Хрустальный Ангел

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» Ин. 15:13

Глава первая. Тетя Вера.

Эту историю мне рассказала моя родная тетя Вера, прикованная смертельной болезнью к кровати, перед самой своей кончиной. Не верить ей, у меня нет никаких оснований. Бо́льшую часть жизни она проработала врачом – акушером в сельской больнице, и восемь лет назад, в один день, изменила свою жизнь, уехав работать воспитателем в Дом малютки, где жили больные дети инвалиды, брошенные своими родителями на произвол судьбы и попечение государства.

Было ей в то время около сорока пяти лет. Из родных у неё был только я, родной племянник. Своей семьи у нее никогда не было. Почему она так поступила я не спрашивал, так как считал ее человеком с добрым сердцем, и решил, что раз она так сделала, то только по любви к этим несчастным детям.

Год назад она уволилась оттуда, и вернулось в свой родной городок. Некоторое время назад, тетя Вера позвонила мне, и попросила приехать к ней. Так как после смерти моей мамы, это был самый родной и любимый мне человек, я, не раздумывая ни на минуту, отправился к тетушке.

Когда я приехал, то нашел ее уже прикованной к постели. У тети Веры прогрессировал рак поджелудочной железы, и был уже в четвертой стадии. Тетушка мне сказала, что ей осталось жить недолго, буквально считанные дни, и она хочет провести это время со мной.

Через неделю моей жизни у тети Веры, она попросила позвать священника из Церкви, неподалеку от дома, где она проводила все свое свободное время, когда была еще здорова.

Я нашел там старенького батюшку, отца Илию, объяснил ему ситуацию, и он, взяв с собой Запасные дары для Причастия, пошел со мной к тете Вере. Я понимал, что моя любимая тетушка уже готовится покинуть этот мир. По приходу домой, батюшка зашел в комнату к моей тете, а я отправился на кухню делать чай, чтобы угостить батюшку, после Таинства. Через недолгое время батюшка вышел из комнаты и позвал меня к ним. Зайдя, я увидел тетю Веру в совершенном спокойствии и ее глаза, поблекшие за время болезни, как будто опять стали молодыми и яркими, цвета чистого синего неба. Она очень преобразилась, как будто в нее вошла новая сила, для того, чтобы она смогла победить болезнь и жить дальше.

Усадив меня рядом с ее кроватью на удобное кресло, где я часто ей читал Евангелие, а батюшку на соседний небольшой диванчик, она попросила выслушать историю последних лет ее жизни.

Глава вторая. Гроза.

В один из майских дней шла страшная гроза с сильным ливнем. Ярко сверкали молнии и раскаты грома часто разрывали ночное небо со страшным грохотом.

В этот день моя смена закончилась поздно вечером, и мне пришлось возвращаться домой в такую непогоду. Хорошо, что я жила не далеко от больницы, взяв в руки зонт и натянув плащ, я выбежала из нее и быстрым шагом пошла домой, стараясь прятаться под ветвями деревьев от ливня. Решив срезать путь, я завернула в проулок, на заброшенный пустырь, где буйно рос кустарник по обеим сторонам асфальтной дорожки. Я здесь часто ходила, когда мне нужно было быстрее попасть домой. Дорогу я себе освящала фонариком, который всегда был при мне.

На этом пустыре, помимо кустов, стояли заброшенные, полуразрушенные здания старых складов. В них часто собирались любители выпить, и молодежь, которая как поговаривали, употребляла там наркотики.

Проходя мимо одного из зданий, я услышала громкие женские стоны. Мое сердце встало на месте, страх опутал ноги, и я резко остановилась. «Что делать?» – пронеслось в моей голове. Самые страшные картины нарисовались в моем испуганном воображении. Я совсем забыла, что у меня есть телефон, и просто стояла испуганная и чутко вслушивалась во все звуки. Так я простояла около минуты, и опять услышала громкий женский стон. «Нужна помощь» – подумала я и бросилась в здание, откуда слышались эти звуки.

Уже возле самого входа, из темноты появились две черные большие фигуры, и преградили мне вход. «Ты никуда не пойдешь» – шипящим голосом проговорил мне один из них. Я чуть не умерла на месте от страха, фонарик освятил их бледные лица, с длинными черными волосами и такими же черные, как омут глазами. «Уходи отсюда. Она должна умереть» – тихим и без эмоций голосом сказал другой. «Надо срочно убегать отсюда, вызвать милицию и спасать эту бедную женщину» – пронеслось у меня в голове, и я начала пятиться назад, спотыкаясь о камни и мусор лежащий под ногами.

