Небольшое послание, написанное простым карандашом на обратной стороне тетрадки, гласило: "Слушай, я тут перечитывал свои записи, в последний раз, и хочу тебе сказать: Мне кажется, что после всех событий, что произошли со мной в последние годы, я и правда потерял самого себя. Описывая некоторые события, я, возможно, грешу против правды, вкладывая в уста моих собеседников фразы, которые являются, в действительности, отражением моих взглядов. Это касается, в частности, ранних событий, потому как я пытался привести эти записи в порядок уже находясь здесь. А ты сам видишь, в каком я состоянии. В общем, поступай с ними на свое усмотрение. Береги себя, Эллиот. С любовью, …"

Часть I. Country Life

Глава 1. Sunday Morning

“Ох, как тяжко, вот это я засиделся за компом. Девять утра почти, мда. Хорошая партейка вышла, ничего не скажешь. Надо кофейку выпить. Ложиться уже тогда не буду. Классное всё-таки состояние на следующий день после бессонной ночи. Мне определенно нравится. Блин, я под нос это всё себе бормочу? Кошмар какой. Вот с бормотанием надо завязывать, а то это странно выглядит со стороны. Вон и кот со мной согласен. Смотрит злобно и осуждающие.”

Раздался стук в дверь.

– Ну кого там еще принесло в такую рань, а?

– Джуд, открывай, это мы! Хорош за компом сидеть, пошли прошвырнемся. Лето всё-таки началось.

– Ох блин, ребят, я же не спал всю ночь. Ща. Дайте хоть кофе выпью. А куда пойдем-то?

– Нууу…

– Приятель, не тяни, тяжко же. Чего ты лыбишься?

– Ну девятый класс мы закончили. Отмучались, наконец-то. Обмыть надо. У нас с собой сиська бегбира. Да и ребята в сквере собираются, чего-нибудь припасено у них. Пойдем, не тупи.

– Ну да, это дело благое. Пошли?

Мы двинулись в сторону сквера.

То лето было особенным, такое зеленое и очень мягкое. Наверное, это можно так назвать. Тогда было ни холодно, ни жарко, хорошая, приятна погода. Везде пахло зеленью, а потоки воздуха и лучи солнца будто бы проходили сквозь тебя. Вместе с тем, это лето хранило в себе ощущение какой-то вселенской печали. И все мы это чувствовали. Это, в самом деле, был конец нашего детства, наверное. До конца я в этом не был уверен. Я должен был уехать, я не мог не уехать. У других тоже были какие-то планы. Наша школьная тусовка должна была остаться лишь воспоминанием. Поэтому мы и проводили всё свободное время вместе. Ухитрялись покупать пиво, пытались как-то самовыражаться, ну и чем там еще тинейджеры в этом возрасте занимаются.

– Во что рубился-то?

Я отвлекся от созерцания природы.

– А? Ты что-то сказал?

– Рубился ты во что говорю, полуночник? На ходу залипаешь, что ли?

– А! Да в "Героев", само собой. Карту там годную нашел, да засел на всю ночь. Ну ты понял.

– Ага, потом покажешь? Там на двоих можно же?

– Вроде как нет, но мы всегда можем подкрутить любую карту в редакторе, верно?

– Уж нам ли не знать.

Тем временем мы дошли до парка. Там уже собралась достаточно большая компания. Кого-то из них мы знали, а кого-то нет. Не думаю, что это было такой уж большой проблемой. Новые лица – это всегда хорошо. Есть вероятность, что они окажутся действительно интересными людьми, а не пустышками с какими-то претензиями на "гениальность".

В целом, мы неплохо сидели. Вся компания, как это бывает, постепенно дробилась на малые группы. Мы, предусмотрительно прихватив с собой пару бутылок дешевого вина и непочатую пачку сигарет, перебрались посидеть на речном причале.

Я, налив себе пластиковый стаканчик вина, перебрался поближе к воде, разглядывать рыбок.

– Пипец ты во всё черное вырядился! Ты чё, гот какой-нибудь или еще кто?

Какая-то девушка уселась рядом.

– Или ещё кто, – сказал я улыбаясь – просто нравятся темные тона одежды. Не в белый же мне одеваться, это было бы ужасно. Есть еще розовый, конечно, вот как твоя футболка, но сама понимаешь.

