Читать книгу: «И растает Лёд», страница 2
Глава 3.
1678 год от Р. Х. Лондон.
Юность Жнеца
Констанс кружилась перед зеркалом, любуясь новым платьем. Заметив в отражении вошедшего в комнату брата, улыбнулась.
– Какое оно красивое! Спасибо, Корнелий!
Мужчина вернул ей улыбку, когда она обняла его.
– Платье как платье. Но ты его, несомненно, украсила. Я и не заметил, как ты повзрослела.
На фоне темно-синего шелка ее голубые глаза казались двумя глубокими озерами. Белокурые волосы, уложенные в высокую прическу, румянец на щеках, изящная шея и тонкая талия. Вырвавшись из порочного круга нищеты, выжившие дети четы Джонсон преобразились в лучшую сторону.
– Джонатану повезло, – добавил Корнелий и отвернулся, чтобы сестра не заметила грусть в его взгляде.
Да, его друг поймал синюю птицу удачи за хвост, когда Констанс в него влюбилась, а Корнелий наплевал на свой новый статус и социальное неравенство, которое в любой другой ситуации стало бы непреодолимым препятствием для подобного брака.
Но увы, счастье молодых людей будет недолгим. Корнелий отчетливо видел на лице своего друга печать близкой смерти. Выглядело это так, словно на коже лба и щек танцевало черное пламя. И чем ближе час кончины, тем интенсивней становится пляска могильного огня.
Сегодня вечером в доме Джонсонов на Пикадилли давался прием в честь помолвки Констанс и Джонатана Гамильтона. А полусгнившая хибарка канула в прошлое. Вместе с человеческой сущностью Корнелия.
Тринадцать лет назад, когда он, будучи ребенком, бродил по ночному городу, зараженному смертью, его желание все-таки исполнилось. Он встретил существо, которое могуществом могло поспорить с самим Люцифером. А в глазах людей оно было еще хуже падшего ангела. Потому что заведовало самой Смертью.
К своему стыду, Корнелий едва не обмочился, когда мрачная фигура с тьмой вместо лица под капюшоном нависла над ним. Но «душегуб» подал голос, и мальчик понял: его дни еще не сочтены. Те, кто режет случайных прохожих, забредших по простоте душевной в эти трущобы, обычно неразговорчивы.
Той же ночью, прямо перед рассветом, мистер Джонсон почувствовал себя худо. А Констанс наконец вышла из забытья и слабым голоском сообщила Корнелию, что проголодалась. Еще через неделю брат и сестра стали сиротами.
И вот тут старшему Джонсону пришло на ум, что его мечта была не совсем обдуманной. Запасы продуктов иссякли. Деньги – тоже. Потому что снова пришлось платить очередной «искательнице смерти» за отсутствие красного креста на двери дома.
К жилищу Смитов пришлось наведаться еще раз. На этот раз – с тележкой. Уголь все еще был на месте. Так что дома снова стало тепло. Но от того, каким жарким было пламя в очаге, голод меньше не становился. Особенно Корнелий переживал за сестру. Девочка нуждалась в хорошей, сытной пище, чтобы набраться сил после страшной болезни. А все, что он мог ей предложить по истечении недели – заплесневелый хлеб, найденный в пустом, покинутом жильцами доме. Поэтому в первый и последний раз решился на воровство.
Когда Корнелий, напуганный собственной храбростью и возможными последствиями поступка, появился на пороге дома, держа в одной руке тощую полудохлую курицу, а в другой – кулек с начавшими подгнивать луковицами, его встречали.
Баронесса Блэр не испугалась испачкать свое роскошное платье грязной мебелью, и когда ошеломленный Корнелий предстал перед ней, сидела за столом, держа на коленях счастливую Констанс, которая была в восторге и от внешности женщины, и от ее обольстительного голоса.
Дама сообщила о своем намерении оформить опекунство над осиротевшими детьми. Показала бумаги настороженному Корнелию, но тот, насупившись, вернул их обратно женщине. Читать он умел, вот только из рук вон плохо. Для него подвигом были даже притчи из Евангелия. А в документах баронессы было столько заумных слов, что он совсем потерялся.
