Вероломное вторжение

ВЕРОЛОМНОЕ ВТОРЖЕНИЕ

Настоящее есть следствие прошедшего,

а потому непрестанно обращай взор свой на зады, чем

сбережешь себя от знатных ошибок.

Козьма Прутков

Пусть человек пользуется прошедшими веками, как

материалом, на котором возрастает будущее

Жан Мари Гюйо

ГЛАВА 1. Романтические порывы

Сергей отбросил в сторону книгу. Известный современный писатель-историк Колганов выпустил новую работу о татаро-монгольском нашествии на Русь и Восточную Европу под предводительством хана Батыя. Повествование изобиловало кровавыми подробностями казней и истребления населения покоренных территорий, отчего Сергея буквально едва не стошнило. Что ж, книгам этого странного автора объявляется бойкот!

Сергей прошелся по комнате, остановился перед полкой с десятками сувениров, привезенных с разных уголков Европы. Долго перечислять, где за свои тридцать четыре года Сергей Лысаков успел побывать! Он принимал участие в археологических экспедициях на территориях, некогда принадлежавших России, Польше, Германии, Китаю и Испании. В его эпоху позволить себе такое удовольствие было намного легче, нежели предкам еще пару веков назад. Дело в том, что в середине двадцать второго века на Земле вообще не осталось государств. Страны так называемого Евросоюза, создавшие в конце двадцатого века единую экономическую «зону», через сто лет окончательно стерли внутри себя государственные границы, объявив миру новую территорию – Европу. В начале двадцать второго столетия к ним присоединились Россия, все бывшие республики СССР, Китай, Япония, Монголия и государства Юго-Восточной Азии, создав в итоге новую часть света – Северную Землю. Их примеру последовали и другие страны. Так, Ближний Восток, Индия, Пакистан, Афганистан и страны Северной Африки, исповедующие ислам, объединились в Среднюю Землю, остальная часть Африки – в Южную Землю. Северная и Южная Америки превратились в Объединенный Запад, а Австралия Новая Зеландия и страны Полинезии отныне именуются Австралайзией. Теперь юридических оснований для получения виз и загранпаспортов практически не осталось: подобные ограничения продолжали действовать лишь при пересечении Земель, но, как поговаривали, в скором времени и эти препоны уйдут в небытие.

Молодой музыкант Сергей Лысаков, сын известного кардиохирурга Вадима Александровича Лысакова, житель мегаполиса Санкт-Петербурга, всегда искал романтики. Правда, поиск новых ощущений его влек не в настоящее, а в прошлое. В детстве Сергей мечтал стать археологом, в школе любимыми предметами были история и философия. И надо же было оконфузиться: при поступлении в университет он переволновался (только так он сам мог объяснить случившееся), что «засыпался» именно на истории – не смог рассказать о партизанском войне против Наполеона. За экзамен Сергей получил «удовлетворительно», а по итогам вступительной сессии оказался едва ли не худшим абитуриентом. С мечтой пришлось расстаться, но лишь на короткое время: в перерывах между концертами и записью песен Лысаков, пользуясь благосклонностью знакомых ему археологов, пускался в путешествия по Северной Земле. Он своими глазами видел мировые шедевры Дрездена, Кракова, Шанхая, Бильбао, Гамбурга, Пекина. Своими руками щупал крепости, форты, храмы, чудом сохранившиеся до нынешних дней. Участвовал в раскопках в Берлине, где и в двадцать втором веке продолжали искать могилу Адольфа Гитлера – спустя двести лет после известных событий историки почему-то не верили старинным сообщениям о находке фрагментов тела вождя нацистов.

Много чего повидал несостоявшийся ученый, и каждый раз его что-то терзало в глубине души, пока не понял, что именно: точила его мысль, как бы изменить сложившуюся историю! Вот, например, тот же Батый налетел на Русь, разорил Киев. А если бы ему за пару дней до этого кто-нибудь подсыпал яд? Состоялся бы военный поход на наши земли? Или вот еще: решил Наполеон завоевать полмира, оккупировал все страны на своем пути, вторгся в Россию, где его и остановили русские воины. А почему бы в это время в Париже не устроить… ну, например, военный переворот? Разве в таких условиях возникнут у Бонапарта мысли о покорении Вселенной? Вряд ли! Францию бы в руках удержать, а про другие страны и говорить нечего!

