Цитаты из книги «Без тормозов. Мои годы в Top Gear», страница 6

Вообще, если бы мне пришлось составлять список пяти самых неспортивных вещей в мире, то он получился бы таким:

5. я,

4. морской ангел,

3. стол-трансформер,

2. Mercedes SL,

1. Терри Воган

Я рос в глухие и темные времена, когда мистер Sony еще не изобрел PlayStation, а юмор по телику вертелся вокруг «киски миссис Слоком», и для меня ничего не было лучше, как вечером улечься с очередной книжкой Энид Блайтон о приключениях Великолепной пятерки. Особенно волновали меня эпизоды, где Джорджину связывают.Это были отличные истории, и я не вижу причин, почему они могут не понравиться нынешним детям. Четверо ребятишек и собака по кличке Тимми, живущие у чудаковатого дяди в краю пещер, контрабандистов и препубертатного бондажа — такой сюжет и нынче занимает не хуже прежнего.

Трудно придумать менее приятное занятие, — если не считать растворяющего купания в ванне с кислотой, — чем торчание на заправке со шлангом в руке.

Кому-нибудь из вас в последнее время приходилось покупать кроссовки? Мне пришлось, и не хотелось бы показаться столетним стариком, но когда я учился в школе, всё было проще некуда: для занятий в классе покупаешь простые черные туфли, а для улицы — данлоповские кеды.

Разумеется, я в курсе, что и у кед с кроссовками теперь правит бал мода, и прежние марки сегодня кошмарно некруты. Но не в этом оказалась засада. Меня не особенно волнует, буду я обут, как басист из Travis или как басист из Sugarbabes.

Прилетев в Новую Зеландию, я обнаружил, что в прихваченных из дому мокасинах не очень удобно карабкаться на глыбы окаменевшей магмы, и поспешил в спортивный магазин с расчетом прикупить пару удобных кроссовок.

Но все оказалось не так просто. Мужик в магазине спросил, для чего мне нужны кроссовки. «Ну, вообще-то для ног», — ответил я. О, нет, нет. Что я в них собираюсь делать? «Ну, видимо ходить».

Но этот ответ его не устроил. Ему нужно было знать, как именно ходить и по какой конкретно поверхности. Тогда я объяснил, что сначала пойду по дороге, потом по горной тропе, которая будет чем дальше, тем каменистее и стрит-портерче.

При этих словах продавец потянул воздух сквозь щель в зубах. «М-м, — сказал он, — Дорога, тропа, камни. Непростая комбинация».

К этому моменту на моей машине уже красовалась штрафная квитанция, и новозеландский парламент решал, стоит ли ввести правило утаскивать неисправимых нарушителей на штрафплощадку.

Я не верил своим ушам. А когда он принес кроссовки, еще меньше поверил глазам. Кожано-замшевые, оснащенные ценником, который, должно быть, спорхнул с орбитальной станции, а подошвы у них были такой толщины, что и украинская проститутка побледнеет при их виде.

«В таких я не смогу вести машину», — сказал я недоверчиво.

«Не-ет, — ответил продавец со смехом, — Они не для вождения. Для вождения вам нужны другие…» И еще одни, чтобы вылезать из машины… и еще одни — для ходьбы по обочине… потом другие для тропы, потом… я смогу, наконец, обуться в кожу и замшу, став выше примерно на пять метров.

Но хуже того, ни одна из этих пар не подойдет, если я вдруг забуду политику всей моей жизни и решу заняться каким-нибудь спортом.

В наше время люди больше не покупают обувь для бега. Нужно выбирать точно. Сообщить продавцу, собираешься ли ты бегать стометровки или долгие неторопливые марафоны. Вот, скажем, Nike преподносит одни свои тапки как обувь для бегуна, которому нужны «контроль движения и амортизация без дерзости».

Что бы это могло значить?

Выходят журналы, целиком посвященные выбору из необозримого ассортимента, и «журналисты» на «дорожных испытаниях» рассуждают о компоновке высокого отскока, вулканизированных пружинящих подушках, термопластических элементах для среднего отдела стопы, композитных колебательных пластинах и — мое любимое — фантомной подметке на пенорезине.

Знаете ли вы, что кроссовки сегодня настолько технически вооружены, что производители снимают с продажи партии с дефектом. Серьезно. В июле 2001 года Nike отозвал 425 000 пар «джордан-траннерсов», в которых острый кусок металла из каблука мог впиться в ногу.

Все это ужасно занятно: прежде всего потому, что все это туфта. Такие технические ухищрения и такое разнообразие моделей для сраного тапка никому не нужны.

