Читать книгу: «Туда, где нас нет», страница 6

Глава 6

Прошло около трех недель с той самой ночи. Что же случилось за это время? Самой мне стало намного легче. Я узнала ближе всех членов селекционерного сообщества. Они были очень интересными и умными людьми! Один Джеймс не походил на них. Он был, явно, не подготовлен к этой профессии. Сама делегация состояла порядка из 10 человек. Десять человек! Я недоумевала почему так много людей нужно для исследованиях каких-то растений. Как не бился профессор Вассейдаун со мной – безрезультатно. Тем не менее я заинтересовалась этой сельскохозяйственной отраслью и даже попросила Альбрехта в свободное время меня натягивать по ней. Я понимала, что приехав в Лондон, мне надо чем-то заняться и найти работу, но все в один голос кричали, что это будет очень сложно. Конечно, Вассейдаун знал о моей задумке и был не против. Если он увидит у меня талант, то обязательно возьмет к себе в команду. Но пока мне надо было познавать азы этой странной профессии. Оказывается, у профессора была взята с собой целая библиотека по селекции! В ней я насчитала более тридцати книг! И все они помещались под кровать и в шкаф в каюте селекционера. Теперь мне стало понятно, почему у него была своя огромная каюта. На почве всех моих восклицаний у нас развязался разговор:

– Профессор! Вы же профессор! Зачем вам все время таскать в такие длинные путешествия такое огромное количество книг, вы ведь даже их, наверное, не читаете, да вам и не за чем. Вы очень умны, – восклицала я.

– Мисс, послушайте. В моей команде более десяти человек и, увы, они не все так компетентны, как я, чего бы я сильно желал! Возьмите хоть того же Гештальтского. Он даже школьную программу толком не закончил, но отец отправил учиться его лично ко мне. Он больно сильно меня попросил об этом. Теперь я сильно мучаюсь, можно сказать, с этим мальцом. Но! Но у него есть способности, и это меня радует. И вы не правы. Иногда я сам беру одну из книг и просто читаю на ночь, здесь мне нужно хоть какое-то развитие, а то к приезду в Лондон я уже не буду профессором, а Гештальтским, – засмеялся Вассейдаун. – А вообще книги – это мое упоение. И с годами многое забывается, что волей-неволей приходится читать по несколько раз одно и то же. Хотя я не могу сказать, что «приходится». Это действительно занятно, моя дорогая.

– Как вы думаете, я смогу обучиться по этим книгам? – серьезно спросила я.

– В этих книгах очень много полезной информации, которой даже мои коллеги не все знают и некоторые не понимают (понятно, кого он имел ввиду под «некоторые»), но, чтобы научиться профессии «селекционер», нужна практика и наставник. И этим вы обеспечены! А давайте я буду брать вас, допустим, через день в свою исследовательскую работу над вашими же растениями и семенами, я имею ввиду растения, прорастающие на вашей родной земле, – предложил профессор.

Я была так счастлива! Учиться у самого лондонского профессора, пускай даже и селекционера! Это настоящая удача! Как я мечтала об этом… Просто учиться. Получается, что мысли материальны?

– Профессор, вы лучший! – с радостью крикнула я.

– Рано меня еще восхвалять, вот добьетесь чего-то в этой отрасли, то будете благодарить, а пока… Можете взять одну из книг по азам. Дайте-ка посмотрю, – профессор начал рыться под кроватью и в шкафу. – Не могу найти. Хм… Из коллег точно никто не брал – азы же! Остается один вариант – Гештальтский. Точно он! Кто еще может читать азы селекции кроме него на этом корабле, – засмеялся Вассейдаун, а я в ответ. Хотя здесь не было ничего смешного, но я была настолько радостна новостям об учебе! Почему бы не посмеяться? Хоть и по-детски?

Мне было странно, почему его, Джеймса, его умственные способности всегда принижают. Если бы я была на его месте, то мне было бы обидно. Конечно, он тот еще гулена и мальчишка, но вдруг у него, действительно, есть способности к наукам, а его принижают. Да ведь никто и не отрицает его способности, профессор сам говорит о них, но все равно подшучивает… Нет, я не понимаю такое. В деревне только попробуй такое сделать, без еды будешь работать неделю! Иностранцы! Наверное, так у них заведено. Может спросить у самого профессора? Хотя нет, Хасе, не надо. Только нашла себе хорошего наставника, как можешь потерять его. Как-нибудь потом спрошу. А может и у самого Джеймса.