И что же делать? Мальчик видел, что сестра готова прямо сейчас укатить с дамой неведомо куда в ее изящном экипаже, который он не сразу заметил: боялся, что пропажу несчастной курицы заметят слишком быстро, а потом не глядя по сторонам мчался домой. Но Корнелий не верил в душевную доброту незнакомки. Слишком многими нехорошими историями славился этот квартал. Отсюда детей забирают не для сладкой богатой жизни в красивом поместье.
И тогда баронесса, отправив малютку Констанс собирать свои нехитрые пожитки, включающие парочку соломенных куколок и неказистые рваные платьица, подошла к мальчику вплотную, и понизив голос, произнесла:
– Я знаю кто ты, Корнелий. Мы с тобой теперь родня. В наших жилах – одна кровь. Меня отправил за тобой Азраил.
Услышав это имя, мальчик похолодел. Именно так представилось ему то мрачное существо, напугавшее его несколько дней назад. А ведь он порой сомневался в реальности той встречи, решив, что ему просто приснился кошмар, а тот самый «обмен» – всего лишь усмешка Провидения.
Но женщина, в чьих черных глазах отражался огонь в очаге, была реальной. Как и ее бледная кожа, высокие скулы, правильный прямой нос и пухлые губы. Она была невероятно красивой, и Корнелию хотелось ей верить. Он согласился.
И пусть всю дорогу до жилья баронессы он трясся от страха и недоверия, коря себя за поспешность и глупость, ведь могло случиться все, что угодно.
Но когда он спрыгнул на мостовую, прижал к себе сестренку и наконец увидел, куда их привезли, распахнул глаза, разом выдыхая весь воздух из легких. Пикадилли с роскошными особняками и магазинами – это не то место, где пропадают люди или появляются монстры из воздуха.
И дети Джонсонов родились здесь заново – с той минуты их жизни совершенно преобразились.
Баронесса Магда Блэр не заменила им мать. Да она к этому и не стремилась. Честно признаться, дети видели ее несколько раз в год. Но и предоставлены самим себе они не были. Няньки, гувернантки, учителя окружали их постоянно, и всем этим людям было строго наказано не спускать лень и разгильдяйство.
Спустя несколько лет Корнелий бегло разговаривал на французском и латыни, познал азы математики и фехтовал не хуже военного офицера. Не говоря уже об умениях держаться за столом и поддерживать разговор с высшими мира сего. Констанс в науках ему уступала: девочку готовили к супружеству, но даже ее знаний в экономике могло хватить на то, чтобы не позволить кухаркам обворовывать себя.
Когда Корнелию исполнилось восемнадцать, Магда пропала без вести. Но успела оставить завещание, по которому все ее имущество, включая дом на Пикадилли и поместье в десять гектаров под Лондоном, акции, вложенные в прибыльные дела, а также свободных двадцать тысяч фунтов оставались юноше.
Сразу после оглашения завещания Корнелий отправился взглянуть на мир, оставив сестру на попечение строгой миссис Смит, которая, однако, любила девушку, как родную дочь. Год кутил в Париже, оттачивая навыки обаяния, затем полгода изучал русский язык в Санкт-Петербурге. Заглянул и в жаркую Индию, но не задержался: местная еда пришлась не по вкусу. Как и царившие вокруг запахи, не сравнимые даже с лондонскими.
Оттуда он и привез нового друга. Джонатан Гамильтон был молодым священником, служившим раньше помощником старого отца Донована, в чью церковь ходила семья Джонсонов. Детьми они пересекались несколько раз, но не общались. Но в Индии встреча с соотечественником, да еще и знакомым, показалась Корнелию значимой. Да и повзрослев, молодые люди обнаружили множество сходных интересов: начиная от любви к чтению и заканчивая страстью к путешествиям.
Джонатан отправился миссионером в Индию, желая стать самостоятельным и вырваться из-под опеки отца Донована. Но старик прислал письмо, в котором сетовал на слабое здоровье и выражал надежду, что Джонатан заменит его. Корнелий решил вернуться вместе с ним.
С тех пор друг стал частым гостем в его доме, порой не навещая свою крохотную квартирку неделями. И причиной тому была не только дружба с хозяином, но и голубые глаза шестнадцатилетней Констанс.
