магистр, – Что в крепости?

– Брошена, причем явно в спешке, словно вояк в одночасье утащили тучи демонов. Даже ворота не закрыли, заходи кто хочет, бери что хочешь. Не взято ничего из припасов, ничего, кроме оружия и доспехов.

– Ты был в покоях коменданта? – спросил Леэд, протягивая кубок с горячим вином магистру, – Должна быть причина всего этого! Следы от крепости куда ведут? Не испарился же весь гарнизон?

– Нет следов! Их забрали демоны, провалились сквозь землю! – осенил себя знамением монах, – Бежал я оттуда что было сил от страха, захватив икону Святого Брасса Целителя, чтобы отгонять нечистую силу. А потом…

Леэд не стал слушать весь этот бред, допил вино и решил поговорить с госпожой или господином, короче, как там его, с эманацией кого-то там. Были там демоны или нет, вопрос десятый, а вот попасть в засаду можно и тогда никакие святые не помогут. Хороший лазутчик, больше запутал всех, чем узнал что-то ценное, а другие еще хуже.

Энвелла сидела под тентом, читала свиток о житии Брасса Целителя, пытаясь найти что-то ценное для себя. Пока не нашла, а летопись скорее напоминала сказку и борьбе добра со злом и торжестве справедливости. А тут еще жара испортила настроение, поскольку хотелось полежать нагишом на солнышке, но нельзя нарушать каноны общества. Пришлось надеть длинную полотняную рубаху до пят, да еще на голову повязать платок, чтобы не нарушать благочестие рыцарей, еще не окрепших в вере после недавних потрясений.

Пока никто не видел, принцесса изучала компьютер священника, но и там не смогла ничего найти в записях. Это был скорее очень подробный отчет ученого, изучавшего первобытный социум, что не имело к ламирам никого отношения. Зачем вообще нужно было посылать киборга в это захолустье? Вопросов было больше, чем ответов. Если честно, то Энвелла пыталась найти данные о каком-нибудь челноке, чтобы быстрее улететь из этого заповедника суеверий. А куда лететь? Этого она еще не решила, пока не решила, поскольку не на чем покрывать парсеки к ближайшим обитаемым мирам.

– Что там случилось, Леэд?

– Вернулся монах. По-моему, он спятил.

– Какая неприятность, – улыбнулась Энвелла, – Чего ты так решил?

– Говорит, что в крепости никого нет, гарнизон испарился, поскольку его забрали с собой демоны. Такое может быть, чтобы три сотни латников исчезли без следа? Я не знаю, как там в сражениях ангелов и демонов, но для Сагатора это слишком.

Это было слишком даже для галактических войн, поскольку бывший имперский офицер перебирала варианты использования различных типов вооружения и не находила аналогов. Лига и Империя в основном использовали гравитационное и лучевое оружие, ламиры зачастую просто высасывали энергию из противника, что было особенностью их биологии. Кто-то открыл портал и перебросил дикарей в другой мир? Такая технология была на стадии начальной разработки и не вышла за рамки лабораторных опытов.

– Лазутчик облазил всю крепость? Может быть он просто не нашел трупы? Они могли просто передохнуть от болезни в казармах. Ты не касался, надеюсь, этого монаха?

– Нет вроде, только налил отцу Итару горячего вина со специями и все.

На корме раздались крики ужаса, заставившие Энвеллу вскочить и тихо выругаться, запутавшись в подоле рубахи, сковывавшем привычные движения.

– Пошли туда, быстрее!

Суматоха улеглась относительно быстро, поскольку Рисбренд выставил охрану, а наиболее впечатлительные горячие головы окунул в холодную воду. Отец Итар не пострадал, но был бледен, а потом подошел к борту и исторгнул содержимое желудка. За свою жизнь он видел немало, но есть вещи, к которым невозможно преодолеть чувство брезгливости.

– Что там, отец Итар?

– Женщине лучше этого не видеть, – прохрипел магистр, – Даже если в нее вселился дух Брасса Целителя, это не для дамы.

– Это похоже на «черный мор» былых времен? Леэд, принеси кислого вина и полотно. Вымочить тряпки в вине и закрыть рожи, всем! Рисбренд, отгони зевак подальше и оставь только часовых. Надо бы сообразить еще и костер.

– Все вон! На весла! – приказал командор, – Идем к берегу! Собираем костер! Слышали? Живее! Право руля!

