Пестрые дни Тальи Мирей. История 2

История вторая. Эльфийское озеро

***

В долине Змей во всю хозяйничала поздняя осень. Деревья, еще недавно облаченные в красные с золотом наряды, почти облетели. Теперь, поджимая к черным стволам тощие голые сучья, они ёжились и тряслись в ознобе на пронизывающем горном ветру. Трава, каких-то пару дней назад радовавшая глаз точечками поздних соцветий, прошлым утром покрылась белым инеем и сразу приникла к земле. Серые тучи, среди которых не было ни одного ясного окошка, перевалив недалекий горный хребет, бросали в город Темной Воды колкую морось и только потом продолжали свое движение к югу, чтобы в конце декады рассеяться над долиной Волков легкими дождиками, тающими в закатных лучах яркой радугой…

К началу занятий теперь приходилось вставать затемно. Зевая, я зажигала светцы, отдергивала на заплаканном окне занавеску и с тоской вспоминала родной городок. С наступлением осени его неспешная жизнь наполнялась запахами созревшего винограда, невероятно сладких эрминских яблок и молодого вина, именно в эту пору разливаемого по бутылкам. Их нежный вкус таял во рту вместе с остатками сна и крупицами зубного порошка, насыпанного мной на щетку. Поплескав в лицо прохладной водой, я все-таки открывала глаза, вместе с платьем натягивала на лицо улыбку и отправлялась в дортуар к моим второгодкам, где, придав ускорение проспавшим, собирала класс сначала на гимнастику, потом – на завтрак. Воспитание детей – дело непростое, и мы с подругой Вайтой отдавались этому процессу со всем пылом души, однажды выбравшей профессию педагога.

Директор гимназии госпожа Вейдо после несчастного случая, произошедшего в конце учебного года с одной из воспитанниц, думала, что после каникул наши коридоры опустеют. Толков, связанных со смертью Райлы Войреня, ходило много, а коллеги из других учебных заведений лишь подогревали гулявшие по городу сплетни. Хорошо, что удалось сохранить в тайне убийство госпожи Кошии… Но так как эта дама была одинокой, госпожа Вейдо задним числом подписала приказ об увольнении, а некий чин в префектуре состряпал документ, подтверждающий ее перевод в школу другой долины. Чует мое сердце, без вмешательства известной полицейской персоны, опекающей нашу директрису, такого соглашения достичь бы не удалось. Мать замешанного в неблаговидном деянии господина Туйвэ, не желая быть изгнанной из храмовой общины, глухо молчала. Что стало с бывшим учителем рисования, я не знаю. Но на волне этой скандальной истории к нашей гимназии вдруг вспыхнул небывалый интерес. Девочек к нам везли теперь не только из столицы, но также из окрестных городков. Когда набралось двадцать человек сверх лимита, директриса объявила об окончании приема. И ни один из родственников, как это бывало раньше, не попросил об отсрочке полугодового платежа. Среди новеньких оказалось несколько настоящих умниц, заниматься с которыми стало истинным удовольствием.

Азы биологии и ботанику вместо госпожи Кошии начал преподавать неженатый симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим. Выглядел он потрясающе, и наши незамужние учительницы вместе с некоторыми из выпускниц с головой погрузились в увлекательную игру «соблазни его первой». Но господин Шайн Ниеминя упорно не замечал ни вздохов, ни улыбок. И лишь в тот момент, когда он думал, что рядом никого нет, я видела, как он смеется. А должность учителя изобразительного искусства заняла выпускница местного университета. Ее работы, которые после госпожи Вейдо просмотрели мы все, показались мне весьма техничными и естественными. Поползновений на гениальность с авангардными заморочками в них не было, поэтому директриса сразу закрыла вакансию и выделила девушке комнату в учительском общежитии. Госпожа Лайна Юха общительностью не отличалась, поэтому Вайта, вначале загоревшись идеей из нашей дружной пары сделать трио, нехотя от художницы отступила и вновь начала донимать своей опекой меня, в свободное от занятий время наглаживая форменные воротнички или в очередной раз перевешивая в шкафу платья. Между делом она старалась напомнить о том, что свидания с обещанным мной неотразимым парнем так и не случилось. Тогда я вздыхала и смотрела в сторону забрызганного дождем окна.