И остались бы мечты музыканта всего лишь мечтами, если бы не чудо науки: полгода назад на базе Санкт-Петербургского госуниверситета ученые-физики смастерили самую настоящую машину времени. Поначалу эту «сенсацию» обсмеяли и на телеэкранах, и в газетах. Однако ученые не сдавались. Они специально арендовали зал известного театра и заказали у телевизионщиков прямой эфир. И во время демонстрации своего изобретения на глазах многомиллионной аудитории исчезли, растворились в воздухе, чтобы несколько минут спустя выпрыгнуть из того же воздуха и не с пустыми руками. Ученые принесли с собой большую глиняную тарелку, причудливо расписанную узорами. С месяц историки и археологи крутили кухонную утварь, «обнюхав» каждый миллиметр, и признали: тарелка настоящая, изготовленная в седьмом веке нашей эры! Физики в свою очередь добавили, что побывали в окрестностях современного Великого Новгорода. Тарелку выставили в качестве экспоната в Российском этнографическом музее Петербурга. Там же разместили и макет машины времени. О том, что это всего лишь муляж, Лысаков узнал не сразу. В первое время он всерьез планировал проникнуть в музей и завести машину времени и сильно расстроился, выяснив, что это только груда железа. Однако мечтать отправиться в прошлое не перестал, тем более что у него был еще один вариант добраться до цели: руководитель группы изобретателей – папин давний знакомый. Оставалась лишь самая малость: уговорить отца помочь им познакомиться…

Сергей покосился на отброшенную книгу и вздохнул. В работе Колганова описывались подробности завоевания Волынского княжества. Не махнуть ли в те края? Только нужно узнать, едут ли туда археологи. Если нет – поехать одному как обычный турист.

Хлопнула дверь – пришел с работы отец. Он заглянул в комнату:

– Все читаешь? Привет, сынок.

– Привет, папа, – Сергей уныло повертел томик. – Думал, будет интересно, а книга какая-то…странноватая…

– Ну, не всем же она должна нравиться, – философски заметил Лысаков-старший. – Думаешь, твои песни всем души? – отец с прищуром посмотрел на сына.

– Папа, только не начинай! – взмолился Сергей.

– Даже не собираюсь. Ты лучше объясни, почему посуду не помыл? С утра клялся и божился.

Сергей сделал виноватое лицо.

– Прости, папа, зачитался…

– Так книжка же не интересная.

Сергей помолчал, прикидывая в уме, чем можно оправдаться, ничего не придумал и поплелся на кухню.

– Как день прошел? – крикнул он отцу.

– Нормально, – ответил Вадим Александрович. – Несколько операций за день – это тебе не шутки. Зато все пациенты будут жить долго и счастливо. Гарантирую!

– Чем болели?

– Проблемы с сердцем.

– Это я понимаю.

– А вот остальное не поймешь, – проворчал отец, вразвалочку входя на кухню; он уже успел переодеться в домашнее. – Вот поступал бы в медицинский…

Сергей недовольно фыркнул и не удержал тарелку. Ни слова не говоря он полез за веником и совком. Отец взял его за локоть.

– Рассказывай, что случилось?

– Ничего…

– Рассказывай. По глазам вижу, что опечален.

Сергей глубоко вздохнул и выпалил:

– Пап, ты можешь меня познакомить с Якутовым?

– А кто это?

– Главный инженер завода электроники. Был когда-то главным инженером.

– С Генкой что ли? – Лысаков-старший, наконец, понял, о ком речь. – А тебе зачем?

– Понимаешь… В общем, я хочу прогуляться в прошлое. Может, он мне разрешит прокатиться на машине времени…

– Не меняешься ты, Серега, – покачал головой отец. – Есть его номер, если не сменил за давностью лет.

– Вы долго не созванивались?

– Прилично долго, – кивнул Вадим Александрович.

– А почему?

– Не обижайся, но это не твое дело.

– Пап.

– Не твое дело! – произнес отец ледяным голосом. – Ладно, ради тебя попробую найти с ним общий язык.

