Карантин: чёрная команда

Посвящается живым и мёртвым жертвам эпидемии Covid – 19, а так же всем коллегам – лечащим врачам, медсестрам, судмедэкспертам, патологоанатомам, лаборантам, работникам ритуальных услуг и соцслужб, полицейским – всем тем, кто принял на себя удар непосредственного контакта с новым врагом.

Берегите себя!!!!

Что такое даты, часы и минуты?

Простая условность регистрации определенных моментов истории.

Но иногда они могут стать знаковыми и даже роковыми в нашей жизни!

Основные персонажи

Марина Дмитриевич – жительница Киева, судебно-медицинский эксперт, преподаватель судебной медицины;

Лаура Дмитриевич – её дочь, студентка дизайнерского колледжа;

Друзья и кафедральные коллеги Марины:

Рита Надточий,

Олег Звонарев,

Вадим Гречка (сосед семьи Ковальчук из Черновцов),

Нина Тесля – патологоанатом;

Соседи Марины:

Анжела – девушка-содержанка;

Пётр Перепелиця – блогер;

Знакомый бариста – Виталий Онищук;

Знакомый Марины и преподавателей кафедры по бюро СМЭ:

Орест – санитар судебно-медицинского морга в Киеве, работник ритуальной фирмы «Покой»,

Толик Мунтяну – уроженец г. Могилева-Подольского, санитар судебно-медицинского морга в Киеве, работник ритуальной фирмы «Покой»;

Родион и Галина Мунтяну – его родители, родственники семейства Толочко;

Другие сотрудники «черной» команды фирмы «Покой»:

Виктор Бурмило – начальник;

Таисия – его жена;

Вика – племянница;

Гаврилыч – водитель;

Василий Мотковский, он же «Шнырь» – носильщик в «Покое», домушник;

«Мастер» Димыч – «наставник» Шныря в воровской компании;

«Тонька – огонь» – подруга Васьки;

Семья Толочко из г. Могилева-Подольского, родственники Толика Мунтяну:

Василий Иванович и Аурика – родители Костика;

Костя Толочко – сын-старшеклассник;

Оля – дочь, школьница;

Мирчо – наркокурьер из Молдовы;

Балабан И.И. – старший оперуполномоченный в г. Могилеве-Подольском;

Игорь Задорожный – любовник Анжелы;

Лина Задорожная – его жена;

Зоя Константиновна – мать;

Заробитчане:

Супруги Ковальчук (соседи Вадима Гречки в Черновцах);

Неля и Юхим – кумовья Тымчив Витольда и Маруси из Мукачево.

Взаимосвязь основных персонажей

Нулевая глава

09.01.2020 г. Киев.

Слава Богу, что в этом году шеф принял правильное решение работать на праздники в дежурном режиме. А то новый 2020 год начался неудачно!

Марина, будучи человеком научного склада ума, не верила во всякие народные приметы, типа, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Но, все же…

Уже после новогоднего корпоратива, на который она взяла с собой и дочь – «дитя кафедры», Лаура заболела. И Марина думала, что это её обычный фарингит или простое ОРВИ. Высокой температуры не было, поэтому мать, в нарушение своих обычных правил, не надевала маску, думая, что не заразится. Она заметила, что с возрастом болеть даже обычными вирусняками становится все тяжелей.

Марина Дмитриевич гордилась тем, что всегда придерживалась здорового образа жизни, и сейчас не страдала хроническими заболеваниями, как большинство её сверстников. Но вечером 1 января она почувствовала сумасшедшее першение в горле. К тому же, отчаянно чесался левый глаз.

– Похоже, я все-таки от тебя заразилась, – с удивлением констатировала мать, размешивая фурацилин, – хотя, у тебя же нет конъюнктивита?!

Дочь виновато посмотрела на неё.

– Да успокойся, ты-то тут причем? Сама виновата.

Дмитриевич проживали в однокомнатной квартире, поэтому рассредоточиться им было невозможно. Разве что, Марина могла пойти спать на кухню, на узенький диванчик. Поэтому, она обычно и надевала маску. Но в этот раз прохлопала профилактику – придется лечиться.