Ну да, наши планы провести день в городском парке рядом с загадочным озером под давлением непогоды и бесконечной занятости были отложены на неопределенное время. Вайта дулась, а я все-таки иногда с моими друзьями встречалась. Только происходило это мимоходом и в те моменты, когда я приносила господину Сурвею очередной креативный проект по привлечению посетителей или получала после его реализации деньги. Парни теперь работали во вторую смену. Гостей ненастными осенними вечерами в ресторане было много, поэтому ничего, кроме дружеских кивков, мы позволить себе не могли. Однажды, расписываясь за очередную сумму в ведомости, я от нечего делать, лишь бы что-то сказать, поинтересовалась у господина Сурвея причиной, заставившей его перевести парней на самое загруженное время.

– Неужели по требованию клиентов? – усмехнулась я, выводя в нужной графе свое имя.

– Так всё, – ответил он, по второму кругу пересчитывая тонюсенькую стопку серебряных монет, полагавшихся за мои труды, – осенние каникулы закончились.

– Что? – По столу подвинув мелочь к себе, я начала укладывать ее в кошелек. – Какие каникулы?

– Университетские. – Тролль поднял голову и, сверкнув бриллиантовыми запонками, откинул рукой опустившиеся на лоб волосы. – Разве не знаешь, что официантами я беру только студентов?

– Э? – Я вытаращила глаза. – Они… учатся? В университете? А на кого?

– Вот же дотошная девушка! – Ресторатор поморщился. – Не имею понятия. Хочешь, спроси сама. Эй! – Крикнул он, увидев, что я направилась к дверям. – Не сейчас! Не мешай им работать!

Я кивнула и, вспомнив кое-что из недавнего прошлого, улыбнулась:

– Господин Сурвей! А как поживает Ваша дочка Паулина? Жених вернулся?

Тролль возмущенно дернул бровями и открыл рот, чтобы отчитать бесцеремонную девчонку за вмешательство в частную жизнь. Однако вспомнив, что мои творческие потуги по привлечению публики ему все еще нужны, расслабился и ответно улыбнулся.

– Хорошая у тебя память, хитрая девушка Талья! – Вздохнув, он положил ладони на стол. – Тот обормот, который от нечего делать заглянул в чужой сад, таки соблазнился перезрелым персиком из теплицы моего конкурента и попробовал его на вкус. Если червячка, проделывающего дырочку, ловят на месте преступления, поздно говорить, что не первопроходец… Свадьба получилась пышной. А слезы радости и разочарования, смешавшись воедино, поспособствовали ранним всходам. Понимаешь, о чем я? Запомни, девушка: обильное плодоношение не обходится без навозных куч. – Господин Сурвей улыбнулся. – Ну да Боги с ним, недотепой! Моя красавица все равно в девках не останется.

– Неужели среди каменных истуканов мужского рода Вы отыскали единственный на всю округу золотой? – Я всплеснула руками.

Тот кивнул.

– Сын поставщика морепродуктов из Кроличьей долины.

– Ох, и далеко! – Покачав головой, я поджала губы и тут же мечтательно взглянула на спускавшуюся с потолка хрустальную люстру. – Счастливица! Каждый день будет видеть море и уходящие в него светила!

– Ко всему прочему долина Саламандр всего-то через один горный хребет! Если зять окажется не просто наследником, но и умным дельцом, мы создадим новую сеть ресторанов. – Довольно усмехнулся тролль и помахал в мою сторону пальцами. – Иди, девушка! Пусть тебе повезет если не также, то хотя бы вполовину!

Покивав, я закрыла за собой дверь, прошла несколько шагов и прислонилась к коридорной стене. Выкинув из головы беды и радости молодой троллицы, я задумалась о парнях. Оказывается, ничего об их жизни, увлечениях и проблемах я не знаю. Вот же хороша подруга: думаю только о себе!