– А может, я сам ему позвоню? – предложил Сергей.

– Он с тобой не будет разговаривать. Впрочем, как и с другими незнакомцами.

– Почему?

– Если встретишься с ним, сам поймешь. Так! – отец резко сменил тему. – Ты меня кормить собираешься или голодом уморишь?

– Ой, – встрепенулся Сергей, – прости, папа, сейчас.

Ужин прошел на мажорной ноте. Сергей поделился с отцом туристическими планами: скататься в Восточную Европу, а также в Екатеринбург, в пригороде которого нашли сундук с монетами времен царской России. Лысакому-младшему захотелось посмотреть на деньги, отчеканенные еще при Александре Третьем. Часть монет – золотые червонцы – как раз датированы тысяча восемьсот девяносто вторым годом. Отец в свою очередь сообщил, что ему предложили возглавить кардиохирургическое отделение, но он отказался, поскольку ему намного интереснее работать с пациентами, чем давать указания из кабинета. Сергей его решение одобрил.

Ужин закончился. Вадим Александрович сгрузил посуду в раковину.

– Мой, а я пока позвоню Якутову.

Он ушел в зальную комнату. Сергей быстро справился с посудой и потихоньку прокрался к залу. Нет, он подслушивать не любил, но дело настолько важное, что удержаться никак невозможно. Он осторожно выглянул из-за двери. Судя по всему, разговор был в самом разгаре и протекал более-менее благоприятно для Сергея.

– Нет, ничего он не натворит, – заверял отец собеседника. – Ну, вот он такой романтик… А ради чего ты строил свою машину? Понимаешь же, что желающих прогуляться в прошлом или будущем отбоя не будет?.. Ага, сейчас, – он схватил ручку и бумагу, – диктуй… Так, понял… Хорошо, завтра к десяти он будет.

Лысаков-старший проложил трубку.

– Сережа!

– Иду! – отозвался Сергей, сделав вид, будто как раз проходил мимо. – Поговорили уже?

– Поговорили. Тебе очень повезло: завтра в десять часов утра Геннадий Дмитриевич Якутов будет ждать тебя у себя дома, вот адрес, – отец подал сыну листок бумаги. –Опоздаешь хоть на минуту – можешь к нему больше не подходить. Увы, такой уж он человек.

Сергей осторожно взял у отца драгоценный листок, словно существовавшую в единственном экземпляре хрупкую вещь.

– Спасибо, папа, – тихо, едва ли не шепотом произнес Лысаков-младший, – я твой должник.

– Будет, – махнул рукой Вадим Александрович, – успеешь еще задолжать. Ладно, мне завтра рано вставать, пойду укладываться.

Отец ушел к себе. Сергей же снова и снова перечитывал записанный адрес, как будто пробовал на вкус каждую букву. Завтра, билось внутри него, завтра… завтра…

* * *

Сергей проснулся от хлопка двери: отец ушел на работу. На часах половина девятого. Сергей порадовался: не проспал. И, конечно же, спасибо отцу, что громко хлопнул дверью – и тут помог сыну.

Лысаков вскочил с кровати, помахал руками, имитируя утреннюю зарядку. Сразу же почувствовал себя бодро, душа затребовала действий. Быстро позавтракав, Сергей начал мерить шагами квартиру, пытаясь убить время. До встречи с физиком оставался еще час, до дома Якутова можно дойти минут за пятнадцать, не более. Значит, нужно себя чем-то занять, ибо бесконечно бегать по комнатам утомительно. Прикинув разные варианты, он решил позвонить знакомой девушке Ольге Андреевой. Сергей давно питал к ней чувства, но Ольга то ли его испытывала, то ли, наоборот, всерьез не воспринимала, только отношения между ними так и оставались дружескими. Зато можно было вот так просто позвонить ей и поболтать ни о чем.

Сергей кинул взгляд на часы – девять утра. С чувством неопределенности – и хочется поговорить, и не разбудить бы – он набрал заветный номер.

– Алло? – ответил бодрый женский голос.

– Привет, Оля, – произнес Сергей хриплым от волнения голосом. – Не разбудил? – поинтересовался он на всякий случай, для очистки совести.