– Вы о чем-то задумались, мисс? – прервал мои мысли вопрос профессора.

– Да… А Гештальтский отдаст мне эту книгу? Он может быть той еще врединой! – пожаловалась я на Джеймса.

– Отдаст! Если нет – обратитесь ко мне, и я просто ее заберу у него.

– Тогда я побежала за знаниями!

– Как прочтете эту книгу, а она огромная, то приходите ко мне, и устроим вам тест, самый, что ни на есть настоящий, как в университете. Проверим, готовы ли вы к практике со мной, мисс, – подмигнул мне Вассейдаун.

– Да, профессор! – ответила радостная я и побежала за книгой.

Стоял уже вечер. Было прохладно, и намечалась гроза. В одной простыне становилось все холоднее ходить с каждым днем. Я решила свернуть в сторону лестницы и выйти на палубу. Я любила звездное небо и море. Уже появлялись первые звезды, но тут же исчезали в грозных тучах. Сегодня будет сражение богов Олимпа, сегодня будет настоящая битва! Посейдон вскинет свои мощные волны к небу и попытается разгромить обитель своего брата, а Зевс пустит в ответ грозные стрелы, несравненные ни с какой природной силой, кроме смерти. Восстанет из земли Аид и вступит в борьбу между братьями! Восстанут мертвые… Надвигается настоящее сражение, кто победит? Жизнь или смерть? Пока этого неизвестно. Оставим божий мир и вернемся к человеческому. Людям не до сражений каких-то богов, у людей свои бои.

Я вошла в каюту. Джеймс уже готовился ко сну.

– Кхм… Мистер Гештальтский не соизволите вернуть книгу профессору по азам селекции? – манерно спросила я.

– Вот завтра и верну мисс. А почему вы спрашиваете? – деловито спросил Джеймс. – Не уж-то вы захотели обучиться селекции?

– Я! Так что отдавайте книгу мне, – я раздражалась. Почему – не знаю. Джеймс хоть и было хорошим малым, но вот было в его манерах всегда что-то раздражительное. Его чрезмерная развязность или, наоборот, внутренняя неуверенность?

– Еще чего! Я ее не дочитал, – с насмешкой сказал Джеймс, доставая из самодельной тумбочки большую книгу. Он взял ее в руки, делая вид, что читает.

Мне это все изрядно надоело. Я медленно отвернулась от него, как бы уходя, но быстрый поворот, резкое движение и книга у меня. Он даже не понял, что произошло. Я тут же легла на кровать и спрятала ее под себя. Он встал и приблизился к моей кровати. Уже хотел забирать книгу, как я:

– Я буду кричать!

– Кричите, – усмехнулся он.

Неужели он до сих пор не изучил меня? Я начала кричать и достаточно сильно. Он тут же молниеносно отскочил от кровати:

– Успокойтесь! Книга ваша! Достали вытворять всякие штуки, ненормальная! – недовольно проворчал Гештальтский.

Так-то. Хах, наверно все меня считали немного ненормальной на этом корабле. Что уж тут говорить, ведь я сама себя считаю немного сумасшедшей в некоторые моменты времени. Чего скрывать свою натуру? Я уже устала притворяться.