Энвелла посчитала, что прививки, положенные военному пилоту, спасут от всяких неожиданностей типа инфекционных болезней. Она надеялась, что нынешняя разновидность мора действует только на тех, кто инфицирован зародышем зарга, а значит большинству неприятности не должны грозить. Можно надеяться, что начального армейского медицинского образования хватит для этого случая, хотя от универсальной аптечки она бы не отказалась, но чего нет, того нет.

Повязала на рот повязку, пропитанную кислятиной, откинула полог и вошла под навес. Зрелище было действительно не для слабонервных, даже комок подкатил к горлу, не без этого. Монах как сидел с кружкой вина, так и сидел, но тело почернело и разлагалось прямо на глазах, источая неприятный запах от которого даже повязка спасала не сильно. Тут даже аптечка не помогла бы, поскольку процесс проходил очень быстро. Больной был еще жив, даже пытался сделать глоток из кружки, но в глазах уже не было ничего человеческого. Она была уверена, что имеет дело с довольно избирательным биологическим оружием, принципов работы которого она не знала, даже не догадывалась. Монах начал биться в конвульсиях, сдирая лоскутами кожу, дернулся и затих.

Энвелла выбежала на палубу, сорвала повязку с лица и последовала примеру магистра. Стало немного легче, хотя, казалось, что запах гниения идет за тобой, словно тень, или скорее злой рок. Ничто в этом мире не вечно, но не до такой же степени разложения доходить в конце жизни.

– Это «черный мор», – прохрипела Энвелла, полоща рот кислым вином, – Труп надо вытащить крючьями и сжечь на костре, немедленно!

Дорого бы она дала за то, чтобы узнать кто этот экспериментатор, развлекающийся с бактериологическим оружием, чтобы отработать его избирательность. Для аборигенов сойдет и сказочка о проклятии за грехи, но Энвелла в подобные бредни не верила, в другие, впрочем, тоже.

Баржа медленно подходила к берегу, причем так, чтобы случайно не сесть на мель, что вполне возможно даже при половодье, когда в горах тает снег. Неожиданно с берега прилетела стрела, пронзившая плечо девушки. Энвелла упала на колени и виртуозно ругнулась на языке, которого здесь не знали, потому непереводимая игра слов сошла за некоторое подобие молитвы или заклинания, можно сказать и так. Леэд достал из сумки специальные щипчики для вынимания стрел из тела и одним движением извлек смертоносную тростинку, а потом перевязал рану чистой полоской ткани. Энвелла шипела, словно дикая кошка, но стойко переносила боль, даже криво усмехнулась при перевязке.

Стрелы поразили не только Энвеллу, но и часть экипажа баржи, не ожидавшего подобной атаки в этих безлюдных местах. Магистр приказал прикрыться щитами и над рекой раздался рев боевых рожков, сигнал тревоги.

– Рисбренд! К бою! Атака на берег! – приказал отец Итар, – Проклятье! Это гарнизон пограничной крепости, откуда вернулся монах! С ума они сошли, тупицы?! Дайте королевский сигнал о требовании прекратить огонь!

Был поднят сначала королевский штандарт, потом знак герцога Андирского, но это не возымело никакого действия. Обстрел баржи продолжался, а вскоре с берега послышался звон оружия, предсмертные хрипы, крики, в которых было мало человеческого, словно животные грызутся во время весеннего гона. Команды Рисбренда тонули в этой какофонии голосов и сражение скорее напоминало базарную драку, без тактики и проблесков мысли.

Энвелла скривилась от боли, когда сделала резкое движение рукой и выглянула из-за щитов, закрепленных на борту баржи. Дикость ее поразила, как может поразить только кадрового офицера. В конце концов, майор она или не майор?

– Эй, прохвосты! Кто умеет стрелять из лука, ко мне! Леэд, собери отряд лучников и пусть станут за щитами по борту! Живо!

Леэд понял ее затею, кивнул и принялся пинками поднимать тех рыцарей, кто малодушно спрятался в укрытие. Стрелков среди них набралось человек десять, даже не стрелков, а просто тех, кто знал, как натягивать тетиву и с какой стороны вставлять стрелу. Более криворуких лучников было найти сложно, но других нет, поскольку не рыцарское это дело оперенными тростинками плеваться.

– Леэд! Видишь одинокое дерево на берегу, а дальше заросли тростника?