Год ухаживаний закончился помолвкой с благословения старшего брата. Корнелию нравилось наблюдать за счастьем близких людей. И он знал, что Джонатан – идеальный вариант для ее сестры. С ним она будет как за каменной стеной. А ее приданное в виде десяти тысяч фунтов поможет молодой семье встать на ноги.
Глядя на сияющие лица обоих, он отдыхал душой, порой забывая, кто он теперь.
Пусть Магда и появлялась в его жизни не часто, премудростям работы она его обучила. И поведала о своей биографии. Корнелий не верил ни единому слову, пока она не показала ему свою суть, забирая душу старой служанки. И такая же судьба уготована ему.
Он теперь морт. Тот самый Мрачный Жнец, которыми пугали детей. И не только. И пусть свою первую душу он проводил в семнадцать, благодаря урокам Магды он уже знал, как это происходит. И что происходит с ним самим. То, что он сумел увидеть этот процесс, убедил его в правдивости всего, что рассказала о себе Магда. Женщина была стара. Старше старика Донавана. Да что там говорить: она жила задолго до рождения Христа. Родилась в Древней Греции, той самой, чьими мифами зачитывался юный Корнелий. И благодаря Одиссее и Илиаде, он знал и о ее профессии. Древней, как мир.
Магда была гетерой, весьма успешной. Произошла из богатой семьи, но решила, что быть супругой и матерью – не для нее. И решила строить жизнь на своих условиях. Мужчины ее боготворили. Несчетное число раз предлагали руки и сердца, но Магда предпочитала свободу.
На ее глазах канула в Лету Греция. Пал под мечами германских племен Рим. Она выжила. Путешествовала по миру, обольщая мужчин и забирая души. Крестовые походы, Черная Смерть, выкосившая пол-Европы, Столетняя война, расцвет Инквизиции. Магда все пережила. Она встречала Иуду, была любовницей Нерона, дружила с княгиней Ольгой. Вела беседы с Марко Поло, Данте Алигьери и Леонардо Да Винчи. С берега Чудского озера она наблюдала за Ледовым Побоищем, готовая вести за собой тысячи погибших. Рыдала, когда умирал в огне Джордано Бруно, едва не отказавшись забрать его. Бродила по Парижу, залитому кровью Варфоломеевской ночи, ошеломленная стонами не желающих покидать этот мир душ.
От Магды Корнелий узнал, что таких, как они – много. Один морт на десять человек: Азраилу нужна помощь. Морты чувствовали предстоящие катастрофы и войны, и прибывали в города и деревни, опережая события. Чтобы увести на тот свет больше сотни душ, нужна практика. И большое желание делать свою работу хорошо, а не спустя рукава.
Пока же Корнелий мог забрать с собой лишь троих единовременно. Но и это количество было для него почти непосильным.
Азраил щедро платит за службу: долгая, очень долгая жизнь; иммунитет к болезням; дар иллюзии, помогающий устроиться в мире, возможность раз в пять столетий обменять душу близкого человека на любого другого. Но о последствиях узнаешь лишь в процессе работы.
В семнадцать лет Корнелий узнал, каково это – быть мортом. Ничего сложного, на первый взгляд. На Пикадилли сбили бродягу. Кончался он долго, пуская кровавые пузыри и хрипя. Но не шум и встревоженные крики привлекли его внимание и заставили подойти к окну. Он почувствовал смерть. Впервые после встречи с Азраилом и Магдой. Рой ледяных мурашек пробежался по коже, а ладони вспыхнули черным пламенем. Это не было больно. Но до омерзения неприятно, словно погрузил руки в чан с могильными червями. И в голове звенел тоненький писк, словно от назойливого комара, никак не желающего найти другую жертву. И юноша пошел на зов.
