Когда поют киты

Глава

IV

Водитель ехал чертовски медленно. Даже предательски медленно. Свен на мгновение успокаивался, но потом снова его охватывало какое-то странное беспокойство. Он впервые должен был брать интервью. Это его мечта, но немного в иной подаче. Его манили светские рауты и знаменитости с их золотыми унитазами в роскошных пентхаусах. Ему хотелось быть в той среде, к которой он уже так давно привык. Сейчас он ехал к женщине, которая ни с кем не говорила очень давно, может, она его вообще не пустит или не захочет делиться ничем. А что, если она буйная психопатка, набросится на него с ножом, а потом просто выкинет тело в океан. А что, если она умерла, родственников нет, и никто даже не подозревает, что она просто лежит в своей комнате, в маяке. А что, если… Водитель ехал предательски медленно. Свен долго думал, чем себя занять, чтобы так сильно не нервничать. Он переключал радио, чтобы отвлечься, но водитель достаточно доходчиво объяснил, что не стоит щёлкать так часто. Когда парень решил покурить и открыл окно, он поймал озлобленный взгляд, который достаточно доходчиво говорил, что этого делать тоже не стоит. Он просто сидел. Но спокойно сидеть не мог. Пейзаж был ещё более удручающий: старая рыбацкая деревушка на горизонте, серое осеннее небо и деревья. Очень много деревьев. Именно они и помогли Свену отвлечься. Он стал разглядывать деревья, которые стояли вдоль дороги. «Это похоже на девушку. Такие обычно ходят в коротких юбках и привлекают очень много внимания». Наконец он придумал для себя игру, которая его успокоила. В этот день Свен увидел очень много различных экземпляров: от наездников на волках до античной Дафны. Но больше всего ему заполнилось абсолютно некрасивое, кривое деревце-карлик. Он точно не смог понять, что это было за дерево, но одно он увидел однозначно: оно сильно выделяется. Среди таких массивных гигантов ему было очень неуютно. Оно было, будто бы, не на своём месте. Очевидно, что оно тут стояло для того, чтобы казаться лучше, чем есть. Эта попытка попасть в мир гигантов не то чтобы провалилась, но точно выглядела смешно. Его просто давила эта тяжесть со стороны других деревьев. Но больше всего молодого человека привлекла маленькая деталь: только на этом дереве ещё был последний листок. Оно ещё сохраняло на себе жизнь. Эти отголоски лета и весны заставили Свена улыбнуться впервые со вчерашнего дня. Он ещё раз посмотрел на дерево и снова убедился, что только оно на фоне всего этого серого метрового пейзажа до сих пор осталось живым. В голове уже созрела очередная игра: журналист решил, что если до конца поездки он насчитает сотню деревьев, все будет успешно и без особых трудностей. Начинал он тут же, как пришла эта мысль.

Он считал и считал, долго, очень долго, пока машина вдруг не начал тормозить.

Девяносто один, девяносто два… Черт!-бормотал Свен, -здравствуйте неудачи.

–Что?-водитель был немного озадачен.

–Ничего. Куда дальше?

Водитель махнул рукой в сторону маяка, возле которого играли дети. Они что-то кричали вверх, но разобрать было сложно. Слишком далеко.

–Мне сказали забрать вас ровно в семь.

–Хорошо, я буду иметь в виду.

Свен не показывал насколько ему страшно, скрывать эмоции он умел на профессиональном уровне. С такими умениями его бы легко взяли в театр, но ему и на своём месте было хорошо. Он пошёл по достаточно узкой дорожке, выложенной красным известняком. Он раньше никогда не видел такого. Она была очень красиво и привлекла не меньше внимания, чем океан или маяк. Сегодня воды были спокойны, лишь изредка средние волны бились о берег. Такому спокойствию парень очень завидовал. Он последний раз обернулся в сторону деревушки, как будто хотел попросить у ее жителей спасения, и уверено двинулся к толпе кричащих детей. С каждым шагом крик толпы был все громче и громче. Это начинало давить на голову Свена. Дети кричали что-то все ещё неразборчивое. Но вот что они делали, парень увидел достаточно чётко. Они брали лежащие на площадке маяка камни и бросали в окно. Это казалось странным. «Для чего им это?»-подумал Свен. Но его это больше не интересовало, а раздражало.

