Грань

– Ну а все-таки? А что если он способен на такое, пусть даже на данный момент лишь потенциально? И вдруг это ему случайно удалось?

– Тогда, Сол, как говорят земляне, мы по уши в дерьме. Вместе со всеми твоими планами, не говоря уже о планах Яхова.

– И не говори, Зен. Ты здесь полностью прав. Масштабы дерьма, в котором мы тогда окажемся, сложно даже представить…

– А все-таки меткие выражения у этих землян, да? – усмехнувшись, спросил Зенос.

– Да уж, этого у них не отнять, – так же с легкой ухмылкой ответил ему Сольден. – Так, Зенос. Отметаем пока возможность, что этот Эрик обладает силой пророка – менять реальность в полностью сознательном состоянии. История, конечно, знает несколько примеров, и на той же Земле, но я сейчас просто не готов поверить, что очередной такой пример выявился именно сейчас, когда мы так близки к цели.

– Конечно, Сол. Я вообще склонен думать, что девушка за неопытностью потеряла контроль над сном, ну или же дома у нее что-то произошло в тот момент, что заставило ее резко проснуться. Да тысяча причин может быть!

– Так, ладно, насколько я понимаю, после того случая контактов с ней у тебя пока не было? Эрик также спокоен?

– Все верно, Сольден.

– Тогда с этим все. Мы немного отвлеклись, теперь же давай вернемся к тому, зачем я вызвал тебя. Накануне я разговаривал со своим посвященным с Земли-04. Тебе не обязательно знать, кто это, это мой протеже.

– Да ладно тебе, Сол, – перебил его Зенос, – мне и своих протеже с головой хватает, знаешь ли!

– Рад, что ты понимаешь, – продолжал куратор, – так вот, он подкинул нам неплохую возможность наконец-то от планирования перейти к действиям. Точнее говоря, подкинул, конечно, не он, а, можно сказать, сама планета, или даже вселенная – как тебе угодно. Суть в том, что на четверке задумывается один амбициозный проект. Согласно данным, которые подготовил и отправил мне мой человек, проект этот будет связан с доселе беспрецедентными геологическими исследованиями.

– Очень интересно, и что же они хотят сделать?

– Они хотят пробурить скважину в Земле в самой непосредственной близости от одного из действующих вулканов. Казалось бы, с одной стороны, эксперимент как эксперимент, ничего особенно! Наука – это прекрасно, все карты в руки ученым, и все счастливы. Но здесь все не так просто. Дело в том, что эксперимент этот проводится в самой, пожалуй, неугодной земной элите стране. Причем на деньги только лишь этой страны и под полным ее контролем. Думаю, не стоит тебе объяснять, насколько это не по нраву тамошним лидерам их планеты. Каким-то образом у них исторически сложилась и росла нелюбовь именно к этой отдельной территории и, как следствие, к этносу и странам, на этой территории располагающимся.

– Сольден, мне кажется, я даже знаю, о какой стране ты говоришь, – Зенос сказал это с невеселой усмешкой и покачал головой, – и, продолжая твою мысль, подозреваю, что наши новоявленные входящие по невероятному стечению обстоятельств как раз-таки из этой самой страны!

Тут он всплеснул руками с расставленными пальцами и театрально очертил ими полукруг перед собой – будто бы дешевый ярморочный волшебник.

– И как раз благодаря появлению этих новых входящих шансы ваших смелых с Яховом планов на воплощение в жизнь кратно возрастают? – продолжил свою догадку Зенос.

