За все, чем мы дорожим

– Я выведу, капитан, – Да Силва даже вздрогнул. И ведь видел, где Снайпер был минуту назад, но отследить перемещение опять не успел. Как, впрочем, и тот терранин, что попытался вылезти.

Но их все еще оставалось слишком много. Да Силва и его «конвой» уже соединились с группой у корабля, когда около выхода хлестнула очередь, и фигура в черном рухнула на бетон. Неужели его все-таки засекли? Нет, вряд ли, скорее уж так неудачно сложились обстоятельства. Очень неудачно. Даже для такого бойца, как Снайпер, есть пределы. Да Силва рванулся обратно, но Марк и Мигель не пустили.

– Капитан, был приказ увести вас. Если нужно, силой. Уходите на корабль и оставьте их нам.

Да Силва хотел воспротивиться, но по расширившимся глазам дежуривших у шлюза техников понял, что отделали его, похоже, сильнее, чем он думал. И лучше подчиниться, пока не накрыло.

19.

Себастьен Рош слыл человеком редкой невозмутимости. Но сейчас он был готов выть в голос от собственного бессилия. Нет, он был прекрасным стрелком, и благодаря ему терране потеряли уже не одного и не двоих, но все же… Самоубийственную атаку Нуарэ он не застал – как и группа Карреры, он вступил в бой позже. Лишь мельком видел, как тело коммандера принесли на корабль. Как, наверное, весь экипаж, Рош надеялся, что коммандер выживет, но понимал, что шансы невелики. Свет дневной, ну почему его не было рядом?! Может быть, он сумел бы остановить Нуарэ. Или не дать терранам ответить. Потому что Нуарэ должен жить. Рош давно для себя решил, что, если доживет до отставки Да Силвы – любой ценой будет пробиваться под командование Нуарэ. А что тот станет капитаном, Рош не сомневался. Кто, если не он. И чтобы все вот так глупо закончилось? Да не бывать этому!

Но к Нуарэ Рош не успел. К капитану – тоже, их с Асахиро и Снайпером отрезала контратака терран. И если Снайпер мог себе позволить возникать чуть ли не в самой гуще противников и мгновенно исчезать, то свои возможности Рош представлял вполне трезво – первый такой выход станет для него последним. Его и так зацепило, когда он пытался прорваться к Каррере. Спасибо парням, прикрыли. Но теперь боеспособность Роша зависела только от времени действия «тоника». Впрочем, терранам это знать необязательно. Стрелять он все еще мог. И все же надо было выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Спасибо Снайперу – соваться к ним уже не рисковали. И принесла же нелегкая этого стрелка! Выследить Снайпера он не мог точно – даже Рош, зная его планы, не успевал за настолько мгновенными перемещениями. Скорее крыл как придется – терран все-таки сильно деморализовало яростное сопротивление, и многим уже в каждом углу мерещились сомбрийцы. Но от этого не легче. Какие бы там у Снайпера ни были способности, а очередь в спину свалит даже его. Стрелок прожил недолго – взбешенный Асахиро не промахивается. А толку… Рош уже знал, до какой степени Снайпер способен игнорировать ранения. Но он по-прежнему не поднимался. Плохо дело.

– Пр-роклятье… – сквозь зубы процедил Асахиро. Он подался было в сторону Снайпера, но Рош загородил ему дорогу.

– Нет. Туда пойду я.

– Ты же и так ранен! – Асахиро кивнул на перевязанную левую руку Роша.

– Вот именно. И я не уверен, что смогу прикрыть тебя. А ты меня – сможешь. И тогда я его вытащу. На ногах я еще держусь.

– Я в долгу перед тобой, – медленно произнес Асахиро. Рош махнул здоровой рукой:

– Иди ты в леханский кактус со своим долгом! Это мы со Снайпером будем перед тобой в долгу, если выберемся. Ты же здесь один.

– Не привыкать, – усмешка Асахиро не обещала терранам ничего хорошего. Рош взглянул ему прямо в глаза:

– Пожалуйста, вернись живым.

Асахиро не ответил.

