Эпигоны древней империи

Магистр стоял на каменном уступе и пытался что-то высмотреть в рассветном тумане. Рыцари заняли свои позиции так, чтобы встретить нападение у самой кромки реки, но вот в том, что они не дрогнут полной уверенности, не было. Сброд, собранный на скорую руку неровня вольным добытчикам, которые живут войной и ради войны. Нет у него хороших командиров, а те, что были не той святой поклоняются, продали души демонам.

Хорошо, что мнимый посланник герцога все рассказал под пытками и благополучно умер на дыбе. Верить ли ему? Посмотрим, что еще остается делать. Лекарем шпион оказался знатным, вылечил «Вету», но какой с нее прок, безъязыкой? Ее положили в каменный гроб, отпели, а потом разыграли «воскрешение» для всплеска веры в чудо. Все-таки белокурая демоница сделала хорошее дело и теперь немая «посланница Небес» кажется умнее, несмотря на то, что окончательно свихнулась. А ведь поверил почти, на старости лет, что та прежняя девчонка, по уши влюбленная в Брасса Целителя, вернулась домой.

Со стороны деревни послышалось пение церковного хора, во главе которого, с факелом в руке, выступала Вета Воскресшая, наряженная в церемониальные одежды. Рыцари упали на колени, осеняли себя священным символом и протягивали оружие для благословения. Отказа не было никому и это хоть как-то подняло моральный дух войска.

– Ваша святость, – послышался за спиной голос деревенского старосты, – Прибежал малец. Говорит, что враги плывут по реке и скоро будут здесь. Монахи тут недалеко лазарет соорудили, чтобы лечить раненных, а пацана в дозор поставили.

– Благословит нас Господь, – прошептал Итар, обнажая длинный двуручный меч.

Клинок тускло сверкнул над головой и это было знаком приготовиться к бою. Все указания даны, роли распределены и командиру остается лишь изображать спокойствие. Так хотелось впереди всех броситься в бой, тряхнуть былой удалью, но нельзя, если хочешь выиграть. Опять пришлось начинить баржи и лодки горючей смесью, чтобы поджечь корабли, ибо огонь не самый плохой союзник в умелых руках. Видно не судьба им быстро попасть к столице в стан герцога Андирского, а ведь только все отремонтировали после недавнего пожара.

На излучине появились корабли с черными корпусами, украшенными щитами воинов. Северяне шли на веслах, которые мерно поднимались и опускались, словно были лапками гигантской сороконожки. Итар прикинул сколько может быть врагов и нахмурился. Как ни крути, а там не меньше восьмисот бойцов, причем таких рубак, перед которыми вчерашний сброд из армии герцога не более, чем обычная скотина на бойне.

– Может откупимся? – предложил деревенский староста, – Соберем золото и серебро, может хватит? Давно их не было, ан нет, опять приплыли грабители.

– Пусть жители забирают все ценное и уходят в монастырь. Братия укажет дорогу, а я попробую задержать незваных гостей либо словом, либо мечом, как получится. Только пусть забирают все припасы, поскольку в монастыре после зимы подвалы почти пустые. Уводи людей, быстро! Вон отсюда!

Староста согласно кивнул, а потом рысцой побежал в деревню. Итар еще раз прикинул, сможет ли импровизированное укрепление из камней надолго удержать проход в долину. В лоб штурмовать будут долго, а вот зайти в тыл можно, если знать обходные пути. Неплохо бы эти самые пути перекрыть и тут помог бы Леэд, чтоб он на самом деле провалился в адский котел. Может с него и тех, кто с ним, снять анафему? Поздно. Уже нет времени на такие вещи.

– Передай командорам. Отходим за стену и заваливаем дырку, быстро! У реки пусть остаются только те, кто должен поджечь баржи и лодки по моей команде, – приказал магистр оруженосцу и тот помчался выполнять приказ.