– Ага. Меня Машей звать.

– Ок, значит будешь Мари. Приятно познакомиться, Джуд.

Я протянул руку.

– Джуд? Чё это за имя такое вообще?

– Ну, Джуд, как в песне Битлз.

– Битлз?

– Ну да… ох, забей. Меня и правда так зовут.

– Ладно, проехали. Глянь на меня. Вот скажи, зачем ты себе челкой глаз закрываешь? Во-первых, это стремно выглядит. Ну-ка… это чего, линза у тебя?

– Не, они правда разные. Один голубой, другой зеленый. Почти как у Дэвида Боуи, или бездомного кота, что в моем дворе ходит. Вообще, наверное, выглядит пугающе со стороны. Я-то вроде как привык.

– Нуууу, – протянула она

– Ну понятно, а ты спрашиваешь зачем мне челка понадобилась. Хах. В том числе и за этим. И… прям совсем стремная челка?

– Мне не нравится. Оглянись вокруг, ты один здесь такой. У всех нормальные короткие стрижки, а у тебя что? Хотя может и найдутся ценительницы.

– Или ценители, – я засмеялся.

– Эммм… вплане?

– Да не бери в голову. Шучу.

– А, хорошо. А то я уж подумала, что ты из этих.

– Да не, я вроде как не голубой, если ты об этом. Энди, конечно, милашка, но не мой типаж. Так, Энди?

– Иди-ка нахер со своими подъёбами, Джуд

– Какой милашка, а? Ты так не считаешь, Мари?

– Чувак, кажись тебе хватит вина, раз к парням кадриться пытаешься. И еще, скажи пожалуйста, какой нахер Энди?

– Уорхол, ха-ха. Или ты про моего товарища? Просто Энди, а почему, собственно, нет? Нравится мне знакомым вестернезированные имена давать. Это лучше, чем мы будем себя какими-то псевдо-бандитскими кличками звать, разве нет?

– Наверное.

Мне уже порядком надоело пытаться разглядеть рыбок в мутной воде, поэтому я шлепнулся на спину, предварительно кинув рюкзак себе под

голову.

– Эй, чувак, ты чего? Всё нормально?

– Ну да, еще не помер, не переживай. Хочу облака поразглядывать. Присоединишься?

– Ну да, почему нет, собственно.

– О! Моими фразочками заговорила уже. Видать, совсем я тебя загрузил.

– Да не, вроде нет. Я ж еще тут, а не убежала, так?

– И то верно.

– А ты это, что слушаешь-то?

– Тяжеляк всякий, альтернативу там, ну ты поняла, в общем.

– Ну да, я так и подумала, в самом деле. Не, я всё-таки немного другую музыку люблю. Более электронную, ритмичную что ли.

– Жаль.

– Жаль?

– Ну да. Это же значит, что на тему музыки у нас разговор не получится. А я только про дедов хотел рассказать.

– Каких ещё дедов, Джуд, вино накрыло?

– Да чего ты заладила, с вином-то, а? Хах. Когда мысли путаться начнут, вот тогда действительно хватит. Роковых дедов. Не знаю даже кого назвать, Роллинги, Лед Зеппелин, Пинк Флойд, Мотли Крю там. Судя по твоему лицу, я с тем же успехом мог бы демонов на латыни вызывать.

– Ну да, из тяжелых я знаю только тех, что по телеку иногда крутят. Некоторые такие жуткие, прям брр. И от музыки этой, наверное, голова болит.

– Ок, правда, Мари, давай оставим тему? Смотри какое облако – похоже на бомжа, который в мусорке роется.

– Да иди ты, на какого бомжа еще? – засмеялась она.

– Вонючего. Разве бывают другие?

– А вообще, чем еще увлекаешься? Кроме того, что дедов-рокеров слушаешь, конечно.

– Меня такие вопросы в тупик всегда ставят, честно говоря. Нам же в школе говорят учиться и готовиться к взрослой жизни и больше не думать ни о чём. Конечно, тут не совсем понятно, когда, собственно, жить, но это наших сен-сеев, вроде как, не сильно смущает.

– И всё же?

– Как и все, понятное дело. Книжки читаю, в игры играю, кино смотрю иногда. Вот спорт не люблю от слова совсем, только с Энди иногда в бильярд ходим.

– А какое кино?