– Мой дорогой старый коллега и друг, – Сольден в упор смотрел на него своими серыми, маскирующими любую эмоцию глазами, – ты как всегда невероятно догадлив и прозорлив. Да, ты все понял верно. Нам осталось только понять, каким именно образом надлежит собрать этот пазл и использовать для построения общей картины. Начало, однако, уже положено твоим покорным слугой, – и Сольден с легкой улыбкой указал рукой на себя же, наклонив голову с подчеркнутой шутливой учтивостью. – Согласно информации, подготовленной моим земным осведомителем, я, правда, ума не приложу, как он это узнал, компания, в которой работает наш разрушитель, является одним из главных претендентов на подряд в проекте. Мой человек в своем отчете был готов почти поручиться, что там дело решеное и компания эта уже, по сути, выиграла, осталось лишь подтвердить это бюрократически. Таким образом, шансы на вовлеченность Эрика в этот проект возрастают. Нам же надо, чтобы он там, в месте проведения бурения, физически оказался. Здесь как раз и вступает в игру твоя подопечная Анна. Если выяснится, что Эрик не едет туда сам, Анна должна будет повлиять на его решение. Я дал задание Карху пристально следить за активностью Эрика, пусть ночует в операторской, если потребуется, но с этого момента мы не имеем права упустить ни один их контакт. Твоя же задача – связаться с Анной как можно скорее и ввести ее в курс дела. Ее мотив ведь месть, так ты говорил? Это более чем подходит. Трудно представить мотиватор сильнее. Задачей же Карха будет также мотивировать Эрика оказаться на этом проекте, только давить ему я сказал на тщеславие нашего голубчика. Но в Кархе я уверен. Парень он толковый, хоть и пока еще малоопытный и в силу возраста понимает все часто слишком буквально. В общем, бурение на том объекте только началось, время еще есть, но его немного. Значит, нам пока на данном этапе нужно обеспечить присутствие обоих входящих на месте. Эрика – физически, а Анны, понятное дело, во время вхождения. Учитывая их связь, вселенная должна нам в этом помочь.

После этих слов Сольден взял со стола свой парогенератор. По устройству быстро пробежали синие световые дорожки, и скоро белоснежный кабинет подернулся зеленоватой дымкой. Сам куратор легким движением кисти раздвинул оконные шторы, и помещение затопил яркий дневной свет. Сольден отвернулся к окну в своем кресле, и комната стала быстро заполняться зеленым дымом. Зенос понял, что разговор закончен, встал и покинул кабинет начальника.

***

После новой информации и получения задания Эрик быстро вернулся внутрь своей головы к никак не дающим ему покоя мыслям. Нетрудно догадаться, о чем он думал. Из головы его никак не шла белокурая девушка, которую он то ли видел во сне, то ли по-настоящему гулял с ней по городу. Про то, что произошло с ними ночью, он старался вовсе не вспоминать, так как не хотел, чтобы тот мучительный утренний пожар снова разгорелся в его груди с прежней силой.

За последние месяцы Эрик, конечно же, стал смотреть на вещи слегка по-новому. И это мягко говоря. Вполне естественно, что, пережив подобный опыт, на многое в жизни станешь смотреть совершенно под другим углом. Эрик, разумеется, пытался анализировать свои активности во снах: он часто думал над тем, как все это может работать и не сходит ли он банально с ума. С одной стороны, то, что с ним происходило, если захотеть, встраивалось в какую-никакую концепцию, можно сказать, билось с тем, что он читал когда-то и слышал из различных источников.

Подтверждалось то, что сны – это гораздо более глубокая и сложная материя. Что действительно, похоже, она очень сильно влияет и глубоко встроена в мироздание. Сопоставляя факты, Эрик склонялся к выводу, что сны – это самый настоящий путь в другой мир, или же, правильней будет сказать, в другую версию мира. А вот насколько между собой различаются эти версии, тут уже Эрик судить не брался. Одно лишь не подлежало сомнению: та версия, куда попал он, была практически идентична реальному миру, в котором жил сам Эрик. Следуя данной теории, становилось понятно, что раз ты можешь попасть в другую близкую версию, то и человек из этой версии может попасть к тебе. И подобно тому, как ты, не чувствуя преград в своем сне, можешь влиять и менять мир, в который попал, так же и другой человек в своем сне может менять и твой мир. Если это правда, то все пережитое им после знакомства с этой девушкой становилось объяснимо. А именно: и эти странные блуждания по, казалось бы, изученному и такому понятному центру города, и то, как он оказался с этой девушкой в одной постели, абсолютно не помня, как конкретно туда попал.

