Dreamboard

Глава 10

– Сереж, раз ты уже успокоился и подкрепился, а солнце давно вошло в зенит, почему бы нам не пустить все твои эмоции в нужное русло? Мы ведь так и не отрепетировали твое выступление на соревнованиях. Скажу больше, дальше стэлла мы не зашли. Поэтому бери доску и поехали! У нас сегодня много дел!

– Вот так вот, – поперхнувшись, начал было возмущаться Сережка, – сразу? Я ведь только успокоился! – но во взгляде старика виднелись костры воодушевления, завидев которые, парень передумал спорить.

– Куй железо, пока горячо, слышал?

Это был риторический вопрос, и мистер Гилберт не хотел больше ничего слышать и говорить, он просто начал собираться.

– И чего ты телишься? Беги одеваться! Или ты хочешь в пижаме катать?

Большего и не требовалось – Сережа стремглав помчался домой переодеваться, ни на секунду не отвлекшись на орущую мать, крики коей пролетали мимо ушей и сердца сына. Поэтому уже через пять минут он стоял у подъезда и держал любимую доску, потрепанную, но выдержавшую испытание временем и кровью.

– Так, – без предупреждения, Лесли сразу же стал раздавать команды, как только они приехали на площадку, – повтори-ка мне последнее, что мы разучили. Напомню, если забыл – сделай Ollie через мусорное ведро, и затем поднимись на лестницу и встань для BluntStall-а, чтоб из него уже, хотя бы, спрыгнуть вниз.

– А зачем через ведро? Может, я сразу же на лестницу запрыгну?

– Напоминаю, в прошлый раз, когда ты, разогнавшись, попытался исполнить стэлл – твои ноги не успели переставиться, из-за чего ты полетел вниз. Поэтому не будем рисковать и, пока что, тренировать трюки по отдельности.

– Хорошо.

Сергей с головой ушел в тренировку. Его ничто не тревожило и не заботило, кроме как успешность выступления на соревнованиях. Каждый прыжок и стэлл, который он выполнял без особого труда, очень радовали и мотивировали. И через час Сережа решил повторить тот злосчастный трюк, из-за которого его захлестнула звериная ярость.

– Мистер Гилберт, слушайте, я чувствую, что уже готов сделать подвижный Blunt.

– Делай, раз готов, чего спрашивать?

Колени предательски задрожали. Дыхание перехватили приступы страха и легкой паники. Сергей вспомнил прошлый раз. Ему не хотелось вновь столь глупо упасть и разбиться. Тем не менее, он понимал, что это необходимо.

Разгон.

Постановка ног.

Секундная остановка сердца.

BluntStall,

Соскок!

У Сережи получилось. Правда, в первые мгновения центр тяжести и чувство равновесия перестали ощущаться из-за подступившей к горлу паники, однако это не особо помешало в итоге встать в нужную позицию.

– У меня получилось! Мистер Гилберт, Вы видели?!

– Конечно, сынок, все видел. Я горжусь тобой. И твой успех – отличный повод попробовать совместить все трюки в одну целую программу! Попробуй.

Долго уговаривать Сережку не пришлось. Он сам успел уже подумать об этом, и сразу же побежал к краю площадки, для хорошего разгона.

Вдох-выдох. Сергей приготовился к предпоследнему шагу на пути к соревнованиям. Если у него все получится, значит, он не настолько безнадежен, и у него есть все шансы стать когда-нибудь хорошим скейтбордистом!

Встав на доску, Сережа стал активно работать толчковой ногой, набирая скорость с каждым ударом. Ветер трепал его блестящие на солнце волосы, щекоча и раззадоривая. Легкий присед и затем… прыжок!..

Глава 11

– Лесли, ты видел?! Ты видел?! Я смог! У меня получилось! – неподдельная радость и счастье заполнили все тело и разум подростка, волнами разливаясь по каждому нерву и капилляру. Его эмоции были заразительны. И вот Лесли уже вместе со своим учеником искренне смеется и радуется, как маленький ребенок.

– Ты большой молодец. Словами не описать весь вихрь чувств и эмоций, которые я испытал, когда увидел, на что ты способен! Я думаю, это начало пути великого скейтбордиста, – и, многозначительно подмигнув, Лесли обнял своего подопечного так, что аж кости затрещали, – а теперь давай собираться, соревнования через неделю в соседнем городе, а у нас еще грайнд⁵ не отработан. Надо подумать, как туда добраться, на чем, что брать с собой и еще целый ворох дорожных вопросов.

– Лесли… я не совсем уверен, что мать меня отпустит на несколько дней так… далеко…

– А ты скажи, что едешь с классом на экскурсию.

– Ага, не заплатив за билет? Она хоть и алкоголичка, но в денежных вопросах весьма щепетильна.

– А кто мешает сказать, что ваш класс победил в каком-нибудь конкурсе, и в качестве приза вам досталась эта поездка?

– Звучит вполне обоснованно… Мне, конечно, немного стремно, но… не думаю, что мать начнет проверять правдивость моих слов. Ей, кажется, будет только в радость тот факт, что я скипнусь из дома на целый день…

– Эй, ты чего, сынок?