–Тихо!

Дети испугались, услышав сзади мужской голос, ещё и приказывающий. Они все резко обернулись и побросали камни в стороны.

–Что вы делаете?-продолжил журналист, он был даже немного зол на толпу мальчишек.

–Мы разбираемся с ней, -сказал самый взрослый, по виду, мальчик и показал пальцем на окно, -она ведьма.

Толпа сразу подхватила:

–Океанская ведьма! Океанская ведьма!

Один из них снова схватил камень и кинул в окно. В этот раз попал. Визг стекла на какое-то время успокоил бунтующую толпу. А после они с ещё большим запалом стали хватать камни.

–Стоп! Положили! Почему «океанская ведьма?»

–Она ни с кем не общается, никогда не выходит. А когда сильные штормы, из маяка идёт дым, это она колдует. Все знают, что наш маяк электрический полностью, нечего там топить.

Свен не мог возражать, но ему нужно было попасть наверх и прогнать детей.

–Я думал, что никто не узнает об этом, -он стал очень серьёзным.-Что ж. Я тот, кто послан, чтобы убить ее. Она сделала слишком много зла деревне.

–Ты?-удивились дети.

–Конечно! Не верите?-Свен снял пальто и показал одну из своих рук.– Видите, этот дракон даёт большую силу, намного большую, чем у неё.

–Он живой?

–А как иначе? Ты думаешь, стал бы я мертвого носить на руке. Смотри он шевелится.

Дети испугались и отошли от парня.

–Его лучше не злить. Я должен все сделать один и без свидетелей, так что, вы лучше идите домой и не беспокойтесь, я все сделаю за вас. Но спасибо за помощь, вы ее сильно запугали.

–Да, один раз мы слышали, как она плачет. Это была победа!

–Да! Бегите, я не могу больше держать дракона,– Свен резко схватился за руку и начал притворяться, что его вот-вот разорвёт.

Дети убежали достаточно быстро, оставив парню очень многое. В первую очередь он понял, что женщина наверху глубоко несчастна, а дети, самые жёсткие существа на земле, делают ее боль нестерпимой. Он посмотрел на разбитое окно, сделал глубокий вдох и подошёл к двери:

–Поздравляю Свен Пирсон, это будет самый удачный день в твоей жизни. А ведь не хватило всего восьми.

Дверь была не заперта, поэтому в следующий миг журналист уже поднимался наверх. С каждой ступенькой ощущая всю тяжесть жизни этой женщины, женщины, которая не была готова открываться так легко, как дверь в ее жилище.

