Профиль убийцы. Психологические аспекты криминального профайлинга

Здесь возникает множество спорных моментов, связанных с клинической психологией, патопсихологией, психиатрией, неврологией, другими отраслями медицинской науки, так как оппоненты могут возразить, что совершая насилие и жестокость, особенно в том виде, о котором рассказывают авторы в данной книге, – человек перестает быть личностью, порой из-за травм и увечий, генетически обусловленных особенностей, и в какой-то мере подражает животному, превращается в кровожадного зверя, хищника, поджидающего свою добычу. И даже животные не способны убивать себе подобных ради удовлетворения своих низменных потребностей, а тем более используя для этого множество эпизодов. Такие феномены действительно подлежат дальнейшему исследованию, а также обобщению предыдущего опыта, поэтому авторы и обращают внимание на важность психологических аспектов в профиле преступников-серийников.

В этом смысле хорошо бы обратиться к философии древних киников, которые, в некотором смысле, были идеальными профайлерами. Кинизм, одна из сократических философских школ, рассматривала человека как венец творения, и если какой-то представитель рода человеческого не прикладывал достаточно усилий, чтобы работать над собой, быть полезным для общества, киники сразу же указывали на такое положение вещей, как бы охраняя человеческое сообщество от ленивых, паразитирующих личностей и от тех, кто был опасен для общества и его духовного развития. Причем, представители кинизма могли сделать такое замечание не совсем тактичным образом, применяя образы и символизм, характерный для кинической философии в целом. Например, Диоген Синопский мог запросто пройтись ярким солнечным днем по одной из многолюдных улиц Синопа или Коринфа с ярко зажженной лампой в руках. Когда его спрашивали: «Что ты делаешь?», он отвечал: «Ищу хорошего человека». И люди сразу понимали, что с их обществом что-то не так. От такого киникийского обычая пошло выражение «Днем с огнем», то есть «Днем с огнем на ваших улицах не сыщешь хорошего человека». Так, понимая, что рабовладельческий строй разрушает самоуважение людей и их человечность, киники могли намекнуть, что пора что-то менять^[15].

Еще один яркий и известный пример, который может поведать читателю о сути киникийской философии – визит царя Александра Македонского к Диогену. Великому философу не нужно было даже общаться с этим человеком. Он составил представление о нем по его делам. Великий завоеватель, негодуя и недоумевая, почему Диоген не пришел среди прочих философов его посетить, когда тот пребывал в Коринфе, решил лично отправился к Диогену, чтобы пообщаться с ним. При этом между ними произошел диалог, в котором после нескольких гениальных фраз, в двух словах Диоген разъяснил Македонскому, чего стоит вся его прошлая жизнь, и что нужно срочно менять, чтобы оставшийся период ее не был таким же бесполезным и позорным. Когда царь предложил из уважения к Диогену: «Проси у меня все, чего хочешь», тот ответил: «Отойди, ты застишь мне солнце!». Так, всего лишь одной фразой философ показал убийце и поработителю, что его дела противоречат замыслу Создателя. Потому что то, что было в руках Македонского, и то, что он мог дать, было приобретено в военных захватнических походах, где насиловали женщин и детей, убивали и грабили людей, уводили их в рабство, разлучали семьи. Для Диогена принять от такого человека какой-то дар, было равносильно тому, чтобы испачкаться в крови убитых воинами Александра Македонского людей^[16]. С одной стороны, он глубоко презирал этого человека, но с другой стороны, он намекал ему на то, что Солнце – творение Создателя, гораздо ценнее для человечества и всей Вселенной, чем вся жизнь Александра, его завоевания и он сам. Что созерцая Светило, ему, философу, который восхищался мудростью Творца и самим процессом созидания, его плодами, больше ничего не было нужно! Диоген пытался помочь, наставить на истинный путь, он не терял надежды и знал, что в этом человеке осталось что-то хорошее.

Так, философия кинизма учит нас тому, что в каждом человеке скрыто и хорошее, и плохое. Их девиз, приведенный в самом начале главы в виде эпиграфа, «Dum canis dorminatur, lupus venatur», буквально означает: «Пока собака спит, волк охотится». Он напоминает о том, что в каждом человеке живет собака, которая стоит на страже мира и добра, защищая общечеловеческие ценности, нравственность и мораль. Но когда она засыпает, просыпается волк, который тоже живет в том же человеке, но когда собака бодрствует, волк не решается выйти на охоту. Как только собака засыпает (в философском смысле человек перестает стоять на страже нравственности и морали, быть воином добра), волк тут же просыпается и «выходит на охоту». Эту древнюю мудрость стоит помнить при разработке и применении методов криминального профилирования. Как указывалось выше, предубеждения мешают здравому смыслу, и ошибки в профиле непростительны, потому что за ними стоят жизни многих людей.

