Сокровища бродяг

0

Я иногда раздеваюсь и встаю перед зеркалом. Смотрю на эту девушку по ту сторону и задаю себе вопросы.

Как ее зовут? Ингрид? Анна? Мария? Вера?

Во что она верит? Что ее заводит? От чего ей бывает больно?

Ее бил отец? Или он был мертвым воспоминанием о чем-то хорошем? Она любит апельсины? Заказывает чай или кофе?

Она кого-нибудь любила в своей жизни?

Как она умрет?

Я воровка, Пол. И лучше всего на свете я умею воровать личности.

Я перевоплощалась в других людей с шестнадцати лет и уже не могу сосчитать всех, кем я была. Я жила чужими жизнями и называлась чужими именами. Воровала привычки и жесты. Я разучивала перед зеркалом слова с чужими интонациями. Я училась на время забывать, кто я на самом деле.

И иногда мне казалось, что я уже не смогу вспомнить. Понять, где здесь реальная Ингрид Амато. Какие мысли и слова ей принадлежат. Что чувствует именно она – настоящая я.

Ты веришь, что сделка с корпорациями швырнула нас в парадокс Тесея³, а мне кажется, все наоборот. И здесь у меня впервые за долгое время появилась возможность учиться быть собой.

Открывать и исследовать малознакомую девушку по ту сторону зеркала, чье лицо всегда казалось знакомым, а имя вертелось на кончике языка, но все время ускользало. Девушку, которая никогда не могла почувствовать себя нужной.

Как и все мы. У тебя была дочь, но не было дома. Не было места, где ты по-настоящему нужен. И может, мы всегда это чувствовали – и поэтому пытались сбежать. Просто не понимали, что правильный вопрос не «где», а «когда».

И то место-время, где я просыпаюсь, чтобы подумать о красном – не пункт назначения, но дорога домой, которая помогает мне познакомиться поближе с самой собой. И я хочу верить, что Ингрид, Пол, Джек и другие – все эти жители зазеркалья однажды встретятся.

Мы проспим тысячу лет. Мы пройдем тысячу снов.

Чтобы проснуться в мире, где мы нужны.

7

– Это не мимикрия, – говорит Пол, разглядывая голограмму «Анимуса» над приборной панелью. – Он будто пытается… понять жизнь.

Ингрид сидит в кресле пилота и по просьбе Райнера перебирает в голове детали своих воспоминаний.

– Понять что именно?

– Мы должны исходить из предположения, что Сигнал – представитель иного вида. Все что он делает – это любопытство. Безумное с нашего ракурса, но абсолютно логичное с его. Он может даже не понимать, что причиняет вред.

Райнер чувствует себя увереннее. Он теперь в родной стихии – в пространстве паттернов. И позволяет солнечным бликам отпечатываться на его глазах.

— Допустим, – кивает Ингрид. – Но это не дает никакого ответа. И что он собирается делать, когда поймет жизнь?

Пол не знает. Он думает.

– А если рассматривать его как вирус? – спрашивает девушка. Эта категория кажется ей намного понятнее. – Может, нам надо копать в эту сторону? Мы все равно имеем дело с ИскИном «Анимуса». Может, если мы поймем последовательность реакций, то сможем восстановить причины.

– Я не большой эксперт в устройстве машин, – качает головой Райнер. – После первой встречи с Сигналом ИскИны начали делать многоядерными. Как раз из-за коллапса на Земле. Помимо ручного аварийного выключателя там должна быть куча программных предохранителей. Грубо говоря – если Сигнал заражает одно ядро, остальные его блокируют. Но как мы видим, эта схема не сработала.

– А если сработала?

Пол вопросительно смотрит на нее. Ингрид пытается развить свою мысль:

– Что, если системы защиты все-таки сделали свое дело? Сигнал использовал спаймскейп и утилитарный туман. Аудиосистему тоже – он пытался воспроизводить какие-то шумы. Но почему он не использовал свет, например? Почему не переписывал права доступа, чтобы просто закрыть двери?