За раздумьями Эрик почти не заметил, как скорее машинально, чем осознанно, раскинул несколько писем в разные отделы, обозначив фронт работ по подготовке тендерной документации. Остаток дня прошел в дальнейших раздумьях. Эрик с удовлетворением отметил, что он все еще может справиться с собой и со своим волнением. Об этом говорило то, что в его голове потихоньку стали вырисовываться контуры чего-то отдаленно напоминающего план действий.

План этот состоял пока в следующем. Нужно одному пройти по тому же маршруту, по которому они гуляли с этой загадочной Аней. Именно так. А до этого нужно твердо убедиться, что он не спит. Да, прямо сейчас! Эрик посмотрел на часы – ясно отметил в своем сознании тот факт, что время видно четко, ясно и недвусмысленно. На часах было уже 17:30 – рабочий день уже полчаса как закончился. Эрик далее неотрывно смотрел на то, как секундная стрелка кружится по циферблату. На протяжении трех ее кругов наш герой пытался сохранять максимальную осознанность, слушая свое дыхание, пульс, чуть ли не ощущая, как медленно-медленно на лице растет щетина.

Удовлетворенный результатом, он перешел к следующему пункту – цифровым устройствам. Здесь тоже все было в порядке: телефон и компьютер в мельчайших деталях отзывались на его операторские запросы. Все это регистрировалось его напряженным, особо внимательным сейчас сознанием.

Убедившись, что, по всей видимости, он точно не спит, Эрик взял куртку из шкафа, быстро накинул и быстрым шагом пошел к выходу из здания.

После того как он сел в машину, Эрик еще раз проверил факт бодрствования: внимательно и очень детально просмотрел все показатели о состоянии машины, порылся в меню, убедился, что все максимально как обычно и «нормально». Только после этого тронулся и поехал к тому кафе, в котором имел удовольствие познакомиться с загадочной блондинкой.

Эрик въехал в центр города. Машину удалось припарковать как можно ближе к тому самому кафе. Все-таки в час пик даже в таком небольшом городе, как Томск, жители в полной мере ощущали на себе влияние плотного трафика.

Эрик зашел в кафе, заказал себе кофе и в ожидании заказа стал собираться с мыслями, обдумывая свой дальнейший план действий. А действительно: что он, в сущности, хотел сделать и что проверить?

Официантка принесла заказ, Эрик буркнул под нос какую-то дежурную благодарность и, невидящим взглядом уставившись за окно, машинально вращал ложечкой в кружке. В голову никаких конкретных алгоритмов действий не приходило, поэтому Эрик решил начать с малого и быть последовательным. Он собирался не спеша допить свой кофе, а потом, как он и планировал, просто направиться туда же, тем же маршрутом, по которому они гуляли с Аней.

Сказано – сделано, и когда за черной жидкостью показалось белое дно чашки, вымазанное кофейной гущей, Эрик без лишних слов, оставив на столе какую-то не мелкую купюру, встал и вышел из кафе. Выйдя на улицу, он глубоко вздохнул, поднял голову, посмотрел на тяжелое низкое свинцовое небо, повыше застегнул молнию на куртке. Это сделало его немного, но все же более защищенным от лихого ветра, резвящегося сегодня в городе. Затем достал сигарету, закурил и двинулся по тому самому маршруту.

Глава 17

Карх сидел в полумраке операторской и наблюдал, как инженер шестипалыми перчатками что-то быстро набирал на сенсорной консоли своего рабочего места.

Смотритель достал коммуникатор и запустил на нем игру. Экран спроецировал голограмму, и Карх положил коммуникатор на стол перед собой. Голограмма, показав заставку, сменилась главным меню игры, которое объемно плавало в воздухе. По обе стороны от меню всплыли два шара, Карх положил и слегка сомкнул на них кисти рук. Шары поменяли цвет и повернулись на небольшой градус, после того как Карх слегка двинул запястьями. Меню вслед за этим стало цветным и рабочим, и Карх пальцем нажал в воздухе на строку с надписью «Продолжить».