Очертания и силуэты

Всему есть своя причина. Ничто не возникает из ничего.

Тит Лукреций Кар «О природе вещей»

В первом пункте настоящей главы авторами умышленно был приведен пример известного преступления, чтобы рассмотреть на практике степени проявления и ход мыслительного процесса, который направляет профайлера по пути той или иной версии. Наверное, вы уже поняли, уважаемые читатели, что, немного трансформируя суть рассуждений, присовокупив новые данные, отбросив ложные представления и предубеждения, можно получить совершенно другой результат. Криминальное профилирование – это процесс аналитики уголовного преступления, где важна каждая деталь, каждый поведенческий аспект. При этом та системность, которая присуща криминальной психологии как науке, дает возможность для поведенческого анализа, исходя из общепризнанных методов. Так, например, в процессе первичного осмотра места преступления, по мнению криминальных психологов, можно почерпнуть пять основных поведенческих характеристик неустановленного преступника:

1) количество времени, которое ушло на планирование преступления;

2) степень контроля, которая была подвластна лицу, совершившему преступление;

3) эскалация эмоций на месте преступления, непосредственно во время совершения определенных действий и в процессе разворачивания их последовательности;

4) уровень риска, на который способен преступник и его жертвы;

5) дезорганизованность или, наоборот, хорошая организованность места преступления и преступных действий^[17].

Уже исходя из перечисленных выше пунктов, можно описать некоторые системные характеристики неустановленного преступника и внести их в профиль. Но дальше – начинается анализ непосредственно личности преступника. При составлении прогнозирования преступного поведения, особенно при совершении серийных преступлений, важно понять не только систему, но и причинность реагирования психики преступника. Это касается как его личных психофизиологических особенностей, так и личности жертв. И на этом этапе из сферы криминальной психологии аналитика перемещается в сферу клинической психологии. Например, по следам, оставленным на месте преступления, мы сделали вывод о том, что преступник относится к дезорганизованному типу. Здесь необходимо обратиться к основам клинической психологии и представить особенности его повседневной жизни и поведения, жизненного цикла, который может подтолкнуть к его поимке: с кем он может проживать, какие у него интересы, страдает ли он какими-либо поведенческими отклонениями или даже психическими расстройствами, характерно ли для него такое поведение или это, скорее, проявление необычного для него состояния, и так далее. Некоторые особенности поведения, которые фиксируются уже на стадии первоначального осмотра места происшествия, могут сказать клиническому психологу об уникальных индивидуальных особенностях неустановленного преступника. Чтобы не быть голословными, рассмотрим два примера из уголовной практики расследований, по которым можно было определить почерк организованного и дезорганизованного преступника.

Пример 1. Инспектор из Милуоки (штат Висконсин, США) с отвращением разглядывал содержимое холодильника в доме задержанного им подозреваемого: на полках морозильной камеры стояли ёмкости, заполненные отборным мясным филе, но, судя по находкам в подвальном помещении и соседних комнатах дома, – скорее всего, эти мясные консервы должны были стать вещдоками по новому уголовному делу. Среди находок фигурировали: семь человеческих черепов, три из которых подозреваемый успел очистить и разрисовать красками, в то время как остальные четыре головы стояли еще не обработанные. Не так давно отрезанная голова находилась на полке холодильной камеры – она, судя по отсутствию признаков нарушения анатомической целостности тканей, была отделена от тела последней жертвы из числа тех, которые удалось обнаружить. В переносном морозильнике был найден рассеченный посткраниальный скелет, а в бочке ёмкостью на 55 галлонов (почти 210 литров) три частично скелетированных тела… Удивительно, сколько можно убить людей в одной комнате и затем спрятать их трупов на одной кухне! Спустя несколько часов после осмотра места происшествия, коронеры представили следствию фото и первые выводы. Мы тоже можем на них взглянуть и порассуждать: был ли преступник организованным (рис. 7)?