Душа сопротивлялась. Пришлось помогать, как учила Магда. Пара строчек на латыни, ладони сложены в молитвенном жесте и мысленный приказ мурашкам собраться в одном месте – руках. И стоило развести их в стороны, как умирающий наконец отмучился. Стоявшая рядом душа бродяги почти не отличалась внешностью от бывшего вместилища. Только сквозь нее можно было рассмотреть мостовую и ахающих людей. А потом пришла Боль. Словно в сердце вонзили тупой кинжал, которым затем отпилили от него кусочек. Корнелий охнул и схватился за грудь, забыв про душу, которая со страхом таращилась на него. И лишь увидев испуганные глаза мертвого бродяги, юноша взял себя в руки. Он знал, каким его видела душа. Магда в свое время нагнала на него ужаса своим лицом. Глаза – черный омут: тьма поглотила и белок, и радужку. Лицо – угольная паутина проступивших сосудов на фоне бледной, мерцающей изморосью кожи. Так и должно быть, ведь, как пояснила Магда, морты – не живые и не мертвые. Всего лишь проводники Смерти. А Смерть не может быть красивой.
С тех пор прошло семь лет. Боль по-прежнему шла с ним рука об руку, но в своем деле Корнелий поднаторел. И больше не позволял ей брать над собой верх, сосредотачиваясь на работе. Путешествия добавили опыта. Ведь каждый представитель каждого народа реагирует на свою гибель и проводника по-разному. Но всегда это были посторонние люди, до которых Корнелию не было дела. А вот как быть с близкими людьми? Скоро молодому морту предстоит это выяснить.
Сумерки опустились на город. Гости угощались сочным ростбифом, свежими фруктами и изысканным вином. Любовались столовым серебром, фарфором блюд и золоченными рамами пейзажей. Поздравляли Джонатана и Констанс, развлекали друг друга светской беседой и мягко намекали, что неплохо было бы устроить танцы.
Корнелий, сидя в углу зала у камина, наблюдал за людьми, не желая принимать участие в общем веселье. Слишком тяжело было слушать счастливый голосок Констанс и наблюдать обожание в глазах Джонатана. Морт знал, что молодым не суждено вкусить радость семейной жизни. Джонатан не доживет до завтрашнего утра. Уже это обстоятельство доставляло Корнелию немало боли, а уж о том, как будет страдать его сестра, он даже думать боялся.
Около полуночи гости потихоньку рассаживались по своим экипажам и разъезжались по домам. Джонатан собирался остаться. Но тут для него принесли записку. Умирала одна из его прихожанок, и за ним послала ее семья. Отказать было нельзя. Да молодой человек никогда и не пренебрегал своими обязанностями.
Констанс не хотела его отпускать, но ее жених был непреклонен, как и всегда в таких вопросах. И обиженно поджав губы, девушка отправилась наверх, в свои покои. Вслед за ней засеменила и ее горничная. Остальные слуги тоже разошлись на ночной отдых.
А в это время Джонатан Гамильтон осторожно ступал по скользкой мостовой. Где-то впереди, где особняки Пикадилли плавно переходили в скромные дома других улиц, его ждала судьба. У судьбы было испитое лицо, заросшее неряшливой бородой, видавшая виды одежда в заплатах и нож. Голод выгнал этого человека из нищих кварталов в поисках лучшей добычи. На его родной улице ловить уже было нечего.
Корнелий, оставшись в одиночестве, налил в стакан виски. И тут же забыл про него, уставившись на ладони, полные черного огня. Джонатан встретился с судьбой. Пора.
Глава 4.
2010 год от Р. Х. Санкт-Петербург. Шестое августа. Алиса и Безумное Чаепитие
Под утро город накрыла гроза.
Алиса подскочила на постели, перепугавшись. Раскат грома, разбудивший ее, был таким сильным, что все машины около дома взвыли в унисон. За окном творилось светопреставление. Молнии распарывали небо на части каждые несколько секунд, от грохота закладывало уши, а ливень злобно бился об оконные стекла. Алиса, устав от духоты, распахнула все окна в квартире перед сном. И вот – пожалуйста.
Кинувшись к подоконнику, едва не растянулась рядом – на полу уже скопилась приличная лужица дождевой воды. Пока она убирала следы бурной грозовой деятельности, проснулась окончательно. И взглянув на часы, застонала от несправедливости этой жизни. Всего лишь четыре утра.
Решив, что как и гордый «Варяг», она врагу без боя не сдастся, упрямо залезла под одеяло. Но сон не торопился. Гроза, побуянив еще полчаса, наконец угомонилась, и тучи вальяжно поползли куда-то в сторону Финского залива. Сигнализации тоже заткнулись. Но даже полчища пушистых воображаемых котов, которых отсчитывала Алиса, не помогали.