По новым законам, которые собираются принять в 2005 г., машина должна будет гарантировать нынешний уровень безопасности даже не пристегнутым седокам.Добавьте сюда предлагаемые требования насчет безопасности пешеходов, и в будущем нам светит сидеть в двух метрах от лобового стекла, управляя машиной с капотом вроде локомотивного скотоотбрасывателя с трансневадского экспресса. И мы больше не увидим классического сочетания длинного носа и короткого хвоста, которое, начиная с 1960-х, служило отличительным признаком красивого автомобиля. Первый Mustang. Ferrari Daytona. Jaguar E-Type. И лучший из всех — DB7.

Знаете, раньше, когда бывало совсем, ну совсем уж нечего делать, я принимался гадать, в чем вообще смысл Дании. Но теперь я знаю ответ. BoCart.Это такой карт-внедорожник, который делают в городке с названием, будто выскочившим из-под пальцев человека, без разбору молотившего по клавишам пишущей машинки. Своего рода современная Honda Pilot.С той разницей, что Pilot делали в основном для американцев, и, соответственно, за тучей предупреждающих сигналов ты не видишь, куда едешь. Каждый дюйм шасси там залеплен надписями, оповещающими водителя, что если он поедет быстро, то убьется, что если сядут больше одного человека, все умрут от чумы, а если ты вздумаешь зарулить на крутой склон, то непременно активируешь ракетную шахту в Кентукки и вызовешь ядерную зиму, которая продлится тысячу лет.BoCart, слава богу, не стращает нас мрачными пророчествами, хотя в справочнике — больше похожем на буклетик — кое-какие завуалированные угрозы найти можно. Например, там сказано, что не следует мыть аппарат, пока он находится в движении, хотя не говорится, каковы будут последствия.

Я всерьез считаю, что цивилизованный мир сегодня стоит на распутье. Может, мы пойдем по американскому пути: всё некогда, некогда, некогда… на обед нет времени, ешь на ходу, держатели для чашек в машине, гольф, деловой завтрак, деловой ужин, спортзал и пенополистироловая еда. А может, по европейскому: изящество, паста, опять изящество, немного красного вина, сигарета, смех, изящество, друзья, быстрая езда, много впечатлений, много разных занятий, довольно еды и достаточно времени на каждое дело.

Trabant в рабочем состоянии можно купить всего за £30, и потому он весьма популярен у молодых ребят, которые потом вкладывают £30 000 в установку стереосистемы, способной с четырехсот шагов сорвать двери полицейского фургона.

Цвиккау — это бывшая Германская Демократическая Республика, которая так звалась, разумеется, потому, что никакой демократии там не было. А что там было, так это огромный и бесполезный автозавод на краю милого старинного городка — там делали Trabant.

Когда рухнула Стена, власти решили очистить дороги от этих безнадежных таратаек с 26-сильными двухтактными моторами и удручающим индексом безопасности.Когда на Trabant ездили все, было не так страшно, но в объединенной Германии им пришлось делить дорогу с Audi, и смесь вышла не менее разрушительная, чем Bayleys с лаймовым соком. Вы, может быть, помните, как в 1995 году целая семья восточных немцев на Trabant погибла в столкновении с А8. Пострадал ли водитель Audi? Поехал домой с помятой решеткой радиатора.Не уживался Trabant и с экологической политикой новой Германии. Я тут кое-что подсчитал в уме: Mercedes S-класса за 50 км выбрасывает в атмосферу столько же ядов, сколько Trabant выкашливает за три секунды.

У того «ройса», о котором трепался Уилсон — модель Shadow, — дизайн точно как у Lada. Я не вру! Квадратный капот, квадратные окна, квадратная крыша, квадратный багажник. Искривляется в таких машинах только одна поверхность: коврики, брошенные под ноги предыдущим владельцем.А потом движок: 6,7-литровый V8, обеспечивающий, если верить людям, которые его сконструировали, «адекватный» запас мощности. Но чему «адекватный»? Прижмите педаль, чтобы воспользоваться просветом в потоке машин, и вы нипочем не подумаете: «Вот это адекватная мощность». Совсем наоборот. Вы, скорее всего, подумаете так: «Мать твою, сломалась». А называть эту машину хоть в каком-то смысле бесшумной никому и во сне не приснится. Ну да, она бесшумная по сравнению с кипящей лавой, рухнувшей в исландское ледяное море с высоты в три километра. Тихая, если сравнить с ревом, который издал бы Брайан Блесид [60], насилуемый сорока двумя тунисскими торговцами. Но не верьте в эту бодягу, будто на скорости в сто километров в час слышно только тиканье часов. Эту машину не разогнать до сотни, а если и разгонишь, единственные часы, которые ты сможешь услышать, — это Биг-Бен.