Снайпер все так же неподвижно лежал у выхода на поле. В падении его развернуло на левый бок, и так он и остался. Крови столько, что попаданий не разобрать. Но он был жив. Уже что-то. Рош стал примеряться, как удобнее взвалить его на спину и не потревожить свою раненую руку – и в этот момент Снайпер открыл глаза. Рош невольно отпрянул. Ну не может человек прийти в себя при таких ранениях! Но это же Снайпер. Рош вспомнил – такой же застывший взгляд был у него в бою с пиратами. В голове пронеслось все то, что Габриэль объясняла про этот клятый боевой режим. Да, даже в таком состоянии он сможет встать и драться. Последняя мобилизация всех резервов. И верная смерть. Этого нельзя допустить.

Рош опустился на колени рядом со Снайпером, осторожно, но настойчиво прижимая его к полу. Понятно, Снайпер и так сильнее, а уж в боевом режиме Рошу с ним не справиться. Но, может быть, хоть на прикосновение отреагирует… Невидящий взгляд остановился на лице Роша. Стоило изрядных усилий не отвести глаза, даром что Рош был не робкого десятка. До сих пор он думал, что неплохо знает Снайпера и привык к его специфике, но такого он надеялся, по возможности, больше не видеть. Он не знал, способен ли Снайпер сейчас узнавать кого бы то ни было, услышит ли он, если с ним заговорить – но вариантов не оставалось.

– Снайпер, – тихо окликнул Рош, – это я, Себ. Себастьен Рош. Я свой. Пожалуйста, не вставай. Ты тяжело ранен. Продолжишь бой – умрешь. Ты уже помог нам вытащить отсюда Нуарэ и капитана, а теперь дай мне вытащить тебя.

И Снайпер услышал. На мгновение взгляд темных глаз стал более осмысленным, а потом его голова бессильно упала. На губах кровь – еще бы, пробито легкое. Рош быстро проверил пульс. Жив. Все еще жив. Теперь побыстрее уходить.

До корабля добрались без приключений – терране действительно уже не решались соваться, да и Асахиро знал свое дело. Хуже было то, что действие «тоника» заканчивалось. Он все-таки придуман для того, чтобы своими ногами доковылять до медиков, а не чтобы вести бой, а потом еще и тащить на себе раненого. Снайпер, конечно, худой как щепка, но от этого не сильно проще. До шлюза Рош дошел в полуобморочном состоянии. Его поддержали, и откуда-то сбоку донесся голос Карреры:

– Что?! Снайпера валить? Да я этим стрелкам… стволы в задницу по самую глотку!

– Уже, – слабо улыбнулся Рош. – Сержант, раз вы здесь…

Каррера понял с полуслова и помог уложить Снайпера на гравиносилки. Потом обернулся к Рошу:

– Ох, век себе не прощу, что меня там не было! Кто-то еще остался?

– Асахиро. Один.

С нечленораздельным ревом Каррера слетел по трапу. Рош проводил его взглядом и с чувством выполненного долга сполз по стенке. Все от него зависящее он сделал.

20.

Асахиро

Проклятье. Снайпер едва не поплатился жизнью, прикрывая в том числе и меня. Ну что ж, смею надеяться, что сейчас я хотя бы в чем-то вернул ему долг. Рош смог добраться с ним на корабль, оба живы и в безопасности. Теперь можно разбираться с оставшимися терранами. Потому что принимать бой, когда у тебя за спиной тяжелораненый, и есть риск, что он попадет им в руки… Я не хочу делать такой выбор. Тем более за Снайпера. Хотя, разумеется, в безнадежной ситуации я бы выстрелил. Как и он в меня. Сейчас я один, и можно не беспокоиться. Я им точно не дамся.

Судя по перестрелке, кто-то из бойцов Карреры все еще здесь. Ну что ж, облегчу им задачу – хотя бы часть терран я отвлек на себя. Я не Снайпер, но тоже кое-что могу. Добраться бы до того типа, что кидался гранатами. Он здесь, я его видел. Этнический японец – не знаю почему, но это отдельно выводило меня из себя. Хотя, казалось бы, что мне за дело до его происхождения. Это из-за него погибли Джейк и Эндрю и едва не погиб капитан. А значит, живым он отсюда не уйдет.

Вместо очередного выстрела пистолет лишь сухо щелкнул. Проклятье. Ладно, увести их от Карреры я смогу, а там – пока у меня есть хотя бы нож, они меня не получат. Но пока что мне повезло – Снайпер выронил свой пистолет недалеко от меня, и я смог им завладеть. Вряд ли удастся вернуть хозяину, но хотя бы выиграю время. На пару выстрелов – уже что-то. Так, вот этот тип очень зря стоит ко мне спиной. Но понять он это уже не успеет. Одним меньше. Разумеется, мне тут же ответили, я нырнул за бетонную загородку.