Забыться странным мультяшным сном удалось лишь к шести утра. И как итог: проспала до часу дня. Заспанная и желающая убить любого, кто попадется под руку, девушка миновала ванную и посеменила на балкон, прикуривая на ходу. Сигарета прийти в себя не помогла, и тогда настала очередь кофеварки. Когда аромат горячего напитка наполнил кухню, Алиса нашла в себе силы на водные процедуры. После чего, соорудив на скорую руку бутерброды с сыром, налила в кружку кофе, закинув туда кубик сахара. Водрузила все это добро на поднос и вернулась в комнату. Включила ноутбук, и пока тот приветственно урчал, хмуро взирала на заставку Виндоус.
Айрин была в сети. Алиса отстучала на клавиатуре приветствие и в ожидании ответа начала завтракать. Подруга не заставила себя долго ждать.
«Как жизнь?» – черные буквы высыпались в окошко онлайн-разговора.
«Выходные. Этим все сказано. Жизнь прекрасна».
«А хочешь, сделаю ее еще прекрасней?»
«Попробуй».
«Как ты относишься к отпуску в Лондоне?»
Алиса, отхлебнувшая кофе, едва не выплюнула его в монитор. Лондон? Англия? Визит к человеку, которого никогда не видела в реальности? Айрин удалось ее удивить.
«Элис, ты здесь?»
«Угу. Думаю…»
А подумать было о чем. Обычно все отпуска она проводила у родителей в Екатеринбурге. Пару раз удалось скопить на поездку в Лазаревское, что под Сочи. И в компании подруг она наслаждалась галечными пляжами, не очень чистым Черным морем и сочинским дендрарием. А лететь в чужую страну, к людям с другим менталитетом? К подруге, которая может оказаться подпольным продавцом органов или хозяйкой турецкого борделя?
Хм.
А с другой стороны – это же Лондон!
Алиса любила Англию заочно благодаря британским сериалам и книгам Джейн Остин. А еще Лондон – это Королевский театр оперы в Ковент Гардене, музей Мадам Тюссо, Собор Святого Павла, Сент-Джеймский и Букингемский дворцы.
Не говоря уже о том, насколько схожи интересы и вкусы с ее подругой по интернету.
Обычно вечера и уикенды проходили у Али по одному и тому же плану: переписка в интернете, чтение книг, компьютерные «стрелялки» и просмотр фильмов онлайн. Изредка подруги вытаскивали ее в клубы для разминки и кафешки для совместных сплетен. Чуть чаще происходили посещения кинотеатров. Намного реже – театров и выставок.
Так что? Может, рискнуть? Авось не распотрошат в каком-нибудь подвале.
«Если ты насчет стоимости билетов сомневаешься, то я помогу. У меня остались неиспользованные мили. Соглашайся. Пожалуйста! Нам давно пора пообщаться вживую».
Снова капелька подозрения в бочечку волнительного предвкушения. Такая настойчивость любую здравомыслящую (порой – чересчур) девушку, помнящую рассказы о бандитском Петербурге, заставит искать подвох.
Но, черт побери… Лондон!.. И даже предстоящие семь кругов бюрократического ада для получения визы внезапно перестали пугать. По сравнению с этим потенциальное рабство пугало не столь сильно.
«О’кей», – толпа стесняющихся смайликов. – «Уговорила!»
«Чудесно! Мы с Алексис собираемся на прогулку, так что спишемся позднее. Но я рада, что моя идея пришлась тебе по душе. До связи, целую!»
Алиса, воодушевленная приятными перспективами и собственной смелостью, без малейшего ропота уговорила саму себя на субботнюю уборку. Помыла полы, смахнула с этажерок пыль и загрузила стиральную машину. Закружившись в танце с мечтающей о стирке футболкой, поймала себя на мысли, что в глубине души давно ждала подобного приглашения. И плевать на деньги. Заначки должно хватить. А если нет – займет у друзей или родителей.