– Вижу, сэр! Простите, госпожа!

– Привяжи яркую тряпку к стреле и всади ее в дерево, повыше! Рыцарям! Стрелять по зарослям так, чтобы оттуда никто не мог высунуть нос! Леэд! Ты поражаешь цели самостоятельно и по моей команде! Пли! Леэд! Цель справа на ладонь от метки, воин в красном плаще и перьями на шлеме! Убить! Следующий – воин со штандартом! Убить!

Стрелки оказались совсем аховыми, больше переводили боезапас, чем попадали в цель, а вот Леэд выполнил свою задачу, как и положено следопыту. Энвелла высматривала возможных командиров противника, указывала на них пальцем, надеясь на меткость старого стрелка и не прогадала. Когда последний воин в тяжелых доспехах свалился в прибрежную грязь, строй нападавших смешался, и они стали легкой добычей отряда Рисбренда, который был наконец-то услышан своими подчиненными. «Базарная потасовка» перешла в тривиальную резню. Энвелла ударилась плечом о мачту и едва не потеряла от боли сознание, но ее подхватил отец Итар и аккуратно посадил на бочонок с водой.

– Небеса ликуют! – галантно поцеловал даме руку старый рыцарь.

– Я даже…, – усмехнулась Энвелла, слегка покраснела и была не против, когда оруженосец магистра заменил повязку и смазал рану какой-то вонючей дрянью, – Те, кто на нас напал безумцы?

– Все может быть. Я слышал, что нынешний мор часто забирает разум. Может и у гарнизона крепости помутилось в голове. Думаю, что все трупы надо сжечь!

– Можно поступить и так, – согласилась девушка, пытаясь показать себя кротким и нежным созданием, но кто же этому поверит после всего, – Я хочу отдохнуть и помолиться своему ангелу-хранителю.

Возражений тут не последовало, ибо откуда они возьмутся при столь благочестивых мыслях. Леэд провел даму под навес и лениво наблюдал, как на берегу сооружают гигантский костер для погребения. Он уже ничему не удивлялся и твердо решил следовать за госпожой везде, если понадобится, даже в Рай или Ад. Он всем нутром ощущал, что не должен упустить такое приключение, какое может подарить принцесса, Дева Судьбы или кем там она является на самом деле.

Энвелла, оставшись одна, присела на колени, чтобы всем казалось, что она усердно молится, достала из тайника компьютер «священника» и нажала кнопку питания. Планшет грузился довольно долго и пока это происходило, имперский майор проклинала всех дикарей на свете за их варварские методы ведения войны. Плечо сильно болело, а обезболивающего средства, как назло, под рукой не было, как и мужа. Как она хотела, чтобы он был рядом, заехал ей по физиономии за дурость, а потом излечил от дурости же поцелуем, а может и не только поцелуем. Эх, несбыточные мечты!

Планшет таки загрузился, выдав текст на незнакомом языке и только оставалось, что ориентироваться по иконкам на рабочем столе. Индикатор лихорадочно искал информационную сеть, сканировал пространство и тут Энвелла даже протерла платком глаза. Компьютер нашел какой-то удаленный сервер, причем запросил имперский логин и пароль доступа для контакта. Вот уж неожиданность. Если бы она еще и помнила информацию, цены бы не было этой белокурой головке. Девушка настолько свыклась, что она Энвелла Борхес, что с трудом вспомнила прежнее имя, Аргента Джонс. Это и оказалось логином, а вот с паролем пришлось возиться довольно долго поскольку его в свое время придумал генерал Сефуа Колли, руководствуясь своим извращенным чувством юмора.

Доступ получен и что теперь с этим делать? Откуда здесь взялась база данных офицеров секретной службы? Вопросов было гораздо больше, чем ответов на них. Кто знал точно пароль и логин? На этот вопрос ответ был и этот самый ответ заставил очень серьезно задуматься.

* * *

Столица Сагатора считалась неприступной крепостью и еще ни разу не была взята врагом, если верить летописям. Город был настолько стар, что даже легенды терялись в догадках о времени его основания, что, впрочем, не мешало принимать желаемое за действительное. Корона Сагатора была желанной мечтой многих честолюбивых завоевателей, но лишь герцог Андирский решил ее захватить силой. До него каждый новый основатель династии садился на трон и получал символ власти, как получают свою плату проститутки за ублажение дорогого клиента.