Любой корабль заточен заботиться о своем экипаже. Это как материнский инстинкт. Часть корневых протоколов, описывающих смысл существования ИскИна. Не вредить, защищать, заботиться, подчиняться…

– Ты говорила, он поднял трупы в коридоре. Они пытались встать и разговаривать.

– Да, открывали рты.

Райнер начинает видеть новый паттерн.

– Ты уверена, что они пытались общаться с тобой?

Ингрид хмурится и не может понять вопрос.

– Как они пытались стоять? В какую сторону были повернуты? – пытается объяснить ей Пол.

И глаза девушки расширяются.

– Сука! Какая же я тупая! Это силуэт из утилитарного тумана нас пародировал, а не трупы. Он просто пытался сделать их обратно живыми. Он…

– Он в конфликте с корневыми протоколами. И пытается этот конфликт исправить. Отменить смерть. – Фиксер встает и прохаживается по мостику. – То же самое с избирательным использованием систем корабля. Настоящий «Анимус» все еще там. Чем бы ни был Сигнал – он не переписывает искусственный интеллект с нуля. Он его расширяет. Но старые директивы никуда не исчезают.

– И что это нам дает?

– Как минимум, мы знаем, что он понимает команды. Не обязательно следует им так, как задумано, но точно понимает. Нам нужно начать коммуникацию.

Ингрид вскакивает с кресла.

– Ты хочешь общаться с этой штукой?!

– У нас нет альтернатив.

– Мы должны взорвать «Анимус».

Пол обводит взглядом мостик.

– Как? Это сервисный корабль. У нас, в отличие от Сигнала, даже нет георазведывательных зондов. Мы можем пожертвовать резервной топливной ячейкой, но это будет большой взрыв. На такой дистанции мы испаримся вместе с «Анимусом». А если попытаемся отойти на безопасную дистанцию, он нас торпедирует.

– Так придумай что-нибудь!

Райнер пытается подойти к ней, но девушка резко делает шаг назад. Фиксер начинает злиться, но сам не понимает: на нее или на себя. И его лицо становится очень хищным.

– А ты и сама уже придумала.

– Я не…

– Да брось! Ты почистила логи, но ведь посчитала варианты еще до того, как разбудить меня. Не притворяйся, будто эта мысль не приходила тебе в голову. У нас один саркофаг на двоих.

Георазведывательный зонд – не торпеда. Он не обязан быть быстрым. «Фукуда» легко сможет уйти от погони. Но с учетом начальной дистанции между кораблями для этого потребуется высокое ускорение на старте.

Корабль его выдержит. Человек – нет. Даже обкачавшись медицинскими нанитами.

Но саркофаг фиксера способен частично компенсировать нагрузку и сделает все необходимое, чтобы сохранить своего пациента. Это единственный способ сбежать от Сигнала.

Способ для одного.

Ингрид Амато отворачивается и изображает нервный срыв. Пол тратит несколько решающих секунд, пытаясь понять, почему не верит ее движениям. Она оборачивается с пистолетом в руке.

Хрупкость исчезает из паттернов ее тела. Поза, движения, выражение глаз – вот такой она была, когда экипаж «Фукуды» попытался ее убить. Райнер просто успел на секунду забыть, кто она такая на самом деле. И кто он.

– Стреляй, – пожимает плечами фиксер.

И тогда она переворачивает шахматную доску в его сознании, приставив пистолет к своему виску. Лицо Пола остается непроницаемым, но она уже знает: в этом раунде ей удалось его переиграть.

– Мы можем уничтожить Сигнал, – после затянувшейся паузы произносит Райнер. – Но для этого нам придется его обмануть. И я не могу обмануть то, чего не понимаю.

Пистолет сильнее вжимается в череп Ингрид. Пол представляет ощущение его холодного корпуса на коже.

– Мы не будем запускать прямую коммуникацию. А чтобы понять его, мне надо увидеть паттерн. И я создам условия, где этот паттерн может появиться.

– Выражайся конкретнее.

– Мы сыграем в шахматы по переписке.