– Почему-то, Мари, я думаю, что тут мы вкусами не сойдемся. Да и не так много фильмов я гляжу. Переберусь в Москву, там интернет получше будет, чем в нашем захолустье, наверстаю упущенное. Прочел интересную книжку про авторское кино, составил список того, что поглядеть в первую очередь. Подозреваю, что редкостная тягомотина. А это значит, что самое по мне кино. Тут вот пару ночей назад Калигулу глядел. Не поверишь, даже понравилось.

– Калигула? Это же вроде порнуха какая-то древняя, не?

– По жанру да, считается близко к этому. А так, кто что там высмотреть пытается, в самом деле. Я, кстати, не очень уверен, что без всей этой обнаженки и пошлятины фильм бы передавал дух эпохи. Мари, ты еще не утомилась мои бредни слушать?

– Да нет. Ты знаешь, приятель, просто это странно. Обычно на всяких посиделках ведутся другие разговоры, более простые, что ли. Ну, ты понял.

– Ага, little talks.

– Что прости?

– Little Talks, термин такой для обозначения таких разговоров.

– Окей, не знала, теперь буду. Как думаешь, тут уточки водятся?

– Уточки?

– Ну да. Мы уже столько сидим, а еще не было ни одной уточки.

– Да? Знаешь, вроде я их никогда тут не видел. Вот змеюки водятся, сколько угодно. Уж поверь мне. А уточки, если честно, без понятия, может и гнездятся где-то. Почему бы им и не делать этого. Подальше от людей.

– Ну да. Жаль. Люблю уточек, они милые. Эх, моя компания, видать, в сторону дома собирается. Значит и мне пора. Обнимемся на прощание?

– А, да, само собой.

Мы обнялись, она догнала своих подруг, и они двинулись в сторону дома. Я подкурил свой синий Пэл Мэл.

– Эй, Джуд, свидимся! – крикнула она издалека и помахала рукой.

– Ну да, может быть, только зачем? Нам даже не о чем с тобой поговорить – пробормотал я себе под нос и улыбнувшись, помахал ей рукой в ответ.

– Херли ты уссываешься, чёрт пивной?

Энди сидел прямо на траве, допивая пивную баклаху.

– Закончил подружку окучивать? Ты б себя видел. Улыбаемся и машем, ага.

– Иди знаешь куда, товарищ. Хах.

– Но вообще вроде даже красивая. О чем вы там пиздели так долго?

– Красивая? Может быть, не знаю. Разговор по интересам не сложился. А по уточек общаться такое себе развлечение. Ты скажи мне лучше, тебе от пива твоего хуево не будет? Сколько ты выпил?

– Всю баклаху и выпил.

– Хуя ты, пьянчуга. Дойдешь?

– Дойду, конечно. А ты?

– Вот надеюсь, в самом деле. Тяжко пить после того, как всю ночь не спал. Интересно, привыкнет ли когда-нибудь организм к бессонным ночам? Я чувствую ночью себя гораздо лучше, чем днем.

Глава 2. Summer Rain

"Ну и погано же мне было после той попойки. Видимо, переносимость алкоголя приходит с возрастом, или опытом. Или может не нужно курить, когда пьешь? Впрочем, какая разница, вон Энди как-то справляется же. Боги, я там действительно с какой-то девчонкой проболтал всю попойку, или мне это приснилось потом? Вроде это действительно было. Надеюсь, что я не наболтал всяких глупостей, как обычно это бывает. Ох, нахер так жить? Хотя о чём это я, пока меня это развлекает. Чего бы послушать? Чего-то всё поднадоело. Надо будет аудиотеку пополнить, в самом деле. М? Ну да. Пусть будет Лед Зеппелин. Хотя я и не очень понимаю, почему к ним с таким восхищением относятся. Узнаваемый саунд, да. Но на этом, наверное, их достоинства и заканчиваются. Может быть еще не дорос и не понимаю всей прелести их. Как я от Пинк Флойдов плевался в тот первый раз, когда их услышал. Подумал, чего это за херня джазовая? Где тяжесть, электрогитары и вот это вот всё? Какое же это было ошибочное впечатление! Чем бы заняться? Может поиграть? Да нет, что-то не очень хочется. Только сначала, пожалуй, заварю себе чая. С корицей. Он всегда напоминает мне о зиме, такая меланхолия накатывает. Итак, чтобы мне почитать? Толкина я закончил, что теперь? М, "Большие Надежды", Диккенс. Это же по ним была серия в Саус Парке? Должно быть интересно. Оливер Твист же мне понравился. А за окном всё такая же хорошая погода. Где моих товарищей носит, хотелось бы мне знать. Ладно, приступим к чтению, ох."