На следующий день мать почувствовала себя совершенно разбитой. Сил не было оторваться от подушки, температура была небольшая, но горло горело так, будто с него сорвали всю слизистую, голова раскалывалась. А левый глаз тёк безостановочно. К заразе присоединилась и аллергия? На что? Зимой! Вот тебе, врач, и специальное расследование! Как известно, врачу, в собственной семье тяжелей всего правильно выставить диагноз. Потому что знаешь из теории всё, что может быть, и невольно преувеличиваешь. Тут драматизировать нечего! Самый худших вариант – грипп, придется отлежаться, ничего не поделаешь.

Лаура, вроде, легче переносила все это и, слава Богу.

С чувством облегчения, Марина вновь вспомнила, что завтра не нужно будет идти на работу. Такая ситуация складывалась каждый Новый год. У студентов были каникулы, а от преподавателей требовали выходить на работу, заниматься методической работой и наукой. В этот год шеф решил рискнуть, надеясь, что проверки не будет, и вызвался сам подежурить 2-го и 3-го числа. Так что до Рождества можно было спокойно полечиться и выздороветь, и выйти здоровой.

Малой было хорошо – в их колледже им дали каникулы аж до февраля месяца. Будущие же врачи выходили на учебу сразу после Рождества.

Вообще, начало года пошло наперекосяк. Ни старший сын Никита, ни средний – Тимофей, так и не смогли к ним приехать. Поэтому, как смеялись мать и дочь, они на все выходные «девствовали». Друзья семьи тусовались по домам. Да и какое к черту празднование, когда больной?! Марина удивлялась, как быстро встала на ноги Лаура. Ей же с каждым днем становилось всё хуже и хуже. Температура оставалась невысокой, но появился пугающий свист в горле на выдохе, сумасшедший сухой кашель, особенно при перемене положения тела, такой, что даже слезы начинали течь, и одышка. Хотя, слёзы из левого глаза продолжали течь постоянно. Марине стало понятно, что это не может быть какая-то односторонняя аллергия.

Также она поняла, что с ней вообще что-то не так и подключила тяжелую артиллерию, начала систематически принимать парацетамол, антибиотики «от горла», ингаляции, полоскания и т. д. Однако даже к Рождеству её не очень попустило.

Сыновья, обычно наплевательски относясь к своему здоровью, по телефону требовали, чтобы мать обязательно пошла на больничный. Но Марина отвечала, что её некем будет заменить, двое на работе пошли на курсы, у всех были свои группы в две смены.

– Ты понимаешь, что тебе никто орден на грудь не повесит за такую добросовестность? – кричал в трубку Никита.

– Да знаю я, – оправдывалась мать, – но у меня уже и температура упала.

– Так что? Ты же врач! А если будет осложнение?

– Ну, когда будет, тогда и…

– Ты неисправимая!

Марина знала, что дети были правы. Но она не могла повесить ещё и свой груз на коллег. Так случилось, что все её друзья сейчас изнемогали под грузом собственных проблем.

У Риты Надточий отец загремел в больницу со своей диабетической стопой, и она разрывалась между работой на кафедре, в деканате, между поездками с детьми к репетиторам (её старший сын в этом году оканчивал школу), и поездками в больницу.

У Олега Звонарева тоже был сын-выпускник, с которым он нянчился один, так как их мама работала в городе-спутнике и постоянно отсутствовала дома. Мальчик был аллергиком, с хроническим заболеванием костной системы. Олегу приходилось работать на двух работах, чтоб хоть как-то оплачивать дополнительную учебу английскому языку и лечение.

У Вадика Гречки тоже было трое детей, среди которых был и выпускник, к тому же он сам был председателем домового комитета, и его постоянно дергали то решать проблемы с мусором, то – со светом, то ещё с чем-то. К тому же, он, как и Олег, подрабатывал на четверть ставки в морге, а вскрытий давали на полную ставку, так как экспертов общего профиля в столице было очень мало.

На кого же из них Марина могла взвалить свои группы? Конечно, друзья всегда старались помогать друг другу и «подхватывать» чужие группы, если была возможность. Но сейчас такой возможности не было.

