Паутина

"Мне нужно научиться командовать. Иначе я со всеми ними не справлюсь", – обречённо подумала она, топчась недалеко от перехода.

Её провожатый добросовестно осматривался, постукивая хвостом по полу. Это понемногу наводило на мысль, что с таким телохранителем местные бандиты гораздо быстрее заинтересуются её личностью хотя бы из простого любопытства – кого такого важного охраняет этот огромный ящер недружелюбного вида. Хотя дружелюбный вид и ящер казались сочетанием откровенно анекдотическим.

Алекс появился действительно быстрее, чем можно было ожидать. Вероятно, за последние полчаса успели для разнообразия ввести в строй два перехода вместо одного. Заметив его, Кайман немедленно двинулся навстречу.

– Если он здесь, то я уже не нужен.

– Эй, не торопись. Мы ненадолго. Чакк всё равно забаррикадировался в "Звезде". Я уже начинаю опасаться, что он там без нас решит улететь.

– Он не предатель, – Кайман опустил голову пониже и зашипел на той неприятной частоте, при которой кажется, что шипение идёт одновременно отовсюду.

– Это была шутка. Но у тебя с юмором, судя по твоему поведению, туго…

– Не смей шутить про моего друга обидные шутки, – телохранитель повернул голову в прежнее положение, но полностью так и не выпрямился.

Это давало людям хоть какую-то возможность общаться с ним на более доступном уровне.

Гостиниц здесь оказалось целых четыре и две из них назывались "Сакс".

После долгого мучительного разговора с администратором первого "Сакса", оказавшимся плюшевым пушистым кайо, к тому же плохо говорящим на космолингве и ещё хуже понимающим, выяснилось, что местные называют гостиницы верхним и нижним "Саксами". Это ностальгически отдавало топонимикой ещё старой Земли, откуда её радостно притащили на человеческие колонии всякие фермеры.

Бедный кайо переливался цветом шерсти от бурого до пепельно-серого, скручивал все четыре хвоста, в том числе и один посередине спины, и очень старался донести до гостей, что в их нижнем "Саксе" никакого кафе нет.

Потому что ещё три недели назад новый повар спалил его дотла и хорошо ещё, что не вместе с остальной гостиницей.

Когда они, наконец, смогли понять друг друга, Айна выругалась.

– По крайней мере, их тут не восемь, например, – безмятежно сказал Алекс, почему-то очень довольный рассказом о потере местного пищеблока. – идём. Второй должен быть не так уж и далеко.

Верхний "Сакс" и правда был выше, почти на полуторном уровне, но так затерт хозяйственными и техническими постройками, что давно потерял обзор на уровень, за счёт которого, скорее всего, и выигрывал какое-то время у нижнего конкурента. Впрочем, было непохоже, чтобы после случайного приобретения нового преимущества в виде кухни его популярность резко возросла.

В холле никого не было, даже хостесс куда-то потерялся. На стойке блестели отпечатки чьих-то слизистых лап. Владельца лап в поле зрения тоже не наблюдалось. Но это быстро перестало быть хоть сколько-нибудь волнующим вопросом.

Как только капитан открыла рот спросить, где здесь может быть упомянутое кафе, Кайман шумно втянул носом воздух и с примесью шипения отрезал:

– Кровью пахнет. Там.

Алекс обогнал его сразу же – он первым шагнул зияющий дверной проём. Кайман двигался почти бесшумно, но коридор оказался для него довольно узким, и он зашелестел по стенам чешуёй.

Через минут пять они вышли на открытую веранду, в строительстве которой мастера очень старались повторить человеческие загородные беседки. Эта вместила бы намного большее количество народа, чем настоящая беседка на планете. Рисунок а-ля дерево был тщательно нанесён на каждую пластиковую дощечку, а помещение щедро сбрызгивалось из автоматического распылителя каким-то пахучим хвойным маслом.

Всё было бы вполне неплохо, если бы с таким усердием сделанную веранду не окружали с трёх сторон унылые бетонные стены соседних складов.

