День Народного Единства

Лето

***

Кажется, все началось тем летом.

Тем летом меня направили больше чем на месяц читать лекции в городе Сочи. Несколько нефтяных компаний сочли Июнь и Июль оптимальным временем, чтобы на юге провести для своих сотрудников курсы повышения квалификации и совместить для них «приятное с полезным». Десять-пятнадцать человек прилетали на неделю и улетали, а я встречал новую группу.

Университет, где я преподавал экономику, выделил мне в помощь ассистентку. В принципе, я был знаком с Алёной еще и до командировки. Мы встречались в коридорах и кабинетах лишь на несколько секунд, приветствовали друг друга и убегали. Теперь же у меня была неограниченная возможность рассмотреть ее и поговорить с ней на интересующие темы.

Я разглядывал Алёнины коленки под задравшейся юбкой, когда мы ехали в аэропорт на служебном микроавтобусе, сидя лицом к лицу. Я заглядывал ей в декольте, когда сидел рядом с ней в самолете. На протяжении нашей дороги, я обозревал ее с тыла, в профиль, анфас и даже сверху, когда стоял рядом с ней, сидящей.

Аэропорт Адлера встретил нас убожеством рукотворных построек и величием природы вокруг. Жаркое южное солнце и запах близости моря заставили меня почувствовать себя счастливым отпускником. Что-то похожее, видимо, испытала и Алёна, когда мы вышли из аэровокзала – она скинула кофточку, задрала личико к солнцу и замерла на несколько мгновений, потом повернулась ко мне и с улыбкой протянула: «Ох, класс!». Со стороны мы могли бы сойти за семейную пару, прилетевшую на отдых.

Разместили нас на окраине Сочи в Хосте – поселке километрах в десяти от центра города – входящего в понятие «Большие Сочи». Пансионат «Зеленый Мыс», принадлежавший крупному нефтяному холдингу, поражал своей роскошью на фоне облупленного и местами покосившегося жилого фонда, который мы видели по дороге из аэропорта. Нас с Алёной заселили в соседних номерах с видом на море. Я вышел на балкон, сел в обжигающий шезлонг, нагретый щедрым солнцем, расправил взгляд поверх елей и кипарисов, сбегавших вниз к пляжу, поверх искрящейся морской глади, до самого горизонта, и опять почувствовал себя счастливым.

***

Первую половину нашей командировки мы с Алёной почти что не расставались ни на минуту в течение дня и только глубокой ночью после посещения одного из питейных заведений прощались у дверей своих номеров. Да и как было расстаться?! На завтрак мы будили друг друга, чтобы не проспать. Завтракали вместе и сразу затем собирались у меня. Алёна уточняла темы семинаров из расписания, мы подыскивали необходимый материал в моих папках, а при необходимости распечатывали из ноутбука. В перерывах между занятиями мои слушатели приглашали нас – обязательно двоих – пойти с ними на обед, а по окончании – очень часто еще и на ужин. Приглашающие были для нас самих весьма интересны и поэтому – особенно поначалу – мы обычно не отказывали. После ужина в таких компаниях мы, уже вдвоем, шли в шумные кафе и бары Хосты или ехали в центр Сочи выпить алкоголя вдали от глаз наших «студентов».

Однажды, где-то после двух недель нашего пребывания на берегу Черного Моря, поздно ночью, мы с Алёной возвращались «в номера» по центральной аллее парка нашего пансионата. Аллея была скупо освещена редко стоящими уличными фонарями, которые, по сути, представляли собой небольшие прожектора, подвешенные на высоких столбах. Они давали направленный свет вниз, почти ничего не освещая вокруг, и создавая максимальный контраст между освещенными островками и тьмой. На лавочках, стоящих не у фонарей, только по вспышкам зажигалок, мобильных телефонов и некоторой светлой одежде можно было различить сидящих там людей. Когда мы с Алёной подходили к одному из таких островков света, на него шагнули две девушки, прогуливающиеся по аллее. Они проникли в мое сознание так внезапно и так отчетливо, что я почти остановился от неожиданности. Я нескромно обшарил взглядом одну из них с головы до ног. Ища в ней «пленительную» красоту, я с облегчением «свободы от плена» ее не обнаружил, и гадкое чувство «я бы не стал с ней встречаться» согрело мою душу.

