Роясь в интернете и читая различный компромат, они определили список чиновников-коррупционеров, которые находились в Питере, и для своего эксперимента выбрали из них одного, наиболее доступного. Обычно этот чиновник жил в строго охраняемом коттеджном посёлке, но так как в тот момент в его коттедже осуществлялась очередная реновация, то он временно переехал в дом, купленный им раньше в обычном посёлке под Питером. Там не было охраны, зато рядом проходила большая дорога, что позволяло легко наведаться к нему в гости, не привлекая внимания.

В личностном плане коррупционер стоил немногого. В своей жизни он не имел заметных успехов, недотягивая даже до уровня середнячка, а своё положение приобрел исключительно из-за того, что в нужное время оказался знаком с нужными людьми. Когда они возвысились по властной вертикали, то подтянули и его. Его непрофессионализм в данном случае оказался преимуществом – без своих покровителей он мало что значил, а потому его лояльность была гарантирована. Кроме того, у него отсутствовали независимые суждения, присущие профессионалам.

Несмотря на бездарность, чиновник использовал все преимущества своего положения. Сотнями миллионов воровал бюджетные деньги, брал огромные откаты, имел более десятка фирм, хитрым образом зарегистрированных на подставных лиц, так что с ходу никто не мог догадаться, что конечный бенефициар – он сам. Эти фирмы выигрывали разные государственные тендеры и получали огромные контракты, хотя поставляли продукцию низкого качества.

Чиновник понимал, что его богатство и положение целиком проистекают из той системы властной вертикали, которая установилась в России, и тех персоналий, которые в этой системе находятся. Поэтому он был ярым сторонником действующей власти, выступал как пламенный патриот, клеймил враждебный Запад и восхвалял силу русского духа. А кроме того, позиционировал себя как очень православного человека. Одновременно большую часть наворованного он вывозил на этот самый Запад, так как небезосновательно полагал, что свои деньги в России легко потерять, а там, на Западе, его будет защищать закон. А то, что деньги его добыты преступным путём, ещё нужно доказать, тем более что «отмывочные» конторы никто не отменял.

Русский народ чиновник не то чтобы презирал, но относился к нему с брезгливым сочувствием, как относятся к бездомному калеке. Он безмерно высоко поднялся над другими гражданами России, будучи долларовым мультимиллионером, навсегда обеспечил и себя самого, и своих детей, которые учились в лучших английских колледжах, и будущих внуков. Естественно, и для себя он подготовил путь к быстрой эмиграции в случае чего. Но дело не только в деньгах. Своих избирателей он презирал по сути. Он смеялся, как они поддерживают его, радуясь, что он борется с проклятым Западом и укрепляет Россию, в то время как он крал здесь и вёз это на Запад. Впрочем, сначала это его удивляло, только со временем он стал считать такое положение дел естественным. Возможно, Бог избрал его в этой жизни, а эти бараны так и должны жить в нищете и не иметь никаких прав – на то они и бараны, и всё совершенно справедливо, ведь они же сами выбрали его и таких, как он. А он – над ними и над законом. Он может творить любой произвол, и ему гарантирована безнаказанность, разумеется, если произвол творится в отношении нижестоящих.

И всё было бы у этого чиновника хорошо, кабы не пришёл Ежов. Но Ежов пришёл и Фриновского с собой привёл. В ту дождливую субботу чиновник сидел дома один и не ждал гостей. Вдвоём энкавэдэшники легко скрутили его и принялись допрашивать. В первую очередь их интересовали подробности работы современной государственной машины.

Чиновник сначала не верил в серьёзность происходящего. При его-то связях – кто мог на него наехать? Но когда чекисты основательно избили его ногами, видение ситуации у чиновника стало меняться, а уж когда Фриновский начал прижигать его утюгом и щипать найденными в подсобке пассатижами, чиновник понял, что дело худо, и стал давать показания. К вечеру домой пришла его жена и также попала на допрос.

Впрочем, от неё толку было мало – в основном она могла рассказать, как тратить деньги в бутиках. Поэтому энкавэдэшники разделились – Ежов продолжил допрос, выясняя интересующие его подробности, а Фриновский пошёл с женой чиновника по банкам снимать вклады. С точки зрения энкавэдэшников наличие несоразмерных зарплате средств служило исчерпывающим доказательством преступной деятельности госслужащего. Соответственно, чтобы проверить свою версию и окончательно убедиться в правильности понимания ситуации, требовалось выяснить, действительно ли у чиновника так много денег, как пишут блогеры в интернете. Конечно, объяснять задержанным этого они не стали, а для отвода глаз сказали, что отпустят преступную чету за крупную взятку. Этот язык был чиновнику понятен, он собрал все кредитные карты и договоры на депозиты и банковские ячейки, что находились в России, и просил жену снять средства со счетов.