8

У Райнера уходит полчаса, чтобы настроить игровую программу. Ингрид отказывается возвращать к жизни седьмое когнитивное ядро «Фукуды», которое использовала, чтобы разбудить Пола, так что Сигналу предстоит играть с очень простым по его меркам ботом. Но даже в таких условиях он должен оставить достаточно поведенческих следов.

Преимущество стандартных игр в том, что тебе достаточно простейших способов коммуникации, не рассчитанных на передачу чего-то сложного. Например, азбуки Морзе и сигнальных огней на обшивке корабля.

Они достоверно знают, что Сигнал мониторит активность «Фукуды» – и надеются, что он заметит изменение в мигании огней.

– Начали.

Пол и Ингрид вцепляются глазами в шахматную доску. Белая пешка делает свой ход и замирает в ожидании черных.

– А если он не догадается? Азбуку Морзе в космосе никто не использует, – высказывает свое опасение девушка.

Райнер поднимает указательный палец. И черные делают ход. Он поворачивается к ней с полуулыбкой на лице.

Ингрид качает головой.

– Ты очень доволен собой.

– Я общаюсь с инопланетным компьютерным вирусом при помощи лампочек. Конечно, я доволен собой.

Девушка кивает в сторону доски. Ходы теперь происходят раз в две-три секунды. На предельной скорости с учетом выбранного способа коммуникации.

– Сколько времени это займет?

– За пару часов мы получим достаточную выборку. Сколько нужно на анализ без ИскИна «Фукуды» – я тебе не скажу. Я могу увидеть паттерн за несколько минут, а могу потратить месяц.

В этот раз Ингрид сдерживает саркастичные комментарии. И они вместе отправляются выпускать бабочек.

9

«Мы пришли из космической пыли и станем ей снова».

Однажды Пола Райнера разбудили, чтобы исправить скорбь. На дружном грузовом танкере случилась утечка промышленной химии – шесть членов экипажа погибли не самой приятной смертью. Капитан активировал фиксера, потому что прекрасно понимал: на огромном мрачном корабле такие события легко пускают корни.

Он и сказал эту фразу, когда они хоронили погибших, выпуская их в открытый космос. Как оказалось, высказывание было распространенным, но к традиции выбрасывать тела мертвых за борт фиксер привык не сразу. Ему понадобилось время, чтобы увидеть в этом ритуале эстетику и символизм.

С Ингрид они придумывают собственные ритуалы. Фиксеры принимают мнемонический стимулятор, делят каюты экипажа и исследуют их одну за одной с микроскопической дотошностью. Они не ищут приятные заначки и не занимаются мародерством – лишь стремятся сохранить в памяти все, к чему прикасаются.

Сделать смерть экипажа «Фукуды» – своими сокровищами. Частью несуществующей культуры спящих бродяг. И не сговариваясь они из каждой каюты забирают ровно один предмет, чтобы он стал космической пылью вместе со своими покойными владельцами.

Плетеный браслет из красной нити с металлическими буквами М-А-Р-Т-А.

Минималистичный золотой крестик на цепочке.

Кружка с мультяшным изображением невыспавшегося кота.

Складной нож.

Колода игральных карт.

Фляжка.

Кактус.

– Ты знал их? – спрашивает Ингрид.

– Нет. Прошлую смену знал.

– Ясно.

Она замолкает. Подходит к контрольной панели и запускает открытие шлюза.

Шипит воздух – и ворота раскрываются, отдавая космосу семь мертвых тел в окружении бумажных бабочек и памятных вещей. Ингрид и Пол несколько секунд наблюдают за их полетом на маленьком экране, а потом мертвые сливаются с чернотой космоса.

А фиксеры идут в столовую и заказывают у фабрикатора водку.

Пол всегда предпочитал виски, но синтетический ему не нравится. Зато с водкой корабельная техника никогда не промахивается.

– Я убила семнадцать человек, Пол, – произносит Ингрид, залпом выпив первую порцию. – Когда мысленно эту цифру озвучиваю, к зеркалу страшно подходить.

Пол пристально смотрит ей в глаза.

– А я – четыре с лишним тысячи.