Когда я так пятилась, что-то большое и белое пронеслось мимо меня, и набросилась на одного из них. Я услышала глухое рычание, направила свет фонарика на этот шум и увидел, как большая и белая собака рвет одного из них зубами, вцепившись ему прямо в бок. Другой пинает ее, стараясь отогнать. И тут у меня отключился разум, я закричала диким голосом, выплескивая весь страх наружу через этот отчаянный крик и схватив какую – то палку побежала к ним, и стала бить их куда попало.

Не знаю, как это получилось, но они, один вырвавшись из пасти собаки, другой вырвавшись из рук испуганной до не вменяемости женщины, как-то растворились в этой страшной ночи, где все еще лил сильный дождь, гремел страшный гром, и сверкали яркие молнии. Собака тоже куда-то делась. Я забежала в здание, освещая его фонариком, и увидела, что в дальнем углу лежит какое – то тело. Подбежав я обнаружила совсем молодую девушку, которая была без сознания и задыхалась от рвотных масс. Еще бы минуту и она могла умереть. Очистив ей дыхательные пути, и восстановив дыхание, я вдруг вспомнила, что в моем кармане лежит сотовый телефон. Вызвав скорую, объяснив, что произошло, я стала, чтобы не тратить времени до приезда бригады, осматривать девчушку. Все ее руки были в следах от уколов, рядом с ней валялся шприц. Она оказалась беременная, воды отошли, схваток не было, так как она была под наркотиками и ее мышцы были расслаблены. Я поняла, что на грани жизни и смерти находится не только она, но и ее ребенок, который может умереть у нее в животе, так и не увидев Божий свет.

Глава третья. Рождение.

Бригада приехала за считанные минуты, быстро загрузив девушку в машину, мы помчались в больницу. Два страшных непонятных существ у меня совсем вылетели из головы, и я напрочь забыла про них, не сказав о том, как они меня не пускали к девушке и про собаку, которая спасла ее и меня.

Приехав в больницу, мы приняли решение делать ей кесарево сечение. Другого выхода спасти малыша просто не было. Операция прошла успешно, и на радость всем присутствующим в операционной, на свет появился здоровый и красивый мальчик, с большими глазами. Они были не темные, как у всех новорожденных младенцев, а чистого, голубого цвета. Когда я взяла его на руки, то приблизила свое лицо к нему, чтобы посмотреть внимательнее на это чудо. Я впервые в жизни видела новорожденного ребенка, с таким цветом глаз. Он неожиданно протянул ко мне ручки, взял ими мое лицо потянул его к себе, и стал так же внимательно смотреть в мои глаза. Потом радостно улыбнулся и начал дергать ручками и ножками и что – то говорить, на своем младенческом языке. «Какой удивительный ребенок» – подумала я.

После операции я решила посидеть с ним, благо больше ничего не происходило, и с удивительной нежностью в сердце, смотрела как спит этот малыш, который мог умереть сегодня ночью вместе со своей мамой. Время до утра пролетело не заметно, я немного поспала, и приняв смену, пошла к маме мальчика. Она пришла в себя, и рассказала, что ее зовут Лена, папа ребенка умер три месяца назад от передозировки наркотиков. Вчера вечером она пила с друзьями на пустыре пиво, потом купили героин, и после укола она ничего не помнит, отключилась. Пришла в себя в больнице, и медсестра ей рассказала, что ее спасло только чудо, и она и ее ребеночек могли умереть в эту ночь.

Лене оказалось девятнадцать лет, хотя на вид я могла бы с трудом дать ей лет семнадцать, такая она была вся хрупкая и с детским лицом. Она жила со своей мамой в частном доме, не так далеко от больницы. Я выяснила где она живет, сообщила о произошедшем нашему участковому, чтобы он отправил ее в больницу. Через пару часов к нам в отделение зашла ярко накрашенная женщина, с огненно – рыжими крашенными волосами и короткой стрижкой. Зайдя в палату, она с порога закатила дочке скандал, где обвинила ее во всех смертных грехах, что она причина несостоявшейся ее личной жизни, что дочка пошла вся в ее отца алкоголика, но стала еще хуже, проституткой и наркоманкой, и что она никогда не пустит ее с этим ребенком за порог своего дома. Каких только страшных слов, оскорблений и проклятий не было сказано в адрес своей дочери и только что родившегося внука.

Мы все пытались успокоить и вывести из палаты эту женщину, но хотя та была с виду небольшого роста и худая, в своей ярости и злобе, она обладала большой силой, и ее невозможно было сдвинуть с места. Крикнув на помощь еще пару медсестер, мы с трудом смогли вывести ее из палаты. Бедная девчушка плакала, и не могла успокоится. Пришлось ей поставить успокаивающий укол. После этого я поспешила в палату для новорожденных, где нашла мальчика, который посмотрел на меня своими огромными глазами, и из его глаз, медленно полились крупные слезы. Было такое чувство, что он все понял, что только что произошло. Ведь палаты были рядом, и в ней было слышны все эти ужасные крики, слова и проклятия.