Прокравшись потихоньку к служебному входу в зал, я отодвинула занавес и вгляделась в сумрак помещения. Публика, сидевшая за столиками, украшенными букетами из листьев со спрятанными внутри разноцветными фонариками, наслаждалась вечером, ела, пила и смеялась. В воздухе, наполняя его волшебством осени, кружились призрачные листья. Если подставить такому иллюзорному листу теплую ладонь, он, прежде чем растаять, начинал мерцать золотыми искрами. Это было очень красиво. И народ, прознавший о таком чуде, валом шел в ресторан Сурвея. Конкуренты кусали от злости локти, тролль подсчитывал прибыль. Впрочем, он был честным работодателем и выплатил мне за прибор, который я случайно откопала в лавке старьевщика, десяток полновесных золотых. Их я разделила их с дядюшкой Горсом, всего за пару дней починившим это чудо магической техники. И теперь, пристроенный к потолочной балке, он радовал приходивших в ресторан гостей удивительно живой иллюзией. Кстати, если в момент листопада идти по полу, создавалось полное ощущение, что находишься на парковой дорожке: упавшая листва поднималась и, покружившись у ног, снова опускалась вниз. И только потом медленно таяла. Дядюшка Горс, пока занимался ремонтом, рассказал мне, что аппарат был создан прекрасным инженером, умевшим работать с энергетическими потоками земли. К сожалению, на нашем континенте с каждым поколением рождалось все меньше магически одаренных людей. Даже знаменитая Вожеронская Академия открыла у себя факультеты для тех, кто живет без магии. Говорят, ее забрали с собой ушедшие из нашего мира дейрины. Но я в такое не верю. Скорее сама земля спрятала лишние источники, чтобы народы, ее населяющие, не могли друг с другом воевать. Впрочем, если сопоставить некоторые исторические даты, магия начала пропадать после того, как на Изумрудный континент перебрались разочаровавшиеся в отношении к ним местных жителей эльфы. Черная стена терновника вокруг Вековечного Леса давно исчезла, но ее колючки накрепко засели в душах гордых эльфийских королей. Закрыв внешние телепорты, эльфы принимали только морские корабли. И далеко не все приплывшие на другой материк путешественники могли рассчитывать на гостевую визу. С особенным подозрением эльфы относились к людям. Хотя, по слухам, с главами Кланов они все-таки общались… Однако аристократия не считала нужным о том распространяться. А магия… возможно, она потянулась за теми, чьи сердца полнились любовью не только к земле, но и ко всему сущему. Правда, как обстоят дела на другом континенте, я не знала. Но мечтала взглянуть на эльфийские города хоть одним глазком… Наверно они прекрасны, как и существа, их создавшие!

Поймав на протянутую ладонь золотой лист, я полюбовалась вспыхнувшими на ней холодными искрами и снова посмотрела в зал. Тимчин, приняв из рук Фэйто поднос с едой, вихрем унесся к столикам. А пробиравшийся между креслами с набором заказов от клиентов Кастий меня и вовсе не заметил. Только Кая нигде не было видно. Скорее всего, он внимательно выслушивал пожелания из серии «принеси то, не знаю что, но какое-нибудь этакое». Улыбнувшись, я опустила занавеску и пошла по коридору, вспоминая о собственных делах, и… неожиданно остановилась: мне показалось, в воздухе витает запах знакомых духов. Именно таким ароматом пользовался Кай. Сделав вывод, что он проходил здесь совсем недавно, я подхватила юбки и бросилась к выходу. Интересно, что заставило этого ответственного парня оставить пост в разгаре рабочей смены?

Вылетев за дверь, я собралась метнуться в сторону центральной площади, но… прикинувшись мышкой, быстро влезла в щель между какими-то ящиками и ступенями. Потом потихонечку выглянула из-за перил. Кай, которого мне хотелось догнать, стоял у ворот. Ссутулившись и засунув руки в карманы, он тихо разговаривал с мужчиной примерно одного с ним роста, только крепче и шире в плечах. Из увиденного я сделала вывод, что собеседник Ангела старше, и Кай, несмотря на самоуверенность, вынужден прислушиваться к его словам. Выражения лица моего друга я не видела, но по его нетерпеливым движениям мне стало ясно, что разговор не из легких. В конце концов, Кай отпрянул и, не оборачиваясь, быстро пошел к ресторану.

