Микромемуары мудрого майора

«Сослагательное наклонение»

«Кем работать мне тогда,

чем заниматься?»

В.В. Маяковский «Кем быть?»

«Куда поступать после окончания школы?» – такого вопроса перед Андреем не возникало. Ещё учась в одиннадцатом классе, он проходил обучение на подготовительных курсах для поступления в Военный институт, на вертолетчика. Прямо около дома, где жил Андрей, на обочине автодороги, на металлическом основании высотой около десяти метров был установлен военный вертолет МИ-24, словно намекая на захватывающую карьеру вертолётчика. На курсах проходили углубленное изучение физики и математики, да и класс, где учился Андрей в средней общеобразовательной школе, был также с физико-математическим уклоном. Таким образом, были все предпосылки к поступлению в военный институт, было и желание. Оставалось только успешно сдать экзамены (в случае высоких оценок по итогам экзаменов на подготовительных курсах, происходило автоматическое зачисление в институт), и пройти медкомиссию. С первым вопросов не возникало, все экзамены были сданы на «пятёрки». А вот медкомиссия…

С детства у Андрея были приступы «морской болезни» на судах (а как же, название обязывает), автотранспорте и всяческих качелях-каруселях. Последнее обстоятельство особенно огорчительно – пока все дети, кружась и раскачиваясь на аттракционе, визжали от удовольствия и испытывали только радость и положительные эмоции, Андрей в лучшем случае стоял на твёрдой земле и молча завидовал. В худшем – раскачивался вместе со всеми, испытывая сильное головокружение и рвотные позывы. Тут было уже не до удовольствия, он просто терпел, желая, чтобы пытка поскорее закончилась. После окончания экзекуции, все дети радостно обсуждали впечатления от аттракционов, Андрей же, держался за свободную вертикальную опору и пытался сохранить равновесие и содержимое желудка. В радостные обсуждения не вступал, опасаясь раньше времени открыть рот и пытался улыбаться. Со стороны могло показаться, что Андрей не улыбается, а мучается, что и было истинной правдой.

На медкомиссии, при поступлении в военное училище, победить природу не удалось; доктор по достоинству оценила позеленевшее лицо и «блуждающие» глаза Андрея после десятка кругов на «ЛОР-стуле» и написала карандашом в медкнижке «не годен». Запись карандашом была сделана потому, что оставалась возможность решить вопрос с недомоганием нехитрым способом. Нет, не провести трансплантацию внутреннего уха и мозжечка, или ещё какие медицинские манипуляции. Такие вопросы решаются один на один, и об этом не принято говорить вслух при посторонних. Коррупцию в России не победить. Андрей тогда ещё не был ярым борцом с коррупцией, но подумал, что все пять лет обучения на лётчика, он будет мучиться от «морской болезни», а потом ещё и летать на «железной стрекозе», что чревато не только уничтожением военного имущества, но и человеческими жертвами среди личного состава.

В связи с чем, военком предложил перевести документы в другой ВУЗ Министерства Обороны, и Андрей выбрал Ульяновский институт связистов. В канун наступления века электроники и компьютерных технологий, это было актуально, да и профессия востребована. Так Андрей оказался в палаточном лагере (вблизи села Солдатская Ташла) для поступающих в данный ВУЗ. Первый же экзамен (по математике) он с треском провалил. И доказать, что «икс» стремится к «бесконечности», а не к «единице», он очкастой тётке объяснить не смог. Результаты экзаменов в школе и на курсах, где «икс» стремился именно в ту сторону, а не в другую, здесь роли не играли. Оказалось всё банально просто – «икс» стремится в сторону денег, и чем сумма больше, тем увереннее и быстрее стремится в эту сторону «икс». В этом он убедился на следующий день после получения «банана» по математике. Неудачников и тупиц выстроили в три шеренги, Андрей стоял, согласно ранжира, в последних рядах. Капитан что-то бубнил, Андрей в это время думал, как ему добраться до автовокзала и через какое время он будет дома. Вдруг он услышал окончание фразы капитана: «…или все считают, что получили двойки обоснованно?»