– Не стрелять! Оставьте его мне!

Голос с японским акцентом. Тот самый. Это он, надо полагать, про меня. Что удивительно – и правда все затихло, по крайней мере, здесь. Решили поразвлечься? Хорошо, будет им развлечение. Только вряд ли то, на которое они рассчитывают.

– Знаешь, мне чертовски надоело впустую тратить патроны. Что-то мне подсказывает, что тебе тоже, – говори за себя, парень, у меня пока мало что пропало впустую. – Как насчет поговорить один на один? Обещаю, пока я жив, наши тебя не тронут. Мне же интересно, что тебе было нужно от нашего сотрудника. Я видел записи.

Так, значит, он знает, кто я такой. Только сейчас я понял, что он говорит со мной по-японски. Не зря я вспоминал Коидзуми… Они даже чем-то похожи. Что ж, до Коидзуми я не добрался, но до этого точно доберусь. Терранин продолжал:

– А то, может, сразу сдашься? Ракуэн твой тебе все равно не поможет. Сдавайся, а? По крайней мере, умрешь быстро. Когда все расскажешь.

– Не дождешься.

Я ответил тоже по-японски. Терранин был несколько обескуражен.

– Эй, так ты не ракуэнец? Вот так дела. И что ж ты здесь забыл? Впрочем, у нас еще будет время это выяснить. Много времени.

– Пошел ты…

Еще доля секунды – и его болтовня прекратилась бы окончательно. Но реакция у него оказалась не хуже моей. Ну что ж. Отступать мне некуда, но и со спины ждать некого. Посмотрим, что он умеет лучше – драться или угрожать.

Какое-то время терранин еще продолжал вещать – то подробно расписывал, что со мной будет, когда он победит, то предполагал, что экипаж благополучно сольет наемника и только порадуется, что легко отделался, и тогда терранам опять же будет возможность отвести душу. Старые фокусы. Надеется, что я взбешусь и допущу ошибку. Но такой болтовни я еще в Шинедо наслушался. А вскоре он все-таки замолк – понял, что его превосходство не так-то и велико, если вообще есть, и дыхание лучше бы поберечь. Другое дело, что я в бою с самого начала, а он до сих пор держался в стороне и сохранил силы. И теперь, значит, вышел во всей красе. Ненавижу таких. Если бы он сам не предложил поединок – это сделал бы я.

Удивительно, но стрелять и правда никто не пытался. Залюбовались, не иначе. И то хорошо. Хотя понятно, что если я справлюсь с этим типом – на меня кинется вся его свора. Впрочем… не успеют. Хуже то, что он явно затягивал бой, рассчитывая меня вымотать. Конечно, он-то может себе это позволить… Еще и в защите – в корпус бить бесполезно. И его атаки были направлены так, чтобы не столько убить, сколько вывести из строя – раз за разом он метил мне в правую руку. Кажется, даже достал, но так и не заставил меня выпустить нож. Он хочет взять меня живым. Но такой радости ему не будет. Ни ему, ни остальным. На один удар, если что, мне хватит и левой руки.

21.

Алехандро Каррера боялся в этой жизни (а ни в какую другую он и не верил) только одного. Что свои во что-нибудь встрянут, а он не успеет прийти на помощь. Потому на тренировках и драл с парней семь шкур, да и себя не щадил. Чтобы, если кто только попробует сунуться – костей бы не собрал. Про него шутили, что по кодовой фразе «наших бьют!» сержант вырастет из-под земли хоть на другом конце Галактики, и Каррера гордился этим. Но сейчас происходило как раз то, чего он боялся.

Сначала Нуарэ. При одной мысли глаза застилала багровая пелена. Но Каррера прекрасно знал, что такое взбешенный коммандер, и понимал, что его никто не остановил бы. Еще хорошо, что Снайпер и Асахиро добить не дали. А док его вытащит. Иначе просто быть не может. Она такая.

Потом капитан. Нет, Каррера успел вмешаться, но, по-хорошему, они к кэпу и близко не должны были подойти! Но эта треклятая контратака спутала все карты. И откуда этих терран столько повылезло, где маринескинцы их всех хоронить будут? Хотя от того ублюдка, что убил Грега, хоронить будет нечего. Только вот Грега уже не вернуть. И Джейка с Хосе. И Эндрю. Конечно, все они знали, на что шли, но от этого не легче. Привыкнешь терять людей – и ты не командир ударной группы, а мясник. Что ж, по крайней мере, за каждого из парней терране заплатили многократно.