Я читал, не отрываясь, часа четыре. Диккенс мне нравится. Несмотря на то, что его книги довольно грустные, ты ждешь в них хеппи энд. Даже в "Призраках Рождества" он есть, хотя, казалось бы. Впрочем, я не всю его библиографию осилил, может быть там есть и другие концовки. А вот русская литература – это другое, хеппи энда там не ждешь. Там лишь грусть, которая никогда не закончится. Истории о маленьком человеке, истории о лишнем человеке, о самодурстве, о безразличии. Безразличии, что приводит к трагическим последствиям. Какой добрый посыл несет, скажем, "Бим"? Там вроде и счастливый конец, подразумевался, по крайней мере, как мне кажется. А размышляя над ним, задумываешься, как все его герои не перевешались на лесополосе. Хотя, может быть, я не понимаю всей прелести той эпохи, так как не застал те времена. Оно и к лучшему, в самом деле. До совершеннолетия я бы там не дожил, это как пить дать. Я открыл окно, уселся на подоконник, подкурил сигарету. На улице было так свежо, совсем не было ветра. Чирикали птички. Вдалеке было видно окружную дорогу, но машины по ней проезжали так редко, что иногда можно было забыть звук проезжающего автомобиля. На фоне играла "Лестница в небо" Цеппелинов. У меня были табы этой мелодии в самоучителе по губной гармошке. Я открыл самоучитель, взял гармошку, попробовал подыграть. Вроде бы и получилось. Хотя кто бы это мог подтвердить или опровергнуть? Я был один.

"Ничего, научусь рано или поздно. Буду как Боб Дилан. Или не буду. Кем я, собственно, хочу быть? Я и сам не знаю. Человеком, в первую очередь. Хотя, подозреваю, что в школе такой ответ будет неприемлем. Ведь нужно стремиться быть кем-то. Как можно раньше примерить маску социальной роли и следовать ей. Быть кем-то. Космонавтом-астронавтом. Но не человеком. Интересно, те алкаши, что спят на трубах за

школой, в своем сочинении в старших классах написали что? Что они хотят стать алкашами? Или же они хотели быть как Гагарин, но где-то свернули не туда. Кто бы мне ответил на этот вопрос. А я? Может журналистом стать, в каком-нибудь журнале про путешествия. Ездить по миру, смотреть на быт людей, писать об это очерки. Это же очерком называется?"

Стук в дверь отвлек меня от моих мыслей.

– Кто-там ещё?

– Джуд, это я, открывай, дело есть!

Я открыл дверь. На пороге стоял Энди, ехидно ухмыляясь.

– Какое дело?

– Секрет. Собирайся, погнали на Заброшку.

– Ммм… ок, заинтриговал. Пару минут, переоденусь.

Заброшка. Огромное, незаконченное мега-сооружение советского времени. Строительство его началось еще при Брежневе и остановилось вместе с распадом Союза. Говорят, таких призрачных строек много раскидано по постсоветскому пространству. Руины, напоминающие о человеческой гордыне. Рано или поздно природа сотрет в пыль и эти мегалиты двадцатого века. Всегда, при взгляде на эти пейзажи, вспоминаю "Озимандию" Шелли. Теперь Заброшка была прибежищем наркоманов, бомжей и прочих асоциальных личностей. Само собой, нас прямо-таки тянуло туда.

Я собрался, мы вышли из дома.

– Эй, Джуд, лови! – Энди, мне кинул что-то

– Что это? – я разглядывал пойманный предмет

– Сегодня ты за рулем, приятель.

– Ты чего, у меня же нет прав.

– Как будто у меня они есть. Не ссы, не поймают. А если поймают, отсутствие прав – это последнее, что будет на беспокоить.

– Что?

– Увидишь. Поехали! Вон наша карета.

Бордовая четверка была припаркована у гаражей.

– Окей, Энди, объяснишь мне, что к чему. Куда жать, чего крутить.