Глава

V

За дверью его ждала винтовая лестница. Пара стёкол и инструменты стояли возле лестницы, как будто ждали, что скоро им придётся работать. Видимо, окна били часто, потому что с другой стороны была ещё пара, чуть в тени ещё, рядом ещё… Металлические ступеньки сильно проржавели, а в некоторых местах вообще отсутствовали. Свен долго не решался сделать первый шаг. Что это было: страх работы или страх перед этой лестницей? Он ответить не мог. Все ещё была возможность вернуться и расстаться с капиталами отца, но точно остаться в живых. Он поднял голову, оценил состояние верхних ступеней и все же сделал этот самый сложный первый шаг. Поднимаясь наверх, он заметил то самое разбитое окно. Ущерб был нанесён не самый значительный, но если бы он был хозяином, подумал Свен, ему явно было бы неприятно. Ему оставалось совсем немного, и ровно за несколько шагов до конца, его нога провалилась. Он успел схватиться за перила, пока ступень летела вниз и с грохотом упала на бетонный пол. Парень долго стоял, сжав не самые прочные перила очень крепко. Он смотрел вниз и представлял, как он лежит там вместе с этой ступенькой. «Черт! Да она теперь мне будет рассказывать все в деталях, пока не сдохнет,»-это первое, что он сказал, когда прошёл его небольшой шок. Он ещё раз обернулся назад, уже стоя в комнате смотрительницы, чтобы понять, каких усилий стоил ему этот, казалось бы, никчёмный путь. Свен просто стоял и смотрел. Долго. Очень долго. Возможно, он кого-то ждал. Кого-то, кто никак не появлялся… Хотя нет. Это было точно не для него. Он смотрел, чтобы ещё раз похвалить себя, ведь он рисковал жизнью ради этого интервью. Самодовольная улыбка скользнула по его лицу, только после этого он развернулся и пошёл. Его нервозность и страхи прошли. Спасибо той лестнице. Свен зашёл в комнату как к себе домой. Она была не очень большой, но из-за округлой формы и полного отсутствие углов, создавалось впечатление, что она очень просторная. А вот мебели было действительно немного: небольшая кровать в углу, с виду очень неудобная; рядом с ней массивная тумба, исцарапанная от частных передвижений; в центре был прожектор, который, видимо, давно не работал, поэтому был весь в пыли и паутине; но больше всего внимания привлекал огромный деревянный стол с одним стулом: гостей здесь явно не ждали. Стол был очень длинным, как будто для фуршета или большого приёма. На нем стояла одна белая тарелка, сильно выбивающаяся из общей картины старости и запущенности. Яблоки и груши были разбросаны по всей поверхности этого деревянного гиганта. Он не был особо старым, но и новым его не назовёшь, что-то пограничное: одной ногой в могиле, но все ещё борется за жизнь. По всей площади комнаты были окна, они заставляли журналиста чувствовать себя особенно некомфортно. Он представлял, что за ним сейчас наблюдают, а он только что вышел из душа, и прикрыться нечем. Все видно. Спрятаться негде. Свен подумал, что никогда бы не смог так жить. Но в один момент все для него стало обычным. Он кинул сумку на единственный стул в этой комнате и присел, чтобы ещё раз осмотреться. В комнате было пусто, по крайней мере, Свену так казалось. Он достал из сумки сигарету и закурил. Сидеть было очень скучно, парень встал и прошёл за прожектор, чтобы посмотреть, что было по ту сторону горизонта. Все так же скучно и серо. Осень. Океан спокоен, кораблей нет. Хуже ничего не придумать. Он стоял и вглядывался в горизонт… пока не испугался в очередной раз. Брошенная от страха сигарета прожгла ему штаны.

–Твою же…-он успел затормозить на полуслове.

С боку, на небольшом отдалении от себя, он увидел женскую фигуру, которая его сильно напугала. Женщина тоже смотрела вдаль, не обращая внимания на парня, который уже мило улыбался.

–Здравствуйте, меня зовут Свен Пирсон. Я-журналист. Мне поручено редакцией взять у вас интервью, так как вы являетесь последней представительницей профессии смотрителей маяков. Как вам, возможно, уже известно, это единственный действующий маяк, остальные закрыты.

Она не придавала никакого значения ни его словам, ни ему самому. Она просто смотрела. Ее голубые глаза были очень чистыми и невероятно красиво отражали все многообразие красок океана: бирюза, синий, лазурь. В неё можно было влюбится уже только из-за глаз. Внешне она была холодна и спокойна. Свен не мог понять, что с ней. На полу догорала сигарета, парень быстро поднял ее.

–Извините. Я, наверное, мог показаться вам бестактным и наглым. Это не так, я очень добрый. Правда,– он собрал пепел вместе с окурком и выбросил его в открытую форточку.

Фигура все так же стояла у окон, врезаясь своим взглядом в линию горизонта. Она действительно кого-то ждала. Ничто не заставляло ее хоть как-то отреагировать на молодого парня. Это заставляло его чувствовать дискомфорт ещё больше, чем когда он только вошёл в эту открытую для всего комнату. Он вернулся на своё место, где увидел женщину, и попытался ещё раз начать разговор:

–Я-Свен Пирсон. До конца месяца мне нужно подготовить интервью с вами. Это очень важное поручение от редакции. Я надеюсь на вашу помощь.