Зато вторая девушка! У меня не было возможности хорошо рассмотреть ее, ибо я, те доли секунд, что они проходили под фонарем рассматривал ее подругу, но по ускользающим в темноту чертам и формам, немного обернувшись, я уловил и даже почувствовал телом, что она – то, что нужно! Моей первой реакцией было броситься за ней с какой-нибудь тривиальной фразой, но я не бросился: «Я не могу. Я же с Алёной! И даже если она не моя девушка, ей все же будет неприятно, что ее знакомый мужчина прямо при ней кинулся к другой!»

Мы шли с Алёной дальше, а я недоуменно обдумывал, откуда у меня взялось столько уважения к всего лишь возможным чувствам Алёны? Во время этих размышлений я натолкнулся на мысль, которая серьезно расстроила меня и которая впоследствии являлась источником моих частых переживаний и неуверенности в себе. Она нестерпимо усиливала боль в мои черные часы. Столько раз я хотел опровергнуть ее, забыть. Лучше бы мне она вообще в голову не приходила!

«Боже мой! – размышлял я. – С чего ты взял, что ты имеешь какие-то обязательства перед Алёной или что она ожидает от тебя преданности?! За все время нашего совместного пребывания она не показала, ни в малейшей степени, что ей нужно от тебя чего-то большего, чем просто приятной командировки двух коллег. Да и ты сам, разве ты желаешь каких-либо отношений с ней?! Алёна – милая девушка, очень симпатичная, но ведь ты не влюблен в нее! Ты ее даже не хочешь! Чего же ты прячешься за отношения, которых нет, и даже запретил себе сделать попытку на «реальные» отношения, пусть и, наверное, краткие?»

Было унизительно признаться себе, что смирение быть рядом с Алёной – с которой нас связало лишь общее дело – было продиктовано желанием отчетливого, ежеминутного и гарантированно длительного – по крайней мере, на все время командировки – ощущения, что я никогда не бываю один и нужен кому-то. А ведь на самом деле… И тут я натолкнулся на эту тревожную мысль: «Я, наверное, никому не нужен… кроме, разве что родителей и почти все время, если не считать работу, нахожусь в одиночестве».

По большому счету, дома в Москве у меня были телефоны достаточного количества подружек, но сказать, что я проводил с ними много времени, я не мог. У некоторых из них почти не было времени на меня, а на других я сам не хотел тратить свое. Эти последние чувствовали мое пренебрежение и тоже часто игнорировали меня, когда я им предлагал «пообщаться». Друзья – парни – им тоже, как и мне под тридцать. Во дворе уже каждый день, очевидно, не «гуляем». Никто не звонит тебе каждый день и не орет в трубку: «Выходи к школе!»

Со следующего дня после той встречи с двумя незнакомками я решил проводить свободное время без Алёны. Еще всплыл вопрос: «А почему Алёна, которой за двадцать пять, еще не замужем?» И, судя по ее телефонным разговорам, мне не показалось, что у нее «кто-то» есть. «Может она и не такая симпатичная, как мне представилось в начале командировки?»

***

Когда выдался ближайший выходной, я сообщил Алёне на завтраке, что мне необходимо на весь день, а может быть и до позднего вечера, уехать в Сочи по делам. Сухим тоном и нахмуренными бровями я пытался дать ей понять, что ее я не приглашаю. Но Алёна и не рвалась составить мне компанию. И, разумеется, дел у меня в Сочи не было.

После завтрака я в одиночестве пошел на пляж искупаться. Позже побродил по Хосте – у железнодорожной станции, где останавливаются маршрутные такси и автобусы, под Курортным проспектом или М27 – автодорогой, которая выбравшись из тоннеля у мыса Видный на высоких сваях прошагала высоко в небе через прибрежную зону курортного городка. Алёну я нигде не встретил.