А теперь еще и Снайпер. Вот тут у Карреры, даже мысленно, не оставалось слов, только глухое рычание. Это он должен был быть там, у выхода на поле, и выводить своих. Или уж по меньшей мере раскатать по бетону того стрелка. Охренели совсем! Сейчас Каррера вышиб бы мозги любому, кто рискнул бы напомнить, как недоверчиво он поглядывал на Снайпера первые недели. Этот парень взялся помогать им в пиратской истории и едва не погиб, хотя тогда они были ему никто и звать никак. Он фактически спас десантную группу на Лехане, первым заметив засаду. И в шаттл ушел последним. Карреры там не было, но мелкая Карменсита ему в красках все рассказала. И чтобы вот этот самый Снайпер отхватил пулю, а Каррера не мог вмешаться? Да это ж вообще ни в какие ворота! И вдобавок Асахиро остался один против этих сволочей. Ну уж нет. Нужно успеть. Без вариантов.

Если до сих пор терране пытались не пустить сомбрийцев на корабль, то сейчас, похоже, решили их оттуда не выпускать. На что они, хотелось бы знать, рассчитывают? Заблокировать их на «Сирокко» и захватить корабль? Хрен им в глотку, Леон даст старт – только пепел с бетона соскрести останется. Или что «Сирокко» улетит, а тех, кто еще снаружи, оставит им? «По себе людей не судят, уроды!». Они улетят и заберут с собой всех своих. Живых или мертвых… Сержант увидел, как Марк рухнул на поле. Вот тебе и «мертвых». Пятый. Мать их терранскую десять раз, уже пятый! Мигель молодчина, среагировал. Но ему, похоже, самому попало. «На корабль!» – рявкнул Каррера. В кактус леханский всю жестовую систему, уже не до тайных переговоров. Кто что услышал, тот услышал, все равно терранам это не поможет. Даже если с Каррерой только трое.

– Твою-то мать… – выдохнул Каррера. Асахиро сцепился врукопашную с одним из терран. Тоже этнический японец, ну, нашли друг друга два выпендрежника… Нет, Каррера сам был не прочь красиво помахаться, но сейчас он предпочитал действовать некрасиво, но эффективно, так что нож лежал себе на положенном месте, а в ход, если стрелять было не с руки, шел и приклад, и ботинки, да и просто элементы обстановки, все равно этому терминалу хуже вряд ли будет. Пускай с ним потом маринескинцы разбираются, нехрен было столько тормозить.

Что удивило Карреру – терран было с десяток. Но они, в лучших традициях паршивых боевиков, просто наблюдали. Зрелища им, надо полагать, захотелось. А если Асахиро таки свалит этого показушника – накинутся всем скопом. Нет уж. Сейчас им будет зрелище… Дмитрий все понял верно и рванул вперед, за ним Дэйв и Алекс. Прекрасно, они с этими зрителями разберутся. Карреру интересовал Асахиро. До сих пор он держался очень хорошо, успешно уворачиваясь от попыток сбить его с ног, но сержант видел – он вымотан боем, реакция уже не та. Чего не сказать об оппоненте.

– Ах ты ж сука терранская!

Асахиро все-таки подпустил противника слишком близко. Быстрый бросок вперед, захват руки с ножом и – подряд – несколько ударов. Вот же сволочь… бьет не на поражение, чисто чтобы обезоружить. Каррера попытался прицелиться, но тут же бросил это дело. Безнадежно, в таком клубке хрен попадешь. Твою флотилию, Фудзисита, продержись еще хоть немного!

Дальше все произошло стремительно. Каким-то образом Асахиро все же удалось вывернуться. Правая рука вся в крови, рубашка в нескольких местах порвана – похоже, еще раньше отхватил. На долю секунды Каррера увидел его лицо. Так смотрят, когда знают, что следующая атака будет последней. Молниеносным движением Асахиро перекинул нож в левую руку и наотмашь полоснул противника по лицу. «Так его!». Пока терранин соображал, сколько у него теперь глаз, если вообще еще есть, Асахиро ударил второй раз – от уха до уха. Только сейчас до терран дошло, но сделать они уже ничего не успели – кому парни Карреры еще не посворачивали шеи, на тех налетел сам сержант. Он уже не помнил, что орал в их адрес и кому и чем навешивал, но в итоге они с Асахиро оказались вдвоем посреди довольно широкого пустого пространства.