Я посмотрела на книгу: в ней было порядка тысячи страниц с картинками. Хорошо, что с картинками! Столько вряд ли прочтешь за ночь, но чем быстрее, тем лучше. Книга была старой, на вид ей можно было дать лет десять и больше. Вся потрепанная, кое-где была плесень, а некоторые страницы были порваны. Сколько она пережила? Столько всего повидала за годы своего существования! А сколько отцов она сменила? Хотя она могла быть и библиотечной, но все же! Смешно, конечно, но у этой книги жизнь была, наверное, намного интереснее, чем у меня. Какая-то книга, а жизни в ней больше, чем у меня. Мне стало грустно от этого. Но все было впереди у меня. Просто надо немного подождать. Терпение, Хасе. Все встанет на свои места, нужно время. А пока… Пока надо учиться. Надо приспосабливаться к знаниям – они всегда и везде нужны. Освоишь один навык, а за ним другие. Получишь одно знание, и откроются врата в другие. Не все сразу, не все быстро. Надо ждать и делать. Постепенно ты обязательно придешь к результату, хоть к какому-то, но придешь, Хасе. Подбадривала я себя. Ничего не бывает быстро, даже смерть. Вся жизнь, наверное, ожидание чего-то. У каждого оно свое. Кто-то просто ждет, ничего не делая и думая, что со временем все придет, а кто-то ожидает, делая что-то для конечного ожидаемого результата. И получает долгожданное! Вот и я сейчас буду ожидать и делать – так будет правильнее.

В каюте было темно – все спали. Слышен был не сильный храп Джеймса. Поначалу меня это очень раздражало. Целую ночь назойливо, под моими ушами я слышу нескончаемый храп Джеймса. Почему он храпит? Ему не более тридцати, а он храпит! Но со временем я привыкала к этому звуку. Теперь это было некой колыбелью для моих ушей. Странно такое думать и считать таковым, но для меня это было так. Я чувствовала спокойствие, слыша его легкое похрапывание. Я как бы была защищена ото всех и всего. Он этого не знал. Ему и не надо это знать. Будет потом смеяться все оставшееся время этой поездки, а плыть нам еще долго. Альбрехт говорил, что это его самая длительная поездка. Он никогда так долго не путешествовал со своей командой. Более года он плавал и посещал различные страны. Хвастался тем, что собрал огромную коллекцию различных семян и растений, которых нет ни в Англии, ни во Франции и даже в Германии. С какой целью он это собирал? Когда я у него спросила это, то он серьезно посмотрел на меня, что мне показалось, что я спросила какой-то слишком личный вопрос. И тут он начал бурно объяснять для чего все это делается: « …Мы выведем такие сорта растений! Такие! Я подниму всю сельскохозяйственную отрасль до того, что Англия будет лидирующей страной по производству сельскохозяйственной продукции! А позже мы станем самой экономически развитой державой во всем мире!». Безусловно, половину сказанного я не поняла, но сказала: «Вот это да!». После моих слов он гордо смотрел на меня. А профессор оказался настоящим патриотом своей страны. Я же нет. Моя страна этого попросту не заслуживала, хотя бы по той причине, что женщины стояли наравне с животными.

Вернемся к книге. Я взяла фонарик, укрылась одеялом и в нем начала свое увлекательное путешествие в мир селекции. Первые десять страниц я понимала, о чем идет речь, но дальше… Мне раз за разом попадались непонятные слова, встречающиеся в первый раз. Дальше читать было бессмысленно – все равно ничего не пойму. Уже книгу не можешь прочитать самостоятельно, Хасе! Позор! Мне было очень обидно. Что же делать? Я должна прочитать этой ночью первые сто страниц! У меня мало времени! Не могу же пойти сейчас к профессору. Я сняла одеяло с себя и грустно осмотрела комнату. Мой взгляд опустился на спящего Джеймса. А что, если? Я резко вскочила с книгой и подбежала к спящему. Тихонько толкнула его в плечо – безрезультатно. Сильнее толкнула все его тело – появились признаки жизни:

– Джеймс, вы спите? – зачем я это спросила, понятно же, что спит!

– Сплю, а вы видимо нет, – сонно ответил он.

– Джеймс, откройте глаза, – попросила я и посвятила на него фонариком. Он открыл глаза и сразу же зажмурился.

– Вы ослепить меня хотите? – раздраженно проговорил Гештальтский. – Что вам надо в этот поздний час? Я когда-нибудь вас выселю из этой каюты! И учитесь сколько хотите только у профессора.

– Я книгу читаю, но некоторые термины никак не могу понять, помогите мне!

– Еще чего! Вы нагло забрали мою книгу, а теперь просите о помощи! Мой ответ: нет. Уходите давайте, – сказал он и демонстративно отвернулся от меня.