Тем временем «гости» пристали к берегу, не доходя к пристани и начали выгружаться, подчиняясь команде высокого воина в красном плаще, вооруженного массивным двуручным топором. На крыше храма пропела труба, возвещая о том, что мирные жители на пути в горы. Северяне тоже услышали звук и в ответ загалдели, сопровождая свою речь явно непристойными жестами. Дикари, они есть дикари, ничего с этим не попишешь, как бы ни хотелось, а если жадность подавляет чувство самосохранения, то остановить врага почти невозможно.

– К бою, – дал знак Итар, увидев, что нечто среднее между стеной и баррикадой полностью перекрывает проход в деревню.

Враги особо не спешили, все делали нарочито медленно, словно хотели немного поиграть на нервах у невесть откуда взявшихся рыцарей. Для начала они выкатили на дорогу бочку с каким-то пойлом, раскупорили ее и стали пить, вероятно для храбрости. Они так это аппетитно делали, что даже у магистра потекли слюнки, но не просить же порцию для себя. Даже их предводитель принял участие в ритуальном пьянстве, а потом, посчитав, что хватит, разбил бочонок ударами топора. Это вызвало, прилив буйного веселья, что уж совсем не поддавалось логике.

Главарь наконец-то вспомнил о законах чести, предписывающих провести переговоры, а не только показывать свое презрение к смерти. Он передал свое оружие маленькому седому человечку, вероятно жрецу, поправил плащ и направился к баррикаде, как гласили традиции. Итар криво усмехнулся, спрыгнул со скального уступа, чтобы встретить визави лицом к лицу. Рыцарский кодекс также предписывал уважать любого врага, особенно магистру ордена.

– Моя говорить именем Отца Времен! – начал свою речь северянин, на ломаном сагаторском наречии, – Ты есть кто? Моя хочет знать, кого убьет Унгор Косорыл! Моя хочет золота, много золота и корону мой предок, Иргун Членогрыз, разрушитель Андир, поводитесь душ!

– Итар Нага, великий магистр Ордена Света, настоятель монастыря Святой Веты Сагаторской. Здесь ты не найдешь ни золота, ни короны, лишь проклятие на свою голову.

– Старик! – рассмеялся Унгор, – Ты есть не верить слову наш Отец? Корон есть тут! Так сказал сон на камень огонь.

– Когда звенят мечи – разум спит, чтобы проснуться там, где отдыхает Вечность!

– Старик! Моя увидать очень скоро острота твой язык и меч. У тебя есть подумать башка, пока не засверкай лед большой гора!

Итар согласно кивнул, размышляя о том, что выгадал пару часов и, кряхтя, забрался на останец по лестнице, спущенной оруженосцем. И посоветоваться не с кем, разве что со «святой», мычавшей нечто в кругу рыцарей. Какая мимика, какие убедительные жесты, даже слов не надо. Магистр спустился за линию укреплений, присел возле костра, на котором булькал котел со смолой и задумался. В принципе можно будет отступить к пещере, ведущей к монастырю и там на склоне горы обороняться можно до бесконечности, если будет кому.

– Отец Итар!

– Чего тебе? – мрачно ответил командующий, показывая рукой на деревянную колоду рядом, – Присядь, потом некогда будет.

Командор, занявший должность Рисбренда, устроился рядом, достал флягу с травяным отваром и протянул начальству. Напиток оказался горьковатым на вкус, немного хмельным от чего даже зашумело в голове. Перед глазами все поплыло, небо разлилось яркими красками, которые тускнели до тех пор, пока не превратились в сплошную черноту.

– Вяжите его и девку тоже! – рядом, но очень приглушенно раздавались команды, а потом и они слились в едва слышный шепот.

Пленных крепко связали и подвесили на ближайшем дереве, словно необычные плоды для весеннего праздника. Баррикаду начали разбирать, причем делали это быстро, с воодушевлением. Командор недовольно вырвал у ближайшего подчиненного копье, кинжалом отрезал часть подола белого с серебром платья Лжеветы и сделал импровизированный флаг, означавший сдачу в плен. Когда проход оказался достаточно большим, командор-предатель вышел на берег реки, размахивая флагом. В ответ послышались недовольные вопли северян.

