Книга о путешествии писца Наара

Каттав Наар действительно хотел закричать, но тело его уже не слушалось. Он вдруг увидел неимоверное количество света. Вспышка, и он летит через этот океан света вперёд, будто бы падает вверх. Сознание его сохранялось и он понимал всё, что с ним происходит. Не успел он об этом подумать, как произошла новая вспышка и он оказался на крыше главной библиотеки Таирасса, той самой, где он провёл очень много времени. Город не был разрушен. Он был таким, каким его помнил Наар до вторжения номадов. Рядом стоял наставник Наара Захарта.

– Здравствуй, Наар. Я искренне рад тебя видеть. – Наар ничего не произносил, только дышал, будто пытался проверить, вернулась ему эта способность или нет.

– Я ведь умер? – Наконец произнёс Наар.

– Да, ты умер. Ты покинул своё тело.

– Я, честно скажу, не ожидал вас увидеть, хотя и говорил об этом недавно. Меня мучит вопрос, наставник, зачем я должен был идти к Белому побережью?

– Неужели ты ещё не понял? – Захарта улыбался доброй отеческой улыбкой. – Ведь всё очевидно.

– Простите, для меня не очевидно. Вы всегда говорили, что когда учишься, нельзя стесняться задавать вопросы и признаваться, что что-то непонятно. – Тут Захарта кивнул. – Вот я и признаюсь.

– Тогда, в начале своего пути, в начале войны, ты был не готов совершить то, что было необходимо. То, что ты совершил сегодня. Повиновение без понимания зачем ты это делаешь – это было первое испытание. Далеко не всякий на это способен. Поэтому рукопись сразу тебе не открылась. Она явила тебе истинные строки только тогда, когда ты стал к этому готов.

– А почему именно мне она открылась?

– Потому что ты искренне полюбил знание. Ведь знание открывается только тем, кто его любит.

– А другие ваши ученики, разве они не любят знание?

– Любили. Но кроме знания ты любишь людей. В том, что ты сможешь отдать жизнь за других, я не сомневался. В твоих соратниках по занятиям, я так уверен не был.

Наар несколько секунд молчал.

– Теперь я должен предстать перед Сефером?

– Сефер общается через посланников. Сейчас я в роли такого посланника.

Юный катав улыбнулся.

– Должно быть, вы расскажите, где найти рукопись мироздания? Разные слухи ходят между людей. Будто на стороне номадов воюют самые злые и страшные демоны, даже сам Малакк. Многие видели огромного рогатого дракона, уничтожившего Бэлду.

– Да, да. Я знаю всё это. Я тоже видел. О Рукописи мироздания или Рукописи творения, которую ищет Малак… Да, он действительно смог войти в этот мир, разрушив печати, заключавшие его во мраке. Так вот, о Рукописи Мироздания я скажу, что Малак её не найдет. Такой рукописи не существует. Рукопись творения – это человек, поскольку всё творение заключено в человеке. В нём хрупкость творения, в нём твёрдость творения, в нём красота и уродство, разум и глупость, предательство и верность. В нём всё.

Наар был потрясён.

– И Малакк не знает об этом?

– Знает, но он в это не верит. Он так ненавидит людей, что не может поверить в это. Человек в тысячи, сотни тысяч раз слабее Малакка, но одолеть человека тьма может только если человек на это согласиться. Малакку проще верить в существование особого артефакта, который даст ему власть над человеческим миром, чем в то, что он должен на равных сражаться с человеком.

– А почему люди верят в Рукопись мироздания?

– Людям тоже проще верить в неё, чем осознать, что ответственность за происходящее лежит на их плечах.

Наар молчал. Старец продолжил говорить

– Люди перенесли уже много испытаний. Ты знаешь далеко не обо всех. И впереди у людей ещё больше тяжёлых испытаний. Но ты должен передать, что люди выстоят. Передай людям, что от них требуется только одно – верить. Даже когда будет казаться, что тьма никогда не рассеется – верить. Конечно, это не следует понимать в смысле, что враг будет повержен сам собой. – Улыбнулся Захарта. – В конце концов, все бури заканчиваются. И это правило не знает исключений. Донести это людям – твоя цель.

– И вы не назовёте никакого оружия, что обеспечит победу?

Захарта покачал головой.

– Не назову.

– Но как одолеть дракона? Как одолеть тварей, которых мы раньше только в книгах видели? Оружием, которое у нас есть? Это невозможно. Руины Бэлды тому подтверждение.

– Если ты видел этих чудовищ в книгах, может, ты найдёшь в книгах ответ, как с ними бороться? – Когда Захарта произнёс эти слова, с Запада начала надвигаться чёрная мгла, такой тёмный туман, скрывавший в себе всё, встречавшееся на его пути.