Я была не я, если бы просто вернулась сразу же к своей кровати. Мне нужны были эти знания, как воздух! Я подошла к своей кровати, взяла подушку, вернулась к нему и сильно ударила эту вредину. Он мигом встрепенулся и вскочил на кровать:

– Вы, что творите?! – зло прошептал он. – Вы хотите, чтобы я в ответ ударил вас? Я ведь не посмотрю, что вы девушка! Вы меня уже достали с этой подушкой и побоями! Я вас тут еще приучил и за это же получаю. Где ваша благодарность? – недовольно высказывал мне все Гештальтский.

– Нет, я хочу, чтобы вы помогли мне с терминами – дел-то! – просто сказала я.

– Какая вы неугомонная! Не отстанете ведь? – как бы задавая и не задавая вопрос, спросил он.

– Нет. Понимаете, мне необходимы эти знания! – начала объяснять я. – У вас-то уже все есть: родители, работа, деньги, жилье, а у меня ровным счетом ничего нет, но будут знания, если вы мне поможете, – сладким шепотом закончила я.

– Давайте сюда эту книгу, но учтите, если завтра меня будет ругать профессор, а завтра мы разбираем строение растений, то виноваты будете вы! И признаетесь, что всю ночь доставали меня с книгой, – потребовал он.

– Конечно-конечно! – пообещала я.

Я начала задавать ему вопросы, а он отвечать и объяснять. Он очень многое знал и иногда объяснял такими же непонятными словами, которых в книге в целом и нет, поэтому мне приходилось переспрашивать у него вдвойне, что очень раздражало его, но он объяснял. Сколько часов мы сидели над книгой – не знаю. Но было прочитано более пятидесяти страниц! К концу последней страницы язык переплетался и у меня, и у него. Я сказала, что достаточно и поблагодарила от души:

– Джеймс, вы не представляете, какую услугу оказали мне! Огромное вам спасибо! Сейчас я чувствую себя полностью наполненной знаниями и даже настоящим селекционером, как вы, – восхищенно прошептала я. – Это так необыкновенно! Так… Так здорово знать что-то! Вы просто не представляете!

– Я рад за вас, давайте завтра вы похвастаетесь, а я послушаю. Но сейчас ложитесь спать и не будите меня, – устало проговорил он и лег на кровать.

Я вернулась к себе. Моя улыбка не сходила с лица. Я была даже счастлива от приобретенных знаний. Дело запущено! Неужели все налаживается хотя бы с селекционерами? Да и может отношения с Джеймсом не будут такими язвительными, как раньше. Почему, интересно, он так ведет себя по отношению ко мне. Я вроде сама не нарываюсь, первая не начинаю… Хотя, как посмотреть. Сегодня-то я начала бить его подушкой. Еще удивляешься Хасе, почему люди тебя не любят. Взгрустнула я. Хватит думать о грустном! Надо ложиться, завтра тяжелый день. Нет, неверно. Завтра новый день, а значит новые возможности, знания и идеи! Завтра новая маленькая жизнь, пора готовиться к ней. На позитивной ноте я закончила свои размышления, закрыла глаза и погрузилась в сладостные сны. Нидра Деви накроет меня волшебном полотном сновидений и унесет в свою долину… Да будет так.

Но не все дни были такими радостными для меня, бывали и менее воодушевляющие события. После происшествия с матросом, вся команда судна буквально возненавидела меня. Даже несмотря на то, что капитан Блэк объяснил всю ситуацию, и они даже согласились с ним, но… Они также презирали меня за то, что сейчас их товарищ лежит больной в каюте. Весь день надо мной надсмехались, пакостили мне и задирали. Да, взрослые люди делали это по отношению ко мне. Чтобы представить масштаб проблемы: на корабле было порядка двадцати матросов, которые испытывали меня, мое терпение и нервы. Весь день для меня был настоящей пыткой, только вечером я погружалась в объятия ночи и знаний. Капитану Блэку было все равно на этот факт, и я понимала его. А что касается самих селекционеров, только профессор пытался как-то противостоять нарастающей буре матросов, позже к нему присоединился Гештальтский. И то, это было только из-за того, что он учил меня. Наверное, ближе узнал меня, как человека. Я ему была благодарна за это. Очень. Другие же селекционеры хоть и уважали меня, но утешать или хоть как-то защищать (хотя бы словом!) они точно не собирались. И я это понимала. С чего вообще должны были они хоть как-то быть за меня? Надо быть благодарной, что в твоем арсенале поддержки были профессор и его молодой ученик, который все равно время от времени доставал меня. Или язвил. На делал он это не со зла, а потому что был таков сам по себе.