«А что толку, что я считаю? Кому я что докажу?» – проворчал про себя Андрей.

Тут товарищ слева толкнул его локтем в бок: – Ты же умный, может, они ошиблись и перепутали работы? Выйди, вдруг поступишь?

«А что я теряю? Ещё одни сутки на природе поживу, солдатской каши поем. А вдруг, действительно произошла ошибка. Два раза сдавал математику на «пять», а здесь «двойка».

И вышел из строя. Был бы «Электроником», умер бы. А тут – просто шагнул на пять шагов вперёд (пространство позволяло, да и Устав ещё не знал), и развернулся перед строем.

– Больше смелых нет? Или домой уже захотели? – спрашивал капитан со списком в руках.

Из строя медленно и опасливо вышел высокий прыщавый доходяга в очках. За ним, также несмело, еще три-четыре абитуриента. Больше «смелых» не нашлось. Вечером того же дня к палаточному лагерю подъехал большой чёрный внедорожник, из которого вышел высокий субъект лет сорока пяти с чёрным чемоданчиком в руке. К нему подошёл долговязый «лузер» (вышедший из строя вслед за Андреем), и их сходство стало очевидным.

«Папаша выручать сыночка приехал» – подумал Андрей. И оказался прав. Потому что папаша вошёл в палатку, где находилась приемная комиссия, с чемоданчиком, а вышел без оного…

В работе Андрея, «икс» остался на своем месте, у долговязого же, устремился, куда надо. Очевидно, папаша придал «иксу» ускорение. Андрей собрал сумку, пожелал удачи оставшимся соискателям вакансии курсанта, а сам отправился на автобусную остановку. Его догнал долговязый.

– Спасибо тебе, – пожал он руку Андрею и долго тряс её.

– За что?

– Если бы ты не вышел, я бы один побоялся из строя выйти. Оказалось, мою работу перепутали, и я получил «четвёрку», а не «двойку»

«Был бы у папы не чемоданчик, а баул, получил бы и «пять», – подумал Андрей, а вслух сказал:

– Рад, что хоть кому-то помог. А у меня «икс» стремится не в ту сторону. Удачи.

****

Приехав в свой город, Андрей решил поступать в политехнический институт, там тоже физику и математику сдавать надо было. Математику, кстати, сдал на «пять» (О чудо!!! Знания вернулись ко мне!!), а при входе в кабинет на следующий экзамен, по физике, встретил преподавательницу с курсов, Алевтину Петровну.

– Здравствуй, Андрей! А что ты тут делаешь?

– Здравствуйте, Алевтина Петровна! Как видите, ни лётчика, ни связиста из меня не получилось. Может, инженером стану.

– Если будут вопросы по задачам, отпросись в туалет, а листок оставь мне. Я помогу.

– Спасибо Вам, я попробую сам.

– Ну, смотри. Если что, я помогу.

Первые три задачи Андрей решил легко, четвёртая вызвала сомнения, и он долго над ней думал. Потом, все-таки, нашёл решение… Пятую решил оставить Алевтине Петровне, и, по её совету, положив лист с ответами перед ней на стол, вышел в туалет. Вернувшись, обнаружил на листе решённую задачу №5.

На следующий день огласили оценки. По физике он получил четверку. Неплохо, но на бюджетное место нужно было сдать оба экзамена на «пять». Подошла Алевтина Петровна.

– Андрей, что же ты мне одну задачу оставил? Я бы все тебе решила. Теперь уже ничего не сделать. Ты сделал в четвёртой задаче ошибку, а я не посмотрела, не проверила.

– Значит, не судьба. Видимо, и инженером мне не быть. Спасибо Вам за помощь.

****

Времени попытаться поступить в другой институт, уже не было; документы принимали только в учебные заведения среднего профессионального образования – колледжи, техникумы и лицеи. Андрей решил поступать в политехнический техникум, где открылась специальность «правоведение». В конце 90-х, практически все учебные заведения стали обучать юристов и экономистов, которые в итоге в таком количестве и не были нужны. «Почему бы мне юристом не стать?» – подумал тогда Андрей, неся документы в техникум.