Всё было бы просто прекрасно, если бы у единственной ведущей куда-то стороны интерьер не дополняли два трупа.

Глава 2

Рефлексы Айны сработали на этот раз безотказно – пистолет в её руках начал прицеливаться почти без всякого контроля с её стороны. Проход с просматривающейся стороны был абсолютно чист.

Алекс уже находился возле тел, ящер проскочил мимо капитана и с удивительный для его размеров грацией, перемахнув через невысокую ограду, помчался в переулок.

– Какая тварь так грязно делает? – уже приблизившись, она расслышала раздражённый голос Алекса.

Тело полковника Саймса лежало на полу, наполовину под столом. Разбросанные стулья и посуда намекали на то, что убийца потратил некоторое время, чтобы справиться с отставным военным. Судя по расцарапанному горлу, сначала ему накинули на шею удавку из проволоки, но он сумел её ослабить, успев подставить руку, и убийца воспользовался ножом. Попасть в шею ему удалось только с третьего раза, но в этом уже не было нужды – один из предыдущих ударов, похоже, попал между шейных позвонков.

– Дилетант, – выплюнул навигатор. – причём не один. Надеюсь, наша ящерица их найдёт и притащит на "Звезду". Мне есть, о чём с ними потолковать.

– Мне тоже… – Айна наклонилось ближе к трупу.

Глаза ему уже закрыл Алекс и лицо утратило обречённо-свирепое выражение, с которым полковник встретил свой конец.

Армейские жетоны с шеи исчезли, но она не могла вспомнить, видела ли она их на бывшем командире или дорисовала в голове автоматически.

Лежащий на полу спиной к ним Нормок пошевелился, его рука со стуком упало за спину. Куртка мужчины была заляпана кровью больше, чем наполовину, и натекло с него порядком. Айна помогла ему перевернуться.

С ним явно пытались проделать тот же фокус удавкой, но с телохранителем и помощником полковника он вышел ещё хуже, чем с самим полковником. Неизвестно, добивался ли этого убийца, но он точно смог отвлечь Нормока от его нанимателя.

– Это вы… капитан, – сфокусировав взгляд на лице Айны, криво усмехнулся Нормок.

От его холодного полностью бесстрастного выражения лица осталось немного. Теперь его лицо больше походило на лицо сумасшедшего, как у тех, кто морально никак не мог вернуться из боя.

– Мы ждали вас одну, а не ваших псов… могли бы и лично.... от вас полковник точно не ожидал…

– Придурок, – Алекс осматривал мужчину, стараясь не тревожить, насколько это возможно. – если бы она кого-то послала, это был бы я. Поверь, я бы понравился тебе больше, но наше знакомство было бы прискорбно коротким.

– После разговора о Саршахе полковника убрали… я не такой дурак. "Кастилиум" подмял всех… кого не убил… Теперь я понял почему. Вы и расправляетесь с ними. А бедный полковник…

Его голова запрокинулась назад.

– Живой. Вот теперь нам точно надо проваливать, – он несколько раз ткнул в свой комм как будто наугад, но под потолком замигала жёлтая лампочка – сигнал, что медики вызваны и они уже едут.

Навигатор перебрался через ограду и протянул руку Айне:

– Давай, шевелись. У него уже забрали всё до нас, но кое-что я добыл. Посмотрим потом.

В переходе наверх они столкнулись с Кайманом.

Его хвост нервно подрагивал, но в остальном он выглядел совершенно спокойным. На вопросительный взгляд капитана он только отрицательно качнул самым кончиком хвоста. Она запихнула руки в карманы и сквозь ткань поскрёбывала пальцем пистолет. Ей постоянно казалось, что она сама перепачкалась, и вот-вот кто-то увидит пятно где-нибудь на воротнике.