Меня назначали коком на корабле. То есть я должна было готовить еду на более тридцати человек, некоторые (а их большинство!) ненавидели меня. А я, как и дома, преклоняла себя и свое достоинство во имя мужчин. Я была вынуждена это делать изо дня в день. Дома я боролась только с семьей, а тут… Надо бороться с двадцатью. А сбежать… Тут просто было некуда. Либо терпеть и жить, либо умереть и не мучиться. Но как правило люди выбирают первый вариант. Так и я. Каждый день я терплю, потому что сдаться слишком легко. Я терплю, потому что теперь меня не сломить. Уже была сломлена несколько раз – хватит. Сегодня они атакуют меня, завтра – я. Все меняется, ничего не бывает бесконечным, потому что это жизнь. Чертова жизнь Она скоротечна, нестабильна, хитра. Здесь нет постоянного, ничего. Выигрывают те, кто приспосабливается. Я уже приспособилась, просо необязательно это кому-то знать. Запомни, неожиданность – главное преимущество во всем. Это твой козырь.

Глава 7

Было утро. Я проснулась. Голова была тяжелой и болела. Недосып и усталость все больше сказывались на моем здоровье. Вчера весь вечер и ночь разбирали с Джеймсом книгу по азам селекции. С каждой страницей становилось все тяжелее понимать и воспринимать новую информацию, тем более после загруженного дня. Весь день работаешь, а ночью учишься… Не этого я хотела, но это первые шаги. Дальше – легче.

Я вышла на палубу. Я всегда выхожу ранним утром на палубу насладиться восходом солнца. Первыми лучами, ласкающими лицо. Было удивительно тепло, вода спокойна, подозрительно спокойная. Затишье перед бурей или очередная битва богов? Скоро узнаем. Я потянулась к небу со всей силой и поблагодарила мир за возможность жить в моменте. Я взяла в привычку благодарить с утра. Мне казалось, что это помогает настроится на позитивное начало мрачного и тяжелого дня. И это помогало. С тех пор, как я начала благодарить, а вернее научилась правильно благодарить, то чувствовала себя более полноценно и наполненно. Это был один из секретных способов начала дня для меня. Многие посчитали бы эти действия странными, но все, что помогало мне или как-то наполняло, все было полезным и важным для меня. Первый ритуал сделан. Далее умываешься, расчесываешься, переодеваешься. Кстати о переодеваниях, я смогла наконец-то сшить для себя удобные костюмы из обрезков ткани, некоторой одежды Джеймса и простыней. Теперь в моем гардеробе было три костюма. Я уже не ходила в одной простыне и тряпками, как раньше.

Время работы. Скоро подъем матросов. Зашла в каюту с едой, набрала солонины, черствые сухари и поволокла на палубу. Вытащила раскладной стол из надежного укрытия от дождя. Кое-как разложила его. Хотя этим я занималась каждое утро, обед и вечер, но сдружиться с этим столом я никак не могла. Расставила тарелки, ложки. Ах, питье. С утра капитан не позволял своим выродкам пить пиво или вино, поэтому только вода. Я разлила воду по кувшинам и проставила через весь стол. Эти приготовления не занимали более двадцати минут, но мне казалось это занятие очень энергозатратным. Я присела на деревянную лавку и закрыла глаза. Я жуть как не выспалась. Мне надо просто отдохнуть, я закрою на секунду и сейчас же открою. Эта секунда затянулась на час. Я заснула на этой лавке, облокотившись на стол.

Матросы давно пришли завтракать. Увидев меня, полностью незащищенной, решили в очередной раз поиздеваться. Ненавижу их. Безмозглые свиньи. Конечно, они тщательно продумали план действий, пока капитан их не видел. Придумали все по стандарту, было даже как-то неинтересно.