Рис. 7. Слева направо: кухня, гостиная, кладовое помещение (черепа, кислота, химические ингредиенты для обработки анатомических органических материалов, ёмкость с останками скелетированного человеческого тела. Черепа жертв в коробке: на одном из них видны просверленные Дамером дырочки. Через них он заливал в мозг обездвиженной жертвы кислотный состав, иногда при той операции жертвы ещё были живы)^[18]

Из анализа фотографий с места преступления можно заметить идеальную чистоту, которая не всегда будет обнаружена в квартире самой аккуратной хозяйки. Химикаты для обработки анатомических материалов заранее подготовлены для того, чтобы скрыть следы преступления, емкости с останками тщательно вымыты и расположены таким образом, чтобы не вызывать подозрений. Скорее всего в доме не было трупного запаха, так как в материалах осмотра нет сообщений о жалобах от соседей или представителей служб, которые периодически приходили по этому адресу. А это значит, что преступник заранее продумывал и готовил такую схему совершения преступлений, которая позволила бы ему долгое время оставаться не пойманным. Кроме того, можно констатировать, что на стадии совершения преступных действий, в момент нападения, а также при дальнейших манипуляциях с трупами, он полностью контролировал себя и свое психоэмоциональное состояние.

В то же время, можно отметить, что действия по сокрытию следов преступлений не были достаточно полноценными в том смысле, что не имели законченности. Так, например, отрезанная в предпоследнем эпизоде голова лежала непосредственно на полке холодильника (рис. 7, слева холодильник белого цвета). И если в морозильной камере того же холодильника были обнаружены мышечные ткани и сердце человека, упакованные в герметичные пакеты, – их можно было перепутать с обычными мясными продуктами, купленными в магазине. Но стоящая на полке голова точно произвела бы впечатление на гостей преступника, которых он часто приглашал к себе, чтобы покурить травку или выпить. Также, они могли случайно спуститься в подвал или зайти в кладовку и из любопытства открыть бочки, где хранились скелетированные останки.

Собственно, так и случилось, когда последний потерпевший Джеффри Дамера увидел что-то, что навело его на мысль, что он будет следующим. Парень выбежал из дома преступника абсолютно голым, в наручниках, визжа от ужаса и оглушая всю округу своим истошным призывом о помощи. Когда жители окрестных домов начали звонить в полицию, в участке сразу поняли, что произошло что-то из ряда вон выходящее, так как в спокойном городке Милуоки, где лютеране, католики и евангелисты всегда жили размеренной жизнью религиозных общин, никогда одновременно не поступало столько звонков в полицейский участок. Выехав на место происшествия, полицейские решили проверить заявление условного потерпевшего (так как его личные сексуальные пристрастия не имели уголовной подоплеки) о нападении на него со стороны его партнера, и о том, что в доме последнего хранятся части человеческих тел. Все подтвердилось уже при первоначальном осмотре места происшествия.

Пока читатель озадачен вопросом: был ли Джеффри Дамер организованным преступником или это, все-таки, дезорганизованный тип, разберем второй пример.

Пример 2. «Эй, придурки!» – по крыше машины, припаркованной у дома Джона Уэйна Гейси, со всей дури колотили кулаком. От внезапного шума задремавшие оперативники, Боб и Рон, чуть не выскочили из машины. – «Просыпайтесь, а то проспите меня, я буду на своем предприятии, я уехал!» – издевательским тоном, гогоча во все свое горло, Джон Уэйн Гейси собственной персоной явился оперативникам, разбудил их и спокойно проследовал к своей машине, чтобы поехать на работу. У него был собственный бизнес, компания покрасочных ремонтных работ «P.D.M. Construction», куда он приглашал поработать молодых юношей, нуждающихся в деньгах. Вокруг его взаимоотношений с молодыми людьми ходили разные слухи. Уже только из-за этого полицейским было противно за ним следить. Осыпая его отборной бранью, оперативные работники поехали вслед за машиной Гейси. Они дежурили в наружном наблюдении уже несколько дней, без смены и отдыха, и до сих пор ничего подозрительного так и не обнаружили. Гейси издевался над ними, он понимал, что по законам штата Иллинойс у полиции нет шансов без нового ордера попасть в его дом и обыскать его. Да если даже и обыщут, что они там нашли в прошлый раз? Ничего. На него у них ничего нет, кроме заявлений от соседей о смрадном тяжелом запахе, доносящимся из подвальных помещений. Все знали, что водонасосная станция, расположенная в поселке, не справлялась со сточными водами, и в подвалах многих домов стояла болотная зловонная вода. Да и вообще, запах из подвала – это не преступление, так что, пусть жалуются сколько влезет…

Однако Гейси не учел, что после исчезновения Роберта Писта, парня из хорошей благополучной и любящей семьи, что-то изменилось. Прежние заявления об исчезновениях рабочих, молодых красивых парней, которые работали у Гейси, только намекали на то, что они могли исчезнуть не без его личного участия. Но Роберт Пист – совсем другое дело, ведь он исчез на день рождения своей любящей и горячо любимой им матери, и последним, кто его видел, был Джон Уэйн Гейси. Кроме того, парень не числился среди работников Гейси, но в последнем своем телефонном звонке, который он сделал в день своего исчезновения, он сказал маме, что «поговорит с одним парнем по поводу работы», и после этого приедет к ней. По показаниям свидетельницы – сотрудницы аптеки, в которой работал Роберт, он разговаривал вечером именно с Гейси. Таким образом, взвесив обстоятельства, представители полиции штата решили принять заявление об исчезновении парня, и установить за Джоном Уэйном Гейси наружное наблюдение.