– И дорогу покажу. Как в Колина Макрея мы в пятом классе играли, помнишь? Там инструктор предупреждал о поворотах.

– Да, было весело. А потом я засел за Циву. И выпал из жизни.

– Ага, помню. Ты бомбил папуасов ядерными ракетами.

– Именно.

– Ты ведь её так и не закончил?

– Не, у меня там столько юнитов и городов уже было, что ход по несколько часов делать приходилось.

Мы сели в машину. Дышать в ней было проблематично, так как она вся была пропитана табачным дымом. Он пропитал, как мне показалось, собой весь салон. Я даже не уверен, оставался ли внутри машины кислород, настолько там было накурено.

– Привет ребят, как вы здесь не померли еще, дышать ведь просто невозможно.

– Здорово, Джуд. Поверь, мы пытались открыть окна, но посмотри внимательнее на двери. Отрыть их можно только плоскогубцами, судя по всему.

– Замечательно. Энди, признавайся, где ты спер этот тарантас?

– Я его не спер. Честно. Мне друг его оставил. Помните, белобрысый такой у меня жил, от армии скрывался? Вот он. Отбегался. В награду оставил эту четверку, сказал, что можем развлекаться.

– Окей. Скажи, если я её сейчас в реке утоплю, твой белобрысый друг тебя сильно отпиздит? Будем тебе передачки в больницу носить?

– Может быть и сильно, но ты, Джуд, этого уже не увидишь. Так как я тебя утоплю в реке рядом с машиной.

– Не боишься, что мой призрак к тебе потом по ночам будет приходить?

– Неа, не боюсь. Ладно, вроде все в сборе. Поехали?

– Давно пора. Поставь музыку какую, что ли. Только не “русский рок” свой, прошу тебя.

– Как будто, у тебя есть выбор. Ха-ха. Сегодня я диджей.

– Поставь из дедов тогда чего. У тебя тут где-то “Дип Перпл” должен быть же. Всяко лучше Цоя с Хоем.

Мы ехали, играла “Highway Star” Перплов, я следил за дорогой. Это было действительно круто, я чувствовал себя живым. Правда, в глубине души, я боялся, что нас схватят фараоны и тогда нам несдобровать. Мало того, что это непонятно чья машина и у нас нет прав, но я даже не знаю, что в багажнике. Может быть мы везем дохлую шлюху закапывать на Заброшку. Энди же не сказал. А может его труп его белобрысого друга. Тогда и понятно, откуда машина взялась. Я решил уточнить, так, на всякий случай. Мало ли.

– Эй Энди, скажи мне пожалуйста… Мы точно не труп твоего белобрысого друга везем на Заброшку закапывать? А то смотри, надеюсь, что ты его в целлофан замотал хорошо. В противном случае, нам не отмыть потом багажник. Я в сериале про копов это видел. Тачку потом только в утиль.

– Ебать у тебя фантазия, чувак. Не, не беспокойся. Никаких трупов. Никаких лопат. Ща увидишь, мы же почти на месте. Будем сейчас, как настоящие американские тинейджеры, вот увидите.

Мы прибыли на место. Бросили машину на небольшом песчаном пустыре у камышей. Выгрузились. Энди доставал что-то из багажника.

– Ну всё, ребят, походу конец нам пришел. Энди берданку достал. Ща порешает нас. И никто нас не спасет. Потом на суп бомжам-каннибалам пойдем.

– Энди, не убивай нас! Пожалуйста, мы же твои друзья. Ну же. Зачем ты так с нами!

– Бля, вот вы дебилы. Помогите лучше бутылки расставить. Вон на тех кирпичах. Ща палить по ним будем. Как настоящие ковбои.

– Ружье-то ты где спиздить ухитрился, чёрт?

– Ружье от деда осталось. Так что не пиздил.

– Патроны же, наверное, на счету? Там потом за них отчитаться нужно будет, или как? Я что-то путаю?

– Не в этом случае, приятель. Оно – незарегистрированное. На бумаге оно никогда не числилось. И одному деду и было известно, откуда он его откопал. В буквальном смысле. Оно из схрона или типа того.

– То есть?

– То есть мы можем веселиться. Зачем же оно еще нам может понадобится, ну? Кстати, достань сумку с пивом из багажника. “Невское”, самое то сейчас. Как по мне, гораздо вкуснее “Балтики”. Еще и в банках, говорю же, как америкосы прям.