Внутренний голос настойчиво утверждал, что про маленькое пятнышко крови, даже если оно вдруг где-то осталось, всегда можно соврать какую-нибудь бытовую историю. А ещё он говорил, что его хозяйке стоило понимать, что уже лет шесть как встречи со старыми знакомыми из армии не сулят ничего хорошего, и лучше делать ноги сразу же, как только эти самые знакомые показываются в пределах видимости.

Некоторое время Айна рассеянно его слушала, попутно ковыряясь в голове и прогоняя встречу туда-сюда, как съемку с камеры, а потом мысленно шикнула. Слушать нотации от самой себя было бы слишком.

Алекс дал запрос на взлёт, как только коснулся ногой опущенного шлюза. Чакк опасливо выглядывал изнутри, но когда капитан, не сбавляя шага, прошла в рубку и запустила двигатели, выглядел скорее успокоенным, чем тревожным. "Звезда" медленно вышла из захватов и начала набирать высоту. Все приготовились ощутить момент, когда корабль переходит границу притяжения гравитационного тела, получает прибавку к скорости и радостно устремляется в космические дали.

Все, кроме Чакка.

Тот сидел на полу в медитативной позе и с не менее медитативным покачиванием усами перед собственными глазами наблюдал за приборами. Во всяком случае, пытался наблюдать, насколько позволял его небольшой рост. "Звезда" плавно удалялась от Згифа, а ожидаемого толчка всё не было. В конце концов взгляды капитана и навигатора устремились на арахнида, который, похоже, так и забыл какой-то ремонтный инструмент в механической руке.

– Всегда надо прибраться в новом доме, – с видом мудреца изрек он, выразительно взмахнув левым усом.

Кайман за его спиной издал скрипящий звук, который никак не удалось бы идентифицировать как одобрение или несогласие, на человеческий слух так точно. Алекс молча проложил курс к Сунху-200. Прыжковый двигатель запустил по корпусу едва уловимую, но знакомую каждому хотя бы раз летавшему дальше своей планеты существу.

Чакк снова закачал усами, явно наслаждаясь эффектам от уменьшенного шума и переставшей дребезжать на входе в прыжок в панели автопилота.

– Какого хрена? – вопрос Айны прозвучал скорее риторическим, и все, кроме удивлённо вскинувшегося инженера-механика, поняли, что она не имеет в виду корабль ни в каком контексте.

– Говорил же, явно какие-то грязные делишки были у твоего командира. Не просто так он от вояк шарахался.

– Он что-то говорил про "Кастилиум".

– Ага. И у полковника вашего были какие-то с юнионом трения, судя по тому, что у него утащили все документы подчистую. Даже гостиничную карточку, только обрывок какой-то бумаги оставили. Впопыхах не нашли, видимо. Но там из полезного – только то, что мы уже и так знаем.

Он передал капитану неровный клок с примятыми краями. Было похоже что, его долго в таком виде носили в кармане.

"… вещество для…

… сложности с геомагнит.…

… разведка, возможно б…

… результатах нем…

Ли Л. Эсвидсон"

– Командор Эсвидсон, – Айна нахмурилась. – выдержка из какого-то приказа. И он сам по себе ни о чём не говорит – она командовала не одним подразделением и могла его отдать о чём угодно и кому угодно.

– Вот и я о том же. Я уверен, что ваш Саймс хотел втянуть тебя в разборки со своими старыми или новыми врагами. Хорошо, что его кто-то отоварил раньше, чем вы встретились для задушевной беседы. Кстати, он и подручному своему запудрил голову, раз тот набросился с обвинениями.

– Если он выживет, я вернусь и поговорю с ним в нормальной обстановке.

– Если, вот именно, – Алекс уже копался в том участке сети, куда можно было попасть, находясь в прыжке.

Возможности были невелики, но для некоторых дел навигатору вполне хватало.

– И он обвинил меня в том, что я с кем-то там ещё расправляюсь. Что это не я, мы с тобой оба в курсе, значит, с какими-то ними расправляется кто-то другой.

– Ты понимаешь, что только что описала больше половины триллеров и процентов десять полицейских протоколов? – Алекс устало взглянул на проложенную трассу ещё раз и вылез из своего кресла.