– Да… опять загнался из-за того, что никому не нужен…

– Сереж, понимаю, что тебе тяжело, но и ты пойми – в этом мире, по сути, никто никому не нужен. Люди – эгоистичны и жестоки. Никто не придет тебе на помощь в трудную минуту, если вас не связывает хотя бы кровь. Многие родственники помогают друг другу не из-за большой любви. Ими не движет дух альтруизма, все гораздо проще – так надо. Так говорит церковь, общество, мораль. Кровь, словно ярмо, висит на их шее и тяготит, тянет вниз. Поэтому помощь родителям, братьям-сестрам – не важно, кому – для большинства будто бы тяжкая ноша, без которой их не пустят в рай. Поэтому вся эта чепуха по поводу родственной, кровной связи не имеет никакого смысла, если нет духовного родства. Согласен?

– Ну, когда на тебя забила родная мать – с твоими словами чересчур сложно спорить.

– Вот! Так что даже не парься из-за всего этого. Научись полагаться только на себя и свои силы. И кстати, у тебя есть одно важное преимущество перед многими людьми, – Лесли дружелюбно подмигнул. – Пережив и вытерпев все несчастья, которые провидение раскидало на твоем жизненном пути, ты стал взрослее и более закалённым. Ты обрел внутренний стержень, который поможет тебе в будущем. Сам рассуди, неужели какие-то проблемы на работе, мелкие неурядицы или даже просто плохие дни, которые заставляют прямо-таки страдать обычного человека, принесут тебе точно такую же «боль»?

– Нет, наврядли.

– Правильно! Потому что тебе уже давно известно, что жизнь непредсказуема, и в ней полным-полно дерьма. И все произошедшее научило тебя радоваться каждому дню и каждой мелочи. И поверь, сынок, ты еще будешь благодарен судьбе за такое прошлое, как бы нелепо это ни прозвучало сейчас. А теперь, – Лесли решил сменить тему, – давай-ка закругляться. Тебе завтра еще с матерью говорить о поездке, а я в это время разузнаю, что нам нужно сделать.

– Хорошо.

В этот раз они не стали ничего обсуждать по пути домой: каждый был поглощен собственными мыслями и мечтами. Сережа грезил о том, что, победив в конкурсе, его наконец-то заметят одноклассники, а точнее Саша – от одного ее случайного взгляда все в нем будто бы замирало.

Ежедневно Сережка пытался якобы «случайно» проходить по тому же коридору, что и она; угощал шоколадками или печеньем, которые он “не любил”, но которые “мать все равно продолжала покупать”, хотя, приходя домой, он с жадностью доедал то, что от них осталось; писал коротенькие четверостишья, которые никогда никому не показывал, пестрящие и кричащие о чувствах влюбленного сердца:

Твой силуэт я вижу повсюду:

В роще акаций, под светом Луны.

Кажется мне, подхватил я простуду,

Имя которой на гребне волны…

Тем не менее, Сергей боялся, что Саша обо всем узнает, и поэтому иногда ему приходилось строить из себя не пойми кого, дергая ее за отливающую огнем толстую косу (но все же не очень сильно, ведь Сережа никогда бы и не подумал сделать ей больно), пряча портфель Саши в мужском туалете, в самой дальней кабинке, куда никто никогда не заходил по причине того, что в ней не работал слив, а школьный завхоз был слишком ленив, чтобы устранить неисправность, плюя из трубочки на уроках в спину исключительно сухими “снарядами”, чтобы они не прилипали к одежде, а уж тем более не оставляли следов “преступления”.

“Однажды… однажды я докажу всем, что ничуть не хуже их! Они заметят меня! Увидят во мне личность! И Саша наконец-то обратит на меня внимание!” – глаза подростка светились ярким светом, не заметить который было невозможно, но Лесли смотрел на него с оттенком сожаления, словно угадывая ход мыслей Сергея.

“Эх, малыш… Ты еще поймешь, что не это важно в жизни…”

Глава 12

Прохладные лучи медленно пробивались сквозь зашторенные окна, оповещая жителей улицы о том, что новый день настал. Проснулся и Сережка, нутром чувствуя, что сегодня что-то изменится в его жизни, но что именно – не знал, однако это было не важно: как можно думать о плохом в столь прекрасное утро? Даже храп пьяной матери не мог разрушить волшебную атмосферу, воцарившуюся в доме.

Каждый шаг по еще прохладному асфальту, покрытому невидимым слоем предрассветной влаги, отдавался во всем теле пульсирующей волной, заставлявшей приятно потягиваться, играючи прогоняя мороз от кожи до самого сердца. Впервые в жизни Сергей почувствовал радость от столь простых вещей как: утренняя прохлада, багряный солнечный луч, мерцающий в дали – словно и не приключалось с ним ничего плохого. Никогда…

Вот, рано пробудившаяся ото сна мошка снует меж ветвей деревьев в поисках чего-нибудь сладенького. А тут, в тени гидранта примостился небольшой бродячий пес, справляющий нужду. Если бы он мог улыбаться, то прохожие могли бы заметить искреннюю, неподдельную радость живого существа, претворившего “мечту” в жизнь. Да, именно мечту! И нечего так удивляться мыслям четырнадцатилетнего подростка!