Резко проснулась я от того, что по моему телу прошла сильная и ледяная волна воды. Они облили меня водой еще раз. Еще. Один. Раз. Я резко вскочила и ударилась мизинцем об край стола. Черт! Прежде чем я успела что-то сказать, они еще раз обдали меня ледяным потоком. Мои нервы не выдерживали. Я была так зла! Внутри меня все клокотало. Благодарностей с утра было недостаточно. Очень недостаточно. Огонь разжигался в сердце медленным пламенем. Ох, как бы я ударила всех этих безмозглых тварей, вечно унижающих меня! Они мерзко смеялись, глядя мне в глаза:

– Смотрите-ка, проснулась! Как водичка? Прохладная? – это говорил Мартин. Предводитель этих тупиц, третий после капитана и того матроса. За его спиной послышались очередные «гы-гы-гы». Мертвые душой люди.

Я не осталась в долгу и позволила себе вольность, впервые:

– Да пошел ты, старая необтесанная свинья, – и плюнула ему прямо в глаз. Это было сильно, Хасе. Ну не удержалась я. Сегодня почему-то более раздражительна. Накопленная усталость? Или унижения?

– Ах, ты тварь такая! Тебе значит не прохладно?! – он очень разозлился, его голос прерывался от злости. – Сейчас мы тебя искупаем, мерзкая девица! Берите ее и тащите к краю судна! – заорал он на весь корабль.

Что? Нет-нет-нет! Я не этого хотела, опять в море? Я испугалась не на шутку. Мое сердце начало биться сильнее, ладошки вспотели, голова кружилась. Все было, как во сне. Мне подхватили за все тело его приспешники и потащили к краю. Я сопротивлялись, я начала кричать, брыкаться. Они грубо заткнули мне рот и ударили в бок. Было больно. Очередная боль. Край был все ближе, нервы сдавали. В голове была одна мысль: «Выжить любой ценой! Выжить несмотря ни на что!». Я чувствовала, что это не конец. Моя интуиция говорила мне это.

– Теперь ты будешь знать, как плевать мне в лицо! – хохотал матрос.

– Пошел ты! – я крикнула, что было мочи. Я крикнула всей внутренней жизнью, что было во мне. Я крикнула так, как кричала бы в аду. Сам Аид услышал бы мои вопли.

Еще один удар. Удар ножом. Я смогла привстать и нож прошелся только лезвием по руке – осталась одна лишь царапина. Кричать бессмысленно. Зарежут до того, как выкинут меня. Шли секунды, драгоценные секунды жизни. Думай, думай. Волнение мешало мне сконцентрироваться, да еще все тело дрожало, как проклятое дьяволом. Мысли пролетали одна за другой в лихорадочном порядке. Соберись! Быстро собралась! Без оружия не вырваться, это очевидно. Нож есть у того, кто держит мои руки. Мы были у края. Десять секунд, и я валяюсь в море. Один… Надо взять этот нож. Два… Но как его достать. Три… Нож у него в правой руке. Четыре… Я смогу его взять. Пять… Собрала все оставшиеся силы. Шесть… Сильный удар по голове. Семь… Приходит осознание, а я… Восемь… Хватаю нож. Девять… Полощу его по хозяину. Десять… Он падает, равновесие теряется, меня роняют. Группировка. Вокруг меня плотное кольцо матросов. Они ничего не понимают. Секунда неожиданности. Один удар по первому матросу – падает. Осознание к ним почти пришло, вырываюсь из плотного кольца, раня троих матросов в бок. Бегу к грот-мачте. Толпа матросов бегут за мной.

– Попробуйте только подойти ближе – убью вас, как почти убила вашего тупицу! – крик вырывается из самого сердца. – Порежу! – я знаю, что это пустая угроза – их больше. Я начинаю кричать, кричу в небо о помощи. А про себя молюсь Всевышнему. Меня должны услышать. Вот сейчас Джеймс нужен мне как никогда!

Мой крик дошел до небес, он был услышан. Из нижней палубы выбегают все селекционеры. Они не понимают, что происходит. Перед ними я с окровавленным ножом около матчи, приближающиеся ко мне матросы и раненые. Это шанс, где же капитан!

