Дорога в империю Парящих земель проходила через горный хребет. Рина впервые видела острые пики и снежные шапки на них. Суровая и прекрасная страна кочевников поразила жительницу равнины, но еще больше она удивилась, когда узнала от Ветра о парящих островах.

Оказывается, они на самом деле висели в воздухе над цветущими полями.

Между местными племенами ходила легенда, будто земная твердь в облаках некогда принадлежала небожителям, но боги не захотели жить так близко к почитателям и решили вознестись туда, где простому люду не были видны их шалости и грехи.

По пути возлюбленные встречали немало повозок. Все нищие странники, как один, твердили, что видели рабов, но вели светлоголовых пленников не к императору Манвэ, а в земли синов, в столицу великого вана.

Через неделю пара подошла к границе города. Небесная столица, как называл ее Фэн, была намного больше и богаче Столиграда. Городские стены закрывали большую часть городского пейзажа, и, только пройдя через западные врата, аска увидела неподдельную роскошь и могущество города.

Храмы из малахита с позолоченными фигурами божеств величаво стояли меж побеленных зданий таверн, гостиниц и домов зажиточных синов. Зеленые сады журчали озерами и самодельными водопадами, а в глубине водяных потоков поблескивала чешуей экзотическая рыбка с хвостами-юбками.

Изогнутые крыши строений были выкрашены в единый цвет – красный. Каменные и деревянные столбы под ними блестели свежими иероглифами, которые желали здравия и достатка хозяевам.

«Цвет киновари – благодатный, – объяснял Фэн, когда они проходили очередное жилище. – Он притягивает успех и счастье».

По улочкам то и дело попадались каретки и прилавки с женскими украшениями, сладостями и игрушками для малышей. Вокруг последних собирались толпы ребятни. Они галдели, упрашивали родителей купить “бабочку, как из райского сада”, “шерстяного дружочка” и “дракончика бога”. Ярина умиленно смотрела на разговорчивых крох и улыбалась. Сколько жизни собралось в этом огромной городе, сколько труда и величия! Восхищению девушки не было предела.

– Видишь сосну на холме? – спросил мужчина.

Ярина осмотрелась и ответила:

– Да.

– Доведи меня на зеленых ворот рядом с деревом и постучи в них.

Девушка взяла руку Фэна и потянула за собой в самую гущу толпы. На улочке, где раскинула хвою зеленая красавица, они вышли из потока людей и приблизились к высоким вратам, на которых висела медная колотушка. Ярина ударила несколько раз по медному диску и отошла.

Как только тяжелая дверь отворилась, путники опустили головы в приветствии.

– Драгоценные вещи заставляют человека совершать преступления. Разве ты не слышал об этом, ученик? – томно проговорила женщина из-за двери.

– Учитель? – спросил слепой, но уже знал ответ на свой вопрос.

– Проходи, А-Фэн, и не забудь свой бриллиант, – насмешливо проговорила лаоши, распахнула дверь и отошла, пропустив гостей.

Дверь за Риной и принцем закрылась. Девушка, наконец, подняла глаза, чтобы рассмотреть женщину, которая их встретила.

Рыжая дама с желтыми глазами лисы пристально смотрела на парочку. Ее пухлые губы чуть подрагивали, будто пытались скрыть неуместную улыбку. Роскошный бюст едва прикрывал изумрудных халат, на манжетах виднелась вышивка танцующей жар-птицы.

Незнакомка грациозно повела плечом, подмигнула Ярине и, приглашая, указала на резную дверь внутреннего строения.

Троица прошла скромный садик из низких хвойных кустов и ступила на деревянным помост у дверей. Когда до них осталось пару шагов, створка отворилась, и на улицу вылетел юноша с алой точкой на лбу. Он ураганом пронесся мимо аски, поймал в объятия ее мужчину и начал крутить в воздухе, словно ребенка. Наигравшись, он поставил Фэна на землю и поправил на госте белый халат.

Как ни странно, незнакомец походил на Ветра гораздо больше, чем это могло показаться вначале. Только черты лица были мягче, а большие глаза, несвойственные для народа синов, сияли черной бездной.