В Сочи я приехал к полудню… с мечтой о случайном знакомстве. Я гулял по городу, подолгу простаивая у лотков и киосков, выбирая «чтоб такое тут купить?» и совсем забывая о своем истинном желании, но в последний момент одергивал себя и отказывался от ненужной покупки. Я пообедал, а потом еще заходил попить сока и съесть мороженного в три-четыре заведения не далеко от морского вокзала. Два раза я прошелся вдоль набережной, разглядывая загорающих на пляже, возвращаясь, оба раза, через прилегающий парк, возвышающийся над морем. Потом я несколько уходил вглубь города в сторону гор и возвращался обратно к морю. Мне хотелось, конечно, быть не одному, хотелось с кем-нибудь поговорить, но познакомиться у меня в тот день не получалось, да, по правде говоря, я и не пытался.

Вообще Сочи, как и любой курортный город – город компаний или, по крайней мере, пар. Чем ближе был вечер, тем рельефнее выступало мое одиночество. Я решил все-таки подойти к какой-нибудь девушке и заговорить. Вообще, когда ты один, без друга, это не так просто. Во-первых, девушки вокруг не ходили по одной. В открытых кафе на улицах, где я гулял, они тоже сидели, как минимум парочками, а знакомиться сразу с несколькими девушками – тут нужен особый настрой. Во-вторых, я был абсолютно трезв, что также создавало трудности для общения с противоположным полом.

Я не любитель алкоголя под палящим солнцем, но близился вечер, и жара уже спала, я решил остановиться у открытого бара где-то в глубине города, заказал виски с колой и сел у стойки, рассматривая посетителей за столиками на улице. Зазвонил мобильный телефон. Звонила мама! «Да! Она полмесяца не вспоминала и вот звонит именно тогда когда я «не могу» с ней говорить!» – раздосадовано подумал я. «Да, але, привет», – сказал я, сняв трубку. Говорил я с ней спешно, делая для нее вид, что занят и спешу, не называл ее мама и лишь в конце сказал: «Целую».

Я провел около часа в этом баре и все «безрезультатно». Я заказал еще виски, но за столиками не было симпатичных девочек, и мимо, как назло, проходили, в основном, только семейные пары с детьми. После принятия алкоголя, «колесить» по городу на своих двоих уже не хотелось, сидеть в этом баре смысла тоже не было, идти на дискотеку было, очевидно, еще слишком рано. Да и как идти на дискотеку одному? Я начал подумывать вернуться в пансионат к Алёне.

Рассчитавшись в баре, я медленно шел по улице, пытаясь сориентироваться, где находится морвокзал и вообще в какой стороне море. Солнце уже садилось за горизонт. Впереди, метрах в пятидесяти от меня последние лучи пробивались между домами и густыми деревьями, освещая кусочек тротуара. Прямо на этом месте стоял столик с сувенирами и какой-то мелочевкой. У него стояла девушка, совсем одна, не считая продавщицы, что-то там выбирала. Даже с такого расстояния я сразу определил, что она очень хороша собой. Я ускорил шаг, заметив как девушка, вроде бы, уже расплатилась и держала маленький пакетик в руках, еще рассматривая безделушки на лотке, но уже готовая уйти. На фоне, темной под кронами деревьев и за спинами пятиэтажек, улицы, этот островок света напомнил мне недавнюю встречу с незнакомками на территории моего пансионата. По мере того, как я приближался быстрым шагом к лотку и покупательнице, мне все отчетливее представлялось, что это именно та девушка, которая мне понравилась там на аллее! В тот момент как я подошел к ней на расстояние нескольких метров, неожиданно, солнце исчезло с тротуара за крышей дома поодаль, и незнакомка отвернулась, уходя в противоположную от меня сторону. Во внезапной мгле я пытался рассмотреть ее. Как бы от досады и, не ожидая от самого себя, я прикрикнул: «Девушк…?!», и сделал невольный жест, который походил на поднятую руку ученика на уроке. Продавщица – низенькая крепкая тетка – захихикала, глядя на меня. Незнакомка почти что обернулась на мой окрик, но услышав смех продавщица, сказала что-то невнятное себе под нос и очень быстро зашагала прочь. Догнать ее означало бы просто бежать за ней. Ее нежелание знакомиться было очевидно. Я медленно прошел мимо лотка, униженный и разочарованный. Остановился, достал телефон и набрал Алёнин номер сказать ей, что возвращаюсь в пансионат. Алёна трубку не брала.