Снятие продолжалось весь следующий день, и всё равно не успели закрыть все депозиты, хотя ячейки опустошили все. Но заниматься этим слишком долго означало идти на дополнительный риск, к тому же Ежов уже начинал путаться в показаниях чиновника – слишком много тот рассказал. Поэтому, когда вечером вернулся Фриновский с чемоданом денег, Ежов объявил, что допрос окончен. В целях конспирации чиновнику объяснили, что его с женой разведут по разным комнатам в подвале, где они должны просидеть минимум двенадцать часов.

Чиновник, естественно, согласился, хотя и не собирался выполнять своё обещание. Но и Ежов не собирался выполнять своё. С точки зрения Ежова, договор с подонком силы не имел, а расстрел за подрывную деятельность на государственном посту являлся сравнительно гуманным наказанием. Поэтому, как только закрылась дверь в одном из подвальных закутков, Ежов достал маузер и с удовольствием привёл свой приговор в исполнение. Тем временем выстрелом в затылок Фриновский покончил с его женой.

Ян этой истории, разумеется, не знал, но сразу заподозрил неладное, увидев, как хитро подмигнул Ежов Саше в ответ на вопрос, где взять деньги. «Зря мы отпустили их в свободное плавание!» – сокрушённо подумал он.

– И каким же образом ты собираешься доказать прибыльность борьбы с коррупцией? – настороженно спросил он Ежова.

– Натуральным! Мы тут раскололи врага народа! Выяснили схемки, добыли кое-какие документики, нам для понимания исторического процесса надо! А попутно и кое-какие средства с него стрясли! Финансовые, в смысле! – с довольным видом сказал Ежов и отправился в прихожую, где он при входе бросил на пол изрядный саквояж, на который Ян с Сашей не обратили внимания, сконцентрировавшись на звенящих пакетах. Ежов принёс саквояж и поставил его на стол.

– Там доллары – несколько миллионов! Я, правда, до сих пор никак не могу понять, много это или мало, тут у вас не разберёшься – в рублях какие-то жуткие цены, зарплаты тоже большие! У нас вот доллар пять тридцать стоит, а у вас он вроде как намного дороже! С другой стороны, миллион рублей, видимо, это не то чтобы что!

– Не то чтобы, – согласился Ян, – но машину новую купить можно. – Но ты уверен, что вас не засекли? Не выследили?

– Уверен! Не так просто выследить пламенного бойца революции! К тому же мы всё учли! Камеры там ни одной нет, да и следы запутали!

– И как ты планируешь деньгами распорядиться? Всё же сумма-то изрядная!

– Я не планирую. Мне они абсолютно не нужны. В плане работы – так я куда большими средствами распоряжаюсь в своём времени. У меня и денег до чёрта, и людей! А в личном плане нас государство полностью обеспечивает! Да и зачем нам современные доллары?

– Ага! – подтвердил Фриновский.

– Деньги мы отобрали, чтобы проверить, является ли чиновник расхитителем. Гипотеза подтвердилась! Их правильно бы, конечно, государству вернуть – ведь этот урод их у государства украл, но вряд ли в вашем случае это имеет смысл, потому что их снова другие уроды украдут! Так что деньги вы лучше себе возьмите! Используете их для науки – глядишь, найдёте способ, как Россию спасти! Документы я уже забрал!

Ян с Сашей растерянно переглянулись.

– Деньги-то нам, конечно, пригодятся! – задумчиво сказал Ян, не зная, как реагировать на столь неожиданное предложение.

– Вот-вот! – обрадовался Ежов. – Только вы их припрячьте куда-то, чтоб не отняли! Вам, я вижу, доверять можно!

– Спасибо за доверие! – почти синхронно отрапортовали Ян и Саша.

– У нас говорят «Служу Советскому Союзу!» – улыбнулся Ежов. – А сейчас нам пора! Я всё-таки верю в, как ты выражаешься, поливариантность судьбы и надеюсь, что, принимая превентивные меры в 30-х, Россия сможет сойти с той линии, которая ведёт в ваше время! И прийти в коммунизм! Ладно, давай включай аппарат! Мы ещё один раз до вашего отъезда тогда заглянем, и пока всё! Вы только с квартиры бы этой съехали – думаю, всё безопасно, но на всякий пожарный!