– Отвлекай, Джеймс! – кричу во весь голос.

Взгляд матросов на Джеймса. Секунда – я около матросов. Раз, два, три удары. Я так быстра и так хороша во владении ножом! Спасибо Джеймсу за инициативу учить меня не только науке. Если бы не он!

Они не успевают понять, что происходит. Плюс трое раненых. Неужели эти дураки не носят с собой ножи? Почему тогда у некоторых они всегда при себе? Селекционеры бегут к каюте капитана, профессор и Джеймс стоят неподалеку. В их глазах я вижу беспомощность и молитвы за меня. Мартин выходит из всей толпы. Не говоря ни слова, достает нож. Он идет на меня – мне конец. Уголком глаза вижу черную тень. Взгляд на тень – пусто. Мне уже кажется. Все сливается в одну картинку. Я начинаю просто молиться.

– Мартин! – оклик капитана. Неужели! О Всевышний, спасибо. – Мартин, я обращаюсь к тебе второй раз, – спокойный голос капитана. – Что ты творишь?

Мартин поворачивается к капитану. Вот она секунда, решайся Хасе. Либо ты, либо тебя. Мартин не послушает капитана, он отомстит за своих. Еще один маневр, я стою около него, удар – он падает на колени. Я ударяю его по голове, что есть силы. Враг повержен. Стоит мертвая тишина. Матросы похоже испугались. Меня трясет. Второй раз ты пытаешься убить, сражаясь за свою жизнь. У меня выходят эмоции, я не могу держать их в себе. Огонь разрастается по моему телу. Теперь власть у тебя. Я плюю на неподвижное тело матроса – пусть знают, с кем связались твари. Матросы отдаляются от меня все дальше, а я подхожу к ним. Боковым зрением вижу внимательный взгляд Блэка, ждет моих действий. Ну получай!

– Страшно? Страшно без своего предводителя?! Что вы теперь сделаете, а? А? Отвечайте! – в ответ тишина и страх в глазах. – Я сказала отвечайте! – тишина.

Ну хорошо, решили сыграть в молчанку. Они у края борта. Я все ближе и размахиваю ножом. Во мне пробудили зверя, дьявол завладел моим разумом. Это они! Они виноваты! Так получайте, раз напросились. Я слышу голос издалека:

– Опускайте оружие, мисс, – властный голос капитана.

Он мне не указ. Раньше надо было командовать:

– Падайте! – кричу в лицо всей команде.

– Успокойтесь, мисс. Положите нож, – грубее указывает мне капитан. Поздно. Пока я тут власть – я решаю.

– Падайте иначе будете иметь дело со мной, твари! – крикнула я еще и замахнулась.

Я не владела собой это точно. Старая Хасе не узнала бы себя в это обличии! До чего смешна жизнь! До чего она доводит таких я! Стою на палубе как истинный сумасшедший, готовый убить всех и вся ради своей защиты. Но я ведь не такая… Я не убийца. Но что тогда? Почему ты стоишь, Хасе, на этой палубе с ножом?       Почему ты другая? Наверное потому что жизнь сейчас другая?

Капитан этого не ожидал. В первый раз не предугадал ситуацию. А вот вам и мой урок! Все начали падать за борт судна. Все до одного упали в ледяное море.

– Так-то, – истеричный смех. Почему у меня такой ужасный смех? Почему он пугает даже меня?

Мгновение и капитан около меня. Заворачивает за спину руки и ударяет в живот. Завязывает руки веревкой. Больно:

– Что вы натворили мисс? – шепотом спрашивает у меня и швыряет меня к мачте.

Я сильно ударяюсь головой. Идет кровь из носа. Руки разодраны в кровь. Ко мне подбегает Альбрехт и Джеймс. Тихонько переворачивают меня и закрывают льющеюся рану.

– Спокойно, сейчас мы обработаем вас. Не дергайся, – сказал Джеймс. – Вернее не дергайтесь, мисс, – поправил он себя.

Слезы лили водопадом. Я слишком много плачу. Я слишком эмоциональна. Уже пора держать себя в руках, Хасе. Не в первый раз так.