Унгор Косорыл оторвался от ковша с пойлом, недовольно встал и сплюнул на землю. Парламентера подвели к предводителю и первой благодарностью была крепкая оплеуха, от которой командор упал на колени.

– Ты есть скотский навоз! – бушевал Унгор, – Моя должна усладить Вечный Отца сражений. Моя недовольна. На колени и это, дрыгай прямо!

Вожак пнул труса под зад сапогом и заставил ползти по лужам и грязи к проходу в деревню. И он двигался, весьма забавно, погоняемый копьем с белой тряпкой, которым орудовал некто, похожий на жреца или монаха. Это жалкое подобие рыцаря плакало, выплевывало изо рта грязь, но не каялось в грехах, видимо считая, что подобная жизнь лучше геройской смерти.

* * *

Деревня горела и черный дым заволок половину неба. В долине было тяжело дышать, глаза слезились, а сажа была везде и от нее, казалось, не реально избавиться. Да и кому прикажете избавляться, горе рыцарям или может северным грабителям? Деревня пуста и в ней нет ничего ценного, кроме домов и огородов. Жители успели уйти в горы и теперь, разве что с грустью наблюдали издали за погромом. Впрочем, унесли не все и теперь победители уничтожали припасы, заготовленные рыцарями для похода. Храм был разграблен и все ценное погружено на корабли. Добыча немалая, но Унгор был недоволен и даже немая Лжевета в постели не поднимала настроение.

Во дворе храма шло очередное пиршество. Пиво и крепкие напитки заставляли петь похабные песни, устраивать поножовщину и веселиться так, чтобы дикарская душа развернулась и понеслась туда, куда не пришло бы в голову побежать даже бешеному животному. Два северянина не поделили жбан пива и решили проблему просто, поединком на заднем дворе. Победитель вытер окровавленные руки и допил пиво сам. Унгор погрозил пальцем и взглянул на отца Итара, посаженного рядом. Он не пил, почти не ел, лишь грустно смотрел по сторонам. На севере не в чести трусы, а магистр попал в плен обманом, отсюда и уважение со стороны победителей.

– Моя чтит хороший воин! – чавкая говорил Унгор, – Бери мой кубок. Отдай корон Иргун, дай честный слово, что уйдем.

– В монастыре нет короны, – пожал плечами Итар, – Никогда не было. Обители всего полвека, а корона пропала лет за тридцать до того, в царствование деда нынешнего короля Сагатора. Если корона и есть, то она в столице.

– Отец Времен указал это место. Ты обвиняй ложь богов? Эй! Вести трус сюда, всех! Мы гадай на их кишки, узнать слово наш Отец. Пей Итар, ты один бойца среди своих тварь.

Магистр не возмущался, не пытался никого переубедить, ибо это бесполезно, лишь пригубил немного вина, чтобы убрать горечь во рту. Как он устал от всего за долгие годы и теперь даже на старости лет не нашел покоя. В детстве он не раз и не два слышал о северных убийцах, а потом был «черный мор», ужасы притупили впечатления от рассказов отца о былых победах. Самого родителя судьба уберегла от вражеской стрелы и меча, но вот болезнь обмануть не удалось.

Первых «рыцарей» вывели из подвала и служители культа, с помощью каких-то кубиков, выясняли с кого начать. Тут нельзя ошибиться, ибо боги обидчивы, еще проклянут, с них станется. Предатели опасливо жались друг к другу в ожидании своей участи.

– Ы! А-а! – неожиданно подала голос Лжевета, сидевшая на скамеечке возле Унгора и указала рукой на ворота храма.

Два стражника оторвались от пива, вскочили, нелепо дернулись и рухнули на каменный порог со стрелами в груди, вошедшими по самое оперенье. Переступив трупы, во двор вошла высокая белокурая женщина в вороненых доспехах. Ее сопровождали двое воинов, причем один из них держал копье с флагом не кого-нибудь, а именно Брасса Целителя. Этот стяг Итар узнал бы из тысячи, впрочем, женщина тоже не выглядела незнакомкой, скорее наоборот. Вокруг настала мертвая тишина, а лихие северяне превратились в безмолвные статуи, только глазами моргали от удивления. Один из вояк, видимо самый смелый или самый пьяный, что примерно одно и тоже, бросился вперед, но через пару шагов упал замертво с метательным ножом в глазу. Женщина недовольно покачала головой и поманила пальцем самого Унгора Косорыла, пребывавшего в ступоре подобно остальным.

Короткий вскрик и с крыши храма во двор свалилось тело, пытавшееся выстрелить из лука по незнакомцам, но вот один из спутников белокурой красавицы оказался резвее и точнее, не смотря на свой возраст. Предводитель северян икнул, растерянно осмотрелся по сторонам, попытался встать и тут же свалился на колени. Дурная примета, если честно, когда избранник богов падает ниц перед кем-либо. Итар хотел что-то сказать, однако запнулся на полуслове, натолкнувшись на холодный, ледяной взгляд гостьи.

– Сгинь! Сгинь, нечистая сила! – фальцетом закричал священник, но запнулся и торопливо уполз в оскверненный храм.

Старший шаман торопливо собрал кубики, метнул их пару раз, но видно комбинация символов оказалась не очень хорошей. Он, запинаясь, что-то произнес на ритуальном наречии, потом объявил о знаке судьбы окружающим. Сагаторцы не поняли ни слова, а вот захватчики быстро протрезвели и вытащили мечи из ножен. Лжевета забилась в истерике, бросилась к Унгору, но получив пощечину, залезла под стол и вопила там, словно обиженная зверушка.

– Господин де Брасс! – прошептал на ухо женщине тот спутник, что моложе, – Я брошу вызов их вожаку. Он не откажется, если чтит древние обычаи.

– Не стоит. Я не пойму, что они задумали, но уж точно не будут с нами воевать. Рисбренд, тебя не убедишь, но называй меня Энвелла и уж точно не господином, хотя на госпожу я согласна.

– Да что тут гадать, – вставил свое слово Леэд, – Они приняли Вас за Деву Судьбы, спутницу Отца Времен, а кости выкинули не совсем то, что ожидали увидеть. Помню, когда учился на священника, нам рассказывали о языческих культах и о том, как надо просвещать нечестивцев.

– Дева Судьбы, значит? – пробормотала Энвелла, – Только этого не хватало.

Унгор окинул взглядом своих воинов, посмотрел на одного, второго и каждый опускал взгляд. Против воли богов особо не пойдешь, да и не особо тоже не получится. Кто бы мог подумать, что лихие грабители на самом деле сборище фаталистов? Может потому и проиграл в прошлом Иргун Членогрыз именно из-за этого, потерял корону, судя по всему вместе с головой, а его потомку тоже не повезло. Унгор подошел к Энвелле, стал на колени и подставил шею для удара мечом.

Такого красавица явно не ожидала и растерянно посмотрела сначала на Рисбренда, а потом на Леэда. Они всем своим видом показывали, что не им решать за богов, богинь, святых и прочие потусторонние силы. Отказать воину в смерти, значит оскорбить до глубины души, запятнать позором весь его род. Убийство, даже из лучших побуждений, останется убийством, тяжестью на душе. Кто сказал, что принимать подобное решение легко?

– Вот и первое настоящее испытание, – прошептал внутренний голос учителя, – Ты истинная правительница, великая энту Мнайдры, равная богам, которые не только милуют, но и карают. Рядом нет твоего мужа, ахарга ахаргов, который бы снял бремя власти. Решай и думай, девочка, а подумав, прими свое решение, как должное.

Философ в голове, виртуальный зануда, хорошо ему размышлять. Энвелла взглянула на отца Итара, но и он отвел взгляд, устранившись от проблем посланницы Рая, Ада, Дня, Ночи. Не стоит людям делать добро, все-равно останешься виноват. Советы для того и нужны, чтобы их не слушать и было кого обвинять впоследствии. Все ждут решения от нее, а этого самого решения пока нет. Энвелла вытащила из ножен меч Брасса Целителя и лезвие тускло сверкнуло в свете пасмурного весеннего дня.

Унгор подался вперед и коснулся губами холодного металла. Он ждал, терпеливо, понимая, что даже вечная спутница Отца Времен должна посоветоваться, приказать, чтобы в Безвременье приготовили пышную встречу, устроили пир, позвали всех великих воинов прошлого для ритуального сражения. Ох, и хитрые оказались боги, заманили в горы специально для того, чтобы встретиться с Девой Судьбы и забрать с собой непобежденным вместе с дружиной. Спасибо им за такую честь!

Энвелла посмотрела в глаза жертвы, не увидела в них страха, лишь ожидание чуда. Надо пересилить себя и тогда на далеком севере появится очередная сага о том, как смелый Унгор Косорыл был взят Девой Судьбы в Обитель Вечности. Короткий взмах меча и северный воин отошел в мир иной. Его воины, одним движением вспороли животы друг другу, чтобы не отстать от своего вожака, а то ведь не поймет Отец Времен, если увидит Угнора без подобающей свиты. Лжевета издала очередной вопль, выскочила из-под стола, на четвереньках подползла к трупу Унгора и стала целовать отрубленную голову.

Легко ли быть богиней? Энвелла тяжело опустилась на землю и заплакала, нет она не рыдала, не билась в истерике, а молча проклинала тот день, когда из обычной сумасбродной девчонки Аргенты стала принцессой непонятно чего. Что она за Дева, если с собственной судьбой совладать не может. Ох, встретит она этого Отца Времен, своего мужа, и тогда Галактика точно содрогнется в последнем взрыве уничтожая всех обитателей, разумных и неразумных.

Энвелла пришла в себя от того, что кто-то коснулся волос и поцеловал руку. Это был сам отец Итар, для которого, вероятно, настал момент истины. Сейчас перед ним была просто расстроенная девушка, а не святая или, прости Господи, демон. Конечно, когда во дворе валяется почти восемь сотен трупов, любой расстроится от того, что натворил.

– А ну, живее! Перенести трупы на корабли для погребения! – рявкнул Рисбренд, – Они достойны больше уважения, чем вы, трусы и подлые твари! Я вам такую епитимью придумаю, что Господу не снилась!

Рыцари испуганно кивнули и принялись исполнять приказ, чтобы не прогневать командора. Возвращение старого начальства, в какой-то степени вернуло привычный порядок, установленный при основании ордена. А что же Лжевета? Она кричала, покусала того, кто пытался отобрать отрубленную голову любовника, но потом успокоилась и побрела к реке, не обращая ни на кого внимания. Для нее жизнь была окончена, ибо разум блуждал не известно где, а бренная оболочка сродни привидению, неприкаянно болтающемуся в проклятом месте.

– Отец Итар! – недовольно проворчал Леэд, – Могли бы и поздороваться со своим учителем, Брассом Целителем, вернувшимся в Сагатор в образе прекрасной дамы.

– Да? – опешил магистр, – Кто бы мог подумать? А Вета, получается, вернется мужчиной? Однако! Велики чудеса твои, Господи!

Попытался коснуться рукояти священного меча, но получил такой разряд, что рука сразу онемела так, что даже пальцами не пошевелить. Похоже, что оружие действительно вернулось к хозяину и не хотело подчиняться его наследнику.

– Убедились, святой отец? В пророчестве сказано, что…

– Я знаю, что там сказано, Леэд! Не учи меня. Выходит, именно потому вы осмелились поднять знамя? Это бред! Думаешь я не помню своего учителя? Он ни одной шлюхе не отказывал, и никогда бы не осмелился стать женщиной, разве так наказал Господь за блуд!

Энвелле надоело изображать слабую женщину. Она поднялась, поправила волосы и наотмашь отвесила пощечину почтенному рыцарю. От неожиданности Итар покачнулся, а потом преклонил колено, предлагая отрубить и ему голову. Это было уже слишком, явным перебором и потому сие действие не последовало.

– Господин де Брасс! – развел руки Леэд, – Простите своего ученика, который на старости лет не ведает, что творит.

– Да не сэр Брасс я, а скорее духовная дочь этого почтенного рыцаря.

– Упаси Господи, от таких деточек, – бормотал магистр, потирая руку, – Пусть будет так, как сказано. Леэд, может представишь свою госпожу?

– Сэр Ксан де Бра…, – начал было следопыт, но натолкнулся на холодный взгляд дамы, поигрывавшей метательным ножом и быстро исправился, – Энвелла де Брасс, божественная эманация Брасса Целителя, посланница Небес, воплощение духа спасителя Сагатора.

– Боже, какой идиот тебя учил философии? Пусть будет так, – согласился отец Итар, разрабатывая пальцы после электрошока, – Проведем похороны врагов и поплывем к столице, чтобы наставить на путь истинный герцога Андирского.

Энвелла подошла к столу, налила из кувшина бокал крепкого зелья и выпила, чтобы немного снять напряжение и обдумать ситуацию. Конечно, можно отправиться в столицу и там просканировать этого герцога, было бы только чем. Как ей надоел Янтарис с его мышиной возней, суевериями, войнами, в которых нет даже налета цивилизованности. Надо же докатиться до такого, что собственноручно отрубить человеку голову по его просьбе, а это примерно двадцать лет отсидки в колонии, согласно законам империи. Докатилась! И так, хорошо бы добраться в тот лес, где остался лагерь заргов, найти кораблик и улететь отсюда ко всем чертям.

– Господин де Бр…! Госпожа Энвелла! – сконфуженно пролепетал следопыт, – Там надо помочь священнику храма.

– Что с ним?

– Кажется он того… Это, понятно? С головой у него совсем не то. Закрылся у себя в покоях и грозится, что всех спалит небесным огнем.

– Добей, чтобы не мучился!

– А чего я? Меня высшие силы не благословляли на такое.

– Пошли, посмотрим, – кивнула Энвелла, направляясь к порогу оскверненного храма.

Северяне хорошо порезвились, сбили фрески на стенах, содрали все, что было ценного, нагадили в каждом углу так, что вонь была везде. С религиозной нетерпимостью принцесса сталкивалась и ранее, но в такой извращенной форме впервые. Дерьмо было везде, даже в разбитом саркофаге Святой Веты, что было вершиной хамского цинизма.

Энвелла и Леэд поднялись по лестнице на второй этаж, загаженный, несколько меньше, чем первый и остановились перед дверью, из-за которой слышалось пение человека, явно пребывавшего не в здравом рассудке. Заперто. Массивная створка не поддавалась даже после удара рукой в латной перчатке. В ответ послышался дикий смех, от которого мороз пошел по коже.

– Леэд! Помоги выломать дверь!

– Как прикажете, – поклонился рыцарь, – Попробую, хотя дерево старое, обшитое железом.

– Наказание божье, – топнула ногой Энвелла, кулаком выбила окно в коридоре и крикнула во двор, – Рисбренд! Отец Итар! Идите ко мне! Живее! Священник спятил!

Вскоре на лестнице послышались шаги. Первым прибежал Рисбренд, который был моложе почтенного магистра, да и силой его природа явно не обидела. Глава ордена тяжело дышал внизу, бормоча очистительные молитвы при виде окружающего погрома. Командор не забыл захватить секиру Унгора, сделанную рукой настоящего мастера-оружейника, крякнул и нанес удар по двери. В ответ снова послышался хохот, бессвязное бормотание и какая-то возня, словно тащили нечто очень тяжелое.

Энвелла мельком взглянула на кристалл в рукояти меча и поежилась от страха. Индикатор показывал наличие очень слабого рентгеновского излучения, не опасного для окружающих, но говорившего о том, что священник явно имеет дело не с продуктом цивилизации Янтариса, а совершенно иного мира. Что же у него там такое?

– Живее! Ради всех святых, в которых верите, живее! Рисбренд! Засунь лезвие в зазор возле петель и действуй рукоятью, как рычагом!

– Чем?

– О, боже, Святая Вета Сагаторская, просвети мозги раба твоего Рисбренда. Дай сюда топор! Тебя в боях часто по голове били?

Энвелла вырвала секиру из рук помощника, заснула лезвие в зазор почти на половину длины и нажала на рукоять. Дверь слегка скрипнула, но сил явно не хватало.

– Да помогите же мне, идиоты! Вы, что в школе физику не учили? – раздраженно рявкнула дама, понимая по ходу дела, что физику ее спутники точно не учили, даже элементарную динамику, – Давайте!

– Я из монастырской школы сбежал раньше, чем начали преподавать метафизику, – вздохнул Леэд, но схватился за импровизированный рычаг, отстраняя от него госпожу.

К этому времени отец Итар поднялся на площадку, отдышался и ехидно усмехался, слушая перепалку. В этот момент он был готов даже поверить, что перед ним действительно Брасс Целитель, правда в несколько необычном виде. Было в этой красотке нечто, родственное с учителем, правда, в отличие от сэра Брасса у его «духовной дочери» явно отсутствовала такая добродетель, как терпение, зато голову отсекла знатно.

Совместными усилиями Рисбренд и Леэд заставили створку поддаться, потом еще раз нажали. Рукоять секиры треснула, ибо сила есть – ума не надо, но дверь такого насилия тоже не выдержала и с грохотом упала. Кристалл на мече сразу ожил, показывая не только гамма излучение, но и наличие Стронция-90, использовавшегося в батареях устройств, работавших в автономных условиях, например, зондов на планетах. Такой фон, какой зафиксирован индикатором, говорил о неисправности источника энергии.

– Все вниз! Быстро! – приказала Энвелла.

– Госпожа…, – пролепетал Леэд, но получил пинок и скатился вниз по лестнице, изрыгая поток брани.

– Все вон! Кому не ясно?

На этот раз возражений не последовало, и рыцари очень живо бросились на первый этаж, поскольку эта белокурая бестия явно не в духе, что чревато последствиями, о которых никому не известно. Ясно только одно, что у тех, кто приходит с Небес характер портится до такой степени, что теряется грань между святыми и нечестивцами. Знали бы они, что может произойти небольшой, локальный ядерный армагеддон, вполне возможно, испугались бы значительно больше. С другой стороны, испугаться можно только того, о чем имеешь представление, а рыцарям с их пещерно-военным образованием страх перед ядерным оружием явно не грозил. Рисбренд, по мнению «богини», убегал не слишком резво и потому вслед полетели обломки секиры, ускорившие этот процесс.

– Совсем спятила! Мужика тебе надо ядреного! – послышалось снизу.

Энвелла против этого тезиса ничуть не возражала, да и сама хотела встречи с мужем, но ирония была в том, что даже Дева Судьбы над своей судьбой не властна. Так, она принцесса, духовная дочь Брасса Целителя, Великая Энту, а ко всему прочему еще и Дева Судьбы. Не многовато ли обязанностей для девчонки из трущоб Терры? Об этом можно поразмышлять потом, на досуге, а пока было страшно, действительно страшно, ибо она знала к чему может привести неисправный источник энергии. Что же там могло быть? Исследовательский зонд Лиги? Период полной дезактивации горючего подходит по времени для такой датировки оборудования. А может это кибер, исчерпавший свой ресурс и поэтому произошел сбой в программе, включивший процесс самоликвидации? Или кто-то сознательно перепрограммировал электронное существо? Это вполне в духе имперцев. Что тут гадать, надо быстро вспоминать лекции по автономным источникам питания, половину которых, в свою бытность студенткой, прогуляла без зазрения совести.

Энвелла переступила порог комнаты и вошла внутрь. Священник сидел возле потухшего камина, безумно хохотал, не обращая внимания на гостью и пытался в ухо засунуть штекер из небольшой пластиковой коробочки. Индикаторы на корпусе мигали красным, говоря, что батарея полностью разряжена до критической отметки. И так, она имеет дело с кибером, кто бы мог подумать. Знать бы еще его конструкцию, но, судя по всему, это синтез биологического объекта с электроникой.