Но, за неделю до экзаменов, нужно было срочно «перековаться» из «физиков» в «лирики» или из «технарей» в «гуманитарии». Поскольку знания истории из школьной программы ещё не выветрились из головы, осталось только повторить пройденное. Правда, за весь курс, начиная с восстания Древлян. Этот курс дался, относительно легко…

Пока все одноклассники (кто поступил, куда хотел, или кто не хотел даже поступать, и готовился к срочной службе) весело проводили время на пляжах и других интересных местах, Андрей лежал на узком диване лоджии и штудировал учебник по истории. В эти три дня непосильной учёбы (да, Андрей читает быстро, но и быстро ему всё надоедает) к маме пришла подруга, тётя Люда.

– Всё, что ни делается, Андрюш, всё, к лучшему! – сказала она.

«История покажет», – неулыбчиво усмехнулся Андрей.

****

На вступительные экзамены по истории, Андрей надел пиджак с «выпускного». Так как перед «выпускным» он долго искал эксклюзивный пиджак, то считал, что этот экземпляр – единственный. И сильно удивился, увидев подошедшего к нему парня в точно таком же пиджаке, только на несколько размеров побольше.

– Лёха, – пожал, внезапно, ему руку «пиджак-близнец»

– Андрей.

– Экзамен пришел сдавать?

– Нет, просто дома скучно одному стало, а здесь девчонок много симпатичных.

– Да, девчонки тут хорошие. Ни пуха, – пожал ещё раз руку Лёха, когда Андрей открывал дверь в кабинет.

****

– Ты окончишь техникум с красным дипломом, у тебя голова светлая, – сказала преподавательница по истории, Валентина Сергеевна, после ответа Андрея.

– Вам виднее, – ответил Андрей и вышел из кабинета.

«Два пиджака – пара», – решили Андрей и Лёха, успешно сдав экзамены, и сели за одну парту. Лёха, в техникуме тоже оказался, как и Андрей, не благодаря, а вопреки. Потому что не поступил в «школу милиции» (ВУЗ МВД), с русским языком были проблемы. Все два года обучения в техникуме, Лёха агитировал Андрея поступать в «школу милиции». Во время обучения и нахождения с Лёхой за одной партой, правым ухом Андрей волей-неволей впитывал информацию: «двадцать лет службы – и на пенсию… Офицером будешь через два года… Полное государственное обеспечение…».

Ростом в 166 см. и весом 63 кг, Андрей не был похож ни на дядю Стёпу, ни даже на участкового Анискина. Разве что, на комиссара Коломбо в мятом плаще. Но Лёха уговорил-таки Андрея поступать в ВУЗ МВД. Ещё и на экранах телевизора стали показывать телесериал «Улицы разбитых фонарей», где бравые опера побеждали преступность легко и геройски. Автором сценария был тёзка – Андрей Кивинов, сам отслуживший в этой «системе» достаточно «годков», и сомневаться в достоверности происходящего на экране, Андрей даже не думал.

Преподавательнице Валентине Сергеевне, действительно, было виднее, и Андрей закончил техникум с красным дипломом. Вместе с дипломом, по окончании, выдали и деньги, аж тысячу рублей. Немалая сумма, учитывая, что размер повышенной стипендии составлял восемьдесят пять рублей. Собрав сумку, Андрей сказал матери, что поедет поступать в институт, и поехал в Самару. Сказал также, что если поступит, то приедет не раньше середины сентября. А если раньше, то… не судьба. Где он будет ночевать и жить во время экзаменов, он не думал и наивно полагал, что в Управлении внутренних дел с радостью обеспечат жильём будущего офицера и коллегу. В отделе кадров Андрея, естественно, никто не ждал и не собирался абитуриента («не факт, что поступишь») обеспечивать «халявным» жильем. Однако, провинциальная наивность в стиле Фроси Бурлаковой, возымела на начальника отдела кадров воздействие, и тот вспомнил, что учебный центр Управления пустует. В данном центре обычно проводились сборы, семинары для руководителей служб и подразделений, курсы повышения квалификации и т.д. Обычная общага, только с актовым залом, несколькими учебными классами и спортплощадкой во дворе.