Поэтому, рано утром, Марина засобиралась на работу и с ужасом отметила, что не может наклониться, чтоб зашнуровать ботинки. Её, буквально, парализовал приступ одышки, мышцы груди блокировали движение, и она окаменела, не имея возможности сделать вдох.

Хорошо, что этот ужас заметила в зеркале Лаура, выбежала из комнаты и принесла стакан холодной воды. Дочь всегда так боялась за мать, что её выразительное лицо запечатлело и сейчас состояние ужаса.

Марина, пытаясь не пугать дочь, медленно начала выпрямляться. Постепенно она смогла сделать вдох и восстановить дыхание.

– Что случилось?

– Представляешь, такая одышка – не могу наклониться, – в ужасе ответила мать.

– Так ты меня зови, – ответила дочь, быстро наклонилась и принялась зашнуровывать ботинки маме, стараясь скрыть лицо, чтобы та не заметила её испуга.

С детства Лаура боялась, что с мамой может что-нибудь случиться и тогда она останется одна. Конечно, братья очень любят её и заберут к себе, если что, но они – не мама, у них своя жизнь…

– Тебе надо к врачу. Немедленно.

– Да. Но ты забываешь, что я – сама врач. И кто из врачей лучше знает мой организм, чем я сама?

Лаура сердито сверкнула глазами. В ответе матери была логика, но отсутствовала самокритика. А если она недооценивает свое состояние?

Добравшись на работу, Марина начала подниматься на третий этаж и задыхаться от невозможности сделать вдох.

– Станиславовна, ты чего? – задержался возле неё Вадик, мчавшийся к своей группе студентов.

– Слушай, не могу дышать! – призналась Марина, хватаясь за грудь.

– Бронхоспазм?

– Похоже, я же астматик бывший.

– Бывших астматиков не бывает, ты же знаешь. Давай я тебя послушаю.

– Ок, сейчас дам задание студентам и спущусь.

Она выбрала тесты, рассчитанные на 45 минут работы, и вернулась в преподавательскую.

– Мне Вадик уже рассказала. Я тебя сама послушаю, – деловито заметила Рита, взяла стетоскоп и повела её в лаборантскую, подальше от посторонних глаз.

– А то шеф узнает…

Их шеф был хорошим человеком, но у него было два «пунктика»: он ужасно боялся старения и болезней. Это – при том, что заболевшие всегда надевали маску, если были вынуждены выйти на работу. Шеф сразу начинал паниковать и нагнетать обстановку.

В лаборантской же можно было уединиться от мужиков и переодеться, если надо было или даже сделать инъекцию.

– Температура есть?

– Да упала уже, чего б я притащилась на работу с температурой? Переболели с малой ОРВИ, видимо начался фарингит или бронхит. Потому что, когда кашляю, приходится вскакивать, лежа не могу откашлять.

– Похоже, – кивнула Рита. – И у тебя свист на уровне горла.

– Да, он меня и пугает. Может, что-то с голосовыми связками?

– Может. Но пока бронхи чистые. А фарингит, конечно есть. Но одышка и свист меня пугают. Ты представляешь, Рит, я не могу ни на этаж подняться, ни малейшей нагрузки выдержать.

– Тебе бы надо вылежать…

– Так как при таком количестве групп?

То, что легкие у неё были чистыми, уже радовало.

На перемене, когда все собрались выпить кофе, Олег начал рассказывать, что у его в морге был «интересный случай» – две смертельные непонятные пневмонии из одной семьи.

– Из одной? – удивилась Марина. – Значит, вирусные? Грипп?

– Похоже, хотя при гриппе они болеё геморрагические, а эти – на крупозные походят, как в стадии опеченений.

– Похожие, – задумчиво констатировала Рита, – но не крупозные. Ими же невозможно заразиться.

– И я – о том же, – подтвердил Олег.

– Какой-то вирусняк?

– Да точно вирусняк, – вступил в дискуссию и Вадик. – У меня кореш в пригороде работает, так там нашествие таких пневмоний.

– А почему же наши молчат? Где публикации?