– Спасибо, сержант, – спокойно и очень искренне произнес Асахиро. – Вы очень вовремя. Мой следующий удар был бы уже в себя.

– Я тебе дам «в себя»! – буркнул Каррера. – Сам идти можешь?

– Кажется, да, ранен только в руку.

– Так, опирайся на меня и быстро на корабль!

Каррера огляделся. Дмитрия все же достали, сволочи, но вроде жив, парни дотащат. Если из терран кто и оставался – попрятались по углам. Не очень это, конечно, хорошо, пришлют еще в спину подарочек… Но тут со стороны трассы раздался вой сирен. Кажется, маринескинцы наконец расчухали, что здесь творится что-то не то. Ну, лучше поздно, чем никогда.

У корабля шел бой. Но парни вроде справлялись и уже дожимали терран. Как бы ни хотелось лично раскатать всех до последнего, придется, кажется, обойтись без такого удовольствия. Сейчас важнее убраться отсюда. Асахиро шел вполне уверенно, опираясь на Карреру, но у самого выхода на поле споткнулся и упал бы, если бы сержант не подхватил его.

– Эй, что за дела? Ты как?

Асахиро не ответил.

– Да твою ж налево! Только ты еще тут подыхать не вздумай! Док меня уроет и права будет!

Наплевав уже на всех терран, какие могли оставаться за спиной, Каррера взвалил Асахиро на себя и кинулся прямиком к шлюзу. Повезло – добрался без приключений.

– Так, в медотсеке и без нас, что-то мне подсказывает, дым коромыслом. Уж что-что, а с первой помощью я и сам справлюсь. Где у тебя инъектор-то, чтоб тебя, в этих цивильных шмотках не разберешь… опять, что ли, не носишь? Учишь вас, учишь… Ладно, хрен с тобой, мне проще свой найти. Ох ты ж, ничего себе он тебе руку располосовал! Ничего, сейчас замотаю… Да очнись ты уже! С меня же док шкуру спустит!

Каррера не замечал, что говорит вслух. Впрочем, Асахиро все равно его не слышит… Лихорадка нордиканская, неужели что-то упустил из виду?! Попаданий точно нет, так какого же хрена… Но тут Асахиро открыл глаза.

– Уф, очухался. Ты мне больше такое не устраивай. Извини, но придется прокатиться у меня на закорках, сам ты явно не дойдешь.

22.

Джон Аллен с самого начала знал, на что шел. Кровь, грязь и развороченные внутренности его не пугали. Брезгливые врачами не становятся. А если становятся, то их брезгливость быстро кончается. А взамен приходит понимание, что картинка «я такой красивый стою в белоснежном халате, а приборы все делают за меня» не имеет отношения к реальности. Нет, конечно, любой медблок был оборудован по последнему слову техники даже по сомбрийским меркам. У электроники не замылится взгляд и не дрогнет рука (или что там у нее), так что рутинные операции можно доверить ей. Перелом срастит, пулю вынет, поврежденные ткани иссечет, сосуды заштопает. Но нагрузку с врача это не снимает, даже наоборот – нужно быть готовым вмешаться в любую секунду, как только произойдет что-то нештатное. Электроника электроникой, а ответственность – на человеке.

Да, дело было именно в ответственности. Такова доля врача – сколько жизней ни спасай, а тебе припомнят только тех, кого спасти не смог. Джон знал, что это война, и солдаты на ней гибнут. Но это все равно не повод отдавать смерти хоть кого-то, не сцепившись с ней пусть даже в безнадежном бою. Иногда – заведомо зная, что проиграешь, но лишь бы самому понимать, что ты сделал все, что мог, а не сидел сложа руки. Так правильно. Так нужно. И нельзя иначе, потому что рядом Габриэль.