В это время в полицейский участок Милуоки обратился важный свидетель, парень решил рассказать, что Джон Уэйн Гейси мог делать с теми парнями, которые работали в его компании и бесследно исчезли. Дело в том, что несколько лет назад он и еще несколько парней копали траншеи в подвале дома, принадлежащего Гейси. После вопроса детектива, который вел это дело: «Где ты посоветуешь нам искать Роберта Писта?», парень ответил: «В подвале дома, где проживает Джон Уэйн Гейси». На основании этих свидетельских показаний детективом был получен второй ордер на обыск жилища подозреваемого. И на этот раз полиция штата решила пригласить на осмотр подвала службу коронеров. Так, в подвале дома были найдены все исчезнувшие за последние несколько лет парни, точнее, их скелетированные разложившиеся останки (29 трупов). Еще четыре трупа было обнаружено после ареста Гейси в реке, неподалеку от района, где он проживал. Там же был обнаружен и труп Роберта Писта. Гейси начал освобождаться от трупов, скидывая их с моста в реку, только тогда, когда они перестали помещаться в его подвале.

Ниже приведена домашняя обстановка, которую обнаружили полицейские при первом и втором обысках (рис. 8):

Рис. 8. Слева направо и сверху-вниз: 1) коридоры в доме Гейси, которые он сам покрасил и разрисовал; 2) спальня Гейси; 3) гостиная; 4) беспорядок в доме – свалка вещей на полу, беспорядочно брошенные предметы, мятые шторы, небрежно заправленные кровати, грязный пол, пыль на мебели; 5) и 6) подвальные помещения, раскопки

Из анализа вышеприведенных фотографий можно сделать вывод о том, что обстановка в доме Гейси могла свидетельствовать о высшей степени дезорганизации преступной деятельности. В комнатах царил беспорядок: мусор и брошенные в углах вещи бросались в глаза, неряшливо заправленные кровати, мятые шторы на окнах, грязный пол и заставленные несвежей едой и напитками столы. Сам Гейси перед его арестом перестал ухаживать за собой: имел неопрятный внешний вид, не брился, не посещал парикмахера, не принимал душ или ванну. Его задержали при попытке сбыть марихуану в одной из подворотен Чикаго. Он перестал быть осторожным и нарушил закон, зная, что за ним ведется наружное наблюдение. При первоначальном осмотре места происшествия детективы сразу же нашли серьезные улики: личные вещи исчезнувших мальчиков, которые Гейси хранил в качестве фетишей и даже не пытался никуда спрятать.

Для того, чтобы сравнить два примера и определить с точки зрения криминального профайлинга, какими по типу организации своей деятельности были Джеффри Дамер и Джон Уэйн Гейси, приведем общепринятые критерии классификации (табл. 1):

Таблица 1. Сравнительные характеристики организованного и дезорганизованного типа серийных убийц (исходя из двух приведенных кейсов).

Для сравнительного анализа двух кейсов были выбраны схожие методы совершения преступлений и практически одинаковые сценарии: и те, и другие были совершены непосредственно в домах, где жили преступники; жертвами были молодые юноши в возрасте от 14-ти лет до 31-го года; в том и другом «modus operandi» присутствовал парафильный сценарий – некрофилия и садизм. Тем не менее, можно заметить, что Джеффри Дамер обнаруживает смешанный тип организации преступной деятельности, в то время как Джон Уэйн Гейси – чистый дезорганизованный тип. При этом интересно заметить, что эскалация у Дамера произошла незадолго до его задержания. Это может быть обусловлено обострением психического расстройства, которое было диагностировано у него после задержания и обследования. Хронология эскалации преступных эпизодов в кейсе Дж. Дамера приведена ниже (рис. 9).

Вышеприведенные примеры помогают понять, сколько информации о личности преступника можно получить из анализа всего лишь одного пункта пяти основных поведенческих характеристик неустановленного преступника, о которых шла речь в начале второго пункта первой главы. И хоть в данных кейсах преступники были установлены до проведения такого анализа, они как раз являются классическими примерами, на основе которых можно дифференцировать критерии классификации. Благодаря подобной систематизации с каждым новым случаем очертания и силуэты, как бы появляющиеся в тумане, становятся все ярче и отчетливее. Они уже узнаваемы, похожи друг на друга, кажутся знакомыми, а не пугающими. И мы уже больше продвигаемся в понимании их психологического состояния, системы принятия решений, можем прогнозировать их поведение, знаем, как их остановить.