Алые, чувственные губы молодого хозяина расплылись в широкой улыбке.

– Гэгэ, – обратился юноша к Фэну, но замолчал.

Руки хозяина сложились в приветственном жесте, и он поклонился Ярине. Длинные рукава из золотистой ткани упали на землю.

– Кто это? – одними губами прошептал Сюань, не сводя глаз с белокурой богини.

– Та, кто твоей никогда не будет, брат, – ответил Фэн.

Третий принц смутился и покраснел.

– Хули Цзин, – обратился гость к учителю, – прошу тебя снять заклинание с Оков сердца. Мы проделали такой длинный путь и очень утомились от их действия.

Женщина удивленно заморгала.

– Разве ты сам не смог этого сделать?

Ли Фэн отрицательно покачал головой.

Лисица вынула спицу из рыжей копны, сделала надрез на его запястье, наклонилась и лизнула свежую кровь.

Нить на руке Ярины затрещала и рассыпалась серым пеплом.

«О, боги!» – радостно выдохнула девушка. Быть рядом с любимым – прекрасно, но не в моменты, когда пытаешься облегчиться в кустах.

Ли Фэн тоже расслабился и в его голове пронеслись точно такие же мысли.

Молодые люди оставили женщин в саду и направились в личный кабинет государственного заклинателя. После внезапной кончины предыдущего, им стал юный Сюань.

Ли Фэн поведал о событиях, которые привели его на родину, но ни словом не обмолвился об отношениях с Яриной.

– Ты просишь о помощи, брат Фэн, но так и не сказал, что будешь делать с Луном.

Наследный принц помедлил с ответом. В самых недрах его существа все еще теплилась надежда, что в старшем брате осталась хоть капля добра.

– Я пришел спасти асов. До старшего брата мне нет дела, – ответил уклончиво он и задал свой вопрос. – Где сейчас держат рабов императора?

Верховный заклинатель понял, что брат не намерен начинать войну первым, поэтому без утайки ответил на все его вопросы.

Пока мужчины готовили план освобождения племени асов, Ярина сидела на каменной скамье перед искусственным озером и бросала в него камешки, которыми был усыпан сад.

Цзин устроилась рядом и без зазрения совести принялась разглядывать подругу А-Фэна.

– Простите, ваше…эээ…высочество. Прошу, перестаньте глазеть на меня, – выдавила девушка, едва сдерживаясь.

Хули Цзин, которой была не одна сотня лет, ловко, без акцента ответила:

– Какая необычная дева полей. С каких это пор вам разрешили так свободно говорить со знатью?

Ярина закатила глаза, как это делал дорогой Жен, и отодвинулась от рыжей на край скамьи.

– Не ревнуй, красавица, – нараспев, сказала женщина-лисица. – Твой принц верен тебе. А у меня есть свой, – добавила она, подмигнула и, внезапно рассмеявшись, прикрыла пухлые губы изящными пальцами.

Теперь-то аска поняла, куда они с Фэном пришли что за юноша встретил их на пороге дома. Язык синов был ей неведом, но фраза женщины раскрыла глаза на произошедшее.

– Хули Цзин, – обратилась к ней Рина, но дама прервала речь и попросила называть ее просто «Лисицей».

– Лисица, вы – ведьма? Почему у вас так ладно вышло развязать путы между мной и Ветром?

– Потому что это я наложила заговор на браслеты. Оковы помогли Фэну найти путь к просветлению и на время отринуть всякие чувства. Как только монах чувствовал связь с чем-то или кем-то, магический артефакт начинал работать. Только медитация и чистый разум заставляли цепь исчезать.

– Но со мной он не смог успокоиться? – неуверенно спросила Ярина.

Лисица кивнула. Ее круглые зрачки на мгновение превратились в вертикальные полоски. Демон внутри нее возликовал.