– Да какой тут сон! – весело воскликнула Ольга. – Хлопот полно!

– В девять утра?!

– Брат щенка принес, тот жалобно скулил у подъезда. Теперь бегаем вокруг него.

Сергей рассмеялся.

– Себе оставите?

– Брат настаивает, а мама предположила, что его кто-то потерял. Брат повозмущался, но согласился дать объявление в газету – вдруг хозяин отыщется?

– Какой породы?

– Я в этом не очень разбираюсь. Вроде, обычная дворняжка.

Разговор перетек на тему кинологии. Сергей дал подруге пару советов по уходу за щенком, какие с ходу вспомнил, порекомендовал тематические книги. И вдруг резко спросил:

– Оль, а чем ты сегодня вечером занята? Ну… кроме ухаживания за щенком.

– А есть предложения? – кокетливо поинтересовалась девушка.

– В общем, есть, – признался Сергей. – Например, в кино сходить. Или в театр.

– Звучит заманчиво. Ты мне часика в три позвони, я точно тебе скажу.

– Договорились! Обязательно позвоню!

Девушка отключила связь. У Сергея душа пела, веселилась вовсю: неужели Ольга приняла-таки его ухаживания?! Похоже, все складывается в его пользу. А с таким настроем, возможно, и разговор с Якутовым пройдет как надо?

Лысаков взглянул на часы, понял, что время уже поджимает, и стал лихорадочно собираться. И выходил он из дома окрыленный, но замечательное настроение испортил инцидент на лестничной площадке: некий парень усердно расписывал подоконник. Примерно месяц назад жильцы общими усилиями оплатили ремонт, даже специально отыскали соответствовавших проекту мастеров. И на тебе – первый писака! Подросток настолько увлекся, что даже не обернулся на хлопок двери, лишь слегка вздрогнул, когда Сергей уже подошел вплотную. Сергей нахмурился. Поинтересовался, хлопнув парня по плечу:

– Как рисуется?

– Отвали, дядя, – глухо ответил подросток, продолжая художество.

Сергей схватил наглеца за шиворот и потащил к лифту.

– Ты что творишь! – завопил парень. – Отпусти!

– Нет, герой, я тебя в полицию сдам – за порчу общественного имущества.

– Не надо!

Сергей буквально впечатал парня в стену.

– Кто такой? Почему здесь? Почему рисуешь?

– Я больше не буду! – продолжал гнуть свою линию подросток.

– Да тьфу на тебя! – Сергей подтолкнул его к лестнице. – Пошел отсюда! И чтобы я больше тебя не видел!

Подросток понесся вниз быстрее ветра. Лысаков вздохнул, снова попытался настроиться на позитив и предстоящую встречу.

Дорога к дому Якутова заняла чуть более десяти минут. Не опоздал! Сергей несколько раз глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и вошел в подъезд. На четвертый этаж взлетел, сам даже не заметил как. Отдышавшись, постучал в дверь. Открыл ему человек средних лет.

– Сергей Лысаков? – вперил он на гостя колючий взгляд.

– Да, – сиплым голосом подтвердил Сергей. – А вы Геннадий Дмитриевич?

– Нет, я Андрей Мамин, помощник Геннадия Дмитриевича. Проходите.

Лысаков вошел в просторную прихожую.

– Не знал, что есть такие большие квартиры! – признался он, оглядываясь как в музее.

– Нет, – рассмеялся Мамин, – квартира стандартная. Мы просто-напросто выкупили весь этаж и совместили несколько смежных помещений.

– Неплохо!

– Проходите вон туда, – Мамин указал вглубь коридора, – последняя дверь налево. Геннадий Дмитриевич ждет вас.

Сергей прошел по темному коридору, перед дверью еще раз настроился на деловой лад и робко постучался.

– Войдите! – раздалось из комнаты.

Лысаков толкнул дверь и оказался практически в кромешной тьме. Единственным источником света оказался маленький налобный фонарик на голове у человека в белом халате, склонившегося над миниатюрным столиком, по которому были разбросаны какие-то детали. И все же небольшой лучик света позволял разглядеть, что комната заставлена шкафами, забитыми под завязку всем, чем только можно: от стопок бумаг до автозапчастей (так, по крайней мере, казалось в темноте).