Пока Ян раскочегаривал генератор хронополя, Фриновский дал дополнительные инструкции относительно конспирации, ещё раз успокоив друзей тем, что они достаточно хорошо и профессионально запутали следы, уходя с места казни врага народа, и никаких проблем с милицией быть не должно.

Сказанное Фриновским несколько успокаивало – всё же хотелось надеяться, что чекист почти с двадцатилетним стажем умеет уйти незамеченным. Но, с другой стороны, и он мог сплоховать – например, не заметить некоторые камеры видеонаблюдения или ещё чего, ведь его опыт отстал от сегодняшнего времени на много десятилетий. Поэтому, когда гости из прошлого убыли, Ян с Сашей принялись спорить, что им сейчас делать. Саша предлагал срочно бежать из этой квартиры, а Ян настаивал, что на пару дней можно и остаться. Срочные переезды чреваты рисками – как раз внимание и привлечёшь. В то же время если Ежов с Фриновским где-то засветились и их путь до квартиры как-то сумеют проследить, то тогда убийство коррупционера могут повесить на Яна с Сашей. Ян, правда, надеялся, что, продемонстрировав генератор хронополя, можно будет всё свалить на нештатную ситуацию, объяснив произошедшее побочным следствием научного эксперимента. Впрочем, и он не знал, что отвечать, если спросят, какого ж кляпа вы в жилой зоне проводите эксперименты с такими побочными следствиями? В результате Ян в конце концов согласился с Сашей, и они решили срочно собрать оставшиеся вещи и переехать на вторую квартиру. Ежов там ни разу не был, а значит, она не засвечена. Чемоданы сперва хотели оставить здесь, но потом Саша подумал, что уход с чемоданами наведёт на мысль, будто они уезжают из города, и, стало быть, хотя бы слегка запутает следы.

Вещи собрали быстро. Ян прихватил в карман пачку долларов из саквояжа, чтобы проверить их в обменнике. Но уже перед дверью он схватил Сашу за руку.

– Стой! Надо прежде поработать с ситуацией на энергетическом плане! И попросить Господа о вспоможении! Это очень важно! Сейчас я этим займусь, и ты давай тоже! Помнишь, как я тебя учил?

– Помню, – неуверенно ответил Саша.

Саше было очень сложно сосредоточиться на энергетической работе – он находился в таком возбуждении! Тем не менее, как мог, он постарался вообразить и прочувствовать благоприятное развитие событий, а затем визуализировать их на энергетическом плане. Внутренним взором он увидел картину переплетающихся серых и чёрно-зелёных линий, при этом серые показались ему благоприятными – от них он ощущал спокойствие и тепло. К счастью, именно они и доминировали, поэтому корректировка картины оказалась несложной – скоро все зелёные линии удалось изъять. Ян свой сеанс закончил раньше и теперь ждал Сашу.

– Ну как?

– Кое-что получилось, но не сразу настроился!

– Настраиваться надо уметь! Впрочем, это уже чисто психологическая компетенция, она не связана с тайной сферой! Теперь пошли.

Дальше всё складывалось удачно. То ли им просто повезло, то ли действительно помогла работа с энергетической сферой, а может, и сам Бог, но доллары оказались настоящими, за ними никто не следил – по крайней мере, как друзья ни старались, ничего подозрительного они не обнаружили.

Тем не менее, прежде чем приехать на вторую квартиру, они сделали несколько кругов по Питеру, использовав различные виды наземного транспорта – автобусы, троллейбусы, трамваи и такси. В метро они решили не спускаться, так как там много видеокамер. Под конец они устали, но радовал тот факт, что по пути хотя бы основательно затарились выпивкой и закуской на ужин. Но, естественно, очень хотелось поскорее изучить содержимое саквояжа, поэтому, расположившись на кухне и открыв по первой бутылке пива, они тщательно задвинули занавески и принялись его разбирать.

Кроме долларов в саквояже ничего не было. Ежов и Фриновский не стали брать золото и ювелирные украшения, понимая, что такие вещи куда проще отслеживаются, чем деньги. Денег, правда, оказалось больше, чем предполагали энкавэдэшники. Ян и Саша насчитали десять миллионов тридцать шесть тысяч семьсот семьдесят четыре доллара.

Оба они находились в лёгкой растерянности. Необычная, согласитесь, ситуация: перед тобой на столе десять миллионов долларов – умопомрачительная сумма для Саши и даже для Яна огромная, ведь его годовая зарплата составляла только сто двадцать тысяч долларов.