Криминальный профайлинг как наука имеет давнюю предысторию. Рассуждая о предпосылках ее возникновения, нельзя обойти стороной вопросы развития криминальной психологии, которая зародилась на заре XX века и была так же, как и экспериментальная и практическая школы психологической науки, детерминирована социально-научными тенденциями, сложившимися в конце XIX века. Например, исходя из потребностей определенных государственных структур, на протяжении длительного времени оттачивались методы и способы исследований, применявшихся в экспериментальной и практической школах. Представители науки пришли к выводу о том, что необходимо дифференцировать предмет и объект исследований в психологии в зависимости от направления научного познания. Возникло подобие структурализма в психологии, которое впоследствии приобрело очертания объективизма и холизма, выявило междисциплинарную основу, и было обусловлено «саморефлексией» и «самопознанием» науки^[19].

Рис. 9. Хронология эпизодов по серии Джеффри Дамера

В этом смысле клиническая психология, которая развивалась в четырех основных направлениях: философском, медицинском, юридическом и биологическом, – предоставляла криминальной психологии, находившейся еще в самом начале своего становления, инструменты для формирования профессиональных подходов к розыску преступников, их дальнейшему обсуждению с применением методов экспериментального исследования. Толчком бурного развития наук, связанных с диагностикой индивидуальных характеристик человека, его поведения, в том числе отклоняющегося от общепринятых норм, – стало открытие Вильгельмом Вундтом его знаменитой лаборатории в Лейпциге, в 1879 году. Ученики, получившие образование в этом храме экспериментальной психологии, разъехались по всему миру. Так, например, Лайтнер Уитмен после окончания Института экспериментальной психологии В. Вундта основал при университете Пенсильвании (один из штатов США), первую в мире психологическую клинику, где изучались процессы отклоняющегося развития у детей, и процессы, связанные с отклоняющимся от нормы поведением у взрослых^[20].

Первым представителем школы экспериментальной психологии В. Вундта в Российской Империи и основателем Психологического института при Московском университете, был Георгий Иванович Челпанов. Успешно защитив диссертацию на тему «Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности», он стал магистром философии, впоследствии – доктором философии и получил должность «заслуженный профессор» в Московском университете (в наши дни – МГУ им. М. В. Ломоносова). Его научными руководителями были: В. Вундт и Н. Я. Грот. После основания в Москве, в 1912 году, Психологического института, перед тревожными событиями 30-х годов, в этом храме науки под руководством Георгия Ивановича и его ближайшего ученика, К. Н. Корнилова, проводились интереснейшие прикладные исследования в области образования, медицинской психологии и психотерапии.

Ученики Вильгельма Вундта произвели научную революцию в психологических подходах, которые до того времени основывались на философских и практических критериях познания. Они расширили понимание девиантности, делинквентности поведения, предоставили возможности для изучения патопсихологических и психопатологических критериев функциональной работы психики. Клиническая психология была известна как прикладная дисциплина психиатрии и неврологии, и лишь к 70-м годам XX столетия, через 100 лет своего развития, превратилась в самостоятельную отрасль науки, предметом изучения которой являются: нарушения психики и поведения; индивидуальные различия и поведение людей, страдающих психическими расстройствами и заболеваниями, а также другими проблемами медицинского характера; влияние психологических факторов на этиологию и патогенез заболеваний; взаимоотношения больных людей с окружающей средой и проблемы их социализации.

Все перечисленные предметные области дисциплины перекликаются с запросами криминальной психологии, особенно что касается тяжких и особо тяжких преступлений, связанных с периодичностью, серийностью и проявлением высокой степени агрессии и жестокости. И клиническая, и криминальная психология ставят своей целью поиск закономерностей, системности и цикличности в анормальном поведении человека. Особенностью клинического подхода при этом является выявление подобной системности и цикличности в процессе онтогенеза, что предоставляет огромный спектр инструментов и методов для решения проблемных вопросов в сфере криминального профайлинга. Можно также отметить, что передовые идеи американских криминальных психологов объединили единомышленников именно в 70–80-х годах XX столетия – в то же время, когда клиническая психология превратилась в полноценную самостоятельную научную дисциплину. Перечисленные факторы дали толчок эволюции криминологии – основной науке о преступном поведении человека. В следующем пункте первой главы данный вопрос рассматривается в исторической ретроспективе.