Вдохновения хватило даже на готовку полноценного обеда. Алисина мама ни в жизнь бы не согласилась на переезд дочери, не будь уверена в том, что все кулинарные уроки ею усвоены. Но Алиса готовить не любила. Чаще всего ее лень и жажда потратить свободные часы более продуктивно (убивать гетов и пиратов, рассекая космос на «Нормандии», например) заставляли ее ограничиться полуфабрикатами. Готовые котлеты, пельмени, сосиски и овощные смеси – максимум ее кулинарных подвигов. Бóльшую часть времени.
А тут прямо накатило. И после набега на супермаркет в соседнем доме Алиса приступила к творчеству.
В итоге на плите варились куриный суп и макароны, в духовке тушились мясные ёжики с томатной подливой. Для Алисы это был верх кулинарного мастерства.
Пока обед изволил готовиться, девушка развесила на балконе выстиранную одежду, вынесла мусор и даже поменяла постельное белье. А потом с чувством исполненного долга уселась за рабочий стол и запустила любимую игрушку.
С удовольствием пообедав, выкурила две сигареты и вернулась к ноутбуку, загрузив сериал. Успела посмотреть три серии, как вдруг приятность субботнего дня испарилась под влиянием звонка в дверь.
Внезапные визиты Алиса не любила пуще готовки. Подождала пару минут в надежде, что очередные продавцы связи или соседи, забывшие купить соль, сочтут, что дома никого нет. Но гость не унимался. Явно знают, что она в квартире. Значит, кто-то свой. Кляня всех и вся на чем свет стоит, подошла к двери и посмотрела в глазок. Ну, точно. Анька и Лариса. Интересно, на что этим дамам телефоны?
– Приветик! – с порога завопила Аня, девушка в теле с голубыми глазами на пол-лица и мелированными волосами до плеч.
Лариса, стройная блондинка с каре и пухлыми губами, степенно кивнула.
– И вам не хворать, – Алиса постаралась, чтобы ее голос звучал приветливо, хотя внутри разливалась досада на незапланированных гостей.
– Чего поделываешь? – Аня бесцеремонно отпихнула хозяйку и прошла в комнату. – Опять в игры рубишься?
– Сериал смотрю. А что?
– Есть занятие получше. Погнали в клуб. Мы с Ларкой присмотрели неделю назад отличное местечко. Коктейли обалденные. И недорого. А вход для девушек бесплатный.
– Я очень рада и за клуб, и за вас. Но не хочется. Неважно себя чувствую…
– Ой, брось заливать. Здорова, как лошадь. Я ж вижу. Ну, пойдем! Пожа-а-алуйста! – выражение глаз в стиле Кота в Сапогах из «Шрека» заставило Алису против воли улыбнуться. – Мы соскучились. А тебе пора развеяться. Скоро забудешь уже, как люди выглядят.
– А на работе я по-твоему с котами общаюсь?
– Это не люди. Это коллеги. Коллеги – не считаются.
Алиса вздохнула. Против такой-то логики как попрешь?
– Имей в виду, – подала голос Лариса, – без тебя мы не уйдем. А пока моешь голову, подберем в твоем шкафу что-нибудь клубное.
– Удачи, – фыркнула Алиса. – Там отродясь такого не водилось.
– Что, прям ни одной маечки с вырезом?
– Мне, в отличие от тебя, в этом вырезе показывать нечего.
– Не прибедняйся, – встряла Анька. – Приличный второй размерчик.
– Блин, вы задрали. Ладно, пошла мыться.
Укладка и макияж много времени не заняли. Аня между тем хозяйничала в шкафу, вытаскивая на свет вещь за вещью.
– Ты что творишь? А складывать обратно кто будет? – простонала Алиса.
– Не боись. Все сделаю в лучшем виде.
– Знаю я тебя. Брысь отсюда!
– А откуда у тебя это платьишко? М-м-м. Черненькое, узенькое, с декольте… Какая прелесть! – не обращая внимания на негодование хозяйки, прощебетала подруга. – Лариска, ты глянь!
Блондинка неторопливо подошла ближе и улыбнулась:
– Это я ее в прошлом году уговорила купить.
– Молодец какая! Эх, жалко, что я в него не влезу. А то б отжала.
– Я б с радостью тебе его презентовала, – хмыкнула Алиса. – Да только Лариса обидится.