Когда Джона и Зои отправляли стажерами на корабль, оба недоумевали, чему может их научить прошлогодняя выпускница. Он набрался смелости спросить. «Думаете, меня вот так отпустили в свободный полет? – усмехнулась она. – Когда корабль на планете, я езжу в планетарный госпиталь ассистировать полковнику Темплу. И поверьте, вы не захотите оказаться при разборе полетов за пределами операционной. Каждый раз выхожу из госпиталя с ощущением, как будто меня от души пинали ногами – но завтра я опять туда пойду за тем же самым. Зато полковник Темпл ни разу не назвал меня бездельницей». Джон и Зои уважительно кивнули. «Бездельниками» Темпл обзывал почти всех, кто посмел урвать хоть лишнюю пару минут отдыха. Эх, видел бы он сейчас их обоих. Хотя нет, лучше бы, наверное, не видел. Джона так точно. Ему все время казалось, что он возится как сонная муха. Вон, даже Габриэль рявкнула насчет криокамеры. Сам виноват, нечего было клювом щелкать. Хотя случай практически безнадежный, и Джон так до конца и не был уверен, успели ли они – точнее, успела ли Габриэль. Но они попытались. А дальше стало не до размышлений. Сначала Дарти, потом ребята Карреры… Джон промывал, обрабатывал, зашивал раны, шипя себе под нос, что у него не руки, а вязкий кисель. «Позорище», – вспомнил он любимое словечко Зои. Потом вспомнил, от кого она его подцепила. Твою-то мать, не хотелось бы знать, каково ему теперь в этом… он вспомнил, какими словами назвал ситуацию Враноффски, и тут же снова их услышал. Сдержанная Габриэль выплюнула ругательство буднично, словно всю жизнь только так и выражалась.

– Джон… – она запнулась. – Хватит одной капсулы. Здесь… только генетики опознают, кто где.

– Что у вас там, ребята? – послышался в интеркоме голос Враноффски.

Габриэль, которая как раз меняла перчатки, метнулась к интеркому и заблокировала видеосвязь с медотсеком.

– Сгинь! – заорала она так, что у Джона от неожиданности дернулась рука, и он сшиб на пол лоток с грязными инструментами. – Вырубай к хренам видео! Ари, делай свое дело, передавай данные, зови на помощь по всем каналам, только не смотри сюда! О нас не думай, работай. У нас… потери.

Джону показалось, или у нее срывается голос? Но тут в ее интонации снова вернулся металл:

– Не спрашивать. Выполнять.

– Есть выполнять, – слегка ошалело отозвался Враноффски. – И держитесь там.

Джон с нецензурной бранью собрал рассыпанные инструменты обратно в лоток и швырнул их в стерилизатор.

23.

Бой был в самом разгаре. Не успели разобраться с останками, сменить перчатки и простерилизовать инструменты, как в медотсек, пошатываясь и держась за бок, зашел капитан. Точнее, его почти втащил один из техников. Выглядел Да Силва просто ужасно. Особенно лицо – черное и опухшее, сплошной кровоподтек. Габриэль кинулась к нему.

– Капитан, что же вы, ложитесь! Что они с вами творили?

Ответом ей было нечленораздельное мычание.

– Ах ты ж мать их терранскую! Челюсть вывихнута. Капитан, сейчас будет больно.

Капитан только страдальчески зажмурился. Из его расквашенного носа снова пошла кровь. Габриэль отчаянно ругалась, останавливая кровотечение. Стерилизуя последнюю партию инструментов, Джон подумал, что сейчас дочку главного сомбрийского миллионера в ней не опознал бы никто. От таких оборотов завяли бы уши у последнего портового грузчика.

Габриэль вправила капитану челюсть и теперь смотрела на показания сканера.

– Ари, капитан ранен, и пока ему лучше не разговаривать, – сказала она в интерком. – Вывих челюсти, сотрясение мозга. И это еще явно не все. Нам нужен кто-то, кто временно возьмет командование на себя.

– Леон?

– Занят предполетной подготовкой. Юджин в машинном отделении, и лучше ему оставаться там. Эрнесто и Арман помогают нам с первой помощью, и я не знаю, что бы мы без них делали.

– Я сам пытаюсь докричаться до всех подряд.

– Продолжай, иначе мы покойники. Остался только Люсьен.

– Я готов, – послышался приглушенный голос Деверо.

– У тебя выбора нет, – резко ответила Габриэль. – Капитан, моргните один раз, если вы против нашего варианта, и два раза, если за. Это, пожалуй, единственное движение, которое вам сейчас точно не повредит.

Капитан мигнул раз, потом второй. Да уж, Габриэль была права – краем глаза Джон видел мониторы, и ничего хорошего они не показывали. Сломанные ребра, явно ушибы внутренних органов… Удивительно, что сам дошел, даже с поправкой на «тоник».