– Неужели так сложно оставить меня в покое? – раздраженно буркнул он, взбегая по ступеням вверх. Дверь, взвизгнув пружиной, хлопнула. Передумав соваться к другу с вопросами, я подождала, пока собеседник Кая уйдет. После чего, выбравшись из засады, отряхнула подол юбки от налипших травинок, выпрямилась и направилась к воротам, чередуя мысли о парнях с мыслями о завтрашнем рабочем дне. Так что спросивший меня о времени мужской голос сначала вызвал приступ паники, и уже потом – нескрываемое любопытство. Соображала я всегда быстро, поэтому поняла, что вопрос был из тех, с чьей помощью незнакомые люди пытаются завязать разговор.

– Не имею представления. – немного нервно ответила я, пытаясь разглядеть человека в темноте капюшона. Свое лицо я всегда прятала под вуаль, поскольку требования к внешнему виду в городе были строгими. Особенно для молоденьких девушек. Впрочем, никакой агрессии от незнакомца не чувствовалось.

– Вон там, – я вытянула руку, – площадь. На ней – башня ратуши. Если дадите себе труд пройти сто шагов и поднять голову, сразу увидите часы. Они такие большие, что со временем не ошибетесь.

Мужчина рассмеялся и пошел рядом.

– Вы здесь работаете? – Он кивнул головой назад, в сторону покинутого нами ресторанного дворика.

– Нет. – сказала ему. – А Вы?

– Тоже нет.

– А-а… – глубокомысленно заметила я. – Значит, кого-то ждали? Только вход – с той стороны.

– А выход, рядом с которым Вы прятались, – невозмутимо парировал он, – с этой.

– Пряталась. – пришлось согласиться с очевидным. – Там, где устроили ночную разборку коты, котятам делать нечего.

– Почему разборку? – удивился он. – Я пришел увидеться с сыном, который забыл, в какой стороне находится его дом.

– И как, увиделись? – Хотя мое любопытство пыталось вперед рассудка заорать «так Кай – Ваш сын?!», я сдержалась. Не стоит давать карты в руки тем, кто заведомо умнее.

– Разве не ты была нашему свиданию свидетелем? – иронично сказал мужчина.

– Нет. – Мы почти дошли до площади, и мне стало спокойней: пусть этот человек вел себя мирно, в нем все равно чувствовалась какая-то сила, которой я не могла дать название. – Знаете, – мне пришлось остановиться и повернуться к нему лицом. – Я – тот случайный прохожий, который ничего не видел из-за плохого зрения и не слышал из-за выборочной глухоты. Простите, но мне пора.

Развернувшись к нему спиной, я расправила плечи и, стараясь не сорваться на бег, пошла в сторону трамвайной остановки.

– До свидания, случайная прохожая! – крикнул он.

– Прощайте. – шепнула я и все же побежала, поскольку мой трамвайчик уже заканчивал круг и подъезжал к выстроившимся цепочкой пассажирам.

Всю обратную дорогу, глядя в окно на огни фонарей и прячущиеся от них синие сумерки, я мучилась сомнениями: может, все же стоило разговорить этого таинственного дядьку? Но с другой стороны… обычный отец обычного парня лицо под капюшоном не спрячет и тайком в поздний час к задним дверям ресторана не идет. Кто же такой Кай? Синеглазый красавец-студент, подрабатывающий официантом и скрывающий от всего мира влечение к парням? Сын влиятельной семьи, пытавшейся заставить его пойти по стопам предков, или же выгнанный ей неудачник? Не знаю… у меня не было фактов, подтверждающих или опровергающих мои мысли. И от этого тайна его жизни становилась для меня все притягательней. Но возможности встретиться, чтобы спокойно поговорить наедине, у нас не было.