Оксана

***

Той весной, когда Оксане исполнилось двадцать лет, она твердо решила уехать из родного Краснодара в Москву. Причины? А какие могут быть причины, когда тебе двадцать лет и все самое лучшее простирается и манит вдали от родительского дома?

До отъезда в Москву Оксана решила принять предложение своей замужней подруги Ольги поехать с ней и ее супругом Дмитрием – ровесниками Оксаны – отдохнуть летом в Сочи. Это был отличный вариант расслабиться с близкой подругой, защитив себя компанией чужого мужа от назойливых кавалеров. К тому же остановиться планировали в доме родственников Димы, поэтому расходы на отдых были сведены к минимуму.

***

Это было внушительное по размерам, бесформенное, тусклое строение. Эклектичная архитектура подчеркивала его естественную ветхость. Изначально, по-видимому, это был небольшой одноэтажный домик из белесого кирпича. Потом, спереди к нему пристроили из деревянных досок просторную террасу с огромными окнами, состоящими из многих маленьких оконец. Из-за большого количества стекла терраса производила впечатление крайней неустойчивости, а с некоторых углов, было заметно, что она действительно накренилась. Второй этаж представлял собой бревенчатое сооружение с узкими окнами по всей площади кирпичного дома, которое, как и терраса, было выкрашено темно-зеленой краской. Справа вплотную к ржавому железному гаражу был втиснут жилой вагончик бежевого цвета, который образовывал правое крыло дома. Слева была одноэтажная пристройка из красноватого кирпича размером с основное жилище, но по неровности кладки было ясно, что она появилась как поздняя импровизация к уже построенному дому. Краска на строениях, не обновлявшаяся много лет, как и на большинстве другой недвижимости побережья, сильно облупилась.

Дом с пристройками плотно оплетали ветки виноградника, предавая ему некоторое архитектурное единство, и привыкшему глазу он представал как древний заросший замок, а потому все описанные выше детали выступали отчетливо только свежему взгляду.

Территория была большая, вся покрытая густым кустарником и уставленная кипарисами. Определить, где начинался соседский участок, было совершенно невозможно.

***

Оксану разместили в маленькой комнатке с видом на задний двор. Время близилось к полудню, солнце безжалостно светило в окно. Шторок не было и в комнате было нестерпимо жарко. Оксана подняла щеколды и несколько раз попыталась открыть перекошенные деревянные рамы. Они не поддались даже ее самым отчаянным рывкам. Оксана вышла из комнаты в узкий коридорчик, ведущий в гостиную в белом домике. Слева, рядом с ее комнаткой была дверь, которая, по-видимому, соединяла дом с вагоном-бытовкой. Оксана прошла на террасу и вышла на улицу, ища своих друзей или хозяев дома. На улице мела двор Мария Николаевна – хозяйка дома – маленькая женщина лет пятидесяти, тетя Дмитрия.

– У меня там проблема… не могу окно открыть. Так жарко. Задыхаюсь! – обратилась Оксана к Марии Николаевне.

– Ой, давай, деточка … – спохватилась хозяйка, отставляя метлу и спеша помочь.

В этот момент из-за угла дома со стороны бытовки появилась группа молодых людей и девушек. Кто-то из парней крикнул: «Марь Николавна, ну, мы пошли». Хозяйка остановилась и заботливо закудахтала: «Ну, давайте, давайте. Я вам сейчас пойду, бельишко поменяю». Она прошла с Оксаной к ней в комнату и с неожиданной силой потянула за ручку, открыв окно со скрежетом и треском.

– Жара такая! Все рассохлось, – прокомментировала Мария Николаевна. – Комнатка маленькая. Деточка, прости. Не ожидали, что столько постояльцев в этом году будет. Ну, ладно пойду, поменяю им бельишко, – сказала она удаляясь.