Сергей сделал пару шагов, поздоровался и застыл, не зная, что делать дальше. Геннадий Якутов – это был он – обернулся, ослепив гостя.

– Доброе утро, Сергей Вадимович. Рад, что вы не опоздали. Проходите.

Он придвинул Лысакову стул, Сергей сел на краешек. Якутов тем временем убрал с окна штору, оказавшуюся театральным занавесом, повторно ослепив гостя. Сам же физик даже не поморщился, похоже, такие световые перепады ему были привычны.

– Итак, молодой человек, я вас внимательно слушаю.

Сергей откашлялся.

– Понимаете, Геннадий Дмитриевич, я хочу отправиться в прошлое.

– Очень интересно, – бесстрастно ответил Якутов. – А зачем?

– Ну, как… – замялся Лысаков. – Посмотреть… любопытно… увидеть тот быт, в общем…

– Посмотреть и увидеть, – задумчиво повторил за ним Геннадий Дмитриевич. – А что же конкретно вы хотите увидеть?

– Все что угодно! – выпалил Лысаков.

Якутов усмехнулся и направился к шкафу. Из груды вещей выудил книгу, полистал и сунул Сергею.

– Читайте.

Сергей непонимающе посмотрел на физика, но тот настаивал:

– Давай-давай.

– Когда к помосту подвели последнего пленника, яма была уже заполнена телами предыдущих казненных. Палач, не скрывая своего лица, равнодушно смотрел на приговоренного к смерти… Я не могу это читать, – скривился Лысаков.

– То-то и оно. Это и есть прошлое мира, в котором и предстоит копаться ученым. Хотите, отправимся туда прямо сейчас? Я найду лучшие места в зрительном зале.

– А что-нибудь другое посмотреть нельзя? Например, как строят храмы или дворцы.

– Вы интересуетесь архитектурой?

– Это точно лучше, чем… – Сергей кивнул на книгу.

– Короче, парень, – Якутов явно потерял интерес к беседе, – мне, честно, некогда возиться с вами. Зайдите через недельку или позвоните. Телефон возьмете у отца. Извините, до встречи.

Физик задернул занавесом окно, комната вновь погрузилась во тьму. Ученый склонился над столиком, явно позабыв, что происходит вокруг. Лысаков пробормотал «до свидания» и вышел вон.

– Как поговорили? – поинтересовался Мамин.

– Поговорили, да толку мало. Странный он у вас какой-то.

– Зато физик от Бога! – с гордостью заявил Мамин.

– А с людьми разговаривать не умеет, – парировал Лысаков.

– Не вижу ничего плохого, – пожал плечами собеседник. – Ладно, пошли, провожу.

На выходе Мамин Сергею руки не подал, а дверь захлопнулась, едва Лысаков вышел за порог.

– М-да, странноватые все-таки люди, – покачал головой Сергей. – Куда теперь? К отцу, что ли, съездить? Или в кинотеатр сходить?

А на выходе из подъезда он столкнулся с группой людей. Они настолько увлеклись беседой, что даже не заметили его:

– И где же мы его сейчас найдем?

– Да тот же Колосов!

– Заболел, будь он не ладен!

– Молоков?

– Некогда ему – жениться надумал.

– Сонина?

– Увольняется, считай, уже не наша.

– Нет, ну, надо же! – всплеснул руками один из них. – Никому прошлое не интересно!

Сергей, слышавший каждое их слово, встрепенулся: вот это подарок судьбы! Он пулей взлетел на второй этаж, куда уже успели подняться незнакомцы.

– Дяденьки, возьмите меня, пожалуйста!

– Это еще кто? – нахмурился кряжистый мужчина с бородой как у древнерусских богатырей.

– В первый раз вижу, – пожал плечами блондин в очках.

Другой блондин, но без очков, решил удовлетворить общее любопытство:

– Кто вы молодой человек?

– Я только что от Геннадия Дмитриевича… Я его просил взять меня в прошлое, но он сказал мне подождать неделю.

– Какую неделю! – воскликнул блондин в очках. – У нас проект горит!