На голограмме возникла фигура с видом из-за плеча и с весьма внушительной пушкой для уничтожения сущего наперевес. Карх сфокусировался на голограмме с растопыренными в воздухе руками. Игровой персонаж пришел в движение, на его пути стали появляться разные богомерзкие супостаты-неприятели, а руки Карха вместе с этим принялись то подергиваться, то сжиматься, то недалеко выдвигаться вперед или убираться назад. В общем, игровой процесс пошел.

Последняя неделя смотрителя в основном вся и проходила в этой комнате. По указанию его начальника нельзя было пропустить ни малейшую активность вверенного ему объекта наблюдений. Однако тот самый объект ну никак не хотел эту активность проявлять, и поэтому смотритель коротал свои рабочие часы за прохождением различных виртуальных боевиков.

Однако, несмотря на пострелушки, Карх был очень ответственным и исполнительным работником и во многом поэтому дослужился до столь высокого поста в таком относительно молодом возрасте. И как раз именно благодаря этому качеству он сейчас поставил игру на паузу и осведомился у инженера:

– Занг, ну что там, есть что-нибудь?

– Нет, высокий, все по-прежнему. Со времени последнего сеанса обычного сна четко по расписанию и режиму объекта в рамках допустимой погрешности никаких значимых проявлений, достойных внимания. Вы, однако, сегодня раньше обычного. Предчувствие?

– Да нет, Занг. Просто делать особо больше нечего. А домой я все равно пойти не могу – Сольден сказал пожить пока в здании президиума, а мне так не нравится интерьер местных апартаментов, что я стараюсь в них только ночевать. Короче говоря, вот и пришел.

На самом деле Карх лукавил. Ему банально хотелось выслужиться перед начальником, чтобы в случае, когда что-то наконец произойдет, он был бы на рабочем посту и мог сказать, что первым заметил и проконтролировал активность объекта. Занг же, будучи парнем смышленым, разумеется, это понял, но виду не подал. Ведь так и положено поступать нормальному смышленому парню, особенно перед лицом начальства.

Карх тем временем вернулся к своей стрелялке. Еще около часа покрутил руками, закончил уровень. На голограмме высветились итоги завершенной миссии и кнопка «далее». Смотритель какое-то время раздумывал, нажать ее или нет. Хочет он вообще дальше спасать мир от эпического зла или пока что нет? В итоге нажал на «сохранить и выйти».

Приятный мрак операторской с мерно мигающими разноцветными огоньками действовал очень усыпляюще. Вот и Карх, отложив коммуникатор, сладко потянулся на своем кресле, отклонил спинку, откинулся и закрыл глаза.

Пролежал он так, как ему показалось, лишь короткое мгновение, как внезапно тон свечения комнаты сменился на тревожно-красный, а окончательно вырвал его из дремы возбужденный голос Занга:

– Смотритель! Внимание! Есть активность. Причем довольно явная.

Карх мгновенно открыл глаза, соскочил с кресла и, выполнив три прыжка, словно молодой леопард, оказался возле операторской консоли.

И действительно, активность была, и еще какая! На одном мониторе забегали строчки кода, резво сменяя друг друга, в то время как на четырех других оживились графики, рисуя пик за пиком.

– Что происходит, Занг, что можешь сказать по графикам?

Оператор внимательно всматривался в мониторы и спустя пару мгновений сказал:

– Все очень и очень странно, смотритель. О подобном я только лишь читал и слышал на курсах, но, судя по показателям, сейчас происходит именно это.

– Да что происходит-то, не тяни! – повышенным тоном возбужденно спросил Карх.

– Согласно показателям, – он стал быстро водить пальцем над экранами в разных местах, – посмотрите вот на этот график, вот сюда: объект вдруг резко словно провалился в осознанный сон. Такое чувство, что буквально шел по улице и уснул!

– Готовь меня к внедрению, – тут же ответил Карх.

Он чувствовал, что его недельное безынтересное бдение вот-вот наконец-то вознаградится.