Поскольку Андрей окончил техникум с красным дипломом, поступал он на льготных условиях. В случае сдачи экзамена по истории на «пять» и физподготовки на положительную оценку (хотя бы «трояк»), русский язык и обществознание сдавать не было необходимости. Если же оценка по истории будет менее «пятёрки», то прибавляются и эти два предмета. С русским языком у Андрея никогда проблем не было, в отличие от Лёхи, а о втором предмете он имел весьма смутное представление, и сдавать этот предмет особого желания не имел.

Взяв с собой всё тот же учебник по истории, с помощью которого он поступал в техникум, Андрей собирался за пять дней вспомнить весь курс и освежить в памяти события давно минувших дней. Но тут на пороге возник Лёха. Тот прошёл «дорожкой» Андрея и «кадры» направили его в этот же учебный центр.

– Чувааааак!!! – улыбался во весь рот Лёха. Недавно вышел комедийный фильм «Не грози Южному централу…», и тема приветствия ниггеров была в ходу. – Как же я тебя брошу?!

Через некоторое время к ним присоединился Женёк Макаров (будущий коллега Андрея по работе в ЛОВД), поэтому на три дня изучение исторических событий и становление Руси пришлось оставить. Вблизи учебного центра располагался парк с аллеями, скамейками и кафешками, было тепло и солнечно…

Когда до экзамена оставалось два дня, Андрей понял, что толстенный учебник ему не успеть осилить. Пролистать можно, но запомнить – вряд ли. Или в голове будет «каша» – Дмитрий Донской будет плечом к плечу сражаться вместе с Кутузовым на Курской дуге супротив тевтонцев. Поэтому он открыл учебник ровно посередине, примерно на периоде правления Петра Первого. «Половина учебника, это 50/50 шансов на успех. Первый вопрос билета, обычно – из древней истории, второй из новейшей», – решил Андрей. Угадал он, в итоге, правильно.

Из «краснодипломников» и «медалистов» сформировали отдельный взвод, и абитуриенты пришли к двери кабинета, где должен проходить экзамен по истории. В конце коридора стояли преподы из приемной комиссии и какой-то «пиджак». В толпе абитуриентов парень с круглым лицом (как оказалось, из Мордовии), возмущенно объяснял абитуриентам (непонятно только, зачем), что ему прислали вопросы для подготовки к экзамену по Конституционному праву, а тут, оказывается, историю сдавать надо. Именно по этой причине из МВД Мордовии прибыл министр МВД («ой, трындишь, круглолицый, ой заливаешь!»), чтобы разобраться в инциденте. Указывал круглолицый, на того дядьку в пиджаке. Дядька оказался действительно по этому поводу (но не министр, конечно, просто инспектор отдела кадров), присутствовал при сдаче экзамена среди членов комиссии.

Андрей и Женёк попали в первую пятёрку, вместе с тем абитуриентом из Мордовии, по фамилии Бикалов. «Странно…Что ты так перепугался экзамена по истории? Только что школу закончил, да ещё и с медалью», – глядя на круглолицего, думал Андрей. Бикалов отвечал первым.

На вопрос: «Назовите художников восемнадцатого века», тот, не задумываясь, выпалил: «Серов, Перов, Рублев».

Услышав ответ, преподавательница поперхнулась, ручка выпала из руки на стол. Она посмотрела на коллег, но те тоже были в шоке от услышанного. Один «пиджак» невозмутимо что-то чертил в блокноте.

– Серов родился в девятнадцатом веке, Перов творил в том же веке, а от Рублева костей уже на тот момент не осталось, он творил в пятнадцатом веке, – пояснила преподавательница.

– Я других художников не помню, – также невозмутимо провозгласил медалист, глядя на «пиджака».