Немного повозившись, вытащил откуда-то из ниши для встроенного холодильника бутылку с тёмно-жёлтой прозрачной жидкостью и снял с полки два стакана.

– У меня есть на эту тему одна мыслишка, но проверить я её смогу только с Сунхе, Когда будет приличная сеть. Пока не думай об этом.

– Не думать? Я стараюсь не думать об этом долбаных шесть лет! Просто не думай о том, что тебе запретили даже рапорт подавать и вышвырнули из армии, как будто ты была грязью и ею останешься!

– Ну у тебя же получалось эти годы, – навигатор невозмутимо разлил напиток в стаканы, потом опомнился и сделал приглашающий жест бутылкой остальным членам экипажа.

Кайман приблизился первым и осторожно опустил кончик языка выданный ему стакан.

– У меня получалось болтаться по космосу и стараться никому не попадаться на глаза. А забыть о том, кто я и чего всю жизнь хотела – нет, Алекс, не получалось!

– Это потому, что ты пыталась забыть сразу всю себя целиком. А лучше просто принять, что…

– Иди ты, Алекс. Мне не нужен психолог. Долетим до Сунха-двести, а там видно будет. Возможно, стоит связаться с Эсвидсон, хотя бы оттуда.

Чакк с сомнением покачал усами, но вслух возражать не стал.

Арахнид устроился на вытащенной из каюты подушке и открыл на комме какую-то книгу. После этого он вставал только для того, чтобы посмотреть на двигатель между прыжками – ещё не доверял новому кораблю в полной мере.

– Кстати, Чакк, – сказала Айна, когда, наконец, смогла поймать его между книгой и двигателем после второго прыжка. – насколько я знаю, твои соплеменники предпочитают не улетать далеко от Арахны и живут очень замкнуто, не пуская в свою жизнь ксеносов. Решил изменить свою жизнь и отправиться в путешествие?

Механик отвернулся.

– Можно сказать и так, – негромко ответил он и направился в свой угол.

– Ты сам сказал, что можно, – прогудел со своего места Кайман.

Кроме отлучки с корабля на Згифе он как будто старался не терять друга из виду надолго. Поэтому обосновался в рубке вместе со всеми, тоже выходя изредка в гальюн и побродить по кораблю.

В ответ Чакк разразился целой тирадой из щелкающе-скрипящих звуков. Он ругался минут пять, пока Кайман слушал его с непроницаемой мордой. Казалось, что механик непременно закончит свою речь плевком, но он в последний раз скрипнул и вернулся на свою подушку. Айна бросила испытующий взгляд на Каймана, но он даже не посмотрел в её сторону.

– Думаешь, реагент восемьсот пять подошёл бы лучше? – настолько резкая смена темы заклинила капитану мозг почище пси-вмешательства.

Она моргнула, пытаясь отделаться от ощущения, что рядом с ней давно ведётся разговор о каком-то другом вопросе, а она возмутительно заснула посередине.

– Конечно! – Чакк всплеснул всеми четырьмя руками сразу. – а девятьсот двадцать третий формул былть просто идеальный, особенный если доработать с некоторый компонент и заменить такой мощь катализатор. И всё это у них уже тогда быть!

– Ну и не сразу в жерла.

– Они не сразу жерла, – Чакк с некоторой неприязнью покосился на вошедшего Алекса, как будто они обсуждали какой-то его проступок. – в боковые. И ещё насверлить. А вот девятьсот двадцать треть мочь прямо так. Ну получить мерзлота вечный кусок посреди континент, климат нефакча испортился, но всё локально! Локально и ненадолго – искусственный мерзлот не такое ужаст вечное.

Алекс снова со стоном полез в свою алкогольную заначку. За последние чуть больше суток различные реплики на тему гибели Земли доносились отовсюду, где находился арахнид. Зацепившись с ним за эту тему в третий раз, навигатор сказал что теперь точно знает, как найти члена команды, если он вдруг потеряется – надо просто крикнуть что, последние земляне не такие уж дураки, и арахнид выпрыгнет из любой щели, как пробка из бутылки.