***

Эрик шел привычным маршрутом. Свернул с Комсомольского на Фрунзе и направился по улице в направлении того самого проулка, после которого началась непонятная мистика. Навигатор на телефоне в его руке показывал, что идет он, как и в тот раз, правильно и что после выхода из проулка и поворота направо его должен будет встретить массивный фасад ТЦ, где и размещался «Пионер».

И вот между зданиями по правую руку наметился знакомый проем переулка. Эрик свернул и пошел по знакомой тропинке, зажатой между старых кирпичных стен.

И тут странное головокружение наполнило голову Эрика. Разом и внезапно. Вот он шел своей обычной быстрой походкой, чувствуя себя, в общем-то, прекрасно, и вдруг голову наполнил густой белый туман, а стены вокруг начали танцевать и кружиться где-то над головой.

Эрик, в принципе, был готов к чему-то подобному. Точнее, не отметал вероятность того, что подобное может случиться. Поэтому он без особой паники остановился, оперся рукой о кирпичную стену, опустил голову и закрыл глаза, пытаясь привести сознание и мысли к трезвому состоянию.

«Так, спокойно, – внушал себе Эрик, – конечно же, я прекрасно понимаю, что это все не просто так. Я ведь за этим сюда и пришел – чтобы разобраться во всей этой чертовщине». Вспомнив какие-то техники по самоуспокоению, он несколько раз глубоко вздохнул. После принялся считать про себя. Стало вроде бы немного полегче. Эрик медленно повращал головой, прислушиваясь к своим чувствам. Затем он не спеша убрал левую руку от стены. «Так, хорошо, – думал он, – вроде бы стою и не падаю, пока все замечательно». Поэтому следующее, что он сделал, – это поднял голову к небу и не спеша открыл глаза. Он справедливо рассчитывал увидеть пасмурное небо и две стены зданий, сходящихся к нему. Но, открыв глаза, все, что он видел, – это густой белый туман, клубы которого вращались и завихрялись вокруг него. Он снова закрыл глаза и, чуть не поддавшись панике вновь, принялся считать, левой рукой нашаривая спасительную стену. Стена, к счастью, все еще была на месте.

Постояв так еще немного, Эрик не придумал ничего лучше, как ощупью продвигаться вперед. Головокружение осталось, но значительно уменьшилось, поэтому Эрик аккуратно снова открыл глаза. Белый туман вокруг никуда не исчез, но через пару шагов стало возможным разглядеть хотя бы что-то. Возможно, это привыкли глаза, а может, и сам туман поредел. Спустя около двадцати шагов такого продвижения «по приборам» Эрик почувствовал, что резко невыносимо устал и хочет спать. Он готов был при необходимости свалиться прямо здесь на холодный асфальт. Не особо удивившись этому факту, а последние события существенно снизили его порог удивления, Эрик на морально-волевых продолжил путь.

И тут из ползущего тумана внезапно выплыл невероятно чистый для такого места дешевый полосатый матрац. Он аккуратно лежал возле стены прямо на асфальте. Эрик расценил это… Впрочем, он мудро не стал спешить с оценками данной фантасмагоричной ситуации и, повинуясь чувствам, просто тяжело опустился на матрац.

Эрик сел и притянул колени к себе. Голову он запрокинул назад, упершись ей в стену. «Так, ну, как мы выяснили, я ни в коем случае не сплю, правильно? – начал рассуждать про себя Эрик. – Значит, то, что сейчас происходит, происходит не в моем сне? Вроде пока логично получается. Теперь вопрос: а не видит ли кто-то сон про меня и не меняет ли сейчас тем самым мой мир, или что там, параллельную вселенную, может быть, как он хочет?»

Эрик немного подумал над этим вопросом и пришел к выводу, что нет. Потому как, основываясь на случае с Аней и допущении, что она тогда спала, получалось, что человеку в осознанном сновидении требуется присутствовать и видеть театр своих действий. Так было с Аней. Так было с ним и с Эмилем. Но так не было, когда он наблюдал за расследованием, – он был там в виде голого сознания. То есть, получается, нельзя отметать тот случай, что и за ним сейчас кто-то наблюдает в такой же форме. А также он вспомнил, что в осознанном сне не требуется каких-то колоссальных усилий, чтобы влиять на обстановку. Зависит, конечно, от того, что именно ты хочешь изменить и как повлиять на мир вокруг, но все же. Таким образом, получалось с большой долей вероятности, что кто-то сейчас легко мог манипулировать им. Например, те самые силы, которые помешали ему тогда при разрушении тоннеля и буквально вытолкнули его вон, заставив проснуться.