С наступлением сумерек Ли Фэн вместе с личной стражей заклинателя выехали в повозке к императорскому дворцу. Недалеко от конюшен Луна находились казармы его личных рабов. Именно там держали асов. Через несколько дней племя планировали отправить на строительство нового именного дворца в город Семи лотосов на побережье южного моря.

Ярина осталась с Цзин.

Днем возлюбленная всеми возможными способами пыталась уговорить Ветра взять ее с собой, в какой-то момент даже заявила, что, если тот откажется, она самостоятельно пойдет во дворец и устроит взбучку его старшему братцу. После этих слов мужчина обнял маленькую бунтовщицу и страстно поцеловал. Соленые теплые слезы потекли по щекам девушки, и она обреченно ушла в отведенные покои.

Повозка медленно подъехала к заставе перед вратами. Ли Фэн вытащил руку с перстнем заклинателя на безымянном пальце и показал печать семьи вана. Стражник поклонился, приказав подчиненным открыть.

Как только лошади шагнули на землю ванов, принц выскользнул из тесной кабинки и поднялся на крышу. За ним, цепляясь, словно паучья стая, забрались еще пятеро. До казарменного помещения оставалось не больше десяти строений.

Вдруг со стороны заставы кто-то громко закричал и принялся названивать в Тревожный колокол.

– Где Мо? – спросил один из стражей заклинателя, с которым приехал Фэн. Остальные неопределенно пожали плечами.

– Сволочь. Он все-таки предал нас, – прошипел стражник и попросил принца спрятаться, пока они разберутся с императорским дозором.

– Нет, – отрезал Фэн.

Он прекрасно знал, что люди главного мага не справятся с лучшими солдатами империи, которых выращивали специально для защиты императора. Смерть невинных не входила в планы мужчины, поэтому он отдал приказ возвращаться и рассказать обо всем Сюаню.

– А как же вы, господин? – сочувственно спросили слепого верные вассалы.

– Не волнуйтесь. У меня хватит сил защитить себя, – ответил он, затем похлопал по плечу вожака группы и невесомой тенью двинулся к центральному дворцу.

11.

Ночной дворец спал. Чуть покачивались на угловых столбах бумажные фонари. Тонкая рисовая бумага была исписана защитными заклинаниями, которые охраняли семью вана от сглаза и магических заклинаний противников.

Фэн неслышно прошел по краю крыши, спустился с нее, повиснув на одной руке, и провел окровавленным пальцем другой по фонарю. Знак оберега изменил очертания, огонек затрещал и вспыхнул чуть ярче.

Слепой не видел, но ощущал источники тепла, поэтому найти остатки фонарей и добавить на них пару штрихов не составило труда. Как только работа была окончена, принц спрыгнул и походкой истинного императора устремился в тронный зал.

Через пару часов утренняя звезда поднялась над горизонтом и одарила дворец потоком ласковых лучей. Красные крыши вспыхнули огнем под лучами светила.

Лун вышел из покоев в царском наряде и повел плечами. Одна из наложниц так и осталась спать в его постели, но ван даже не помнил ее лица. Все женщины, включая императрицу, не имели для него никакого значения.

Спустя минуту к нему подлетел глава стражей и доложил о ночном визите.

– Кто это был? – недослушав, спросил ван.

– Имена устанавливаются. Но мы знаем, что среди них был слепой, которого главный заклинатель принял в резиденции накануне. Именно он руководил вылазкой.

Ван Луна затрясло. Губы побелели. Он разъяренно пнул главу в живот, отчего тот отлетел к статуе Нефритового императора и обмяк.

– Соберите генералов, – приказал ван и походкой бывалого солдата двинулся к центральной постройке.

Войдя в тронный зал, Лун захлопнул дверь и громко выругался. Его окружали одни идиоты и слюнтяи. Среди многих выделялся брат Сюань. Сдержанный и учтивый, он безропотно исполнял приказы господина.

– Враги повсюду. Даже за спиной, – прошептал император и устало откинулся на троне.

С сего дня младший Ван навсегда потерял его доверие.

Как только представится удобный случай, он, сын неба, уничтожит главного заклинателя и сотрет из истории имена потомков Гуанди, кроме имени единственного наследника – солнцеподобного Луна.