– В самом деле, неплохо ты это всё придумал. Проблем точно не будет?

– Не переживай ты, всё ок. Нам нужно расслабиться после всех наших дел ратных. Я очень устал. Ты, я думаю, устал гораздо больше меня. Подожди-ка… Хуяк, блядь! Эх, промазал. Попробуешь?

– Да, давай, почему нет. Попробую в водочной попасть. Она крупнее.

Я присел на одно колено, прицелился, выстрелил. Не попал. Отдача дернула меня знатно, конечно.

– Ебать ты, конечно, из себя мушкетера строишь. С колена стреляешь, как в фильмах про Наполеона.

– Слушай, стреляй я стоя, я бы уже на спине в этой луже бы валялся.

– Это верно. Я чего спросить у тебя хотел…

– А?

– Вот эта твоя чёлка, черная одежда… зачем это всё? Я не очень понимаю.

– Ну, как тебе сказать. Хочу немного поэкспериментировать с внешностью, одеждой. Найти пару-тройку образов, которые меня устроят и вжиться в них. В самом деле, с запозданием это делаю, как мне кажется. Раньше надо было.

– Ты еще башку покрась в довесок.

– А почему бы и нет? В красный, хотя нет. В цвет морской волны. Самый по мне цвет. Буду такой морской. И обязательно разживусь кашемировым свитером.

– Господи, это еще зачем?

– Чтобы быть как девочка из японских мультиков, очевидно же! Ты бываешь иногда таким недалеким.

– А я иногда начинаю думать, что ты и правда пидор, только не признаешься в этом. Просто я уж не знаю, как вот эту твою хуйню комментировать. О, придумал! Ты – латентный трансвестит. Вот!

– А такие бывают?

– Без понятия. С подружкой своей не виделся?

– Какой еще подружкой?

– Ну этой, с который ты на причале пьянствовал.

– А, не, я ж дома сидел. Персов в “Мече и Магии” качал.

– Блин, странный ты. Почему? Я правда не понимаю.

– Что именно? Ты же не думал всерьёз, что я буду за первой попавшейся девчонкой бегать?

– А почему нет?

– Ну, сложно объяснить. В самом деле, мне просто не о чем с ней общаться. Вроде как я тебе уже говорил об этом.

– А может быть поучилось бы что-нибудь…

– Или нет, верно? Это, в самом деле, более вероятно. Пойми, мне бы не очень хотелось растрачивать энергию и, что более важно, время на не особо интересные мне… ммм, какое слово бы употребить? А, ну да, занятия. Я лучше с тобой во пиво попью, про херню всякую потрещим.

– Ок, убедил. Иногда я забываю, что ты у нас с прибабахом немного.

– Но именно это и делает меня мною, не так ли?

– Да, в противном случае, многое могло бы быть иначе. Скажи только, так, ради интереса, ты ищешь кого-то определенного? Там с какой-то внешностью, не знаю, набором качеств.

– Ну, как тебе сказать. Я ищу Человека. Как Диоген в Древней Греции, помнишь?

– Это который в бочке жил?

– Ну да. Вообще, в пифосе. Это что-то вроде большой вазы, кажется. Но в народной памяти осталась бочка. Еще он подрочить прилюдно любил. Прям на площади.

– Блядь. Вот без этого можно?

– Как же без этого, чел. Это исторический факт!

Я многозначительно поднял указательный палец вверх и рассмеялся.

– И про этих людей мы проходили в школе. Их называют мудрецами. Нет ли здесь наебалова, а, Джуд?

– Ох, я как-то думал об этом. Мне кажется, что сейчас бы они, все эти древние мудрецы, плохо бы закончили. Спились бы, бомжевали, еще чего-нибудь. Блин, пиво закончилось, жаль.

– Не расстраивайся, тут у меня в запасе кое-чего покруче. Та-дам!

Энди выудил из багажника бутылку виски, баклаху колы и упаковку пластиковых стаканчиков.

– Уф, приятель, это круто. Но нам еще тарантас до твоего дома отогнать надо. Ты помнишь об этом?

– Помню. Не ссы, доедем! Эй, бандиты, хорош патроны тратить, присоединяйтесь! Глядите какая собака пиздатая на ней нарисована, эх. Шерсти с такой полно, наверное.