– И что ты предполагаешь с ними делать? – спросил Саша. – Действительно всё на науку потратишь?

– Не знаю ещё! Думаю, ряд смелых научных экспериментов профинансирую из этих средств! Но прежде предлагаю поделить деньги поровну и больше никому не отдавать, даже если Ежов вдруг передумает!

– От поровну я, конечно, не откажусь! Но даже не верится! Какая-то невероятная история! Как-то неудобно даже брать!

– История и вправду необычная! А брать не стесняйся – мы ведь вместе рискуем, поэтому поровну и делим! А ну как энкавэдэшники нас в прошлом бы расфигачили! Это ведь повезло, что мы тогда вывернулись! Сергию с его командой ничего не скажем и делиться с ними не будем. Не фиx. Хотя Ящуру стоит премию выписать! Это я, пожалуй, и сделаю, но другим путём – оформлю его помощником да несколько штук под это дело спишу! А с этими деньгами надо подумать, как обращаться! Их ведь непросто легализовать будет! А мне ещё и в США как-то переправить свою часть надо!

Каждому пришлось по пять миллионов восемнадцать тысяч триста восемьдесят семь долларов. Но что с ними делать, действительно было непонятно. Класть на счёт – сразу же засветишься. Класть в ячейку в банк – это можно, но там тоже возможна слежка, ведь местные спецслужбы наверняка уже знали, сколько перед смертью чиновника сняли денег с его счетов. Поэтому решили пока хранить их дома. А что касается первой квартиры – выждав несколько дней, Ян заказал её очистку специальной фирме, которая навела там идеальный порядок, и вернул хозяевам.

Друзья постепенно успокаивались. Хотя по телевизору и говорили о зверском убийстве ответственного государственного деятеля, пламенного русского патриота, подлинно православного и просто хорошего человека, на истинный след сыщики, судя по всему, не вышли. Да и как выйти – ведь Ежова с Фриновским в принципе не было ни в Питере, ни в России, ни в текущем времени. Хотя в интернете писали, что уже есть какие-то подозреваемые и они вроде как даже дают признательные показания.

Но август подходил к концу, а значит, пора в дорогу. За месяцы путешествия и у Яна, и у Саши каким-то образом серьёзно увеличилось количество вещей, поэтому каждому пришлось купить ещё по большому чемодану. Саша, кроме того, хотел приехать чуть раньше, чтобы хоть кратко навестить родителей. Собственно, они оба давно уехали бы, но их сдерживало обещание, данное Ежову, – он собирался нанести ещё один визит. Генератор хронополя круглые сутки стоял в режиме standby, но гостей из прошлого всё не было.

Когда до крайнего срока отъезда осталось лишь несколько дней, Ян понял, что нужно определяться – либо уезжать, не дожидаясь Ежова, либо попытаться заглянуть к нему самим и объяснить, что они сворачивают эксперименты и отваливают. Как ни странно, Сергий, которому Ян объяснил свою идею, согласился в этот раз съездить в прошлое с ними, ему казалось это важным. В итоге все собрались на последний эксперимент.

Последний визит

Расположив генератор хронополя так, чтобы виртуальная капсула захватила бетонную стену сзади, Ян начал выводить генератор на опорную частоту. Вывод прошёл благополучно, и скоро все снова оказались во вневременном слое – белом пространстве без каких-либо ориентиров. Задать целевую точку на этот раз Ян пытался иначе – не путём указания даты в прошлом, а путём настройки на возмущения хронополя.

Однако генератор не фиксировал никаких возмущений, и капсула зависла во вневременном слое, не получив команды, куда двигаться дальше. Тогда Ян попробовал воспользоваться историей возмущений хронополя, которая фиксировалась в специальном разделе управляющей операционной системы. История показала, что со времени последнего трансвременного соединения, когда убыли Ежов и Фриновский, случилось ещё несколько возмущений хронополя, но очень непродолжительных. Это означало, что генератор в энкавэдэшной лаборатории запускался, но почти сразу и заглушался.

– Странное явление! – почесал бороду Ян, объясняя свою идею остальным участникам эксперимента. – Что ли у них генератор неисправен? Тогда можно попробовать нацелиться таким образом: оттолкнуться от времени последнего его пуска и добавить к нему некоторый промежуток. Зачем его добавлять, я точно объяснить не могу, но интуиция подсказывает.

– Давай так попробуем! – согласился Сергий, как всегда беспокоившийся больше всех.