– Ты, Юра, погоди пороть горячку, – отозвался кряжистый богатырь. – Он же не наш.

– Будет нашим! – твердо постановил Юрий. – По глазам вижу – будет!

Сергей хлопал глазами и переводил взгляд с одного на другого.

– Не будем терять времени, – блондин в очках первый пошел наверх. – Идем к Геннадию Дмитриевичу.

Лысаков покорно поплелся за новыми знакомыми обратно к Якутову.

* * *

Они постучались в уже знакомую дверь. Открыл Мамин. На Сергея он даже не взглянул, заинтересовавшись другими гостями. Один из них поинтересовался:

– Дмитрич дома?

– Ага, – кивнул Мамин. – Занят чем-то.

– Вот и славно. Мы пройдем.

Мамин пожал плечами и посторонился. Пропустив своих знакомых, он встал перед Сергеем.

– А вы, молодой человек, здесь уже были.

– Я с ними… – промямлил Лысаков.

– Все нормально, – ответил один из гостей, – пусть пройдет.

– Геннадий Дмитриевич будет недоволен, – буркнул Мамин, но в сторону отошел.

– Дмитрич, мы пришли! – прокричал богатырь на всю квартиру. – Выходи!

Дверь дальней комнаты распахнулась, на пороге возник Якутов, уже без халата и прочей амуниции ученого.

– Не в лесу, Георгий. Чем порадуешь?

– Есть плохая новость и, возможно, хорошая. С какой начать?

– С любой.

– Ну, тогда так. Среди всех наших сотрудников добровольца мы не нашли. Причины у всех веские, но нам от этого не легче.

– Великолепно! – съязвил Якутов. – А вторая новость?

– Возможно, он, – Георгий подтолкнул Сергея вперед.

– Легок на помине! – Якутов театрально всплеснул руками. – Вы, Сергей Вадимович, уже в лабораторию сбегали?

Лысаков испуганно покачал головой. Выручил его Юрий:

– Не поверишь, Дмитрич, у тебя в подъезде нашли.

– Я против! – заявил Якутов.

– Да ладно тебе! А кого мы еще найдем?

– Не знаю! Он еще не готов, в нем полно романтики. Тут нужен другой подход.

– Он же с нами пойдет, – настаивал Георгий.

– Нет!

Георгий указал Сергею на ближайшую комнату.

– Подождите там, а мы урегулируем вопрос.

Лысаков на ватных ногах покрутился в коридоре. Его потянул за руку Мамин:

– Пошли на кухню, чаем угощу.

Сергей молча принял приглашение. Мамин засуетился, погремел посудой и через минуту перед гостем стояла чашка с горячим напитком.

– Ты уж не обижайся на Дмитрича, – начал уговаривать Сергея Мамин. – Ты правильно заметил: не всегда он нормально с людьми разговаривает.

– А вы давно его знаете?

– Почитай, лет пятнадцать. Познакомились в институте – поступали вместе. Сдружились – и на всю жизнь.

Лысаков покачал головой, хлебнул кипяток.

– А у меня пока такого друга нет.

– Будет, – уверил его Мамин, – обязательно будет. Если Дмитрич тебя возьмет, может, и среди нас такого встретишь.

– Был бы рад! – восторженно ответил Лысаков.

В коридоре послышались приглушенные голоса, кто-то кому-то что-то доказывал. Неожиданно Якутов прокричал:

– Хорошо! Давай сюда своего гения!

– Парень, иди сюда! – сразу же прокричали следом.

Сергея буквально сдуло с места. В коридоре он едва не налетел на группу физиков.

– Осторожнее, медведь! – проворчал Якутов. – Тебе, нереально повезло, парень, благодари за это Георгия Юрьевича, – указал он на кряжистого богатыря. – Завтра придешь ко мне, вот адрес, – он сунул Сергею бумажку. – Я освобожусь в три часа. А теперь прощай.

В состоянии, близком к экстазу, Лысаков пожал всем руки и выскочил за дверь, и только на лестничной площадке он позволил себе особо бурно выразить чувства. Повезло так повезло! Может, Якутов не такой уж и страшный?! Может, он и на дружбу согласится?!