На человеческих колониях изучение конца планеты Земля было тем знаменательным моментом, когда школьники переходили ко второй половине обучения, от истории собственно Земли к истории колонизации. Дальше везде уклонялись уже больше в сторону истории своих колоний.

Человечеству пришлось окончательно проститься с родиной вида в середине двадцать третьего века. Тогда колонизация космоса была довольно плохо налажена, то есть, почти никак. Связи с ксеносами ещё пребывали в процессе выстраивания, и только по этой причине катаклизм не стал концом человечества, а лишь ненадолго ослабил его. Тогда на Североамериканском континенте начала расти геоактивность, а за ней медленно потянулась и сейсмическая.

Поначалу никто даже не обращал какого-то подобающего внимания на ругань сейсмологов и вулканологов, бегавших по Йеллоустонскому национальному парку и прописавшихся у самой кальдеры. Йеллоустон уже не первый век находился в статусе супервулкана и столько же лет вулканологи нервно дёргалась от каждого нетипичного толчка. Они постоянно трясли всё научное сообщество с краткой заявкой "надо с ним что-то делать!", поэтому от их очередных запросов просто отмахнулась и отложили в низ стопки, как всегда.

Обратили на них внимание только тогда, когда землетрясения начали ощущать даже в самых сейсмически неактивных регионах. Начав разбираться, наткнулись на то, что учёные, почти все, уже убрались от кальдеры и наотрез отказались возвращаться, мотивируя это тем, что кальдера вот-вот взорвётся, а это не то, на что хочется посмотреть из первых рядов. Через неделю началось извержение, но, к счастью, не крупномасштабное – только потекло из небольшого бокового кратера. Катастрофу планетарного масштаба с облегчением сочли, как минимум, отложенной.

За последующие два месяца двое оставшихся в окрестностях вулкана учёных передавали данные и усиленно чесали голову над решением вопроса, пока не проявился светило химических наук Ирвин Анатолий Романски. Он предложил состав, вызывающий цепную реакцию у пород, нагретых выше восьмисот градусов, действующий исключительно на неорганику и приводящий к резкому понижению температуры до околонулевых значений.

Ещё месяц состав перерабатывали и пытались ставить какие-то эксперименты, и ещё два – выпускали в промышленных количествах. Потом Романски наскоро наградили тремя крупными премиями за научный прорыв и отправили в Северную Америку руководить процессом избавления человечества от перспективы климатической катастрофы. Его сопровождали коллеги, фанфары и четыре правительства чуть ли не полном составе.

А вот встречать обратно уже никто особенно не хотел.

Состав прореагировал с гранитной магмой совсем не так, как ожидалось. Реакция пошла в сторону неконтролируемого усиления, а когда дошла до более горячей базальтовой магмы – случился взрыв, которого ждали с замиранием сердца.

На месте кальдеры образовалась воронка, которую впоследствии можно было увидеть из космоса невооружённым взглядом, что придавало старушке Земле определённое сходство с планетоидной формы кораблём из старого фантастического фильма. Сходство стало ещё заметнее спустя два года, когда над промороженной насмерть земной мантией начали замерзать океаны.

Ещё несколько лет другие уже учёные отчаянно бились над возвращением тепла стремительно остывающей планете, пока не стало понятно, что реакция дошла до ядра. В тот момент все облегченно вздохнули от того, что ядро, замерзая, не выкинуло какое-нибудь коленце почище базальтовой магмы Йеллоустона. Несколько крупных землетрясений можно было не считать, к ним давно уже все привыкли.

Вопрос с миграцией с Земли перестал быть вопросом и перешёл в стадию процесса. Это стоило людям нескольких очень выгодных сделок с горранами и Астакшабка-та, но взамен ксеносы предоставили достаточно кораблей, чтобы даже с прототипами современных прыжковников перевезти людей за три года.