– Я понял. В это нужно поверить? В написанное в книгах?

– Да, Наар. Нужно поверить в то, что древние писания – не легенды. Они рассказывают правду.

– Но древних историй сотни, часто они противоречат друг другу! Какой верить?

– Не о том ты меня спрашиваешь.

– Хорошо. Что теперь будет? – Наар смотрел на приближающийся тёмный туман.

– Теперь? Теперь ты отправишься обратно.

– Куда?

– Обратно, к людям.

– Я снова буду жить?

– Да. Ты снова будешь жить. Твоё время ещё не истекло.

– У меня последний вопрос. Что случилось с моей семьёй?

– С ними всё в порядке, не переживай. Вы увидитесь. А теперь возвращайся и помни всё, что я тебе сказал.

Наар хотел спросить ещё что-то, но не успел. Он почувствовал мощный удар в грудь и погрузился во тьму. Через мгновение он открыл глаза. Он находился в той же комнате, где оставил тело. Только теперь в комнате было темно. Наар сделал глубокий вдох, подался корпусом вперёд, пошевелил руками и ногами. Они его слушались. Справа, у стены на боку лежал Кавэд. Монах лежал лицом к стене и было неясно, спит он или нет. Кедира рядом не было.

Глава 48. Скит

За тысячи стадий от того места, где император встретился с великим герцогом, на одном из западных склонов Высоких гор, недалеко от входа в свой скит, стоял настоятель Разир и вглядывался в сторону запада, откуда по небу медленно ползла черная туча, будто каменная. Из лесов давно ушли звери и теперь в них царила мертвая тишина. Некоторые животные пытались спрятаться, получить защиту у жителей скита, монахов. Те немало пугались, когда к ним приходил свирепый волк, встреча с которым раньше привела бы к неминуемой гибели, и вел себя, как щенок домашней собаки. Напуганный щенок. Еще до нашествия номадов Разир приказал увеличивать в скиту запасы еды, питья, писчих материалов и принадлежностей, лампадного масла. Сначала монахи посчитали это прихотью, но исполняли и благодарили Сефера, за то, что Он внушил им избрать себе такого настоятеля.

– Отче, что происходит? – к настоятелю подошел брат Пергам.– Всем нам давно кажется, что с тех пор, как ушел Кавэд, лес вокруг стал другим. Ночи стали тяжелее, тьма глубже, солнца все реже освещают землю. Братию мучат кошмары, страшные видения.

– А как ты сам думаешь, к чему все это?

Монах подумал, вздохнул.

– Будто какая-то дурная энергия заполняет Арец. Даже не знаю слов, чтобы точно это описать. Старый мир будто вытекает … Вот, будто кто-то соскабливает текст с листа и начинает поверх него писать новый. Вот на что это похоже.

– Ты сам верно все описал, брат Пергам.

– То есть Арец погибает? – монах оглядел мрачный пейзаж впереди себя. Серых тонов, будто в мире не было никакой радости.

– Дело не в Ареце. Дело в людях. Если сохранятся люди, будет и Арец. Погибнут люди – исчезнет и земля. Нужно, чтобы жили люди.

– Мне кажется, что нам самим угрожает опасность.– Пергам смотрел уже на настоятеля, смотреть более на серость, распростершуюся перед ним, он не мог. Сердце, будто кольцами начинала сжимать тоска.

– Грозит, но мы должны остаться здесь и молиться за свою землю. Писать, писать, писать. Сколько сможем. Человек живет, пока надеется, а в языке священников, траппахе, молитва и надежда – два значения одного слова, как ты знаешь. Снаружи мы замаскируем вход в наш скит, изнутри заложим его кирпичной кладкой и будем молиться до тех пор, пока не одолеем врага. Не смущайся, брат Пергам. Сефер не даст нам быть погребенными заживо. Сейчас начинается эпоха, когда чудеса, описанные в книгах перестанут быть чудесами. Они вернутся в человеческую жизнь. К тому же, ты воин Сеферов и твой Господин не имеет себе равных, так чего же тебе бояться?

Та и было сделано. Шестеро монахов замуровали себя в скиту, зажгли перед собой лампаду, которая не гасла в закрытом помещении и не сжигала воздух, что явилось еще одним чудом, явленным братии и подтверждением правдивости слов настоятеля Разира. Монахи уже не видели, как по склонам гор карабкались отряды тварей, отвратительных порождений Малакка, спешившие бросить весь Арец к ногам своего горделивого господина. И многие монахи в горах и пустынях замуровали свои скиты, чтобы вступить в бой с врагом, в существование которого ещё совсем недавно никто не верил.