Он опрокидывает свою порцию водки, берет оба стакана и идет за добавкой. Чувствуя, как Ингрид провожает взглядом его спину.

– Ты никогда не рассказывал.

– На контракте мне пришлось убить восемь человек. Так, чтобы прям своими руками. Эти четыре тысячи – из прошлой жизни. То, за что меня поймали.

– Я думала, ты занимался программным обеспечением.

– Для систем безопасности, – уточняет Райнер. – А если ты умеешь делать что-то для систем безопасности, то и с системами нападения проблем не будет.

Он возвращается за стол с новыми стаканами и садится.

– У меня был опыт работы с армейскими программами для дронов. Поэтому на гражданке я начал брать фриланс на черном рынке. В основном речь шла об оптимизации вирусных атак и поиске уязвимостей. Однажды мне прилетел заказ от корпоративного ИскИна с выгрузкой по очень мудреной оборонной системе с документацией на китайском. Я подумал: почему бы и нет? Корпоративные войны в южном Китае в самом разгаре. По гражданским палить там ООН не позволит. Да и я соскучился по взрослым игрушкам. Проанализировал, написал алгоритм и спецификации, сдал работу. Через неделю рой беспилотников прорвался через оборонку аэропорта в Лондоне. Она оказалась почти идентична той, под которую я писал алгоритм. Пока безопасники нацелили спутник, дроны покрошили четыре тысячи пассажиров и персонала.

Пол выпивает второй стакан и крутит его в руке.

– Спецслужбы быстро нашли ИскИн, который заказ делал. До меня через пару недель добрались. Нашли сходства в алгоритме с моими старыми работами для армии. И не скажу, что я сильно удивился. Когда пишешь программы для машин на черном рынке, все равно ждешь чего-то подобного. Просто надеешься уйти из игры раньше, чем такая херня случится.

– Трудно было?

Райнер пожимает плечами:

– Сам факт – нет. Меня все-таки развели. Тяжелее было от другого. Я когда новость увидел и догадался, что случилось, страх испытал – ну, что найдут меня. А еще удовлетворение. Вот это погано было. Я написал сотни алгоритмов, но именно тогда впервые увидел, как результат моих трудов приобрел материальную форму. И это было по-своему приятно. Пару лет потратил, чтобы примириться с этим…

Звуковое оповещение разносится на весь камбуз и обрывает фиксера на полуслове.

– Что это? – нервно спрашивает Ингрид.

Пол срывается с места.

– Я выставил сигналку на мониторинг активности «Анимуса»!

Они отключают ботинки и рывками скользят по кораблю, отталкиваясь от поверхностей. Пару раз Пол неудачно врезается в стены и буквально влетает на мостик. Ему приходится сделать неловкий кувырок в воздухе, чтобы затормозить.

Минуту назад Сигнал открыл шлюз и выбросил что-то в их сторону. Ингрид пытается выжать информацию из сенсоров «Фукуды», но они не видят объекта. Дверь мостика закрывается наглухо – Райнер готовит корабль к возможному взрыву, хотя пока не видит прямой угрозы. «Анимус» открыл именно шлюз, а не шахты зондов.

К этому моменту Ингрид настраивает внешнюю оптику корабля и выводит картинку на экран. Что-то темное летит четко в ворота центрального шлюза.

– Что за херня?

– Это тело, – говорит Пол.

На несколько мгновений он сбит с толку. Смотрит на голографическую шахматную доску – игра продолжается без остановок. Он закрывает глаза и видит отпечатки солнечных бликов. Запах соли ударяет в нос с такой силой, что хочется то ли чихнуть, то ли впитать его всей грудью. Пол наклоняется и касается воды кончиками пальцев…

Ворота центрального шлюза успевают открыться за секунду до столкновения, которое бы рикошетом отправило труп в вечное путешествие по космической пустоте. В следующее мгновение створки захлопываются обратно.

Ингрид Амато убирает руку с пульта управления и строго смотрит на Райнера.

– Вот тебе твои паттерны. Но если эта хрень хоть пальцем поведет ко внутренней двери, я вышвырну ее к чертям.