***

И вот, поднимаясь каждое утро с кровати, первым делом я спешила к окну и с затаенной надеждой отдергивала шторы: вдруг дождь, этой осенью промочивший не только стены, но даже камень дорог, выплакал все свои слезы и обнажил забытое нами небо? Но нет… Похоже его прозрачные капли однажды сменятся белой крупой, которая на два долгих месяца спрячет от нас синеву небес и всю здешнюю землю.

– Талья!

В мою комнату, как всегда без стука, влетела готовая к педагогическим подвигам Вайта. За неимением студенток она принялась оттачивать свое мастерство на мне.

– Ты почему до сих пор в пижаме?

Пока я поворачивала голову, чтобы пожелать ей доброго утра, она уже разожгла висевший на стенке светец и принялась заправлять мою постель, одновременно рассказывая о вечернем разговоре с младшим братом. Правда тут же остановилась и, сраженная пришедшей в голову мыслью, крепко прижала к своей груди мое покрывало.

– Отдай! – Я дернула, но в моменты подобного вдохновения то, что попало в ее руки, лучше вообще не трогать. Не отдаст. – Что ты снова надумала?

Ее сияющие глаза посмотрели на меня, а губы медленно расплылись в улыбке.

– Талья!

– Ась? – Назло всему я снова попыталась извлечь из захвата покрывало.

– Если тебе не нравится мой брат…

– Как он может нравиться, если я его ни разу не видела? – Отчаявшись отнять у нее свою вещь, я сначала села на кровать, а потом, подоткнув под ухо подушку, растянулась на простыне.

– Вот и я о том же… – Вайта плюхнулась рядом и взяла мою руку. – Талья! Ты не расстроишься, если вместо тебя я познакомлю с ним госпожу Юха? Она такая скромная, такая нежная… Никогда не скажет резкого слова.

Когда затуманенный мечтами взгляд Вайты остановился на мне, я поняла, что после с размахом проведенных каникул статус подруги, конечно, останется неизменным… но вот в качестве родственницы моя кандидатура стала вызывать некие сомнения.

– Не расстроюсь. Но захочет ли этого наша коллега? – Заметив на лице Вайты удивление, я воспользовалась моментом и все же забрала у нее покрывало. – А теперь пересядь, пожалуйста, в кресло и подумай над тем, какими словами станешь ее убеждать.

Поскольку брат для Вайты был самым лучшим мужчиной на свете, она никак не могла понять, почему другие девушки этого не видят.

– А что, – она отошла к окну, – надо говорить? Он молод, состоятелен, хорош собой и хочет жениться на той, которая могла бы вести домашнее хозяйство и воспитывать детей. Разве цель нашей жизни – не служение этому идеалу?

– А работа? – Поплескав из кувшина на лицо, я наскоро причесала короткие волосы и встала перед зеркалом, чтобы прицепить к затылку шиньон. – Неужели ты готова бросить школу ради однообразного и скучного быта?

– Моя мама всю жизнь была домохозяйкой. – сказала Вайта. – И ни один человек не упрекнул ее в глупости или простоте. Именно она, рассказывая всякие истории, привила нам любовь к знаниям. Поэтому мы – очень счастливая семья!

С тяжелым вздохом завязав на себе корсет, я нырнула в нижнюю юбку и поинтересовалась:

– Тогда отчего ты далеко от дома и не замужем, а твой братец до сих пор не женат?

Подруга нахмурила тонкие брови и посмотрела, как я поправляю на себе платье.

– Ты же знаешь, как я хочу любви! Настоящей, нежной, ветреной… с цветами и прогулками. Страстными объятиями и головокружительными поцелуями! Клятвами в вечной верности и предложением руки и сердца! Потом – долгого сватовства, помолвки и… шикарной свадьбы под соснами в парке моего дома.

– А-а…

С платьем я справилась. Теперь пришла очередь фартука.

– И не смейся, пожалуйста!

– Не смеюсь. – Фартук был пристегнут, а сумочка – подвешена к поясу. – Но, может, у госпожи Юха на жизнь иные планы?

Вайта поднялась и взяла меня за руку.

– Собралась? Тогда пошли. А Лайну я все же спрошу. Вдруг она еще не успела обзавестись приличным женихом?