– Ты сам себе главный враг, – прозвучал мелодичный голос, который ван ненавидел с детства.

Мужчина посмотрел назад. За тронным местом, прижавшись спиной к основанию, сидел Сяошань. Белые одежды монаха запылились и потемнели, усталые плечи были опущены. Брат почти не изменился за семь лет, лишь повязка на глазах говорила о серьезном увечье.

Лун вскочил с места как ошпаренный. Мало того что неизвестный отряд проник на территорию императорского дворца, так этот самозванец позволил себе явиться в святая святых и дерзить.

– Когда же ты сдохнешь! – заорал ван и бросился на гостя с мечом.

Ли Фэн отпрянул, благодаря чему клинок рассек лишь воздух. Следующий удар пришелся в голову. Мягкая ладонь слегка толкнула оружие в сторону, и острие меча впилось в трон.

Какие бы усилия Лун ни прилагал, Фэн без труда парировал выпады. Слепой странник оказался сильнее великого вана Парящих земель. Не выдержав унижения, император щелкнул пальцем и зашептал слова призыва.

На кровле что-то хрустнуло, и куски кровельной плитки начали сыпаться на голову братьев. Сквозь образовавшийся провал упал человек в черном плаще, перекатился и как ни в чем не бывало встал. Белая кожа незнакомца просвечивала синие вены, мутно-белые глаза невидяще смотрели вперед.

– Учитель Ван заждался своего любимца, – язвительно выпалил Лун и не спеша направился к двери.

– Вэньмин? – шепнул Ветер, и рука с Шунхуа затряслась.

Мощные удары полетели один за другим на наследного принца. Услышать шаги мертвеца было куда сложнее, чем живого человека. Злобное существо умело скользить по воздуху, словно пушинка.

Сквозь звон металла до ушей Фэна донеслись звуки со двора. Лун открыл дверь и впустил стражу.

– Рань Сяошаня, но не убивай, – скомандовал мертвой марионетке ван, и Вэньмин с новой силой ринулся на ученика.

Прошло не больше получаса, а обессиленный Фэн уже вытирал белым рукавом кровь со щеки. В боку зияла глубокая рана, нога предательски захромала. Мужчина начал задыхаться.

Новость о том, что старший брат подчинил себе тело первого учителя, рассердила его. Будучи вне себя от ярости, он потерял контроль.

– Вяжите его!

Лун довольно ухмыльнулся.

Когда воины стянули веревки на запястьях принца, старший Ван спросил, зачем мертвый брат воскрес и вернулся на родину.

– Я хотел спасти людей Асии, которых привели мэнва в твои казармы. И сейчас, стоя на коленях, я прошу тебя, ван, отпустить асов. За твое добро клянусь никогда не возвращаться в Парящие земли.

Император загоготал. Такой наглости от грязного выродка он не ожидал.

– Ты уже в моей власти, грязный пес. Я могу убить тебя в любую секунду. Но знаешь, что мне стало интересно?

– Что? – неуверенно спросил Фэн.

– Кто из равнинников так дорог тебе, что ты решил пожертвовать ради него собой?

Фэн сжал губы. Он не имел права отвечать. Любой, даже скромный намек на Ярину, мог спровоцировать кровожадного Луна. Погубить семью любимой означало потерять ее навсегда.

– Так и знал, что промолчишь. Но у меня есть Вэньмин. Ты же помнишь о его даре читать мысли? Так вот: после смерти он не пропал.

Лун призвал тело учителя. Бледный, седовласый старик, подчиняясь голосу хозяина, подошел к Сяошаню, положил руку на голову бывшего ученика и закрыл глаза.

Фэн попытался вырваться из цепких пальцев, но было поздно.

Мертвец зарычал.

– Покажи мне этого аса, – попросил император.

Ван Вэньмин, который увидел перед собой белоголовую женщину из грез ученика, принюхался и неожиданно для всех метнулся в противоположную от казарм сторону.