Переполненный чувствами, Сергей выскочил на улицу. Куда теперь? Он вспомнил, что обещал Ольге культурную программу. В театр? В кино? Пожалуй, в кино. Билетный киоск как по волшебству вырос неподалеку. Изучив программу вечера, он купил два билета на старый (точнее, даже старинный) великолепный фильм «Покровские ворота» тысяча девятьсот восемьдесят второго года выпуска. Ровесники Лысакова кинотворчество СССР не «переваривали», однако ему нравились эти шедевры. Сергей же считал, что тогда, в шестидесятых – восьмидесятых годах двадцатого века, отечественное кино достигло пика своего развития, лучшего, был уверен Лысаков, придумать уже не смогли. И потом, в постсоветское время, в родной киноиндустрии наблюдался лишь спад. Так думал молодой человек – житель середины двадцать второго века и надеялся, что подруге фильм, снятый полтора столетия назад, также придется по душе.

Не теряя времени, Сергей позвонил Ольге. Девушка ответила сразу:

– Освободился уже?

– Да, только что. И у меня для тебя сюрприз.

– Щенку хозяина нашел?

– Какому щенку… А, щенку… Нет, я о другом.

– А я пока только об этом и думаю. Так чем порадуешь?

– Пойдешь со мной в кино?

– Дай подумать, – продолжила кокетничать девушка. – А почему бы действительно не пойти.

– Тогда я в четыре зайду за тобой. По дороге расскажу еще одну новость.

– Рассказывай сейчас.

– Нет, по дороге в кино.

– Рассказывай, а то не пойду!

– Оля!

– Хорошо, не злись. К четырем буду готова.

Сергей вздохнул и отключил телефон. Куда теперь? Как говорится, куда глаза глядят. А глядели они в сторону Невы. Сергей выбрался на Мытнинскую набережную, через реку кинул взгляд на здание Кунсткамеры, на краешек Университетской набережной, на Стрелку Васильевского острова, Биржу… Трудно было поверить, что многим зданиям по триста – четыреста лет!

Он поглядел налево и, щурясь на солнце, посмотрел на купавшийся в золотых лучах светила шпиль Петропавловского собора, не менее древнего, чем другие достопримечательности города. Сергей вспомнил, что собор был завершен примерно в первой половине восемнадцатого века, и строил его, кажется, итальянец¹.

Лысакова вдруг прошиб пот: почему же все эти здания сохранились до нынешних дней? Ведь большевики должны были уничтожить их как пережиток империализма! Крепости, соборы, не говоря уже о Зимнем дворце – все это символы царской власти. Как большевики в годы своего культурного варварства смогли оставить в неприкосновенности такое великолепие! Или это и есть то самое «вечное искусство», не подвластное влиянию идеологий?

Сергей припомнил исторический факт, связанный уже с Москвой и конкретно с Красной площадью. В тысяча девятьсот тридцать первом году советское правительство приняло странное решение: убрать от здания ГУМа памятник Минину и Пожарскому – дескать, он мешает проведению парадов. Казалось бы, что плохого в этом? Однако своими действиями руководители страны нарушили историческую гармонию: в тысяча восемьсот восемнадцатом году этот памятник установили таким образом, чтобы Минин рукой указывал Пожарскому на Московский Кремль, мол, поднимайся, князь, пора спасать столицу. Что произошло через сто с лишним лет? В тридцать первом году двадцатого столетия монумент перенесли к Храму Василия Блаженного и развернули, так что Минин до сих пор указывает князю Пожарскому черт знает куда, но только не на Кремль. Сергей пытался проследить за рукой Кузьмы, но ничего не понял; получалось, что Минин зовет Пожарского куда-то в сторону Тверской. Вот так с легкой руки высших чинов СССР была уничтожена частичка истории. В середине двадцать первого века в прессе активно муссировали идею вернуть памятник на место, однако все так и закончилось пустыми разговорами. Хорошо хоть монумент отреставрировали, иначе не увидеть бы его уже никому, разве что только на картинках.

И с самим храмом вышла прескверная история. Сергей вспомнил рассказанную отцом легенду.