Мы сидели на капоте автомобиля, болтали на отвлеченные темы, сплетничали и пили наш виски с колой.

В тот раз он был очень уж крепкий. По неопытности, мы переборщили с пропорциями и колы там было гораздо меньше, чем виски. Не спорю, возможно, что кому-нибудь так нравится больше. Однако, я, к слову, после того раза, мешаю этот коктейль в пропорции 30 на 70. Где 30 – это виски. На глаз, конечно. Из машины доносились саундтреки из НФС. Тогда еще в них преобладал всякий альтернативный рок и металкор. При отсутствии нормального, высокоскоростного интернета, каждая группа и песня были настоящим открытием и заслушивались до дыр. Была определенная романтика в этом всём.

– Эй, Джуд, чего ты вылупился на Заброшку, как будто видишь ее в первый раз?

– Да так, думаю сходить внутрь, надписи на стенах почитать. Может пару названий групп найду. Как с Металликой и Нирваной получилось, помните?

– Конечно, за углом школы, в курилке было маркером намалевано. Где с физруком курили…

– Ты курил. Не обобщай.

– Ну да. Вы то тихушники. Вот знаешь, я боюсь, что там ты найдешь только десяток вариантов написания слова из трех букв и пометки о том, кто с кем спит. Впрочем, хер с тобой, составлю компанию тебе. Если ты не против.

– Не против.

– Тогда пошли? Эй, пацаны, посторожите тачку? Мы до Заброшки. Сдается мне, что есть там места, куда в одиночку лучше не лазить.

– Говно вопрос!

– И оставьте нам по стаканчику, чтобы мы потом с дороги горло промочили.

– А вот это не обещаем.

– И почему я не удивлен?

Мы с Энди вошли под мрачный бетонный свод Заброшки. Там было холодно и сыро. Такой контраст с тем, что было снаружи. Это было похоже, я не знаю, на склеп. Или на катакомбы. Казалось, что все было раскрашено двумя цветами: серым и болотно-зеленым. Кое-где в подтопленных участках росли камыши и квакали лягушки. Кругом были разбросаны шприцы, бутылки и использованные презервативы.

– Вот понесло тебя сюда. А, Джуд? Необходимо прям. Надо было ружье прихватить, на всякий случай.

– Да ладно тебе причитать. Как бабка старая. Что может случиться?

– Нууу… Вот сейчас из-за угла героинщик с ржавой арматурой выскочит и воткнет ее тебе в грудь. И всё, нету больше Джуда.

– Ты думаешь, что я тобой не прикроюсь? Наивный. А потом огрею героинщика вон тем булыжником. А тебя да, приятель, мне будет не хватать. Жалко, что он тебя убьет.

– А если их будет двое?

– Ну тогда нам пиздец, Энди.

– Без вариантов?

– Без вариантов. А потом они изнасилуют наши еще теплые трупы.

– Без этого никак?

– Никак. Они же тут зачем-то прячутся. Как тролли под мостом. Я тебе говорю, вот от таких наркоманов-некрофилов и пошли легенды, что тролли под мостом живут. Такие же черти типа нас это в массы и понесли. А потом легенда и прижилась.

– Хм. Очень может быть. Тролли – они такие. Опасные ребята.

– Это да. Но самое главное – они нас сожрут! После того, как изнасилуют наши трупы, конечно.

– О боже, это еще зачем?

– Что за глупый вопрос? Потому что они хотят покушать. Зачем еще люди едят?

– Ну да, кстати. Чего это я.

– Они сварят нас в большом чугунном котле. Приправят вот этими камышами и лучком, что они сперли из садоводческого хозяйства неподалеку. Очень возможно, что они добавят бульонный кубик. Для пикантности.

– Скорее всего. Так как от нас спиртом очень уж пахнет.

– Ну, как стейк в вине.

– Скорее, как свиная рулька в пиве. Ха-ха.

– И то верно.

Мы рассмеялись.

– Смотри, Nine Inch Nails написано. Как думаешь, это группа такая?

– Да вот не могу сказать, не слыхал. Нужно у пиратов на радиорынке разузнать.

– Ну да, они-то уж точно в курсе. Да и не были мы там давно. Может еще чего интересное у них появилось.

– Это факт. Иногда интересно про их электронные херни послушать, пусть мы с тобой из этих разговоров не понимаем абсолютно нихуя.