Тот оглядел членов комиссии, и, как ни в чём не бывало, произнёс: «Давайте, перейдём к следующему вопросу». Однако, следующие вопросы, знаний по истории у абитуриента Бикалова не выявили. Он нёс полнейшую чушь, складывалось впечатление, что историю в школе он проходил буквально пешком. То есть, мимо кабинета, где краем уха слышал какие-то даты, события и фамилии. А медаль, наверное, ему подарил папа на «выпускной». Преподы с унылым видом слушали его бред, их было жалко. Ведь ему ещё и «пять» поставить надо, «пиджак» – то не просто так сидит.

Первый вопрос у Андрея был: «Внешняя и внутренняя политика Ивана Грозного». Обнаружив на столе контурные карты, он понял, что шансы есть. Красными стрелками обозначались направления движения русских войск, даты – взятие городов. Чёрные, соответственно – враги и супостаты. Согласно этим сведениям, Андрей и начал свою «повесть временных лет» …

– Вижу, контурными картами вы пользоваться умеете, – улыбнулась преподавательница. Видимо, на фоне ответов Бикалова, рассказ Андрея вселял надежду, что историю хоть кто-то изучал. – Расскажите, как Иван Грозный Астрахань брал?

Андрей вспомнил комедию «Иван Васильевич меняет профессию».

«Казань брал, Астрахань брал. Шпака – не брал», – говаривал государь.

«В этом вопросе какой-то подвох», – думал Андрей. Но в памяти, история о взятии этого Волжского города Иваном Грозным, почему-то не всплывала.

– Наши доблестные войска осадили город-крепость, потом взяли штурмом, – наугад начал Андрей.

– Вы, наверное, забыли, да? Понятное дело, волнуетесь, – посочувствовала преподавательница и сама ответила за него. Дело оказалось в том, что после объявления войны остаткам на тот момент раздробленной Орды, те ожидали русские войска и были готовы к штурму. Но когда татаро-монголы на горизонте увидели огромное количество всадников, удрали из города, оставив его. А это был караван русских купцов, возвращавшихся по шёлковому пути обратно на Родину. Купцы, конечно, были рады пополнить бесплатно запасы воды и продовольствия, и уехали дальше. Так, город-крепость Астрахань, на несколько дней, совершенно без жертв с нашей стороны, стал русским. Потом, конечно, ордынцы вернулись, и Астрахань гораздо позже была окончательно присоединена к Руси, но впервые русские взяли город без боя.

– Расскажите тогда, как Иван Грозный Казань брал, – снова заставила вспомнить известную комедию преподавательница.

«Тут тоже, какая-то история, не иначе», – подумал Андрей, но кроме доблестных воинов, осадивших и штурмовавших, ничего вспомнить не мог.

Шансы получить «пять» стремительно таяли. Однако, то-ли рассказ Андрея чем-то понравился преподавательнице, то ли Бикалов утомил её своими «опусами», но она решила ему помочь.

– Они сделали подкоп под стену…

– И проникли в город, захватив его, – перебил Андрей, «тыкая пальцем в небо».

– Нет. Они сделали подкоп, и заложили под стену…

– Динамит, – снова «ляпнул» Андрей, уподобляясь Бикалову.

– Нет. Альфред Нобель ещё через несколько веков родится.

– Порох, – сделал Андрей последнюю попытку угадать ответ.

– Правильно. Вот ведь, знаете, а путаетесь. Это понятно, волнение. Вы успокойтесь, расслабьтесь.

«Экзамен сдам, обязательно расслаблюсь»,– подумал Андрей, но на следующем вопросе уже не сбивался и расслабленно вёл беседу, как со старым приятелем. Вопрос был о внутренней и внешней политике Н.С. Хрущева. Сведения Андрей почерпнул, в основном, благодаря просмотру телевизионных публицистических передач, нежели прочтению книг. «Окукурузивание, строительство доступного жилья, выступление на трибуне ООН с ботинком в руке…».

В общем, на втором вопросе, Андрей показал все свои знания, да ещё и прибавил кое-что от себя, уже ведя беседу о политике в целом. Все преподаватели слушали внимательно, перешёптывались и одобрительно кивали. «Пиджак» сидел с безразличным видом, его миссия была выполнена, оставалось дождаться оценок, и главное, чтобы у Бикалова была «пятерка».