В середине тридцатых все того же двадцатого столетия главный по транспорту Лазарь Каганович² решил, что Храм Василия Блаженного – лишний на этом празднике жизни, поскольку препятствует проведению на Красной площади разных масштабных мероприятий. Да и не мешало бы пустить на площадь автомагистраль, пускай советские граждане потешатся. Нарком не пожалел времени и изготовил макет Красной площади со съемной фигуркой Храма и принес свое художество отцу пролетариата Иосифу Сталину. Каганович в красках расписывал вождю, как собор мешает демонстрациям и транспорту, после чего схватил фигурку Храма со словами: «А если бы мы его – р-раз!», подразумевая, что сооружение будет взорвано и тем самым уничтожено навсегда ради увлечений и забав. Однако на Сталина этот театр одного актера произвел обратное впечатление. Он успокоил соратника следующей фразой: «Лазарь, поставь на место и больше не трогай!». Каганович все понял и больше не решился покушаться на Храм. Можно утверждать, что Храм Василия Блаженного, или иначе Храм Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, был спасен благодаря одной лишь фразе Иосифа Виссарионовича. А если бы у Сталина в тот момент было другое настроение, и он этих слов не произнес бы? Что было бы тогда?! Даже представить трудно!

А вот Московский Кремль новая власть «пощипала» от души: большевики за первые пятнадцать лет правления успели уничтожить более полутора десятков зданий, сооружений и памятников. Вот чем помещал новоиспеченным государям памятник Александру Второму?! Величественный комплекс с вечным огнем, шатрами, колоннадой и собственно памятником царю утерян навсегда.

Сергей очнулся от мыслей, вздохнул и пошел вдоль Невы к Биржевому мосту. В действительности он просто убивал время, дожидаясь предстоящего свидания с Ольгой. Можно побродить по «вечному городу», как называл Петербург сам Сергей, а можно пойти в музей или кинотеатр, но одному. На раздумье ушло несколько секунд – победила идея с кино. Вновь словно из-под земли вырос билетный киоск. Лысаков даже усмехнулся: может, он способен вызывать нужные ему вещи силой мысли, «по щучьему велению»? В этот раз репертуар советских картин оказался скудным. В итоге он купил билет на комедию «Мы с вами где-то встречались» пятьдесят четвертого года с Аркадием Райкиным и Людмилой Целиковской в главных ролях. Однако до конца сеанса не досидел – нужно было спешить встречать Ольгу…

День постепенно подходил к концу и оказался сверх плодотворным: и с Якутовым встретился (дважды), и любимые фильмы посмотрел, а теперь Сергей шел рука об руку с Ольгой и вел разговоры ни о чем, как полагалось или хорошим друзьям, или влюбленным.

– Кстати, Сережа, ты же что-то рассказать обещал. Говори, а то обижусь.

– Ой, прости! Но будь готова: сейчас ты услышишь такое!..

Лысаков поведал девушке о своих встречах и приключениях. Завершилось повествование заявлением, что он вскоре может стать путешественником во времени под руководством непосредственного создателя машины времени.

Наступила длинная пауза. Ольга молчала, толком не отреагировав на рассказ друга, что тот даже заволновался: неужели девушка приняла его за хвастуна или еще хуже – за лжеца? Наконец, Ольга нарушила тишину:

– Я несколько лет назад хотела устроиться к Якутову на практику. Не взял! Может, в путешествие и не отправилась бы, но хотя бы пощупала машину времени! Эх, везет тебе, Лысаков! – воскликнула она, в голосе явно слышались печаль и разочарование.

– Да не переживай ты! – пролепетал Сергей, испугавшийся такой реакции подруги. – Если у меня все получится, упрошу кого-нибудь и тебя пригласить. Уж не для того создавали машину времени, чтобы на нее в музее смотреть.

– Ты прав, – кивнула Ольга, – может, все еще образуется.

В ее голосе вновь послышались нотки грусти, однако через несколько мгновений девушка вновь повеселела, разговор перескочил на другие темы. Так незаметно они дошли до дома девушки, однако Ольга уходить не спешила. Пара прогулялась еще немного, несколько раз обойдя двор. Наконец, Ольга остановилась у подъезда.

– Все, мне пора, – она сжала ладонь молодому человеку. – Спасибо тебе за чудесный вечер!