«Постояльцы? – подумала про себя Оксана. – Каким же надо быть «бедным», чтобы снимать здесь! Я бы со своим парнем тут ни за что не остановилась!»

Надо заметить, что возлюбленного у Оксаны сейчас не было. После нескольких непродолжительных романов, она узнала себе цену и твердо пообещала, что будет встречаться только с «очень классным парнем», по поводу которого подруги бы завидовали ей, который бы любил ее, а она любила его. Но таких пока не было в ее жизни, и здесь в Сочи она точно его не искала. К поискам «Его» было решено приступить в Москве!

Оксана переоделась в белое белье, белую юбку еще более короткую, чем ту в которой она приехала, розовый топик, закрывающий только грудь – почти бюстгальтер – и розовые босоножки на высоком каблуке, расчесала волосы и собрала их в хвостик. В дверь постучалась Оля: «Оксан, идем?!»

***

Искупавшись, повалявшись на пляже и пообедав в кафе с видом на море, часам к семи Оксана и друзья почувствовали, как всплеск эмоций от встречи с курортом уступил место усталости от тяжести дороги – хотелось лечь и выспаться. Они поймали такси и вскоре были дома.

Оксана разделась и легла под белую простынку, чувствуя как проступает от жары пот по всему телу. Солнце начало садиться, и в открытое окно время от времени поддувал ветерок. Оксана провалилась в сон.

Проснулась она от свежести, лившейся с улицы в окно, уже в кромешной тьме. Взглянула на мобильный: время – одиннадцать вечера. Оксана полежала еще, но больше не спалось. Она встала, прикрыла скрипучую раму, одела топик на голую грудь, одела юбку, накинула на плечи джинсовую курточку и вышла во двор, желая насладиться одиночеством и небом южной ночи.

Лампы на столбах во дворе были выключены, и свет пробивался только от фонарей с улицы перед домом. Где-то совсем рядом играла приглушенная музыка, и слышались всплески разговора отдыхающей компании. Оксана прошла несколько метров в сторону калитки. У дальнего края пристройки из красного кирпича из-за кипарисов показался длинный стол, за которым сидело человек восемь – десять. «Наверное, это эти постояльцы, – с пренебрежением подумала Оксана. – Сидят тут, «бухают», даже в клуб не пойдут!»

Люди, сидевшие за столом, заметили силуэт девушки и через несколько секунд раздался окрик: «Оксана, это ты?». Кричала Оля. Оксана узнала ее голос. Скрестив руки на груди, она медленно пошла, разглядывая дорогу перед собой в сторону стола. Оля поднялась и встретила подругу на полдороги.

– Как ты? Выспалась?

– Да, нормально… – ответила Оксана, – Что вы здесь делаете?

– Да, вот мы с Димкой познакомились тут с компанией, – начала рассказывать Оля. – Они, большинство, из Череповца. Классные такие ребята! И девчонки тут с ними… Они вон там в бытовке, рядом с нами живут.

«Из Череповца?! – подумала Оксана. Что за дыра?! Да-а-а! Мне здесь ловить нечего!»– пошутила она про себя.

– Пойдем с нами посидим, – предложила Оля.

– Да, я не хочу, – устало отказалась Оксана. – Может, пойдем, прогуляемся?

– Давай прогуляемся, – согласилась Оля. – Только пойдем я Димку заберу. Да и поздороваешься, а то как-то неудобно…

Девушки подошли к столу.

– Это Оксана. Моя подруга. Она тоже из Краснодара, – представила Оля.

– Очень приятно, – улыбнулась Оксана, меланхолично оглядывая стол.

Один из сидящих парней встал и с галантным поклоном обратился к Оксане:

– Разрешите такой прекрасной девушке из Краснодара представить меня и моих друзей! Я – Петр, это – Олег, это – Денис, это – Мария, это – Михаил, – он поочередно указывал на сидящих, – это – Женя, это – …

Имя представленного забывались Оксаной, как только называлось следующее имя. Она любезно улыбалась, одаряя каждого коротким взглядом и под тусклым светом лампы над столом почти не пытаясь разглядеть сидящих.

– Дима, пойдем, погуляем с нами… – обратилась Оля к мужу.