«50/50», – думал Андрей, выходя из кабинета. – «Интересно, что за предмет – обществознание?»

Женёк вышел через семнадцать минут.

– На первый вопрос что-то затупил. Наверное, не больше «четверки» получу, – сказал он Андрею.

– Такая же фигня. Иван Грозный попался, я лет восемь назад эту тему по истории изучал. Тыкал пальцем в небо.

*****

– Бикалов – «пять», – огласила на следующий день оценки представитель приемной комиссии.

– Тогда мне «двенадцать» надо ставить, – сказал Андрей Женьку. – Ты слышал, как он тупил?

– Да, такой бред нёс… Я думал, что он историю вообще не изучал.

Как оказалось, все абитуриенты, присутствующие в классе при ответе Бикалова, получили пятёрки. Наверное, чтобы не последовало новых скандалов. Мало ли, какие родители и связи у этих юнцов? У Андрея же, никого в роду из милицейских чинов не было, связей и денег тоже. Поехал за знаниями, в институт поступать, как Ломоносов за рыбным обозом.

Оставалось сдать физкультуру, но в этом Андрей проблем не видел. Василий Петрович (лучший педагог, без всяких «Пеликанов») в школе заложил такую «базу», что ни стометровка, ни кросс в три километра, проблем не представляли. Подтягивался Андрей более двадцати раз, так что четырнадцать – это ерунда. Он взял две пары кроссовок – одна с твёрдой резиновой подошвой (для бега на стометровке по резиновой дорожке), вторая – с мягкой, и глубоким протектором (для кросса по песку и грунту), то есть думал, что всё предусмотрел. Накануне он, не торопясь, пробежал всю дистанцию кросса, чтобы знать, где можно экономить силы при спуске, а где прибавить и «выложиться» перед финишем. Оказалось, предусмотрел он не всё. Погодой управлять он ещё не умел. С вечера пошел сильный дождь. Ну, прямо ливень. И совсем некстати. И шёл всю ночь. Наутро Андрей увидел, что в резиновых квадратах стометровки образовались небольшие лужицы. Сначала он значения этому не придал, но когда прозвучала команда: «Марш!», стал буксовать по мокрой резине, аки та корова на льду. После толчка товарищей в спину, придавшего ему некоторое ускорение, он пошлёпал к финишу, разбрызгивая капли вчерашнего циклона с «переменной облачностью».

Женёк финишировал впереди примерно на метр. Для стометровки это непростительно много. «Ёперный театр. Историю, благодаря Бикалову, сдал. А тут, дождь помешал», – сокрушался Андрей. Находящиеся на финише физруки (их позже прозвали Чип и Дейл), не объявляли результат, лишь спрашивали фамилию. Когда Андрей назвал свою, они переглянулись и один из них многозначительно поднял брови:

– Ты из какого города?

Когда Андрей ответил, физрук что-то пометил в блокноте, кивнул Андрею и сказал:

– Встать в строй.

****

Подтянулся Андрей двадцать два раза (не рекорд, но Чип и Дейл одобрительно закивали), на кросс решил потратить все силы, но пробежать достойно. Женёк стартовал первым, на десять секунд раньше него, и, начав бег, включил секундомер на часах. Андрей в пути обогнал его, и когда, после финиша, Женёк сел рядом, тяжело дыша, то остановил секундомер. Оказалось, Женёк побил свой рекорд, Андрей, соответственно, прибежал ещё быстрее. Однако, «2+5+5» только в арифметике дают «четыре», при поступлении в институт все дисциплины на «физре» должны быть не ниже «тройки».

Когда ехали с Женьком обратно в учебный центр, Андрей стоял в салоне автобуса, держась за поручень и шатаясь. Он действительно отдал все силы на кросс и чудовищно устал. В отражении на стекле на него смотрело зелёное лицо с «мешками» под глазами.

– Садитесь, пожалуйста, – ему уступила место девушка лет семнадцати.

Андрей поблагодарил её и рухнул в кресло. «Наверное, ей на следующей остановке выходить»,– решил он. Обнаружив через четыре остановки ту же девушку рядом с собой, с сожалением понял, что выглядит он ещё хуже, чем думал. Прямо, отвратительно, если девушка, моложе его, уступает ему место. Женёк то, тоже стоит, и никто его не жалеет, место не уступает.