– Ари, капитан одобряет. Ох, твою ж налево! Все, дальше сами, мне сейчас будет весело.

Джон проследил за ее взглядом и только скрипнул зубами: на гравиносилках лежал без сознания Стив Вонг. В мозгу замелькали все наставления Габриэль времен пиратской истории (свет дневной, неужели это было всего год назад?). Понятно, что дело плохо, кровью залито все, что можно и нельзя, но это ж Снайпер, будь он неладен. Нет, парень он хороший, но не в качестве пациента. Сколько он дрался, прежде чем свалиться? Что там с этим треклятым боевым режимом? Видимо, по лицу Джона было понятно, что сейчас от него толку мало, поскольку Габи просто отодвинула его, как стул, и занялась Стивом сама. Джон слышал, как она шипит сквозь зубы:

– Нет уж, хватит с меня смертей на сегодня! Слушай, ты, задрал уже подыхать! Как хочешь, а тебя я обратно вытащу! Ну, с-стрелки, стволы бы им в задницу запихать, да чтоб через глотку вылезли, и на шее узлом завязать!

Джон немного успокоился. Если Габи шипит и ругается, это все же лучше, чем тот ее помертвевший взгляд, когда принесли Нуарэ. И действительно, через несколько секунд послышался ее обычный деловой голос:

– Так, Джон, у меня, как говорится в дурацких романах, две новости. Плохая: сам видишь. Хорошая: препаратов крови у нас на этот раз хоть залейся. Ситуация штатная, работаем.

«Дожили, это уже за штатную ситуацию катит», – невесело усмехнулся про себя Джон, но дальше думать стало некогда – те же двое техников привели под руки Роша. Габи только кивнула – мол, бери на себя, мне не до того. Ладно, тут все проще. Прострелено плечо, рана неприятная, но от такого не умирают. Хуже, что потерял много крови, пока тащил этого самого Снайпера до корабля. Техники рассказали, прежде чем унестись обратно к шлюзу. Но, опять же, Габриэль перед вылетом снабженцев мало не наизнанку вывернула, должно хватить.

Джон утратил понятие о времени. Пока Габи занималась Снайпером, остальные, понятное дело, пришлись на его долю. Он с очередной горькой усмешкой вспомнил, как в прошлом вылете на Маринеск излучал усердие и прямо-таки мечтал показать на практике свои умения. Даже завидовал, что реабилитировать Асахиро поручили Зои. Правда, вскоре практика случилась, даже больше, чем хотелось бы. Эта уходящая пакетами тромбомасса ему поныне в кошмарах снилась. А уж сейчас… Только отпустил Роша, наказав прийти на перевязку, а если будет плохо, не стесняться вызывать его по любым каналам – появился Мигель с телом Марка. На мертвых времени не оставалось, тут живым помогать нужно. По счастью, Мигель был ранен легко и даже удрал снова в бой под угрозы Джона открутить голову, если вернется с добавкой. Хуже было с Лораном – похоже, поврежден позвоночник. Хотел практики, дорогой Аллен? Кушай, не обляпайся! Руки отрабатывали положенные действия, задавая настройки аппаратуре, в мозгу не осталось ничего, кроме страниц учебника и голоса Темпла – как и все будущие медики, на предпоследнем курсе Джон проходил практику в планетном госпитале. Уф. О перспективах говорить пока трудно, но жить Лоран будет. Случай тяжелый, но из тех, где многое можно доверить аппаратуре, хирургические модули все сделают. Габи, улучив момент, одобрительно кивнула. Не так давно Джон прыгал бы до потолка, сейчас не ощутил ничего, кроме запредельной усталости. А ведь бой еще не окончен…

Небольшая передышка позволила Джону оглядеться вокруг и задаться вопросом, что делать с местом в медотсеке. Рош, положим, ушел сам, Мигель пока не возвращается – хотелось бы надеяться, что еще вернется. Но «Сирокко» вообще не рассчитан на такие столкновения! Его медблок проектировали с мыслью, что в открытый бой экипажи разведчиков обычно не лезут. Ну, может быть двое-трое раненых, может, один тяжелый. Собственно, как было с пиратами. А в такой мясорубке хорошо если хоть кто-то уцелеет! Так, Дарти очнулся, все стабильно. Отлеживаться будет в отсеке экипажа, если что – там ребята помогут, да и интерком никто не отменял. Капитана никуда перемещать нельзя, не то состояние. О Снайпере и говорить не приходится, судьба у него такая – устраивать медикам веселую жизнь. Ладно, еще пара должна поместиться… хотя, конечно, лучше бы этой пары не было. Лихорадка нордиканская, вот только подумаешь! Теперь еще и Дмитрий. Да что ж там снаружи происходит? Впрочем, об этом уже вполне емко высказались сначала Враноффски, потом Габриэль. А Дмитрий, ненадолго придя в себя, добавил. Русский Аллен знал плохо, но в таких объемах хватило.