Первыми на новую планету в начале колонизации высадились переселенцы с территории Латинской Америки и, воспользовавшись правом первооткрывателей, назвали её в лучших традициях истории старой Испании – Нуэстра Каса Нуэва Бендесида Пор Дьос Санто. Древние колонисты с других территорий недолго пытались это выговаривать, да и самим латиносам быстро надоело. Поэтому, как делали в прошлом с такими поименованиями немалое число раз, название безжалостно смяли и укоротили до Нокасы.

Тот самый незадачливый Романски выжил, был эвакуирован первыми же кораблями вместе с остальным цветом науки, но после отлёта с Земли удалился куда-то за пределы Синего сектор пока ещё плохо освоенной Нокасы и бесследно исчез.

С тех пор Земля плавала в пространстве Солнечной системы, как дальняя родственница ледяного Плутона, и уже с марсианских колоний её разглядывали в телескопы в ближней к ним точке орбиты.

Пересказывая раз за разом известные события и возможные варианты их предотвращения, Чакк жестикулировал так яростно, что разок случайно ударил себя по голове. Его друг слушал внимательно и задавал вопросы по смыслу, хотя всем было понятно, что арахнид продвигал свою теорию уже даже не в десятый раз. Но, во всяком случае, механик забыл о вопросе капитана и перестал нервничать.

Этот тандем Айну несколько настораживал. Два ксеноса, встреча которых в обычных условиях почти невозможна. Один из них размером даже не со шкаф, а со складной стеллаж. Второй – псионик, способный невзначай залезть в чужую голову. Оба были очень рады убраться со Згифа, а теперь тщательно умалчивают о своём прошлом.

Спрашивать Алекса в очередной раз, где он ухитрился их раздобыть, было бы не очень хорошо. Тем более, что до Сунха-200 оставалось не так уж и далеко, и там можно было заставить навигатора, по совместительству кибервзломщика, выдать всю нужную информацию, не позволив ссылаться на плохую сеть.

Пока пришлось искать умиротворение в созерцании вида из иллюминатора. Когда в детстве Айна смотрела фильмы про древних мореплавателей, ей казалось невыносимым скучно болтаться днями, неделями и месяцами посреди океана с совершенно не меняющейся панорамой и как-то ещё понимать, что ты вообще куда-то движешься.

Космос же не был и не казался неподвижным. В момент прыжка окружающие звёзды смазывались в сплошные линии, потом эти линии дробились на штрихи и понемногу исчезали, и всё оставшееся время до выхода проявляли себя только редкими яркими всполохами.

Как работало альт-пространство, всем объясняли, но даже самое простое изложение звучало не то как шаманское заклинание, не то как длинный нецензурный монолог. Поэтому сюрреалистическая картина на внутренних экранах и в иллюминаторах часто надолго притягивала новичков.

В армии существовал даже такой метод вторичного отбора – время первых вылетов на соседние астероиды на тренировке, а лучше – в соседнюю систему, составить список тех, кто завис перед иллюминатором с характерно потерянным лицом и рекомендовать их на более интеллектуальные задачи, чем простую пехоту. Так Айне первый раз сказали, что она быстро станет командиром. Логика была простая – если человек так глубоко задумывается, значит, есть о чём.

Сунх-200 официально считался планетоидом, а фактически был переходным спутником, причём, по утверждениям чжунских астрофизиков, первоначально образовавшимся в совершенно другой точке своей системы.

Орбиты в обычном смысле слова у него тоже не было – он поочередно прилипал к гравитационному полю проходящей достаточно близко крупной планеты и вращался вокруг неё, пока его, как эстафетную палочку, не подбирала другая.

Во время таких перестроек обитатели Сунха-200 радовались, что вся имевшаяся а планетоиде вода была надежно запечатана под его давно остывшей толстой корой, а его собственная масса была недостаточно велика, чтобы он имел хоть какую-нибудь внятно возмущающуюся атмосферу. Единственной проблемой до сих пор оставалась дружно перегорающая электроника каждый раз, когда орбита менялась. Но этот вопрос уже находился в стадии промежуточного решения – всё, что могло пострадать, накрывалось специальной армированной плёнкой. Люди в скафандрах и без пережидали "переезд" в отдельно построенных помещениях.