Как оказалось на следующий день, Андрей получил итоговую оценку «четыре» по физре. «Или тут всё-таки считают, как в арифметике, или Женёк побил мировой рекорд на стометровке», – размышлял он. Но, как оказалось, он не угадал, был и третий вариант.

Экзамены были успешно сданы, и Андрей зачислен на первый «б» курс. На занятиях по физподготовке, Чип и Дейл стояли в центре спортзала с журналом и выборочно вызывали курсантов по фамилии, после чего они о чём-то беседовали. Когда вызвали Андрея, он подошел к ним, и его спросили:

– Как там Владимир Петрович поживает?

И тут Андрей понял, в чём дело. Его фамилия была не столь распространена в России, как, например, Кузнецов или Васильев. В его городе, с населением в двести тысяч человек, был один однофамилец. Мама Андрея в советские времена дежурила от завода в качестве дружинника в участковом пункте милиции. И сотрудники милиции часто спрашивали её, не сестра ли она Владимиру Петровичу. Тот был начальником БХСС в милиции, но родственником ей не являлся. Как она ни объясняла, что фамилия у нее от мужа, и Владимира Петровича она не знает, все думали, что она просто стесняется. Андрей перед поступлением случайно узнал, что Владимир Петрович вышел на пенсию и занимает должность в Администрации. Эту информацию он и сообщил физрукам. О том, что родственником он Владимиру Петровичу не является, Андрей умолчал. Да его и не спрашивали, а на вопрос физруков, он ответил.

– Мы с ним в Афгане «срочку» служили, – сообщил один из физруков. – Будешь в увольнении, привет передавай.

– Хорошо, передам.

****

После зачисления в институт, предстоял ещё «курс молодого бойца» (КМБ). Очевидно, армейские традиции здесь тоже чтут, даже название новое не придумали. Андрей не привыкал к еде – после работы на комбайне летом 1993 и 94 годов (когда заработал за сезон аж миллион рублей), ел любую кашу, даже перловую. Конечно, в колхозе кашу варили вкуснее (поваром была тётя Люба), но и эта пища была съедобная. Хотя, качество институтской еды, оставляло желать лучшего, да и еды катастрофически не хватало, так как физические нагрузки были ежедневными, а порции лилипутскими.

На пятый день КМБ (прошло две недели с момента убытия Андрея из родного дома для поступления), был запланирован маршбросок, точнее, кросс в десять километров. По сравнению с армией, конечно, были значительные послабления – разрешили бежать в кроссовках, да и боевой выкладки (и вообще какой-либо нагрузки) не было. Но бежали согласно правилам, повзводно, то есть время финиша фиксировалось по последнему курсанту, пересёкшему условную финишную черту. Вот здесь и выяснилось, кто поступал сам, а кого «поступили». Были во взводе курсанты и с лишним весом, и доходяги. Троих пришлось нести на плечах, ибо немощные «мажоры» остались без поддержки «папиков» и на ногах не держались. Андрей никого не плечах не нёс, но тоже изрядно устал. Меньше, чем на кроссе в три км. при поступлении, но тоже вымотался.

Когда бегуны приплелись в столовую и расселись за столы, стали уплетать пшённую кашу. От кросса у Андрея жгло лёгкие, слюна была вязкой и тягучей. Есть кашу, да и вообще, что-либо, не хотелось, и он попивал приторно сладкий до тошноты чай, ковыряясь ложкой в тарелке с кашей. Здоровяк Тухтаров аппетита не потерял и отправлял кашу, ложку за ложкой, в рот. Андрей заметил в жёлтой пшеничной каше среди крупинок, чёрные точки в конце белых зёрен риса.

«Каша же пшённая в меню? Рис здесь откуда? Или это каша «Дружба?», – удивился он.

Это был не рис. Обычные червячки, похожие на те, что живут в сливах, яблоках, и прочих фруктах-ягодах. Видимо, в крупе живут похожие.