Одно лишь успокаивало Эрика в этом случае: он кое-что теперь в этом понимал и немного разбирался. Или же тешил себя надеждой на то, что понимает и разбирается. Во всяком случае, думать так было выгодней и спокойней. Уверенность, пусть и на пустом месте, лучше неуверенности. Добавить к этому ожидание и готовность к возможным последствиям – это уже кое-что, ведь, как известно, предупрежден – значит, вооружен.

А еще он думал: если в принципе реально настолько сильно влиять и изменять чей-то чужой мир, то почему нельзя подобным образом, пусть и не так эффективно, воздействовать и на свой? Кто знает, быть может, это и возможно при должной тренировке?

Да, черт возьми! Почему бы и нет?! И он внезапно почувствовал себя куда бодрее и резко открыл глаза. И к большому своему удивлению отметил, что того белого тумана, еще мгновения назад почти осязаемого, больше не осталось. Да, по-прежнему было пасмурно и хмуро, но белесая мгла вокруг рассеялась. Он ясно видел знакомый переулок, старые кирпичные стены, сходящиеся над головой к серому небу, а дальше какие-то задние двери подсобных помещений, мусорные мешки возле них. Недалеко от него, позади на таком же матрасе, на котором сейчас сидел наш герой, мило подогнув под себя ноги, спал бездомный. До Эрика дошло, что он сейчас сидит на чьей-то такой же кровати. От этой мысли он резко встал. Голова больше не кружилась, бодрость тела и живость сознания вернулись к Эрику, и он, вспомнив, куда шел, продолжил путь.

Эрик, как это часто с ним бывало в моменты сильного стресса или, наоборот, большого облегчения и радости, достал и зажег сигарету. Затянулся и, не торопясь, стал углубляться дальше в проулок. Сигарета быстро подходила к концу. Затяжки Эрик любил делать богатырские. Чуть дальше напротив возле какой-то замызганной зеленой двери он увидел картонную коробку с мусором. Несмотря на то что вокруг обстановку даже с большой натяжкой нельзя было назвать чистой, Эрик, будучи человеком культурным, ни за что не мог позволить себе выбросить бычок на землю, особенно когда рядом есть мусорка. Вот и сейчас он, перехватив сигарету между двумя пальцами в позицию «запуск», прицелился в коробку и отстрелил бычок.

И тут случилось кое-что, ранее с Эриком не происходившее. Большинство бы даже сказало «невозможное». Время внезапно как будто замедлилось и растянулось по сознанию липкой жвачкой. Эрик, с одной стороны, вроде бы своими глазами, а вроде бы откуда-то со стороны наблюдал за траекторией полета сигареты. Мир вокруг него словно обострился и стал виден в мельчайших деталях с небывалой доселе резкостью. Эрику казалось, что он во всех подробностях видел даже отлетающие от сигареты в полете искры.

Благодаря такому обострившемуся восприятию Эрик понимал, что сигарета явно летит мимо коробки. Такие промахи хоть и мало его заботили, но все же слегка расстраивали, ведь Линдгаард, наряду с другими своими достоинствами, полагал себя человеком изрядно ловким. Он вытянул три пальца со слегка отогнутым мизинцем и этим странным пассом как бы направил сигарету к картонному зеву. Окурок следом за жестом Эрика, чудесным образом слегка изменив траекторию прямо в полете, взорвался искрами именно там, куда ее и посылали, – в контуре картонного прямоугольника. Эрик немного опешил. Глаза его расширились в немом удивлении, и он уставился ими на свою руку, так и замершую в жесте фокусника.

«Погодите, что это сейчас было? – недоумевая, начал он внутренний диалог. – Так, еще раз!»