Ян задал соответствующие параметры, и скоро в белом пространстве появилась лёгкая дымка, означавшая, что они начали прописываться в каком-то временном слое. Они снова плыли над Москвой, вероятно над какими-то окраинами, так как большинство домов внизу были деревенскими, но изредка встречались и многоквартирные кирпичные дома. Ориентируясь по Кремлю, Ян взял курс на центр, а достигнув его, повернул на восток, в сторону лаборатории НКВД.

Генерируемое хронополе, судя по всему, каким-то образом коррелировало с колебательным контуром генератора из прошлого, хотя он и был выключен, правда слабо. В движении капсулу никуда не тянуло, но, если Ян прекращал управляющие воздействия, она принимала определённую ориентацию, нацеливаясь на генератор. Это позволяло легко придерживаться нужного направления. Медленнее, чем обычно, они плыли над старой Москвой, рассматривая её во все глаза, и через некоторое время, как и раньше, пристыковались к энкавэдэшной лаборатории.

Однако Сергея и его помощников там не было. Комната пустовала. Разве что за столом Сергея, находящимся ближе всего к генератору хронополя, сидел какой-то толстый человек в форме НКВД и листал бумаги. Рядом с ним находился молодой энкавэдэшник. Увидев гостей из будущего, они удивились, но, в отличие от учёных, вовсе не обрадовались. Более того: молодой решительно двинулся к пришельцам, на ходу доставая из кобуры пистолет.

– А ну-ка, идём сюда! – скомандовал он.

Ян хотел экстренно диссоциироваться, но испугался, что чекист успеет кого-то пристрелить до того, как отстыковка произойдёт. Он бросил вопросительный взгляд на Ящура, надеясь, что тот сумеет как-то обезвредить или хотя бы отвлечь чекиста на пару секунд, требуемых для экстренной отстыковки.

В таких вещах Ящур ориентировался быстро. Но положение их оптимизма не внушало. Оружия у него не было, и даже кастет достать он не успевал, ведь тот лежал в кармане, Ян всегда требовал убирать его, считая, что приходить в гости с надетым на пальцы кастетом – моветон.

Впрочем, энкавэдэшник сам помог исправить ситуацию: привыкший избивать на допросах беззащитных людей, он не ожидал встретить сопротивление и подошёл к капсуле слишком близко. Через долю секунды, пропустив сокрушительный удар, он уже кровил носом под соседним столом, а Ящур держал в руках его пистолет, целясь в толстяка.

Ян попытался локализовать конфликт:

– Ребята, что вы бросаетесь как собаки?! Мы с миром пришли, зачем такая агрессия?

Толстый офицер побледнел, однако сохранил самообладание. Инстинктивно его рука тоже потянулась к кобуре, но, глядя на морду Ящура, он вполне осознал, что руки лучше оставить на столе, – этот пристрелит без малейших колебаний.

– Хорошо, хорошо! – поспешно согласился он. – Вы просто очень уж неожиданно, прямо ниоткуда появились, напугали нас!

– Извините! Мы не хотели! Но у нас вопрос срочный: в процессе экспериментов мы общались с Николаем Ежовым и Михаилом Фриновским. Можно их повидать или хотя бы позвонить им?

– Э… Подождите, подождите… Позвонить Ежову не так просто. – А вы из будущего? Это действительно правда? – испуг на лице офицера стал сменяться удивлением. – Я-то думал, товарищи Ежов и Фриновский все эти истории по пьяни напридумывали! А зачем они вам понадобились?

Ян начал догадываться, что в прошлом произошли большие перемены. Вряд ли кто-то мог бы публично сказать, что Ежов – один из руководителей СССР – что-то напридумывал по пьяни. Возможно, его уже сняли.

– Мы договаривались провести ещё один эксперимент! Завершающий! А с вашей стороны нет никакого отклика! Вот мы и решили сами пойти на контакт! – Ян понимал, что если Ежова сняли, то информация о его поездках в будущее может ему навредить, оттого выражался максимально аккуратно.

– Ребята, вы шутите или действительно ничего не знаете?

– Не знаем! Откуда? Когда мы последний раз виделись, и с Ежовым, и с Фриновским всё было в порядке!

– А когда вы с ними виделись?

– Ну это… Здесь – в конце тридцать шестого года, дальше – всё в нашем времени!

– Путаница какая… Тридцать шестой год давно прошёл! Сейчас осень тридцать девятого! Хроно-пространственные эксперименты запрещены лично Сталиным! Мы только оборудование не успели уничтожить! Сейчас вот в бумагах разбираемся! Ежов и Фриновский арестованы!

