Моцарт и Сальери

 
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! – ниже́, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан,
Ниже́, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеей, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне – сам скажу – я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. – О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!
 

Входит Моцарт.

Моцарт

 
Ага! увидел ты! а мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.
 

Сальери

 
Ты здесь! – Давно ль?
 

Моцарт

 
Сейчас. Я шел к тебе,
Нес кое-что тебе я показать;
Но, проходя перед трактиром, вдруг
Услышал скрыпку… Нет, мой друг, Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал… Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete^[1]. Чудо!
Не вытерпел, привел я скрыпача,
Чтоб угостить тебя его искусством.
Войди!
 

Входит слепой старик со скрыпкой.

 
Из Моцарта нам что-нибудь!
 

Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет.

Сальери

 
И ты смеяться можешь?
 

Моцарт

 
Ах, Сальери!
Ужель и сам ты не смеешься?
 

Сальери

 
Нет.
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Пошел, старик.
 

Моцарт

 
Постой же: вот тебе,
Пей за мое здоровье.
 

Старик уходит.