Собранные в небрежный хвост светлые волосы развивал ветер. Узоры на платке, покрывавшем узкие плечи, выцвели и уже не вызывали восторга как лет пять назад. Чёрная кофта подчёркивала стройную фигуру женщины, даже ее в какой-то мере излишнюю сухость. Длинная клетчатая чёрная юбка и теплые сапоги довершали образ старухи, хотя ее лицо говорило об обратном: оно все ещё было молодым. Немного морщин нисколько не старили ее, наоборот, придавали какой-то зрелости, но точно не старили. И глаза. Они точно не давали ей стареть. В них застыла какая-то радость замешанная в крепком отваре с грустью и надеждой, что сейчас, через мгновение, из-за горизонта выплывет тот самый, кого она ждёт.

–Прошу прощения, это действительно серьезное задание. О вас хотят написать в очень крупном издании. Об этом мечтают многие люди, которые по утрам обступают нашу редакцию и заставляют меня опаздывать на работу. Ведь такой шанс бывает один раз. Я думаю, не стоит его упускать.

Свен пытался снова, но разговор больше походил на его монолог. Злость и растерянность-это было в нем сейчас. Страшная смесь. Он сдерживал себя, чтобы не начать ругаться с женщиной. Это было бы смешно. Какой-то молодой парень, бросает слова в абсолютно спокойную женщину. Ее ничто не могло пробить. Наверное… Но Свен не мог успокоиться, ему нужно было с ней говорить, хочет она того или нет.

–Послушайте, мисс, я нахожусь здесь уже в течение десяти минут и пытаюсь с вами заговорить, хотя до сих пор не знаю вашего имени. Хотите вы того или нет, но мне нужно взять у вас интервью. Я понимаю, что это безумно интересно, смотреть как серое небо стоит на месте, а волны гуляют, но вам не кажется, что это немного не прилично вести себя так. Я не сделал вам ничего плохого, чтобы вы меня игнорировали. Если вы до сих пор злитесь за эту сигарету и мою наглость, то я снова прошу прощения,– ей было все равно.– Ответьте что-нибудь!

Ее руки держали платок за два края, как будто боялись, что последнее яркое пятно может сбежать. Она была больше похожа на ледяную скульптуру, которую мастер со всей любовью и нежностью вытачивал день и ночь. Изящная и холодная. Эти два определения подходили ей. Не типичная смотрительница маяка. Она была больше похожа на учительницу: строгую, но справедливую. Или на жену рыбака, которая ждёт мужа каждый день за столом, ломящимся от еды, сидит с детьми, аккуратно причесанными на правый бок и одетыми в чистую, выстиранную только сегодня утром одежду. Свен видел просто игнорирующую его фигуру. Ничего больше. Ничего. Его голова была занята мыслями о возможной потери всего.

–Хорошо, -он не выдержал снова, -я сяду там и буду ждать, пока вы не заговорите со мной. Время у меня ещё есть.

Он снова сел на стул и стал всматриваться в ее спину. Но долго журналист так не выдержал. Парень снова встал, прошёлся по комнате, подошёл к лестнице, взглянул вниз, посмотрел в окна, сдул пыль с прожектора, порылся в сумке, нашёл там блокнот и решил сделать первые заметки.

Так прошли первые два часа его работы. Никак. Он хотел что-то написать и поэтому намеревался присесть. Но стул сломался прямо под ним. Парень сел уже на пол, что ужасно разозлило его. Но сильнее всего его разозлила реакция «снежной королевы», как он уже называл ее в голове. Она ухмыльнулась. Спустя два часа Свен наконец получил первую реакцию, которая привела его в бешенство.

–Смешно?! Тогда ловите ещё одни прикол. Океанская ведьма!

Он собрал остатки от стула и бросил в ближайшее к нему окно. Визг и свист. Волны что-то поймали и забрали с собой. Она наблюдала за всем в другое стекло, и улыбка быстро сменилась уже знакомым ледяным выражением лица.

–Ну что, сейчас весело? Сказать нечего? А почему? Давайте посмеёмся, -его ненатуральный смех мог свести с ума.-Ну же, давайте вместе.