Повернув в замочной скважине ключ, я улыбнулась:

– Если твой братец похитит нашу новую преподавательницу, госпожа Вейдо тебе этого не простит!

***

Отзанимавшись со студентками все семь уроков, я передала последнюю группу дежурному воспитателю, и направилась в кабинет той, о которой утром так неосторожно упомянула. Вроде никаких проступков за мной не числилось, план работ был утвержден и подписан… Ну не поболтать же вызвала меня директриса на самом деле!

Секретарша, у которой я спросила позволения войти, кивнула мне с таким видом, словно я – мелкий гном, пробирающийся через крысиный лаз на королевский эльфийский бал. Догадываясь, что гномы имеют привычку таскать с собой драгоценные камни даже в баню, крыска-привратница милостиво кивнула головой, и я взялась за ручку тугой двери сразу обеими руками.

– Здравствуйте! – Пыхтя от натуги, я просунула голову в образовавшуюся щель. – Госпожа Вейдо, к Вам можно?

– Талья, девочка! – Сидевшая за столом директриса тотчас оттуда выпорхнула и, подойдя ко мне, легко, как пушинку, распахнула толстую створку. – Скорее заходи! Маттина, сделай для нас два ромашковых отвара! С шиповником и медом! – крикнула она секретарше, имени которой я до сих пор не знала. – Садись вот сюда…

Она лично подвинула для меня кресло и сама уселась напротив. Кажется, от удивления мои брови поползли вверх, что не укрылось от внимательных глаз рассмеявшейся директрисы.

– Давненько мы с тобой вот так, по-дружески, не разговаривали! – произнесла она, разглядывая мое покрасневшее лицо. – Как тебе наши новенькие? Некоторые из них просто горят желанием учиться!

– Ну… да. – согласилась я. – Особенно первый курс. Опрятные, умненькие, дружные девочки. Мои, уже второгодки, до сих пор ладонью нос вытирают…

– А госпожа Юха? Она освоилась? Знаю, Вайта пыталась с ней подружиться. – продолжила госпожа Вейдо, поблагодарив злобно глянувшую на меня секретаршу за чай. «Интересно, – промелькнуло в голове, – она в мою чашку не плюнула?»

Покрутив ложечкой левый, а затем правый водоворот, я покачала головой.

– Госпожа Юха – неплохой художник. Как человека я ее не знаю. А в качестве преподавателя она, похоже, скучна.

– Действительно? – Директриса подалась ко мне, стараясь заглянуть в глаза. Интересно, что ей хотелось там увидеть? Так вот, никаких мыслей о новой преподавательнице у меня не было, поскольку наше общение ограничивалось утренним кивком головы в учительской.

– Так говорят девочки. – Я пожала плечами. – Господин Туйвэ, несмотря на некоторые психологические проблемы, любил живопись и заражал своей любовью наших студенток. Помните, сколько выставок было в том году? А сейчас, по прошествии трех декад с начала учебного года – ни одной. Похоже, она поглощена своими мыслями больше, чем работой с детьми.

– Ясно… – госпожа Вейдо мягко улыбнулась и взяла меня за руку. От неожиданности я уронила ложку на стол, и она, прозвенев по поверхности, замерла на самом его краю в раздумье об отсутствии крыльев. Но директриса не дала ей упасть. – Талья, детка, скажи, а как твои дела? Может, тебя что-то беспокоит?

– Что именно? – Сухие ладони начальницы были горячими, и моя рука начала противно потеть. Я снова покраснела.

– Все-таки ты, наша самая юная коллега, еще недавно видела не совсем приятные вещи…

– Какие? – Наморщив лоб, я попыталась хоть что-то вспомнить, но так и не смогла. – Извините, а что именно я должна была увидеть?

– Я говорю о Райле Войреня и Сарье Вройна. Именно ты поняла суть их нездоровых отношений…

– Любые человеческие отношения здоровыми не назовешь. – Моя ладонь, к несказанному облегчению, вновь стала свободной. – Даже в паре друзей один – лидер, другой – ведомый. Вайта, например, все свободное время проводит в моей комнате. – Тут же нажаловалась я, пытаясь уйти от скользкой темы. – И пока она перекладывает мои вещи или стирает с книг пыль, я вынуждена слушать ее фантазии о замужестве. Моя психика страдает, а она садится рядом и так проникновенно говорит: «Талья, малышка, как жаль, что ты некрасива! Если бы твои волосы были светлыми, мой брат без раздумий на тебе бы женился!»