– Еще как. Ладно. Натягивай эту красоту, и погнали. Раньше придем – получим столик получше.
Прихватив клатч и джинсовую ветровку на случай внезапного ночного похолодания, хозяйка вслед за подругами покинула квартиру. В глубине души надеясь, что часика через два-три сможет вернуться.
Клуб ничем Алису не поразил. Недорогой стандарт с деревянными столами и не мягкими стульями. Танцпол большой, а сидячих мест мало. Так что подруги были правы, торопя ее. Пришлось бы проторчать несколько часов на ногах у барной стойки – не самое лучшее времяпрепровождение.
За напитками – только в бар. Никаких официантов не предусмотрено. Значит, будет хоть какая-то разминка для ног, учитывая, что танцевать девушка не собиралась.
Оставив Ларису сторожить оккупированный столик, Аня поволокла подругу за коктейлями. Заказ напитков превратился в неприкрытый флирт, а Алиса со скуки стала разглядывать немногочисленных персонажей, прилипших к барной стойке. Никого примечательного, кроме… Да. Молодой мужчина лет тридцати, в самом конце стойки в гордом одиночестве замерший над стаканом с чем-то горячительным. Симпатичный, с идеальными скулами и широкой челюстью, светловолосый, со странными ярко-зелеными глазами. Линзы, что ли? Алиса в жизни не видела такой цвет. И высоченный. Под два метра ростом. Но примечателен он был не внешностью (бывают люди и красивее), а взглядом, пристально следящим за ней. И даже тот факт, что она заметила это, не заставил его отвести глаза.
Девушка, нахмурившись, отвернулась. Не нравились ей такие наглые типы, с ходу строящие себя донжуанами и раздевающие взглядом. Потому и в клубы ходить перестала. Там-то такого добра всегда хватало.
Коктейли, казалось, готовились целую вечность. Подхватив свой стакан с лонг-айлендом и мохито для Ларисы, Алиса прошла к столику, оставив Аньку добивать бармена. Тот не сдавался и упорно не хотел просить у подруги номер телефона. К счастью, глядеть на это безобразие уже не нужно.
Блондинка, сделав пару глотков, сообщила, что играет ее любимая песня и позвала подругу на танцпол, но та отказалась. Для этого еще слишком рано, и мало выпито. Сначала нужно расслабиться, если получится. Так что Алиса достала сигареты, прикурила, и прикладываясь к трубочке, попивала коктейль, наблюдая за народом.
Скучновато. Она-то думала, что подруги хотя бы вначале постараются развлечь ее болтовней ни о чем. Но обе, судя по всему, пришли сюда с другими целями, хорошо известными Алисе по прошлым совместным посиделкам. Девушка вздохнула. Ну и на фига они ее сюда притащили? Лучше б она сезон сериала досмотрела.
– Позволь угадаю: думаешь, что напрасно сюда пришла? – раздалось вдруг справа. Алиса от неожиданности вздрогнула, едва не выронив сигарету. Подняв голову, встретилась взглядом с тем самым симпатягой из бара. Не удержалась. Цокнула, и закатив глаза, снова уткнулась в коктейль.
– Странная реакция на попытку познакомиться, – приподнял брови парень. – Я вроде не секс в туалете тебе предлагаю.
– Ну так откуда я знаю, к чему ты ведешь, – пожала плечами Алиса, не поднимая глаз. Это как с собаками – нельзя смотреть в глаза. А то решат, что ты их боишься. В данном случае: что ты не против продолжения беседы.
А она была против. О чем и сообщила:
– Пардон, попытай счастья у другого стола. Не знакомлюсь в клубах.
– А где?
Тут Алиса обалдела. Парень бесцеремонно отодвинул стул и сел рядом с ней.
– Я вроде не на китайском говорю. Мне не нужны знакомства.
– Так с какой целью тогда здесь? Для любительницы танцевать ты слишком неподвижна.
Сквозь нарастающее раздражение Алиса отметила странные построения фраз и едва уловимый акцент. Приставучий субъект явно не местного происхождения.
Вообще красота. Турист в поисках доступных тел на одну ночь. Классика жанра. Но ведь тут явно найдутся дамочки посговорчивее. Или он решил, что она для приличия ломается?