– Тухтар, нравится каша с мясом? – спросил он у соседа справа.

– Откуда здесь мясо? За пять дней в супе даже не видел, – резонно ответил гигант, не прерывая процесс поглощения подозрительной субстанции. Остальные за столом, впрочем, ели также с аппетитом. Только у Андрея его не было, а уж после увиденного, вряд ли появился бы.

– Подожди, не торопись, – удержал Андрей его руку с ложкой. И показал в своей тарелке червячков. У Тухтара были такие же. И у всех за столом. Да что там, у всех в столовой. Бачки-то с одним содержимым.

– Суки! Червями кормят! – возмутился Тухтар, стукнув по столу кулаком размером с голову Андрея. Стаканы с чаем подпрыгнули и упали на бок, выливая содержимое. С соседних столов на шум обернулись несколько курсантов.

– Я наелся, – сказал Андрей и перевернул тарелку с нетронутой кашей вверх дном на стол.

Так как он вчера был назначен командиром отделения, его примеру последовали и другие. Без приказа, просто тоже возмутились. «Раз командиру можно, мы тоже можем высказать свой протест». Кто-то выплевывал недожёванную кашу на пол, кого-то, из более впечатлительных, вырвало. На пол полетели кружки и тарелки (благо, все из пластика), покатились металлические чайники. Столы вмиг переместились вместе с лавками и заняли произвольные места в помещении столовой. Только потолок остался почти в том же состоянии, что и был до прихода курсантов. А белки, жиры и углеводы заняли всё остальное пространство. Срач устроили невероятный, шума тоже наделали много. Андрей был из простой семьи и поступал в институт сам, да и к еде любой привык, разве что без червей. А эти «папенькины» сынки горели праведным гневом – мол, такие деньжищи отвалили, чтобы поступить, а нас кормят хуже, чем свиней.

На шум прибежал майор, всех выстроил вдоль стены.

– Кто начал погром? – грозно вопрошал он, не надеясь особо, что выдадут виновника и зачинщика этих беспорядков.

– Это он, – указала какая-то жаба в прыщах на Андрея.

«Какого ху… дожника потеряла Россия?!», – возмутился про себя Андрей. – «Тебе больше всех надо? Сцуко, сам тарелку о стену швырнул, а убираться не хочешь. Запомнил я тебя, пучеглазый».

Зачинщик со своим отделением принялись убирать следы Большого Срача.

– Нас на губу посадят? – спросил Тухтар.

– Здесь нет губы. Пару нарядов, может, влепят, – ответил Командир Беспорядков, собирая в пластиковый ящик, пластиковую же, посуду.

Однако, не было бы счастья, да несчастье помогло. Несмотря на отсутствие мобильной связи, история с червями почти мгновенно выплыла наружу. Обеспокоенные папы и мамы, а также прочие высокопоставленные родственники (были среди курсантов и генеральские родственники), заполнили пространство перед КПП дорогими иномарками. Их обеспокоенность понятна – мало того, что потрачены немалые средства на «поступление» дитяти, да ещё и здоровье чада под угрозой. Хотя, на взгляд Андрея, черви были безобидным и дополнительным источником белка. Неприятно, конечно, но не смертельно. Пять дней их кормили тем же, и никто, кроме него этого не заметил.

Скандал грозил перерасти в уголовное дело и снятие руководства института с должности. «Ну и кашу я заварил», – думал Андрей. Его с командой не «порадовали» внеочередным нарядом. Дабы избежать дальнейшего скандала, всех отпустили по домам. Да и кормить курсантов уже было нечем и негде – столовую закрыли многочисленные, понаехавшие по жалобам родителей, комиссии. Начпрода сняли с должности, ходили слухи, что и посадили. Оказалось, начпрод «смошенничал», и под видом качественной крупы, приобрел за бесценок червивую «пшёнку», списанную в одной из военных частей. Так что, сам того не желая, Андрей отправил двести тридцать новоиспеченных курсантов в незапланированный отпуск за две недели до присяги. К этому времени должны были решить вопрос со снабжением продуктами столовой к началу учебного года.