Кто-то из сидящих перебил ее:

– А что Оксана с нами не посидит? Как так?

Оля вопросительно посмотрела на Оксану, как будто говоря: «Не на долго… Только ради приличия».

Оксана неохотно села с края стола рядом с подругой и наотрез отказалась пить вино, которое распивала компания, и которое ей тут же предложил кто-то из парней. Оксана сидела в ожидании прогулки, готовая вскочить в любую минуту и уйти. Но короткая напряженность сменилась преобладающей тем вечером расслабленностью в теле и душе девушки. Отголоски уходящей усталости, наслаждение от недавнего крепкого сна, близость лучшей подруги, теплая приморская ночь, даль от забот родного дома и даль от забот самостоятельной жизни, весело щебечущая компания за столом умиротворили Оксану. Она уже сидела уютно, ни с кем не разговаривала, иногда механически улыбалась, и даже почти не слышала, что говорили за столом. Оксана наслаждалась жизнью как таковой, а Оля как будто забыла про прогулку.

Чем дальше катилась ночь, тем сильнее Оксана наслаждалась. Наслаждение усиливалось, смешивалось с воспоминаниями детства, лестными мечтами и уже было таким сильным, что вызывало даже небольшое головокружение. Сквозь блаженство, которое Оксана, с удивлением обнаруживала в себе, все четче и четче проступало ощущение того, что его источник – это ни уют родной подруги, ни теплый соленый воздух и звезды на черном небе, ни беззаботность курортного отдыха, ни интересные разговоры за столом, за которыми она совсем не следила, а что-то совсем иное. И его отражение можно найти только где-то в глубине ее души. Оксана невольно окинула взглядом сидящим напротив. Конечно, она смотрела на них и до этого, но тут она смотрела на них, а искала в себе. Обрывок мысли подсказал ей, что сейчас что-то произойдет.

В оцепенении от приближения какого-то невероятного и непостижимого открытия, Оксана непонимающе проводила глазами по сидящим за столом, и ее внутреннее напряжение, которое все время пока Оксана смотрела на лица, подобно волне, поднималось выше и выше, когда Оксана досмотрела до конца стола, прозрением обрушилось со всей силой на берег ее сознания: кто-то! сидящий где-то в середине стола напротив – источник этих странных чувств. Оксана отыскала его, сначала не глазами – чувствами и пристально взглянула на этого парня. Она почувствовала наслаждение, которое было таким сильным, что его было даже тяжело вынести: огромную радость и глубокую грусть одновременно. «Что со мной?» – в испуге отвела и потупила глаза Оксана. Неясные, но огромные чувства подобно кавказским горам возносились ввысь в ее душе.

Оксана сидела неподвижно, смотря перед собой. Она ничего не слышала, что говорили вокруг и в какой-то момент только по жестам подруги рядом, поняла, что обращались к ней. Отпрянув от внутренних эмоций и подняв взгляд, она тихим голосом спросила:

– Что…?

– Ты, я вижу, совсем засыпаешь. Пойдем спать, – предложила Оля.

– Пойдем… – послушно согласилась Оксана.

Оля попрощалась с компанией и, подхватив под руку пьяного Диму, вместе с подругой, удалилась от стола в сторону крыльца.

Со стороны, Оксана повела себя высокомерно, даже не сказав спокойной ночи новым знакомым. На самом же деле, она просто боялась даже посмотреть в их сторону и уж тем более говорить.

***

Утро разбудило ее чувствами вчерашнего вечера. Усталость, ушедшая из отдохнувшего тела Оксаны, уступила место истоме, ранее не познанной ею. Она собрала простыню вместе, обхватила ее крепко ногами и лежала так несколько минут в сонной нежности.

Весь день с Олей и Димой Оксана провела на пляже. Они не встретились с ребятами из Череповца, ни когда уходили, ни в городе, ни у моря. Оксана думала только о нем – парне за столом, которого она даже толком и не рассмотрела. Все остальное было как в тумане. К концу дня Оксана уже прожила с ним целую жизнь в своей голове, и, про себя, не могла упоминать его иначе как «милый», «любимый», «единственный»… Его родной город, его достаток, даже его характер, которого она не знала, внезапно не имели для нее никакого существенного значения.