– Слушай. Честное пионерское – не хочу общаться. Я пришла сюда с подругами, с ними же и планирую уйти.
– Очевидно, они – невидимки.
– Какая тебе-то разница? Может, вообще воображаемые.
– Ты вовсе не обязана куда-то уходить со мной. Но пообщаться же мы можем.
Алиса сдалась. Парень, похоже, непробиваемо тупой. Или нарцисс, который считает, что все должны млеть от его симпатичной мордашки. Но, учитывая, что подруги и правда ее кинули, может хоть это препирательство ее развлечет. Так что она в очередной раз пожала плечами и затянулась сигаретой.
– Я бы угостил тебя напитком, но решил, что ты его пить не станешь. Вдруг я туда чего-нибудь подсыпал.
Алиса, не удержавшись, фыркнула и скользнула по нему взгляду. Парень с довольной улыбкой пялился на нее:
– Снова угадал?
– Допустим.
– У тебя красивые глаза. Цвет необычный.
– Ага, все-таки будешь пытаться меня зашить? – покачала головой Алиса. – Бесполезно. Только время потратишь. А мог бы с пользой его провести где-нибудь в другом месте.
– Корнелий.
– Чего?!
– Так меня зовут. А ты?..
– А я не знакомлюсь.
– Интересное имя. Тоже иностранка?
Алиса вытаращилась на него, как ее знаменитая тезка – на Безумного Шляпника. Но в изумрудных глазах плясали чертенята, а губы дрогнули от намечающейся улыбки. Все-таки он – не псих, просто подыгрывает ей.
Девушка улыбнулась.
– Ладно. Поговорим, раз тебе неймется. Вот только с коктейлем разговор пойдет лучше. Отсюда хорошо видно бар, так что я прослежу, чтобы обошлось без добавок.
– Намек понятен.
Как только его высокая фигура оказалась у бара, на стул рядом с Алисой плюхнулась Анька, напугав ее своим внезапным появлением.
– Господи, так же заикой можно сделать, – проворчала Аля.
– Пардоньте. Я просто в возмущении. Не успела прийти сюда, как подцепила парня. Да еще какого! Невероятно похож на того чувака из сериала… Ну, твой любимый-то… Как же звать…
– «Сверхъестественное»? – Алиса покачала головой. – Не думаю. Тебе в темноте показалось.
– Не важно. Но ведь красавчик. Боже-е-е… Почему тебе так везет?
– Ой, да забирай себе! – отмахнулась девушка. – Милости просим. Хоть одно знакомство в клубе переросло у тебя во что-то более серьезное, чем перепих на одну ночь?
– Да! – с вызовом посмотрела на нее Анька. – Игорь!
– Это который твою квартиру обнес одним прекрасным вечером?
– Ну…
– Мне это не нужно, спасибо. Нуждалась бы – замутила с Костиком с работы. Он давно мне глазки строит. И вполне симпатичный.
– Видела я твоего Костика, ага. Ему до этого ангелочка, как тебе пешком до Парижа. О, он идет обратно! Действительно, ангел. Боже, до чего красив…
– Тебя, может, холодной водой облить, чтоб в себя пришла? – с раздражением покосилась на нее Алиса. – Прям бешенство матки какое-то…
– Ух ты, твоя подруга вспомнила о тебе, – Корнелий уже стоял рядом, составляя на стол стаканы с напитками. – Взял тебе мохито. Думал насчет Секса на пляже, но решил, что ты сочтешь это намеком.
– Верно подмечено, – поджав губы, заметила девушка.
– А я вот люблю Секс на пляже, – вклинилась Анька, расплываясь в улыбке до ушей.
«Начинается…» Алиса, решив, что с нее на сегодня хватит, встала.
– Итак, знакомьтесь. Корнелий, Анна. Допьете мой мохито. Можете пополам распить, так романтичней. А мне пора. Забыла, что рыбки у меня некормленые.
– Но… – судя по его лицу, Корнелий растерялся не на шутку. Еще бы. Дама уже согласилась быть угощенной коктейлем за его счет, а значит, дело сдвинулось с мертвой точки. Но договорить ему не дала Анька, снова ворвавшись в беседу:
