Сопки слышат баритон

Пётр застонал.

– Покажи где больнее всего нога болит? – спросил Николай Николаевич.

– Вот здесь, в ступне. Боль от ступни стреляет чуть ли не до головы.

– Да, ёлки зелёные, нога похоже вывихнута. Точнее голеностоп. Опухла сильно. Будем надеяться, что перелома нет, но надо будет обязательно проверить. Сейчас в темноте особо не разглядишь. Ободранные раны заживут, это ничего. Так, Петро, ну-ка садись. Ты весь мокрый. И давно ты тут?

– Утром свалился.

– А машины были?

– Ни одной.

– Здесь если и проезжают, то только в будни. Я тут за грибами хожу, поэтому знаю. А вообще, это старая фронтовая дорога. С войны помню.

Пётр, опираясь на руку Николая Николаевича, уселся на свой пригретый от неподвижного многочасового сидения камень.

– Петро, снимай плащ-накидку и верхнюю одежду до пояса. Сейчас лечить тебя по-походному будем.

Он достал из кармана камуфляжной куртки помятую флягу и положил её на камень.

Пётр вопросительно посмотрел на Николая Николаевича и дыхнул в воздух показывая, что изо рта идёт пар, мол, не жарко.

– Снимай говорю, – решительно повторил он, быстро по – армейски снял с себя дождевик, куртку и свитер, оставаясь в майке.

Пётр разделся до пояса и его зазнобило ещё сильнее.

– Быстро свитер одевай на себя! – скомандовал он Петру.

– А как же вы?

– Без разговоров!

Николай Николаевич налил в ладонь водку и стал быстро под свитером растирать Петру спину. Затем ещё раз наполнил водкой ладонь и растёр ему грудь и живот.

Пётр одел на свитер свою влажную куртку и плащ-накидку. Николай Николаевич оделся, достал из кармана маленький пакет и вытащил из него бутерброды с сыром.

– Сделай несколько глотков, – он протянул Петру флягу с водкой. – И на-ка, закуси.

Тепло начало наполнять продрогшее тело. Петру стало лучше, озноб утих.

– Значит так, ёлки зелёные. Сейчас двенадцатый час ночи, – посмотрев на наручные часы начал Николай Николаевич. – Оставаться здесь в надежде что машина поедет, нам нельзя. Во-первых, до утра точно никто не поедет. Даже если бы и решили мы остаться, то костёр не разжечь: мох мокрый, а деревьев ни сухих, никаких, тут в сопках нет. Да ты сам весь мокрый, тебе двигаться надо, тогда согреешься. А во-вторых, тебе побыстрее врачу показаться. Поэтому надо идти. До городка километров тридцать по дороге.

– Я же не смогу идти, Николай Николаевич, – возразил Пётр.

– Это ты правильно заметил, – с шутливой интонацией ответил Николай Николаевич. – А на что нам голова дана? Пойду-ка гляну твой мотоцикл.

Дойдя до мотоцикла, он осмотрел его с фонариком. Потом поставил его на колёса и подвигал вперёд – назад. Подкатив мотоцикл к обочине, он развернул его в сторону городка, поставил на подножку и направился к Петру.

– Вот Петро что я тебе скажу. Мотоцикл поломан: разорвана цепь и разбит картер двигателя. Но нам надо добраться до городка. И вот как мы с тобой поступим. Ты сядешь на мотоцикл. А я буду мотоцикл толкать.

– Николай Николаевич, я так не согласен, что бы вы меня на мотоцикле катили. Давайте его оттащим от дороги и бросим тут, – опять возразил Пётр.

– Мотоцикл мы бы оставили если бы ты мог идти. А ты же не можешь. Пойми, ёлки зелёные, что тебя нести мне тяжелее чем катить мотоцикл вместе с тобой. Человека вообще тяжело тащить на себе, по войне знаю. Если есть возможность на чём-то везти, тянуть, тащить, то это лучше, чем нести на себе. Так можно намного дальше дойти. Поэтому, ты будешь сидеть на мотоцикле, а я буду толкать. По этой дороге, в сторону городка, будет всего три крутых подъёма на сопки. Будет «в горку», то потом будет и «под горку». С горки будем вместе ехать. Будешь мне помогать, толкаясь левой ногой, – улыбнулся Николай Николаевич.

Пётр встал с камня и поправил на голове шлем.

– Николай Николаевич, может лучше вы до городка дойдёте, позвоните на мою работу а они машину пришлют?

– Петро, ты мне, фронтовику, предлагаешь тебя бросить? Дольше разговариваем. Пошли. Обопрись на меня.

Они добрались до дороги. Пётр забрался на мотоцикл и взялся за руль.

– Я тебе поручаю довезти грибную добычу, – пошутил Николай Николаевич, повесив корзину с грибами на руль мотоцикла. – А то что мне жена скажет: «Где был Коля?»

Оба посмеялись и тронулись в путь. Дорога сразу пошла в подъём.

– Это хорошо, что сразу в горку, пока силы свежие первую сопку возьмём, – сбивая дыхание заметил Николай Николаевич, толкая мотоцикл.

Пётр помогал, во всю силу отталкиваясь левой ногой.

– Николай Николаевич, вы же хромаете. Что у вас с ногой? – обернувшись спросил Пётр.

– Да, ерунда. Не думай об этом. Не хромаю, а так, прихрамываю. Просто немного ногу не так поставил. Я этого совсем не чувствую. Ерунда это. Давай рули. Грибы не растеряй, ёлки зелёные.

Опять заморосил дождь. Свет фонарика выхватывал из темноты водяные иголки. На первую сопку они поднимались почти час, несколько раз останавливаясь для отдыха. Забравшись на верх, Николай Николаевич сел на мотоцикл устроившись за Петром. Подталкиваемый тремя ногами мотоцикл, покатился с сопки набирая скорость.

– Урааа! – крикнул Николай Николаевич прямо в ухо Петру, – песню запевай!

В темноте, на безлюдной дороге в сопках Заполярья, зазвучала красивым баритоном песня:

«Мы летим, ковыляя во мгле

Мы ползём на последнем крыле

Бак пробит, хвост горит, и машина летит

На честном слове и на одном крыле»

И дальше ещё громче:

«Ну, дела! Ночь была!

Их объекты разбомбили мы дотла…»

Мотоцикл с седоками, скатившись вниз, остановился.

– А вы что, Николай Николаевич, во время войны лётчиком были? – поинтересовался Пётр.

– Я то? Нет, не был. Я в разведке в составе стрелковой дивизии воевал. Лётчиком был мой лучший друг – Петро. А ты сам – то, кем работаешь?

– Инженером на ремонтном заводе. Вот, полтора года назад, в девяносто третьем году, откомандировали меня на другой объект. Только добираться от дома до туда мученье. Если на перекладных, то вокруг и на пол дня, а в выходные и весь день можно попуток дожидаться. А по этой дороге можно и за три часа доехать. На машину денег нет, решился и купил мотоцикл. Всё лето отъездил, а сегодня вот как вышло. Ну его, не любил я никогда мотоциклы, – хлопнул по разбитой фаре Пётр.

– Инженер – хорошая профессия. Молодец. Ну что, ёлки-палки, вперёд! – воскликнул он.