Глядя на мою мимику, директриса рассмеялась, но потом снова стала серьезной.

– Неужели только из-за внешности ты состригла свою косу?

Мое сердце бухнуло и потом застучало часто-часто, как у пойманной в клетку мышки.

– Волосы… – я схватилась рукой за шиньон. – Нет, это совсем другая история…

– Какая? – Взгляд госпожи Вейдо светился теплым вниманием, и голос был чрезвычайно настойчив.

– Я небогата… – мои пальцы ухватили салфетку, а на ресницах повисла с трудом выдавленная слеза. – Тогда, в овраге… мое пальто пришло в негодность. Зимы здесь холодные… Мне понадобились деньги на новое, но беспокоить родных всякими пустяками не хотелось. Вот поэтому…

Я покаянно вздохнула и выдавила еще слезу. Боже, в детстве такие трюки удавались гораздо легче!

Теперь вздохнула директриса. Но не тяжело, а, как мне показалось, с облегчением.

– Что же ты не попросила аванс? – ласково спросила она. – Мои замечательные учителя не должны расстраиваться и портить собственную внешность по всяким пустякам!

– Мне стыдно просить, ведь я совсем недавно тут работаю… – промолвила я еще тише, чувствуя, как напряжение, звучавшее в голосе начальницы, куда-то ушло.

– Прошу, дорогая, считай меня своей мамочкой и не держи в этой милой головке вопросы, на которые не знаешь, как ответить. – вновь защебетала женщина. – Выход из положения найдется всегда, особенно если хорошенько посмотреть по сторонам.

«Уже нашла», – ухмыльнулась я про себя и тут же озадачилась целью нашей беседы. Меня вызвали только потому, что по какой-то причине я состригла волосы? Неужели?

– Вот и отлично. Значит, ты мне доверяешь? И больше не станешь решать проблемы в одиночестве?

– Конечно. – Я встала. – Можно идти? Хотелось бы занять моих подопечных настольной игрой. Погода-то какая! В сад не выйдешь.

– Подожди. Мы еще не закончили. – В голосе моей заботливой начальницы послышался стук закрываемой двери и скрип повернутого в замочной скважине ключа. – Садись.

– Да? – Пришлось, как она просила, опуститься на краешек стула.

– Знаешь, Талья… – госпожа Вейдо замялась. – Тебя желает видеть… господин Соймель.

– Нет! – Сердце наполнилось страхом, а сознание ускоренно прокрутило записи наших двух бесед. – З-зачем?

– Ну же… Не стоит пугаться. – Директриса улыбнулась. – Возможно, потребуются кое-какие уточнения по тому досадному делу. Ты не знаешь, но господин Тильвор Ройнэ, отец Райлы, хочет подать на гимназию в суд для взыскания компенсационных выплат несмотря на то, что девочка год закончила. Поэтому тебе, вместе со мной разумеется, придется проехать в центральное отделение полиции. Прямо сейчас. – Директриса бросила взгляд на часы. – Через м-м… уже через пол-оборота сюда подъедет экипаж. Так что будь добра, переоденься во что-то более элегантное.

От таких настойчивых приглашений простые граждане обычно не отмахиваются. Кивнув, я молча поклонилась и быстро вышла за дверь. А если бы я отказалась? Судя по взглядам секретарши Маттины, мои документы было приказано достать из общей папки и подготовить к увольнению. Не понимаю, что плохого в том, что именно я настояла на поисках этой несчастной девушки?!

***

На этот раз томиться самим и утомлять ответственного дежурного нашими неважными для обеспечения спокойствия долины персонами не пришлось. Едва мы появились в холле, к нам тут же подошел офицер и попросил следовать за ним. Кажется, на его губах мелькнула улыбка. Хотя нет… В этой серьезной организации улыбаться, наверняка, запрещено.