– Отец Итар! Я же просила всех уйти?

– В моем возрасте уже не боятся и не держатся за жизнь, как в молодости. Приемный отец, Брасс Целитель, вел себя примерно также, когда его припирали к стенке. Кто бы мог подумать, что такой хороший священник продал душу демонам. Не даром, значит, ходила молва, что он не зря плавал на проклятый остров.

– Что за остров?

– Андир. Жуткое место. Неужели эманация сэра Брасса ничего не помнит?

– А кто сказал, что духовная дочь должна все помнить? Помоги мне! – прошипела Энвелла, привязывая кибера к упавшей двери за руки, – Вяжи ноги живее и срезай с него одежду.

Итар все выполнил, хотя годы не те, движения не так точны, но время есть время, и оно безжалостно к окружающим, напоминая, что не следует делать лишнего. Энвелла молча рассматривала лежащее перед ней тело, пытаясь понять, где находится таймер и активатор самоликвидации объекта. Было определенное желание стукнуть магистра по голове, чтобы не увидел слишком многого, но тот сам сообразил, что лучше помолиться на первом этаже и поспешил присоединиться к Рисбренду и Леэду. Принцесса облегченно вздохнула и коснулась рукояти меча, включив сканер на максимальную чувствительность.

Священник видимо почуял что-то неладное, открыл глаза и взгляд был осмысленным, что не могло не радовать. Он несколько раз дернулся, но освободиться не смог, как-то сразу обмяк, увидев, что незваная гостья рассматривает коробочку с питанием, на которой индикатор заряда уже погас. Сканер довольно быстро обнаружил электронную схему, совмещенную с биологическим строением. Если бы еще разбираться в этом. На космических кораблях всегда была связь с бортовым мозгом и любой член экипажа мог получить инструкции по решению той или иной проблемы.

– Пробей мне сердце пластиком, деревом, любым предметом, не проводящим ток. Это заблокирует механизм самоликвидации, который питается за счет разности потенциалов клеточных мембран. Надо заблокировать преобразователь энергии, – прошептал биоэлектронный человек на торговом сленге с незнакомым акцентом, – После этого забери планшетный компьютер в титановом футляре за камином. Там отчет за сорок лет работы. Я знал, что меня не забудут. Передай хозяину, что…

Священник начал что-то бормотать на непонятном языке, пытался вырваться, но без особого успеха. Энвелла отломала от табурета ножку, заточила импровизированный кол и с помощью сканера отметила куда надо его вогнать. И вогнала, с помощью выломанного из стенки камина булыжника. Синтетическая кровь брызнула на руки, отчего они сразу стали липкими. Киборг захрипел, дернулся и затих, чтобы через несколько минут превратиться в кучу серого порошка, отливающего металлическим блеском. Вот и вся дезактивация, без грома и взрывов, разве что остался резкий неприятный запах протухшего белка.

Энвелла вытерла руки о скатерть на столе, и вытащила из-за камина электронное устройство, на крышке которого был изображен герб ламиров. Им то что здесь понадобилось? Об этих разбойниках она знала только общие сведения, хотя в спецшколе давали подробные данные об их тактике космического боя и уязвимостях пиратских крейсеров. А пока надо придумать сказочку о происках зла, но такую, чтобы избежать вспышек религиозного угара.

* * *

Река медленно несла свои воды к столице Сагатора, темные, холодные после недавней зимы, словно их распинали, забыв разбудить после спячки. Полусонная река не обращала внимания на караван, который лениво плыл по своим делам, на которые водам было глубоко плевать, как собственно и рыбам. Огромные деревянные баржи, словно странные многоножки мерно шевелили веслами, скорее не для скорости, а, чтобы держать посудины на тальвеге, где меньше риск напороться на корягу или сесть на мель. День выдался на удивление погожим, припекало настолько, что хотелось раздеться и полежать на солнышке для удовольствия, вздремнуть под мерный плеск весел и скрип мачт. Что может быть приятнее вынужденного безделья перед сражением?