Читать книгу: «Ефросинья», страница 9
Фрося серьезно посмотрела на мать:
– Все успехи, по вашему мнению, у женщин сводиться к репродуктивным достижениям, как у скотины?
Степанида от неожиданного ответа дочери открыла рот, но та продолжила:
– Не стоит людей сравнивать с коровами или овцами. Это мерзко, мама. Но если вы согласны сравнивать себя с ними, то это ваше дело. Я же, никогда такой не была. Я имею право быть счастливой и вы, кстати, мама, тоже.
Степанида хлопала глазами, пытаясь подобрать слова в ответ на дерзость дочери:
– Ты не имеешь право меня оскорблять!
– Успокойтесь, мама, я вас не оскорбляла.
Степанида резко встала со стула и пошла в сторону двери, но остановившись около неё, она вдруг тихо произнесла:
– А раньше ты звала меня матушкой.
С этими словами она вышла из комнаты, захлопнув за собой громко дверь. Фрося, оставшись одна, бросила со злостью чайную ложку на стол, и та, отскочив, с грохотом упала на пол.
– Боже, как же это надоело,– вслух сама себе сказала Фрося.
Она встала из-за стола, прошла к окну и смотрела, как фигура матери исчезает среди кленов и дубов. Ей стало, так жаль её, что хотелось бежать за ней и просить прощения. Но она стояла и смотрела, пока та не исчезла вовсе.
Осенью, когда все деревья окрасились в различные яркие оттенки желтого и красного, в парке у скамейки Макар сделал Фросе предложение. Это был конец сентября. Фрося расплакалась и даже не сразу ответила, заикаясь, вытирая попутно слезы с лица. Ей, казалось, что это не с ней происходит, не может быть так хорошо!
На совместные выходные они с Макаром решили пойти к её матери. В тот самый дом её детства, в котором она родилась, в котором росла, в котором столько было пережито. Фрося с трудом перешагнула порог и вошла в сени, где так знакомо пахло травами, сыростью и квашеной капустой. Она глубоко вдохнула этот аромат и вошла в саму избу. Степанида уже стояла на пороге, скрестив руки на груди.
– Здравствуй, мама, – робко поздоровалась Фрося, – Это Макар.
Макар нерешительно прошел вперед, видя грозный взгляд женщины.
– Степанида Афанасьевна, – наконец-то ответила та, немного смягчив взгляд, – Нечего на пороге стоять. Проходите.
Они сидели за столом и, молча, пили чай, пока тишину все-таки не прервала снова Степанида:
– Так вы жених или так?
– Жених, – ответил Макар, поставив на стол обжигающую кружку.
– Женат, небось, был?– с любопытством спросила Степанида.
– Не пришлось.
– А детей то прижить, небось, успел?– иронично спросила она.
– Как то не случилось.
– Плохо, – задумчиво подытожила Степанида,– Сам-то не местный. Откуда приехал?
– Из под Тулы.
– Вот как. А чего сюды-то приехал? Мест что ли мало? Или погнали?
– Нет, никто меня не гнал, я сам приехал по желанию на новый завод.
– А обратно-то не уедешь? Вы ведь сейчас птицы вольные, куда хотите туда и летите.
– Если и уеду то не один. С женой.
– Вот как. И когда же свадьба?– она украдкой посмотрела на дочь.
– Вот как согласие сейчас нам дадите, так сразу и в загс пойдем.
Степанида опешила от ответа. Она задумалась, постучала пальцем об стол и ответила:
– Да вот сейчас и бегите, если открыт. Чего ждать то. У вас сейчас все на ходу, не как раньше. Это у нас все с церемониями да с традициями было. Так вам оно сейчас такое и не нужно. Но вот стол для гостей сделать все равно придется. Не по-людски уж совсем будет.
Фрося вскочила со своего места к матери и стала её целовать в щеки:
– Спасибо, матушка, спасибо!
По щекам Степаниды потекли слезы, она махнула на молодых рукой:
– Идите, идите, пока не передумала. А ты, Макар, крепче её за руку держи, чтобы не сбежала.
Макар вскочил тоже с места, взял Степаниду за руку и поцеловал:
– Спасибо.
Играли свадьбу уже в конце октября, позвав многочисленную родню в родительский дом Фроси. Даже старая Пелагея пришла, опираясь на внуков, и Кривая Дарья со своей сестрой, которая все-таки выкарабкалась тогда из болезни. Справляли громко, звонко с размахом, разбив не одну тарелку и стакана под тосты. А сколько раз кричали "Горько!" и считать замучились.
После свадьбы Фрося переехала в комнату Макара. Она была больше, светлее и выходила окнами на новую школу. Каждый день они выходили из дома вместе на работу, оглядываясь на детей, бегущих на занятия и, каждый думал о том, что когда-нибудь вот так же побежит и их ребенок на занятия, с таким же смехом, размахивая портфелем в воздухе.