Ручьи были не от того, что больно, а от того, что это уже повторялось. Повторялось сотни раз: нет повиновения – наказание. Проступок – наказание. И как бы я не сопротивлялась, как бы не пыталась обозначить свою свободу, то в полной мере я ее никогда не получала. Сначала родители, потом капитан… А ради чего такие усилия? Ради чего ты бежала из дома? Черт с этой свободой! К черту все это! Ведь все это так бесполезно.

Но ведь…

Может не со свободой у меня проблемы? Может «свобода» – это что-то другое? Не то, что я думала? Ведь абсолютной свободы не бывает. Ты как бы всегда зависим. Твоя свобода ограничена людьми, статусом, в конце концов даже самим тобой! Наверное, свобода – это что-то другое. Это не абсолютность. Это не вседозволенность. Это не власть. Свобода – это что-то большее, чем есть на самом деле. Это намного глубже любого понимания, да ведь? Потому что не могу я найти эту свободу во вне. Не могу подтвердить, что она находится в реалии. Значит надо искать в другом месте? Может сменить свой курс поисков? Может свобода уже обретена, но не признана самим тобой? Тобой Хасе? Это все так навязчиво! Свобода, свобода! Да ведь свобода не в том, чтобы творить все, что душе твоей захочется! Свобода в другом… Иначе не было бы столько провалов, столько ошибок у меня. Свобода не в дозволенности материального мира, а в душе. Когда ты можешь освободить свою душу. Наверно это так.

– Знаешь, Джеймс, а давайте на «ты» в самом деле,– через слезы проговорила я и слегка улыбнулась.

Он ничего не ответил и улыбнулся в ответ.

Джеймс и Серхио помогли мне подняться. Делегация селекционеров кругом проводила меня, боясь напасти со стороны матросов. Это было славно. И приятно. Кто-то заботился обо мне. Не только я сама о себе.

Мы спустились в каюту Джеймса. Меня аккуратно положили на кровать, и профессор стал аккуратно обрабатывать мои ссадины и раны. Хорошо, что не было ни перелома, ни вывиха.

– Мисс… – осторожна начал Вассейдаун. – В этот раз все обошлось, слава Богу, – тяжело продолжал он, – но ведь может случится и так, что ни нас, ни капитана Блэка не окажется рядом и…

– Я все понимаю, – перебила я. – И я понимаю, что не должна была быть здесь, на этом судне. И мне так стыдно, вы себе представить не можете, – начал появляться комок в горле. – Я всем изрядно надоела и эти… Эти страшные вспышки гнева, которые слепят меня все время, когда я на пороге сумасшествия! Мне страшно, профессор. Наверно от того, что сложно остановить этот порыв гнева, негодования и какого-то буйства. Боюсь, что не смогу остановиться. Вы наверно и так считаете меня ненормальной…

– Ты что! – перебил Джеймс. – Я же в шутку. Я никогда не имел ничего под этим, серьезно проговорил он.

– Мисс, – продолжал Альбрехт, – так ответьте нам на вопрос, почему вы все-таки здесь? Почему бежали? – обеспокоенно спросил он. – Мы – люди простые. Я сам знаю, какого это скитаться. И я также был подобран селекционерами. И я возможно смогу вам помочь в большей мере! Я ведь, понимаете, добродушный человек. Я всегда готов помочь, потому что знаю, какого это ждать помощь, надеяться. Вы не думайте, что одна такая. Не позволяйте думать о себе в плохом ключе, я вас умоляю! – тихонько говорил Вассейдаун.

Эта речь… Заботливая, тревожная… Как будто отцовская или материнская. Я невольно улыбнулась. Он так искренне это говорил, что мне хотелось верить в лучшее. В хорошее будущее… Может еще все будет?

– Да что я в самом деле! – с негодованием начала я, что профессор и ученик вздрогнули от такой неожиданной реплики. – Вы ведь единственные, кто с первых минут со мной. Джеймс – даже мой спаситель! А я все прячусь и прячусь. Что-то скрываю, пытаюсь увильнуть! А зачем? – как бы говоря себе продолжала я. – К черту (что-то много я начала говорить таких словечек на корабле, наверное из-за проклятых матросов) всю эту скрытность!