Айна помнила, как полковник, тогда ещё майор, Саймс ругался по комму с кем-то из командования, отказываясь лететь на Сунх-200 в ближайшие две недели.

Из комма какой-то сморщенный командир тоже скрипел нечто недовольное, и в конце концов майор потребовал прислать ему официальную расписку с подписью пары высших чинов, освобождающую его от ответственности за выгоревшую начинку тридцати пяти мехов, двух челноков, одного эсминца и одного линкора.

Тогда на планетоиде существовал только один бункер, для людей и мелкой, фактически только нательной электроники. Попытки впихнуть туда крупную технику могли закончился только членовредительством, причём Саймс мрачно бурчал, что не поручился бы в этот раз за победу военных.

Перед отлётом сюда Алекс тщательно собрал сводки и заверил, что планетоид сейчас находятся в той точке, где до возможной смены орбиты еще не меньше восьми суток, а до угрожающего электронике сближения с крупной планетой – не меньше трёх.

Обнадёживало, но не слишком – Сунх-200 пока что болтался вокруг спокойной, преимущественно кремниевой и давно остывшей планеты Эле, а вот подхватить его готовилась Викра, состоящая из металлов чуть больше, чем наполовину. На ней была не просто магнитная аномалия, она вся была сплошным кошмаром для физиков, кибернетиков, химиков, геологов и, конечно, кораблей и их экипажей.

Викру, почти как Саршах, дружно ненавидели все, кому хоть раз довелось оказаться к ней поближе. Не реагировала на неё только инертная безжизненно-невозмутимая Эле, плавно проходя сближения и удаляясь по своей орбите на следующий круг, а не отскакивая дальше, как другие, на увеличенной скорости.

На выходе из последнего прыжка Сунх-200 сразу появился на лидаре. Приближающаяся к нему Викра издевательски подмигнула каким-то падающим на неё метеором, сгоревшем в её атмосфере с несколькими синеватыми вспышками. Эле ещё не готова была отпустить своего гостя – лидар фиксировал стабильное положение космических тел.

– Надо было у них спросить, за каким хреном им надо было везти невесть где накопанные останки именно сюда, – Айна снова передвинула рычаг мощности, переходов на допрыжковый двигатель.

– Я спросил, но они на меня начирикали таким количеством слов, что я даже не понял, они все ругательные или только наполовину. Всё, что я понял – тут какой-то их профессор обретается и он куда-то будет эти несчастные косточки пихать.

– Надеюсь, не в живых существ…

У всех ещё были свежи воспоминания о чокнутом исследователе, решившем клонировать, чисто ради научного интереса, непонятно откуда взявшееся существо по одной сохранившейся маленькой косточке.

Получился полномасштабный илвагарский фалас, существование которого не удалось долго скрывать. Именно тогда население Нокасы узнало, как быстро растёт фауна далёкого Илвагара и с какой внезапностью она любит выскакивать из уютных, на взгляд учёного, вольеров.

Животное, чем-то очень отдалённо напоминающее волка, только с красивой серебристой шерстью сантиметров в десять длиной и состоящей из острейших игл, приветливо улыбалось во все свои две сотни зубов. И помахивало булавообразным хвостом, глядя на приехавших во двор исследовательского института военных с высоты своего трёх с половиной метрового роста в холке. Смотрело оно действительно очень приветливо – как на оригинальный, но вполне приемлемый обед.

Зоологи, срочно поднятые по тревоге горе-экспериментатором, проявили чудеса дипломатии, убедив галактический совет и военные чины просто помочь сопроводить результат этого интересного эксперимента в Зелёный сектор, и так представляющий собой один сплошной заповедник. Сошлись на том, что, если фалас начнёт слишком сильно вредить экосистеме Зелёного, зоологи обязательно позвонят и дадут военным полный карт-бланш.