“Хей, дружище! Хорошо тебе, да? Эх, завидую я тебе, ты б только знал! Пускай жизнь с тобой жестока и сурова, но ты научился главному – радоваться мелочам! Я тоже стараюсь, но иногда это так тяжело…”

– Пс, песик! – дворняжка подняла голову, ошарашено смотря на похитителя спокойствия и умиротворения. – Хочешь колбаску? Ну конечно хочешь, ты ведь, наверняка, не завтракавший! Тебе повезло, что мать принесла откуда-то немного колбасы и сосисек. Надеюсь, у тебя надолго еще хватит сил радоваться каждому моменту, каждой прожитой секундочке под ласковым апрельским солнцем. Прощай, дружок!

Дворняга была удивлена настолько, что не сразу поняла слова парня. Вся эта ситуация выглядела как очередной обман или издевательство. Сейчас этот неизвестный мальчик подразнит бедного пса вкусной сосиской, а потом заберет и уйдет, злостно хохоча под нос. Тем не менее, еда никуда не делась, а человек даже погладил за ушком…

Лицо Сергея светилось так ярко, что невольно заставляла незнакомых людей улыбаться, а иногда даже желать доброго утра всякому проходящему мимо. Невозможно было скрыть радость при виде улыбающегося ребенка, в глазах которого струился теплый огонек. Он был чертовски заразителен.

Так, в это утро бывалый автомеханик, чью ногу накануне вечером придавило покрышкой, внезапно упавшей из-за неаккуратности напарника, вдруг получил звание самого обаятельного механика за то, что, словно Олимпийский огонь, передавал эстафету счастья Сережи. Это не осталось незамеченным начальником. На радостях он повысил пожилого сотрудника до должности управляющего автомастерской “Helbot”.

Сергей всем нутром чувствовал шелест перевернутой страницы, на которой огромными белыми буквами было выведено название новой главы. Какой – он еще не знал, но был точно уверен: в этой главе все станет иначе.

День в школе пролетел очень быстро: не было никаких огорчений, все вокруг заражалось духом приближающейся весны, которая вот-вот постучится в двери. Поэтому ничто и никто не смог, да и не хотел расстроить нашего героя в этот день. И мысли о предстоящем разговоре с матерью, где Сергею придется врать и изворачиваться подобно змее, не пугали его.

“Разве что-то может пойти не так в этот день?”

И действительно, придя домой, он застал мать в том самом состоянии, когда ты выпил недостаточное количество, чтобы превратиться в яростное животное, но достаточное, чтобы твое сердце на краткий миг размякло и прониклось любовью ко всему живому и не живому. Хоть в ее ответе: “Да, валяй, делай че хочешь” и сквозило холодное безразличие, Сергея ничуть это не смутило! Главное – он сможет наконец-то сделать немалый шаг на пути к исполнению заветной мечты! Поэтому сегодняшний день имеет полное право называться самым счастливым и удачным.

“И это только начало. Я знаю, я верю в это! Все наладиться! Надо только не опускать руки!.. Что это? Я плачу? Но почему мне ни чуточки не больно? Неужели… неужели люди взаправду могут плакать от… счастья? Неужели… неужели…” – Но заканчивать мысль не имело никакого смысла – все и так стало ясно. В душе Сергея солнце впервые выглянуло из-за туч. Солнце наконец-то может светить и быть любимым! “Спасибо вам, мистер Гилберт! Спасибо вам за все!” – Радостные всхлипы нарушали тишину комнаты, но Сереже было хорошо. Эти слезы, будто сладкое лекарство, заживляли кровоточащие сердечные раны.

А наверху, точно над комнатой подростка, как обычно сидел Лесли и смотрел в окно на заходящее солнце, и улыбался. Ему неведомы были причины радости (пока что), однако он уже чувствовал и понимал, что все идет так, как должно идти. Что в этом мире стало теплее и светлее. Что вновь зажглось чье-то сердце…

И вечером, за кружкой согревающего чая с терпкой малиной, они с Сережкой наперебой делились эмоциями и впечатлениями, переполнявшими их души и разум. Учитель и ученик. Отец и сын. Они нашли друг друга – древний, обточенный ветрами кремень и мягкая, недавно вылепленная свеча, огонь которой отогревал давно замерзший кусок камня.

Часы летели незаметно, будто песок сквозь пальцы, из-за чего Сережа не заметил, как корабль Морфея постепенно унес его в страну снов. Лесли не стал будить мальчонку – так сладко он спал. Укутав пледом и пододвинув диванную подушку поближе к голове юного гостя, мистер Гилберт удалился в свою комнату, оставив на столе старенькую лампадку, еле-еле освещавшую очертания лица рано повзрослевшего парня, на котором застыла детская улыбка.