– А Сергей? Другие сотрудники?

– Нет никаких сотрудников! Лабораторию арестовали полным составом, все дали признательные показания о работе на вражеские разведки и о вредительстве! Соответственно, все приговорены к расстрелу, приговор приведён в исполнение!

– И девушек тоже расстреляли? – Саша вспомнил, сколько красивых сотрудниц было в лаборатории, и не смог удержаться от вопроса.

– Всех до единой! Ну некоторые сами на допросах умерли! Был приказ истребить всё связанное с этим проектом как угрозу советской власти!

– Но это же чепуха! – с ужасом возразил Саша. – Вы их заставили признаться!

– У нас приказы не обсуждаются! И все признаются! – усмехнулся офицер. – Ежов сам ведь дал указание закупить у немцев новейшее пыточное оборудование. Вот мы его и опробовали! Визг стоял – ты не представляешь!

Шокированный Саша замолчал.

– Да, тогда тут нам делать нечего! – растерянно сказал Ян. – Похоже, не удалось изменить историю Николаю!

– Не удалось! Хотя неизвестно, что он хотел! Он после ваших экспериментов сам не свой стал! Как будто подвинулся! Всё к Сталину ходил, убеждал его в чём-то! И даже убедил! Тот сначала поверил, дал Ежову карт-бланш – мол, делай что хочешь, но завоевания революции сохрани! А потом и Сталин засомневался и даже разочаровался в экспериментах. Решил, что Ежов всё ему врёт, что невозможно до такого бардака, о котором Ежов рассказывал, довести великую страну, вот и разгромили лабораторию! А тут вы!

– Да уж, пора нам назад!

– А как вы, кстати, сюда попадаете? Мне Сергей про какую-то корреляцию на допросах рассказывал – типа, ваш генератор с нашим контачится?

– Да, примерно так!

– То есть, если мы наш генератор уничтожим, вы сюда больше не попадёте?

– По крайней мере, прямо к вам – нет! – Так что не переживайте! – успокоил его Ян.

– У вас ещё вопросы есть? – осведомился офицер.

– Пожалуй, нет… Какие уж тут вопросы? Ребята, у вас есть вопросы? – Ян повернулся к коллегам. Но никто ничего не спрашивал.

– Тогда вы нас больше не беспокойте, пожалуйста! Вы нам всю картину ломаете! Уголовное дело такое ладное вышло, все сотрудники признались во вредительских экспериментах, всех расстреляли, а тут оказывается, эксперименты настоящими были! – порекомендовал офицер. – А не то в следующий раз мы подготовимся и вас арестуем! Вас-то, небось, поинтереснее будет допросить!

– Не беспокойтесь, не будем! Очевидно, в таких условиях совместная работа у нас не получится! До свидания! – Ян хотел сказать ещё что-то, но вмешался Ящур.

– Так, прощаться будем по такой схеме: ты сейчас встаёшь, кладёшь свой пистолет на стол, вместе с тем козлом идёшь к стене и становитесь оба мордами в стену, руки за голову! Когда начинается отстыковка, я ваш пистолет выбрасываю, и мы улетаем!

– Я думаю… – попытался аккуратно возразить энкавэдэшник, но Ящур перебил.

– Я тебя не спрашиваю, что ты думаешь! Я тебе говорю, что ты сейчас будешь делать!

– Вы бы согласились! – примирительно сказал Ян. – Иван – настоящий боевой офицер, дело своё знает! Мы ведь тоже о своей безопасности позаботиться должны!

Ящур, в свою очередь, прикинул, что, в принципе, можно было и пристрелить обоих – при таком масштабе жертв плюс-минус пара энкавэдэшников на ход исторического процесса наверняка не повлияла бы, но те, словно прочитав его мысли, нехотя согласились и выполнили требование.

Ян начал отстыковку, и скоро они оказались в своей питерской квартире. Новости из прошлого потрясли всех, даже не склонного к излишним переживаниям Ящура. Поэтому по возвращении некоторое время сидели молча, собираясь с мыслями. Улыбался только Сергий, радовавшийся, что вернулся назад целым и невредимым. Он дал себе зарок никогда больше не участвовать в экспериментах Яна.

Тем не менее цель последнего эксперимента они достигли – стало понятно, что встречи с Ежовым не будет и можно сворачиваться. Эта сессия экспериментов закончилась. Оставаться в Питере более не имело смысла.