Она уже не смотрела вдаль, ее взгляд был устремлён в пол. Ветер, зашедший через новую дверь, попытался сорвать ее платок, но она удержала. Свен ещё стоял и дышал как бык на корриде. Листы из его сумки полетели в разные стороны и заполнили недавно пустующую комнату. Наконец он понял, что сделал. Он успокоился и повернулся к разбитому окну. Он был одним из той толпы, а сейчас пришёл в себя. Ему стало не по себе даже, наверное, впервые в жизни стыдно.

–Черт… Я не хотел, правда, я все исправлю.

Он вспомнил, что внизу были стекла. Но разве мажор, прожигающий свою жизнь, когда-нибудь вставлял стекла? Нет. Конечно, нет. Он спустился, все ещё опасаясь за свою жизнь, и взял те самые прозрачные панели и инструменты. «И что с ними делать?»-первое что сказал Свен, как только поднял их наверх. Он обернулся, чтобы посмотреть, не поменялось ли что-нибудь в женщине. Но она все так же стояла, опустив глаза в пол и сильно сжав платок. Парень закрыл глаза и сделал глубокий вдох:

–Я никогда этого не делал, но видел, как отцовская прислуга этим занимается, я постараюсь не выронить их. Все будет хорошо.

Следующие три часа Свен провёл за заменой стёкол. Кричал, ругался, резал руки, потел, но все же сделал. Это было неожиданно для него самого. Никогда в жизни он не занимался чем-то сложнее поднятия стакана. Он сильно устал и хотел присесть, но перед ним была только ножка и спинка того самого, что полетело в окно.

–Вот, готово, -он говорил спокойно без улыбок и язвительности.– Я не прошу большого интервью сейчас, мне абсолютно понятно, что я показал себя с плохой стороны, но может ответите хотя бы на несколько вопросов? У меня осталось только два часа.

Молчание. Ответа не последовало. Она осталась стоять в той же стойке: глаза в пол, руки в платке. Ему было нечего делать, но он нашёл, чем заняться. Разбитое мальчишками окно. Его менять было проще, оно меньше. Специально для такого была отдельная панель, окна явно меняли часто. На это ушло ещё полтора часа. Когда Свен поднялся в очередной раз наверх, женщина неизменно стояла на своём месте. «Я все понимаю»,-прошептал парень. Он стал собирать свои листы по всей комнате. За ним уже должны были подъехать, ничего не оставалось, кроме как уйти. Уйти ни с чем. Как и пришёл. Разве что, научился заменять стекла, если интервью так и не сложится, то этот навык ему точно понадобится.

–Я ещё раз прошу прощения. Я это говорю редко, поверьте, но сегодня мне действительно стыдно. Я не ожидал такого от себя. Это ваш дом, а я вот так ворвался и ещё громлю тут все… Извините.

Он направился к лестнице, и по пути вниз снова провалилась ступенька.

–Фрида!

Свен услышал молодой женский голос и шаги, которые приближались к лестнице. В конце концов подошла она. Ее глаза были почти в слезах, а лицо все также без эмоций.

–Меня зовут Фрида. Я… Вы… Вы же приедете и завтра, не правда ли?

–Да, это мое задание, я обязан уезжать из дома сюда, даже если вы меня больше не пустите.

Она была растеряна или неуверенна в том, что хотела сказать, от этого закусывала губы:

–Пущу. Я буду ждать вас завтра. Но только попрошу: свою наглость оставляйте там, на улице. А лучше утопите ее сейчас на выходе, как мое окно.

Он отвёл глаза, чтобы не видит ее. Ничего, не сказав, Свен спускался. Теперь он выходил не с пустыми руками. Когда парень шёл по дороге от маяка, он достал свой блокнот и написал большими буквами на первой странице: «Фрида».

–Что ж, теперь начинается новая история. Видимо, очень интересная.

Переосмыслить своё поведение Свен не хотел, просто решил прятать это за новой маской, доброты к этой одинокой женщине. Хотя у него уже была тактика, тут нужна была особенная. И все таки где-то глубоко внутри его немного терзало ощущение того, что он сделал что-то не то. Тогда. Со стулом. Но это было слишком глубоко. А может, его настоящая суть просто оттолкнулась от дна и шла наверх....