– Опять ты?! – Джон наконец заметил Мигеля.

– Спокойно, док, не надо меня убивать. Уж если терране не смогли, обидно было бы от своих же загнуться, – Мигель, как всегда, ухмылялся до ушей, но взгляд был тревожным. – Что там Митяй? Я этому уроду уже башку проломил, так нет же, успел выстрелить…

– Хреновый он был стрелок, – буркнул Джон, колдуя над аппаратурой. – Еще бы немного, и в сердце, а так – выживет твой Митяй. А теперь сгинь, ты на общем фоне здоров как бык.

– Есть выполнять!

Мигель исчез, и очень вовремя – в медотсек ввалился сержант Каррера, таща на себе Асахиро. Тот был в сознании, но на ногах не держался.

– Успел, – выдохнул Каррера. – Док, если что, с первой помощью я разобрался. У него рука в хлам покромсана, может, еще что по мелочи, тут уже не знаю. Лапы у меня корявые, но вроде замотал. А то, думаю, вы там пластаетесь, хоть помогу.

Джон рассеянно кивнул, наблюдая, как Каррера необычно бережно перекладывает Асахиро на кушетку, а потом мысленно хлопнул себя по лбу. Из них двоих главной проблемой был отнюдь не Асахиро. Очень мягко и вкрадчиво Джон поинтересовался:

– Сержант, вы ничего не замечаете?

– А, что? Я вроде как в порядке.

«Мало нам Снайпера! Диагноз: в вашем адреналине крови не обнаружено».

– Хм… пожалуй, оно и к лучшему. Ну, если вы еще ходите, то идите, пожалуйста, во-он на ту койку. А то через пару минут я вас не подниму!

24.

5 сентября 3049 года

Габриэль осторожно перевела дыхание. Приборы наконец перестали сходить с ума, выдали индикаторы стабильно тяжелого состояния и на том успокоились. О количестве влитых препаратов крови лучше было даже не задумываться. Спасибо еще, Снайпер – универсальный реципиент, в истории с пиратами только это и спасло. Не до совместимости уже было. Не сыграло ли и это свою роль в отборе в программу? А впрочем, к чертям терранским те отборы. Если Габи сейчас будет думать еще и об этих деятелях, точно со злости лопнет. Хвала небесам, хоть понятно, что делать с результатом этих самых программ, и это главное.

Габи еще раз окинула взглядом приборы. Все под контролем, пациент введен в медикаментозный сон. О дозировках тоже лучше не думать, нормальный человек от такого не проснется, но кто тут нормальный человек? Благо, все поправки уже известны. Но по спине полз неприятный холодок. В этом бою Снайпер несколько раз подряд вытянул счастливый билет. Сначала – когда очередь, пробив лопатку и наделав дел в левом легком, все же не зацепила ни позвоночник, ни сердце. Еще и свалился удачно, кровь не залила второе легкое. Потом – когда Рош каким-то чудом не дал ему уйти на верхний уровень и выжечь остатки ресурсов организма (Габи слышала краем уха, как Рош, пока Джон перевязывал ему плечо, рассказывал об этом). И наконец – между ним и Нуарэ был достаточный промежуток времени, чтобы Габи успела все закончить с криокамерой и даже уже начать вместе с Джоном заниматься другими ранеными. Выбирать, кого спасать – худший ночной кошмар любого медика. Конечно, криокамер на «Сирокко» три, именно с учетом того, что корабельный медблок не вытянет нескольких тяжелораненых сразу, и лучше уж отложить самые критические ситуации до планеты. И счет у Снайпера шел хотя бы на минуты, а не на секунды. Но кто ж знает, как его долбанутый метаболизм среагирует на такое вмешательство? И так-то всегда остается высокий процент риска, а тут… Габи поежилась и налила очередной стакан энергетика. Сама бы себе уши надрала за такое, но вариантов нет.