«Проклятье! Он найдет Рину!» – пронеслось в голове Фэна.

Заставив себя успокоиться, мужчина призвал силу дракона. Как только энергетические точки начали нагреваться, наследный принц рванул руки. Путы вспыхнули и опали.

– Шунхуа! – позвал он меч.

Ледяной клинок выскочил из ножен, толкнул воина, державшего его, и подлетел к товарищу.

– Пропусти, – обратился Фэн к брату.

Лун скривился в злобной усмешке и не двинулся.

– Убить предателя! – завопил он, и армия стражников, стоявшая за спиной, сплошным потоком ринулась на наследника.

– Пора показать, кто здесь истинный ван, – сказал сам себе Ли Фэн.

Скрывать силу стало невозможно. Без божественного вмешательства спасти девушку от рук мертвеца не смог бы даже третий брат. Попросив прощение у отца за нескромность, он отпустил нефритового дракона на свободу.

Черная тень выросла из спины Ван Фэна и преградила крыльями путь к хозяину. Солдаты испуганно отстранились и прижались к стенам тронного зала. Изумленные лица стражников обратились в огромной фигуре магического существа, которое могло принадлежать только повелителю их земель.

Истинный император вышел на центральные ступени.

Когда-то давно отец стоял здесь и радостно поздравлял Сяошаня с двадцатилетием. Он одарил сына новым именем, Парящими землями, несметными богатствами родного края. И в этот же день вана Гуанди не стало, а Фэн, слабый, избалованный мальчишка потерял все, что отец незаслуженно ему вручил.

Пришло время отблагодарить предка и найти свое место мире. Чтобы ни случилось, Ван Фэн был уверен: его судьба навсегда связана с именем юной красавицы с равнин Асии.

Дракон замотал головой, раскинул крылья и вспыхнул божественным пламенем.

Белая повязка соскользнула с лица, и алые глаза внимательно осмотрели столицу. Фэн, повелитель дракона, видел.

Генералы, которые по приказу Луна пришли в тронный зал, склонились при виде божества. Какой бы властью не обладал их ставленник, он не мог сравниться с тем, кого выбрал Нефритовый император. Противостоять богу простые смертные не решились.

– Где мертвец? – спросил у генералов Фэн. Все, как один, указали на крышу ремесленной школы.

Дракон взмахнул крыльями и поднялся над дворцовыми постройками. Через минуту перед императором стоял Ван Вэньмин, которого зверь поймал в цепкие лапы, и пытался поймать своего конвоира за шею.

Фэн подошел к учителю. Сердце болезненно сжалось. Верный, трудолюбивый и честный, лаоши был идеалом для маленького Сяошаня. Теперь же, из-за темных сил, он превратился в злобную марионетку.

Дотронувшись до лба Вэньмина, ван успокоил его тело. Дракон осторожно поднял старика и унес в сторону парящих островов.

– Кайлас станет твоей гробницей и последним пристанищем, учитель, – обратился к огненной точке в небе Фэн.

Чуть позже к дворцу подъехала повозка старшего заклинателя. Из нее вышли трое. Сюань попросил пропустить гостей, и стражники с радостью согласились. После того, как место императора занял истинный Ван, солдаты с двойным усердием принялись охранять правящую семью.

Рыжая высокая дама шла рядом с заклинателем, а за ними семенила стройная белокурая нимфа. Ее глаза цвета грозового облака были настолько большими, что страж, отворивший дверь, испугался в них утонуть.

На главной площади с огромным позолоченным фонтаном столпились чужестранцы. Меж белых рубах то и дело попадались яркие сарафаны, и слышался звонкий, девичий смех. Детишки в лаптях и расшитых бисером жилетках бегали к фонтану и пугали императорских карпов деревянными куклами.

– Мама, папа! – закричала Ярина, обнимая исхудавших родителей. – Как вы?

Борислав с Яриком на руках хмыкнул и громко, чтоб слышали иноземцы, сказал:

– Что ж нам будет? Коли есть краюшка хлеба, да кружка воды, не помрет ни один ас.