Как бы там ни было, но всю реку мятежникам перекрыть не удалось и под покровом ночного тумана Рисбренд провел баржи в королевскую гавань, поскольку знал фарватер, охраняемую не очень хорошо, ибо стража ловила рыбу для пропитания в осажденном городе. Как бы там ни было, но принцу сообщили о прибытии рыцарей, причем не одних, а с посланницей Небес. Несмотря на ночь, Их Высочество пожелали встреться с дамой, причем немедленно.

Энвелла, в обществе магистра, Рисбренда и Леэда медленно шла по вонючим узким улочкам города, построенного по принципу «каждый дом – крепость». Нечистоты хлюпали под ногами, воздух тоже явно не пах озоном, как и положено в дикарской столице.

– Сударыня, – бормотал рядом Рисбренд, – Мы идем, все-таки, во дворец, а даме не положено там появляться в доспехах и при оружии. Вам же хотели прислать карету и подобающий наряд, но Вы…

– Указала весьма точный адрес, куда следует идти, – недовольно сказала, как отрезала, принцесса, – Я и так достаточно красива, без мишуры и лишних тряпок.

– Принц будет потрясен, – покачал головой рыцарь и замолк.

Узкая улочка, в конце концов, вывела на городскую площадь, где было относительно чисто и не так резко воняло. Энвелла осмотрелась по сторонам, но не заметила ничего необычного: собор, казармы гвардии, королевский дворец и мокрые камни под ногами. Тем не менее, рыцарей увидели и из дворца вышел почетный караул во главе с начальником стражи, которого Рисбренд хорошо знал.

Весть о прибытии каких-то рыцарей-монахов облетела почти все закоулки дворца, заставив местных зевак встать с постелей для удовлетворения любопытства. Нельзя пропускать предмет для придворных сплетен, а может и на приличную интригу хватит. Всеобщее внимание, конечно, привлекла Энвелла, смотревшаяся в своих черных доспехах более, чем элегантно, но не утонченно, скорее весьма грозно. Зато, не дожидаясь утра пошло обсуждение внешности незнакомки, блиставшей совершенно иным типом красоты. Это же надо докатиться до верха неприличия, чтобы не перекраситься в брюнетку и в наглую показывать свой ум. С другой стороны, доспехи подчеркивали соблазнительную фигуру, а там было, что подчеркивать, смею вас уверить и это тоже не прошло незамеченным. Как бы там ни было, а молва сразу начала сватать гостью в жены принцу, о чем тут же доложили его невесте.

Начальник стражи поздоровался с Рисбрендом, учтиво поклонился отцу Итару, а потом преклонил колено и поцеловал руку Энвеллы, что для нее было полной неожиданностью. Едва сдержалась, чтобы в ответ не ударить в челюсть и правильно сделала, услышав в ответ злобное хихиканье призрачного наставника. А ее ведь учили хорошим манерам в учебном центре на Канопусе, даже тренировали, как даме положено падать в обморок, но этот налет «нежной ранимости» слетел подобно никому не нужной шелухе. Взять бы их всех посадить в челнок и устроить посадку на десяти «джи», чтобы обгадились от страха, сразу бы вся дурь с этикетом на пару из головы вылетела.

– Принц вас ждет для аудиенции в своем кабинете! Следуйте за мной, – указал в сторону ворот начальник стражи, – Оружие оставите в аванзале под охраной.

Энвелла только усмехнулась в ответ, когда магистр осуждающе покачал головой. Неужели такая девушка может быть солдафоном? Оказывается, что при желании можно быть кем угодно и даже больше. Характер, как шило, в мешке не утаишь и не спрячешь.

В помещении стражи был полный порядок, как и положено, что не ускользнуло от внимания от бывшего имперского офицера. Если порядок среди охраны, значит объект надежно защищен от неожиданностей военного времени. Это вызвало определенное уважение, не более того, а если тебя захотят убить, то никакая охрана не поможет, но будет на кого потом свалить вину.

По дороге в апартаменты принца сложилось впечатление, что дворец уподобился разворошенному муравейнику. Куда не взглянешь, везде полно праздных зевак, которые играют в гляделки и молчат, словно призраки. Коридоры и лестницы, конечно, выглядели с претензией на роскошь, но больше напоминали невероятно запутанный каземат, украшенный полупьяным дизайнером в честь праздника. На стенах отсыревшие гобелены, покрытые плесенью аляповатые росписи, повествующие о героическом прошлом, давно не чищенные щиты врагов, свидетели давних побед.

В просторном аванзале Энвелла остановилась, ощутив, что ее кто-то внимательно рассматривает. За колонной, в глубине помещения, стояла среднего роста крашенная брюнетка в роскошных, шитых золотом одеждах, обмахивалась веером и хитро улыбалась. Была ли она красива? Скорее да, чем нет, хотя приторный запах духов, смешанный с потом мог вызвать отвращение даже у самого рьяного донжуана. Впрочем, в этом обществе содержать себя в чистоте считалось верхом невежества, так что все возможно. Взгляда соперницы дама не выдержала и прикрыла глаза веером.

– Кто это? – прошептала Энвелла.

– Будьте осторожны. Это сестра нашего принца и метит на трон, поскольку старше его на год. Говорят, что эта дама по уши влюблена в герцога Андирского. Она ощутила в Вас конкурентку и, если будете с ней за одним столом, советую относиться внимательнее к пище, – хмыкнул Рисбренд и отвесил глубокий поклон принцессе крови.

– А в чем конкуренция?

– Не знаю и знать не желаю. Заставив отвести взгляд, вы унизили ее, поставив себя выше, показали свою силу там, где не надо. Нам пора.

Начальник стражи указал место, куда следовало сложить оружие и распахнул дверь в кабинет принца, представив дорогих гостей, как рыцарей «Ордена Света», без имен и титулов. Апартаменты были обставлены без особых изысков, если не считать огромного мраморного камина, от которого исходил жар и серебряной посуды на колченогом столе, судя по всему сколоченном все тем же нетрезвым дизайнером. Сам правитель был одет в рубаху до пят из дорого сукна, заляпанную вином и жиром, от которой несло потом и не только потом. И это правитель государства? Судя по запахам, он еще и мочится в углах кабинета, что уж совсем выходило за мыслимые рамки, привычные для Энвеллы. Это была не просто дикость, а эталонная дикость в обертке, пропитанной благородной кровью.

Правитель, вернее местоблюститель трона, был среднего роста молодым человеком, на вид не очень крепким, но вполне приятной внешности, как на придирчивый женский взгляд. Он был чем-то похож на свою сестру, разве что мягче и человечнее, можно сказать и так. Принц внимательно взглянул на гостей, приветливо улыбнулся Рисбренду, а потом засуетился, вскочил с кресла и подал руку Энвелле.

– Вы словно ангел с Небес, госпожа! Мы все грешники, но не карайте нас строго.

Девушка ничуть не возражала, подала руку в ответ и присела в кресло, к которому ее подвели. Рыцари остались стоять, согласно этикету, поскольку они не дамы, чтобы показывать свою слабость. Виночерпий налил в бокалы густого вина и хотел удалиться восвояси, чтобы не мешать беседе благородных господ, повинуясь жесту господина, но не успел. Энвелла, впрочем, отметила, взгляд слуги, а ошейник сообщил, едва бокал был поднесен к губам, что вино отравлено и поманила слугу пальцем. Тот не посмел отказаться, воровато подошел и стал на колени. Короткое, быстрое движение рукой к горлу и содержимое кубка было влито в раскрытый рот бедняги. Он умер быстро, упал, как подкошенный, поскольку яд был очень сильный, убивающий наверняка.

– И как это понимать, Ваше Высочество? – улыбнулась воительница, доставая из потайного кармана на поясе метательный нож, – Отпейте из каждого бокала моих спутников, иначе Сагатор осиротеет. Я понятно выражаюсь?

Принц побледнел, но возражать не стал. Отравить хотели только Энвеллу и она понимала, чье желание исполнялось, но лишь улыбнулась, глядя за процедурой.

– Простите, почтеннейшая, но это недоразумение…, – пролепетал молодой человек.

– Прощаю, – хихикнула девушка, – Но запомните! Если упадет хоть один волос с головы моих спутников, доблестных рыцарей, я палец о палец не ударю, чтобы помочь королю и королеве. Вы ведь за этим меня позвали во дворец? Не так ли? Или, если монархи умрут, Ваша сестрица будет спокойно смотреть, как Вы сидите на троне?

– И это знаете? – вздохнул принц, жестом, показывая, что все могут присесть куда хотят, – Я просто в замешательстве и с каждым днем становится все сложнее. Вы действительно карающий ангел, от которого ничего не утаишь. Я не знал, что вино отравлено, клянусь перед Богом и ангелами!

– Ваше Высочество! – заметил отец Итар, – Я основал орден и привел рыцарей на помощь столице. Нас мало, но мы можем помочь в обороне города. Что мы имеем на сегодняшний день?

– Если ничего не сделать, то столица падет со дня на день. У меня нет людей, чтобы их просто выставить на стены. Припасов почти нет тоже. Горожане на грани бунта. Во дворце меня поддерживает только часть гвардии и Первосвященник. Я бы хотел попросить магистра, чтобы его рыцари были моей личной охраной в цитадели дворца, куда я перееду немедленно. И еще, сударыня, я прошу Вас быть моей личной гостьей, если не возражаете. Вы как свет среди ночи!

«В меня влюбился очередной идиот, на этот раз в короне!» – мысленно вздохнула Энвелла, но возражать не стала, только согласно кивнула в ответ.

– Это разумно, – кивнул Великий Магистр, – Леэд! Немедленно в порт и веди всех воинов сюда, в полном вооружении. Пусть берут припасы и устраиваются в цитадели! Баржи сжечь, чтобы ими никто не мог воспользоваться. Я и брат Рисбренд охраняем принца до того момента, как все придут, если нам, конечно, вернут оружие. Выполнять!

Леэд учтиво поклонился и рысью выбежал в коридор, едва не сбив с ног начальника стражи.

– Может быть я ошибаюсь, но может не следует переезжать в цитадель Их Высочеству? – размышлял вслух Рисбренд, лучше всех знавший местные нравы, – Мы разворошим всех, устроим переполох, а там и до дворцового бунта недалеко. Пока, думаю, лучше оставаться в покоях дворца, но быть настороже. Рыцари, естественно, усилят охрану.

– Согласен. Это разумный вариант, и мы…, – кивнул магистр, но дальнейшую речь прервал истошный крик в аванзале.

Рисбренд вскочил с кресла, но его опередила Энвелла. На каменном полу лежал главный стражник, корчился разбрасывая искры, хрипел, хватая воздух посиневшими губами. Возле дверей на полу валялся меч Брасса Целителя, явно улетевший туда не просто так. Только сейчас Энвелла вспомнила, что защитный электрошокер в рукояти по рассеянности поставила на максимальную мощность. Эффектно получилось, но теперь надо придумать понятное объяснение всему этому. И надо же было этому дураку полезть в пирамиду и брать оружие без разрешения владельца.

Надо сказать, что принц был категоричен в суждениях и сразу решил, что его подчиненный одержим силами Тьмы. Может быть он уже считал себя королем, но вот даже над монархами есть силы, перед которыми меркнет мирская мишура. Энвелла вышла вперед и лишь взглядом остановила солдата, хотевшего отрубить голову начальнику. Она ничего не говорила, лишь взглянула и даже наследник престола обмяк, отошел в сторону. Может быть впервые она ощутила себя Великой Энту Мнайдры, но что поделаешь, кровь есть кровь и ее нрав никуда не спрячешь.

– Дурость не порок, но следует ли наказывать дурака, не ведающего, что творит? Это меч Брасса Целителя, святого, чтимого во всем Сагаторе! Он коснулся его из-за человеческой слабости, но следует ли казнить человека за слабость, не способность преодолеть искушение? Мы все грешны, не зависимо от того правим мы или правят нами.

– Отпусти грехи, о Ангел Небес! – упал на колени принц, опасливо глядя в холодные голубые глаза дамы, в которых даже самый упорный искатель не найдет сострадания, – Смилуйся, матушка!

Энвелла таки «смилостивилась», подняла принца с колен, взяла меч и засунула его в ножны, от греха подальше. Дикий народ, не понимающий слова «нельзя» способен породить изобретательных дураков, от которых любая защита бессильна. А вот этого не мог предусмотреть никто. В аванзал вошла сестра принца в сопровождении личной стражи. Она чрезвычайно удивилась, что белокурая бестия жива, но не подала вида.

– Взять их, посмевших околдовать моего брата!