– Это да, спорить не буду. Тссс… Ты слышал, Энди?

– Ну, тут чего угодно может почудиться. Тем более, опосля выпитого.

– Да не, я про голоса. Прислушайся. Слышишь?

– Ага, давай-ка потише.

– Само собой. Может спрячемся? Вон вроде неплохое укрытие.

– Да, давай. Любопытно даже, что там такое.

Из нашего укрытия мы наблюдали, как Мустафа, местный токсикоман и один наш бывший одноклассник, судя по всему, выискивали себе укромное место, где можно было бы устроиться.

– Неужели этот наш камрад венку любит покормить. Хотя я бы не удивился, судя по его видку.

– Тсссс… спугнешь!

И тут Мустафа спустил штаны.

– За две пачки Бонда синего, как всегда?

Блядь, – выдали мы с Энди разом.

– Ебать, Джуд, ты тоже это видишь? Иль мы белочку схватили?

– Да нет, тоже вижу. Это действительно происходит.

– Ты так спокойно об этом говоришь? Чувак, с которым мы проучились девять лет, сосет хуй у Мустафы!

– Ага, аж причмокивает.

– Джуд, вот это сейчас было отвратительно, фу.

– Отвратительно, Энди, то, что ты сейчас наблюдаешь. А я, всего лишь, констатирую факт.

– Спугнем их?

– А оно тебе надо? Оставим их. Каждый сам делает свой выбор. Вот кое-кто выбрал хуи у торчков за сигареты посасывать. Пойдем отсюда, только тихо.

– Ага, а то сблюю сейчас.

Мы тихонько выбрались с Заброшки. Благо, эти любовнички нас не заметили. Конечно, Мустафа был "Последним из Могикан", то бишь последним токсикоманом из тех, с кем он начинал угорать по "Моменту" и серебрянке. Поэтому я не думаю, что ему долго оставалось, но арматурой он успел бы нас пиздануть. Вполне вероятно, что с летальным исходом.

– Блядь, блядь, блядь! Пиздец! Нет, Джуд, ну ты видал, чего творится то?

– Ну да. Энди, посмотри, кажется, дождь собирается, поехали домой, а? Так противно от этого. Я в душ хочу, честно.

– Да, пожалуй, хватит приключений на сегодня. Посмотрели названия групп на стенах, заебись посмотрели.

– И добавить нечего. Я даже протрезвел от увиденного.

– Значит ты за рулем, Джуд. Снова. Смотри, сторожей-то наших вискарь срубил. И выжрали всё, даже глотка не оставили. Подонки!

– Не буди их. Давай их на заднюю сидушку погрузим. Пусть проспятся хоть немного. А то им мамки их пистонов вставят отменных.

– Это верно. Они – не мы, верно?

– Это да. В другой ситуации я бы рассмеялся, но не сейчас.

Мы аккуратно погрузили наших товарищей на заднюю сидушку четверки. Постояли, выкурили по сигарете под начавшимся теплым летним дождем. Я сел за руль, включил музыку на небольшую громкость, дабы не разбудить пассажиров с заднего сидения.

– Ну, поехали потихоньку?

– Ага. Давай.

Мы ехали молча. О чем нам было разговаривать? Энди курил сигареты одну за другой и смотрел в окно.

Я следил за дорогой. Понятно, что и он, и я обдумывали то, что увидели, но обсуждать это не было никакого желания. На фоне заиграла песня, которая меня заинтересовала, и я решил нарушить молчание.

– Эй, Энди, чего это играет? Похоже одновременно на Оазис и Радиохед, какой-нибудь. Что это?

– Честно? Без понятия. На каком-то сборнике было. Могу поглядеть потом, если понравилась.

– Да, спасибо большое. Про дождь поют, летний. Прямо как сейчас у нас. А может и не про то, других слов я пока не разобрал, хах.

Мы развезли наших друзей по домам, припарковали машину у Энди во дворе. Я собрался идти домой.

– Эй, Энди, дай мелочи на газировку. В горле пересохло.

– Ага, минутку, а может по пивку еще?

– Не, спасибо. Пожалуй, что ты прав. Хватит приключений на сегодня.

Я взял мелочь, надел наушники и побрел в сторону дома, размышляя о событиях уходящего дня.