Крошечный космопорт встретил гостей со странным любопытством. Одну из двух посадочных площадок заняла “Звезда“, на второй сидел накрытый полупрозрачной плёнкой харвестер с маркировками элеских геологов – видимо, они решили пересидеть сближение здесь. Как только входной шлюз опустился так, чтобы послужить лестницей, по нему взбежал взъерошенный мужчина лет тридцати пяти.

– Бедствие?

– Доставка, – в тон ему буркнула Айна.

– Вот уже принесло вас… кому доставка? Я заберу и вылетайте отсюда.

– Что случилось? – спешка заставляла её нервничать совсем не в ту сторону, в какую хотелось бы непрошеному посетителю.

– Да ничего. Хотим оттащить Сунх от Викры, когда начнётся сближение. Возле Эле поспокойнее будет. А вы нас утяжеляете на много тонн.

– За трое суток уберёмся, можете не переживать. Оттащить? У вас сюда должен целый флот сесть для осуществления такой затеи.

Мужчина протяжно вздохнул и осмотрелся. Не найдя в поле зрения того, что могло бы сойти за посылку, он сдался.

– Высаживайтесь. Надеюсь, суток вам хватит на все ваши дела. Заправку закажете сами.

– А если ваш ещё утяжеляд, то ваш планетоид проще сопротивить притяжений большой планета, – Чакк уже готовился выйти наружу и ждал, судя по звукам из недр корабля, только появления Каймана. – быть очень кстати когда идею с флот, а лучше с металлолом вы воспрять серьёзно. Капитан, мы может покинуть корабль?

Кайман как раз вышел из грузового отсека, таща в обеих руках по ящику от археологов.

Мужчина, увидев маркировки на ящиках, глухо застонал.

– Я Магнус Ларсен, временный руководитель здешний станции.

– Айна… де Нувель.

– Де Нувель… где-то слышал вашу фамилию… Но неважно. Госпожа да Нувель, пожалуйста, если я был с вами в чём-то груб – извините меня. Последнюю неделю мы в авральном режиме заканчиваем монтаж заглубленных двигателей, и все уже немного не в себе. Я вас очень прошу, сделайте доброе дело для всей станции – оставьте ящики у себя на борту и лучше заберите с собой их заказчика. Я покрою все ваши расходы. Двадцать пять тысяч вас устроит?

– Двадцать восемь, – на автомате сказала Айна, по привычке деля добычу в ровных долях на всех членов экипажа. – если это, конечно, не горран, который уже устал чесать кулаки о ваших подчинённых. Интересующиеся наукой горраны слишком редки, но…

– Вы правы, для горранов это… нетипично. Не волнуйтесь, это просто человек в возрасте. У него есть некоторые… кхм.. странности, но состоянию корабля и экипажа они не навредят. Уговорить его я беру на себя.

Кайман со стуком поставил ящики на пол и выжидательно скрестил руки на груди. К счастью, он по большей части предпочитал сутулиться и наклонять голову, что позволяло людям видеть его глаза. Чакк заинтересованно придвинулся чуть ближе.

– И почему вы так хотите избавиться от этого безобидного человека? – Айна встала, чтобы хоть немного сравнять уровень переговоров с неожиданно полюбезневшим Ларсеном.

– Он… отбирает много ресурсов нашей, и так небольшой, лаборатории. И хочет строить ещё одну, для себя, а у нас пока не готов для неё купол. К тому же его исследования… гм… непрофильны для нашей станции. Мы занимаемся в основном геологией и физикой магнетизма, а он специалист по организмам. Идёмте, обсудим этот вопрос за ужином. В столовой как раз почти закончили готовить.

Алекс, уже с головой погрузившийся в сеть, последовал за командой, но на некотором отдалении. Чакк попытался задержаться, чтобы идти с ним примерно одной скоростью, но навигатор, едва заметив его, отстал ещё сильнее и сделал свой голографический экран матовым с внешней стороны.