Телохранители вытащили мечи и тут же их бросили на пол, увидев блеск клинка, считавшегося священным. Энвелла в этот момент была, может быть, даже не сама собой. Может быть в ней заиграл характер отца, может быть волевой характер матери, может оба родителя постарались, но даже видавший многое отец Итар осенил себя знамением Веры. Энвелла сделала шаг и грохот кованного сапога громом отразился от стен, меч разбрасывал искры, а пышные белокурые волосы развевались подобно короне на голове. Воины свиты видно решили, что лучше быть трусом, чем трупом, поспешили на четвереньках выползти в коридор. Ничего не скажешь, представление получилось эффектным, да и спецэффекты на уровне.

Принцесса вытащила из складок платья узкий придворный стилет, которым удобно убивать нерадивых любовников, выставила его перед собой и со всей силы ударила в грудь «ведьмы». Кинжал скользнул по нагруднику, даже толком не оцарапав его. Это вызвало лишь улыбку энту, ехидную, полную превосходства, позволяющую дать волю эмоциям. Ах, эмоции! Стоит женщине поддаться им и все, планка разума с характерным деревянным стуком отлетает куда-то далеко, за горизонт. Энвелла, молча, рукой коснулась подбородка принцессы и посмотрела ей в глаза так, как умела.

– Что еще скажешь? Молчишь? Молчи и дальше. Вон отсюда, тварь! – топнула ногой воительница и ничуть не возражала, когда претендентка на престол Сагатора выползла восвояси, а то и прибить недолго, поскольку нервы и так на пределе.

– И что теперь делать, госпожа? – покачал головой Рисбренд, – Наворотили Вы дел. Теперь все местные хищники набросятся на Вас. Говорите что угодно, но я бы не советовал даже приближаться к опочивальне короля и королевы. Может быть удастся их исцелить, но их убьют так, что никто ничего не узнает и все свалят на «ведьму».

– Посмотрим, – хмыкнула Энвелла и мрачно взглянула на принца.

Их Высочество были явно напуганы, как может быть напуган человек, попавший в проголодавшийся зверинец. Он понимал, что любимая сестрица просто спит и видит себя на троне, главное на троне и не важно самодержицей или просто в виде супруги короля. «Королева Сагаторская и герцогиня Андирская» звучит очень солидно и подобный статус может удовлетворить даже самое извращенное честолюбие. Лучшим выходом было бы излечение родителей святой силой, а там можно будет навести порядок в благородном семействе.

– Благородная госпожа, – поклонился принц и стал целовать руки дамы, – Я прикажу отвести покои для Вас, рядом с моими.

Отказать Энвелла не могла, поскольку прекрасно понимала, что ввязалась в такое, из чего сразу не выкрутиться. Вот только ей не хватало, для полного счастья, устанавливать мир и спокойствие в дикарской стране, а придется. Ладно в Сагаторе творится не понятное, а ей зачем такое наказание? Очередное обучение, как вести себя в придворном серпентарии? Ответом было мерзкое хихиканье ментального наставника. Как она сразу не догадалась?

* * *

Энвелла проспала до позднего утра, поскольку мягкое ложе располагало к отдыху, а после плавания на барже постель, устланная шкурами, показалась просто райским благодатью. Она встала, сладко потянулась и косо взглянула на меч в углу, сваленные там же в кучу доспехи. Надо бы все это разобрать и привести в порядок, почистить. И откуда на ней ночная рубашка тончайшего полотна? Ах да, точно, лежала на постели, приготовленная чьими-то заботливыми руками. И что дальше? Принять бы для начала душ, а потом можно и решить, что делать дальше, но откуда здесь взяться подобной роскоши.

Из раздумий ее вывел звон бубенцов у входа. В комнату вошел изрядно отплывший жирком паренек в коротком платьице шута, туфлях на каблуках и колпаке с бубенчиками, поклонился и криво усмехнулся. Лицо было до боли знакомым, и она его где-то видела раньше, в прошлом. Неужели? Не может быть!

– Привет, злобная тетка! – сказал парень на имперском наречии голоском кастрата, – Бросила бедного Сефина среди дикарей! Аргента, когда за мной прилетит папа? Мне здесь надоело.

– Тебя здесь обижают?

– Посмели бы! – надулся паренек, вытирая руки о передник, – Я личный «дурак» принца и мне позволено все. Недавно я покусал управляющего и ничего не было, зато народ смеялся долго. Думал, что там за святая воительница во дворец пожаловала, а оно оказывается моя мучительница. Ой, какая штучка! Я хочу…