После пляжа Оксана надеялась, что они, может быть, столкнутся с компанией постояльцев во дворе, и Оля или Дима организуют совместный досуг. Или произойдет еще какое-нибудь случайное «чудо», которое объединит их. Сама же Оксана неожиданно для себя совсем оробела, чтобы как-то самой спровоцировать такую «случайность» и испытывала панический страх даже дать повод для подозрений, что она влюбилась в кого-то из вчерашней компании.

Вечером Оля настояла, чтобы Дима, который в Сочи бывал неоднократно, повел девушек на «самую классную» дискотеку в городе. Перед приездом в Сочи, Оксана и сама многократно говорила подруге, что хочет натанцеваться всласть, но теперь танцы перед другими парнями начинали казаться Оксане пустой тратой времени.

Встретившись с Олей и Димой во дворе перед отъездом на дискотеку, Оксана, как бы между делом поинтересовалась у Оли, когда уезжает компания из Череповца. «Да, вроде седьмого», – ответила та. «Это же совсем скоро», – у Оксаны ёкнуло сердце. Она сердилась на себя, что не только не запомнила имя своей пассии, но и не могла найти в себе смелости даже перед лучшей подругой поинтересоваться напрямую о нем.

Когда ребята вышли на дорогу, из ворот соседского участка выехала новенькая чистенькая белая «девятка» с сильно тонированными стеклами. Она подъехала к ним, остановилась, и с водительского места вышел парень.

– Димон, это ты? – вскрикнул он.

– Елки-палки! – только и ответил Дима. Он быстро подошел к водителю «девятки». Они обнялись. Это был соседский сын Ринат, с кем Дима в свое время сильно дружил, ежегодно приезжая на море к тете – последний раз года три назад.

Дима представил старому другу свою супругу – Ринат покачал головой с удивлением и уважением, потом представил Оксану – Ринат напряженно затих. Оля улыбалась, Оксана меланхолично смотрела поверх парня.

– Ринат, а подбрось нас до клуба, знаешь какой-нибудь хороший тут? – спросил Дима.

– Да, тут полно… Ты же сам знаешь… – задумался Ринат, – Я знаю один клуб. Он сейчас модный, находится на пирсе, уходящем далеко в море. Но он не в Сочи, а в Хосте. Там музыка хорошая и вход могу организовать для вас бесплатный…

– Идет! – решил Дима. – Отвезешь? Или ты куда-то собирался? Хоста это же не далеко! Там пообщаемся! – Дима улыбнулся другу.

– Конечно! Это не далеко. Ехать отсюда минут пятнадцать, максимум, – подтвердил Ринат. – Я хотел просто с друзьями встретиться… сейчас отзвонюсь, скажу, что не приеду, – Ринат покосился на Оксану. – Садитесь, девушки!

***

Музыка играла – «то, что надо». Светотехника создавала причудливые фигуры на танцплощадке и освещала море вокруг.

Оксана чувствовала на себе тяжесть вожделеющих взглядов мужской части публики. В иной ситуации, их игнорирование составляло бы для нее отдельное удовольствие, но теперь – после вчерашнего вечера – ей было противно, что эти чужие парни глазами раздевают и лапают ее, а того «родного» нет рядом, чтобы спрятаться от них в его объятьях.

Оксана цедила сладкий коктейль. Попробовала танцевать, когда Оля предложила пойти на танцпол, но это показалось ей настолько несуразным: «как это можно веселиться, когда «милого» нет рядом?!» Вскоре девушки вернулись к столику, где сидели парни. Оксана села поближе к Оле и Диме, и подальше от Рината, который заглядывался на нее со слишком уж очевидной заинтересованностью. Напряжение в Оксане нарастало. Среди танцующих девушка как будто бы узнала своего любимого. Адреналин взорвался бомбой внутри нее. Но нет! Это был не он. Теплота и секундная слабость растеклись по телу Оксаны. Она больше не могла держать это все в себе – ей надо было выговориться.

– Оль, пойдем, погуляем? А?! – предложила Оксана.

– Тебе здесь не нравится?! – удивилась Оля.

– Мне что-то не по себе… – призналась Оксана, хитро улыбнувшись подруге.

– Да-а-а, а что? – заинтересовалась та.

– Пойдем, расскажу!

– Ну, тогда пойдем.

– Дим, мы пойдем, погуляем. Если что, мы на телефоне, – бросила Оля мужу.

– А куда это вы?! – воскликнул Дима в удивлении.

– Надо! – вытаращила глаза Оля, улыбаясь.

– Ну, если надо, так надо! – Дима развел руками, понимая, что девушки затевают что-то чисто женское.

– Если хотите прогуляться, могу вам показать тут красивые виды вот с этой горы, – включился в разговор Ринат, очевидно озабоченный уходом Оксаны, и указал на невысокую гору, у вершины которой, светился огнями корпус гостиницы с огромными буквами на крыше «Зеленый Мыс».

– Нет, нет, Ринатик, – строго сказала Оля. – Мы одни идем!

Девушки вышли из дискотеки и по освещенной асфальтовой дорожке пошли в сторону горы, на которую указал Ринат.

– Ну, в общем, понимаешь…. – сказала Оксана и, собрав всю решимость, добавила: – Я, кажется, влюбилась, Олька!

***

За увлекательным разговором девушки не заметили, как поднялись к территории пансионата «Зеленый Мыс». Они прошли через пункт охраны и неспешно прогуливались по ночной аллее, кипящей жизнью. Оля не уставала удивляться «как так?!», что Оксанка втюрилась за несколько минут, а та не уставала подтверждать, что это именно так. Но потом Оля согласилась, что и она влюбилась в своего Димку с первого взгляда, только долго не могла признаться себе в этом, встречая его время от времени в родном Краснодаре, а здесь на курорте ситуация не требовала отлагательства. Оля вспомнила, что парня, вроде, звали Денис, и он тоже ей понравился.

Подходя к одному из фонарей на аллее, Оксана на секунду обратила внимание на идущую им на встречу пару. Лиц она их не видела, но позавидовала им: «Вот бы я так же гуляла сейчас с Денисом…»

Мужчина, вроде бы, даже остановился и немного обернулся, провожая Оксану взглядом, пытаясь разглядеть, но Оксана этого не заметила, а если и заметила, то какая ей тогда была разница!

***

Девушки и Дима с Ринатом вернулись из Хосты в третьем часу ночи. Стоя у калитки дома, где остановились курортники, и прощаясь, Ринат очевидно уже «втюрившийся» в Оксану вовсю договаривался с Димой, куда он готов отвезти компанию завтра. Дима соглашался и обещал зайти к нему утром согласовать планы на день. Было ясно, что Дима рад старому знакомому, но без одобрения супруги, конкретных обещаний не давал. Парни пожали друг другу руки. Девушки, прочирикав прощание и благодарность Ринату за вечер, тут же просеменили через калитку, не давая Ринату шансов на объятия или поцелуи.

Мария Николаевна не спала. От нее они узнали, что постояльцы домика-вагончика вернулись около часа ночи из похода по Красной Поляне, где они были весь день, Мария Николаевна накормила их, и что они только-только легли спать. Сердце Оксаны забилось чаще.

Оксана легла в кровать и повернулась лицом к бытовке, где спал ее «милый». Она представляла его спящим. Ей было очень сладко. Оксана уснула.

Знаете ли Вы что такое девичья любовь? Знают ли это девушки, читающий мой рассказ? Если нет, то читайте дальше.

***

Оксана взглянула на время: десять минут девятого. За окном светило нежное утреннее солнце. Было тихо. Все постояльцы еще, видимо, спали. «Что это мне не спиться?» – удивилась Оксана. Но спать ей действительно не хотелось. Она попыталась остановить себя на карамельных мыслях о любимом, но почувствовала тревогу: «Я видела его один раз, даже не разглядела толком, не разговаривала с ним! А может, он не так хорош собой? Может, он тупой? Может, мне просто хотелось влюбиться, вот я сама себе и надумала!» Оксана покрылась холодным потом.