Далеко и высоко, к моей радости, идти не пришлось. Кабинет заместителя начальника полиции находился на первом этаже за резными позолоченными дверями. Табличка с перечислением должностей и регалий (тут я оробела еще больше) тоже была золотой. Удивительно, но паркет под ногами скрипел, как самый обыкновенный, и давно требовал ремонта. Тогда на кого рассчитана вся эта блестящая пыль? Неужели одному эльфу обложка важней содержания? Ну-у… Страх, еще немного поборовшись со скепсисом за мой разум, подобно утреннему туману растворился в окружающей среде. Поэтому, шагнув следом за госпожой Вейдо в кабинет, я обрадовалась снизошедшему на меня покою.

– Господин Соймель! – Директриса склонилась в вежливом поклоне. – Примите мою благодарность за то, что Ваша забота о нашем скромном учебном заведении не имеет границ!

Я тоже поклонилась. Но молча. Интересно, в каком смысле он о нас заботится? Отрывает от работы по пустякам, или есть что-то, о чем я не догадываюсь? Когда страх прошел, в душе зашевелился интерес: как же я мало знаю о людях, которых встречаю каждый день… О тех, с кем вижусь реже, и вовсе ничегошеньки не знаю! Что ж… придется эту оплошность исправлять.

Тем временем плавным движением руки Соймель отпустил подчиненного и предложил нам занять жесткие стулья, стоявшие напротив его стола. Не поднимая головы, я сделала несколько шагов назад и, расправив черную юбку, осторожно опустилась на край. Спину, согласно этикету, я держала прямой, а ладони – сложенными на коленях.

– Госпожа Вейдо, госпожа Мирей… спасибо, что так быстро отозвались на мое приглашение. – прозвучал в тишине наполненный холодным ветром голос.

– С радостью ответим на все ваши вопросы!

Если честно, то пыл, с которым директриса отозвалась на слова полицейского, был… излишне горяч.

– Нужно кое-что уточнить. – Интонациями Соймеля можно было заморозить воду.

– Да-да! Мы внимательно слушаем! – Похоже, госпожа Вейдо уже разожгла костер. Интересно, рассмотрит ли господин эльф среди поднятого ими обоими пара искомое зерно истины?

Пока, опустив ресницы, я предавалась подобным размышлениям, господин Соймель открыл здоровущий гроссбух и громко хлопнул его картонной крышкой о столешницу. Вздрогнув, я оторвала взор от пола, опрометчиво приподняла ресницы и тут же содрогнулась от пристального взгляда светящихся зеленых глаз. А еще у меня появилось ощущение, что некто пытается прочесть мои мысли. Вспомнив, что магистры прошлого с этим нелегко, но справлялись, я внутренне заметалась. И лишь представив лицо любимой мамы, снова успокоилась. В конце концов, что мне скрывать? Пожалуй, самым большим проступком в моей жизни была кража пары эрминских яблок из соседского сада в семилетнем возрасте. Правда, меня сразу поймала няня и отвела к отцу. Ту беседу о бесполезности воровства я запомнила на всю жизнь. Действительно… То, что легко пришло, так же легко и уйдет. Зато заработанное трудом, как и память об этом, останутся с тобой надолго. Глаза Соймеля, словно уловив представленный мной образ, сразу погасли.

– Вопросов будет немного. – Заместитель начальника откинулся на спинку своего кресла и посмотрел в лежавший перед ним журнал.

– Да, конечно же, задавайте! – Не разочаровала его госпожа Вейдо.

– Тогда первый мой вопрос адресован Вам. – Соймель со слабой улыбкой посмотрел на директрису. – Я понимаю, как непросто, по истечении времени, вспомнить тот день…

– Мы постараемся!

– Так вот… Нашей службой установлено, что Райла Войреня погибла между восьмым и девятым утренним оборотом. Почему же тогда никто не заметил отсутствия девушки на завтраке?

– Ее класс вела госпожа Кошия. – Начала каяться директриса. – Так как она была замешана в происшествии, то промолчала. А девочки думали, что у бедняжки свидание с парнем…