Он достал телефон – экран засветился. Время отображается – 18:40. Меню отвечает. Могу позвонить. Он набрал Ивана – короткие гудки. Набрал Альберта Геннадиевича – гудки длинные и через три ответ:

– Да, Эрик.

– Ой, Альберт Геннадиевич, номером ошибся, извините!

– Да ничего страшного, бывает, – ответил ему радушный баритон.

– Ладно, еще раз извините! Хорошего вечера!

– Пока, Эрик.

И отбой.

«Так, ну, вроде бы все еще не сплю, – с облегчением подумал Эрик, – да и когда бы я заснуть-то успел? Разве что когда на том матрасике отдыхал? Да ну, бред какой-то, маловероятно».

Он еще немного постоял и с мыслями: «Ок, пошли дальше», – продолжил свою прогулку.

Шагая по проулку, Эрик отметил, как что-то неуловимо, но совершенно точно изменилось. Он шел с чувством, как будто свернуть горы для него сейчас – это самое незначительное из возможного, а 12 подвигов Геракла были ему по плечу еще в школе. Эрик увидел над собой вывеску какого-то паба, судя по расположению, не самого популярного, а, что называется, «для своих». Вывеска эта, надо отдать ей должное, была впечатляющей. Кованая, из черного грубого металла, она напоминала вывески фэнтезийных таверн. А еще она висела над землей на высоте около трех с половиной метров.

«А что если… – подумал Эрик. – По-моему, я вполне могу». И он прыгнул вверх и кулаком лихо, по-хулигански саданул по этой вывеске. Раздался глухой звон, и тяжелая кованая табличка сделала полтора оборота вокруг прута, на котором крепилась. Эрик же после затяжного прыжка мягко и абсолютно рутинно, как какая-нибудь пума, приземлился на носочки.

Воодушевленный сим фантастическим успехом своей физической подготовки, Эрик в приподнятом настроении пошел дальше. Впереди уже виднелся выход из проулка, а за ним – серое полотно дороги, по которому сновали машины, и еще дальше – стена домов на противоположной стороне улицы.

Эрик вышел из проулка, равняясь направо, в ту сторону, где по всем канонам должен был находиться комплекс «Пионер», который в тот самый вечер непонятным образом куда-то пропал. В этот раз никаких неожиданностей не было, Эрик узнал фасад улицы Герцена, на которой через дорогу от него высился вполне знакомый молл с тем самым кинозалом внутри.

«Так, ну, хорошо, – подумал Эрик, – пока все вроде бы по плану и без мистики». Он пошел направо по улице и остановился напротив здания молла. Потом еще немного подумал и перешел дорогу. Подошел ко входу. Двери открывались и закрывались, впуская и выпуская людей. Ничего необычного. Все как всегда. Эрик подошел к стене, пробуя бетон рукой на предмет реальности. Обычный бетон, в меру серый и со знакомой бетонной текстурой. Некоторые прохожие с интересом поглядывали на прилично одетого, стильного молодого человека, который душевно так, почти ласково прислонился ладонью к зданию, будто бы это была сосна в лесу. До Эрика такое проявление к нему внимания быстро дошло, и он поспешил отстраниться, перейдя к адекватному поведению рядового обывателя.

Заходить внутрь он не стал – не видел смысла. И так все выглядело более чем нормально. Ненормальным же были его недавние сверхспособности. Эрик попытался вызвать в себе то самое чувство осознания и принятия того, что ткань реальности на самом деле может быть податлива и пластична, особенно если ты позволяешь ей такой быть. И вот, позволив миру быть таким, какой он есть, попытавшись отринуть все навязанные долгой пропагандой убеждения, он не спеша окинул взглядом улицу, просмотрев ее всю не спеша слева направо, подобно объективу, выполняющему панорамную съемку. И стоило ему дойти взглядом до проема того самого проулка, из которого он недавно вышел, как Эрик заметил, что проулок тот выделялся из общего фона. Отличие это нельзя было сформулировать четко и ясно. Правильнее всего было бы сказать, что он отличался немного, едва уловимо обычному глазу, но сразу по всем возможным параметрам. Контраст проема между домами был слегка другим, нежели вся улица. Как будто бы окружающие дома показывал один телевизор, а проем проулка включили на другом. Также если присмотреться, то можно было заметить, что проем будто бы подернут маревом, таким, что возникает ближе к горизонту в жаркий день. И это, естественно, было странно и необычно, ведь день вокруг был какой угодно, но далеко не жаркий. В общем, для Эрика данный проем переулка смотрелся каким-то выбивающимся из общей картины, и поэтому он решил вернуться туда и еще раз как следует хорошенько там осмотреться.

Когда он подошел ко входу в проулок, контраст исчез и узкая аллея за ним ничем особенным не выделялась, сколько Эрик ни присматривался. «Это, должно быть, именно вход, что-то не так со входом», – заключил он. Поэтому он снова вошел в проулок, прошел несколько метров и развернулся. И вуаля! Увидел тот же контраст с окружающим миром. Теперь это смотрелось так, как будто бы сам вход был не таким ярким и с красками чуть более серыми, чем улица за ним.

Эрик призвал всю свою концентрацию и медленно, не позволяя себе ни на миг упустить замеченное различие, пошел ко входу. С каждым его шагом проем все терял и терял краски. Стены вокруг точно выцветали, и Эрик готов был поклясться, что периферическим зрением видел, как кирпичи стен из грязно-рыжих становятся серыми. Он подходил все ближе, в то время как стены вокруг уже буквально растворялись в пожирающей их сгущающейся мгле. Еще через несколько шагов, когда портал – теперь уже никакой не проем – занимал все пространство перед Эриком, стены и весь проулок позади, казалось, пропали окончательно. Буйство красок же за порталом достигло того состояния, когда картинка заставляет слезиться глаза. Контраст выкрутили на максимум, цвета выбрали самые яркие и залили ими всю улицу. От объектов позади проема – людей, домов и машин – рябило в глазах и, казалось, шла какая-то вибрация. Контраст, цвет и яркость звенели настолько, что границы объектов стали размываться, смешиваться и перетекать друг в друга. Зрелище напоминало собой гибрид картин больного импрессиониста и фантазий хиппи, сожравшего не одну горсть тех самых грибов.

А картинка тем временем, чем дольше Эрик всматривался и концентрировался, все больше размывалась. Теперь за проемом были лишь яркие пятна: они кружились и соединялись в красочном калейдоскопе.

Эрик же продолжал всматриваться, просто отслеживать происходящие изменения. Где-то в глубине его сознания возникла мысль, что прямо сейчас он стоит на пороге портала и, шагнув в него, выйдет на другой, той самой улице, на которую вышли тогда они с Аней, пройдя мимо искомого кинотеатра. Но он также чувствовал, что пока рано, что должно произойти что-то, какой-то сигнал должен возвестить ему о том, что переход готов, если, конечно, все это взаправду и он сейчас не сходит с ума. И этот самый сигнал не заставил себя долго ждать. Сначала красочные пятна стали крутиться и перемещаться по картинке медленней. Затем вращение прекратилось вовсе и из отдельных бесформенных мазков стали заново вырисовываться очертания привычных объектов нашего мира, знакомых любому горожанину: стали очерчиваться контуры домов, корпуса машин, фонарные столбы разлиновали перспективу. Вслед за этим вскоре убрали кричащие цвета и режущий глаза контраст. И вот перед Эриком предстал обычный выход из проулка между кварталами на широкую основную улицу. В общем, наконец-то все стало привычно и как обычно. Эрик понял, что теперь уже можно перевести дух и снизить изнуряющую сознание концентрацию. Он так и сделал, а затем оглянулся назад и с удивлением и изумлением обнаружил, что стоит у выхода из очень похожего, но другого переулка. Пропала вывеска над пабом, пропал, естественно, и сам паб. Пропал мусорный бак в отдалении и та самая коробка, в которую все-таки долетел бычок. Да, по общему впечатлению данный новый переулок был немного, но чище и ухоженнее старого.