– А кому это надо исследовать? Главное бюро осталось без начальника, вот никому ничего и не нужно!

– Но, возможно, пора какие-то противоэпидемические мероприятия проводить? – возмутилась Марина.

– Конечно же, только кого это в министерстве интересует, если у нас даже министр – не медик?

– Боже, куда всё катиться? Развал медицины полнейший! – простонала Марина.

– Та ото ж!

Как бы там ни было, а работать надо было. Кашель остался только тогда, когда надо было менять положение тела. И при этом, мгновенно появлялась одышка и, будто, паралич дыхания. В такие моменты просто невозможно было сделать ни вдох, ни выдох. «Да что же это такое? Астма возвращается?» – с ужасом думала Марина. Хотя, раньше таких пугающих приступов, вроде, не было.

Она даже заметила, что когда ложится спать, у неё появляется протяжный свист где-то на середине выдоха. Это уже откровенно пугало.

Поэтому Дмитриевич решила добавить к своей терапии противоаллергические препараты, чтобы снять риск развития отёков.

Глава 1

17.01.2020 г. Киев

В середине января в СМИ появились устрашающие слухи о новой эпидемии в китайском Ухане. «Господи, тут бы от своих болячек выкарабкаться, а если ещё и чужая зараза приползёт, как будем выживать?» – подумала Марина.

– Лаура, у вас в колледже кашляют?

– Конечно, мам! Большая часть группы!

– Они хоть в масках сидят?

– Какое там!

– Ужас! Вы же там поперезаражаетесь все!

– Конечно!

– Тогда ты маску надевай.

– Мам, как ты себе это представляешь? Больные сидят и всех обкашливают, а я буду сидеть в маске? Да меня выгонят с занятий!

– Имея в виду надвигающуюся эпидемию, я сама тебя не стану пускать на учебу.

– И что? Брать академ? А дадут? И год терять?

– Тогда хоть в шарф кутайся.

– Да я так и делаю, и отворачиваюсь.

Угроза эпидемии нагнеталась. Марина, как и все коллеги, не имела понятия, как уберечь детей. Старшие вообще отказывались «верить» в то, что они заразятся «вирусом» и мать ничего не могла им доказать. Вот уж, поистине, нет пророка в своем отечестве, то есть, семье. Никто не воспринимал маму, как авторитетного врача, и каждый считал, что ему виднее.

Постепенно, очень медленно, до середины февраля, одышка начала утихать, свист, правда ещё оставался, но тоже ослабевал. Правда, упадок сил у Марины продолжался. На работе она стала высказываться, что уже не хочет работать, просто вынуждена, чтоб содержать дочь. Пенсии, которую она недавно оформила, конечно, не хватало на оплату обучения.

– Что-то у тебя вообще упадническое настроение, мать, – заметил Вадим. – Сейчас весна начнется, появится прилив сил!

– Ой, в этот раз сомневаюсь. Вадик, я же старше вас всех. Вот лет через десять-пятнадцать поймешь, что с каждым годом болеть все тяжелей.

– Да по тебе же не скажешь…

Марина, таки, действительно, выглядела гораздо моложе своих лет.

– Но ты же, как врач, понимаешь, что внутренние органы все-таки стареют, хоть мы этого не видим.

– Слушай, ты всегда была молодцом,…

– Да, но и этому приходит постепенно конец. Как бы ни хотелось, но и сердце колет иногда, и…

– А чего же ты не говоришь? – возмутился и Олег.

– А что говорить – только малую пугать. Знаете, какая она у меня лякачка? Бывает, сердце сожмет, а я не подаю вида, иначе ей станет хуже, чем мне.

– Вот дети – это проблема! – согласился Вадим. – У меня дочь очень самостоятельная, а пацаны – пальчик порежут – крику на всю хату, умирают!

– Слушайте, а что вы думаете по поводу Уханя? – ворвалась в преподавательскую Рита.

– Будет и у нас эта зараза. Видите, уже и в других странах есть, – авторитетно заявил Гречка.

– Вадик, это понятно. Вопрос – в другом. Они собираются вводить карантин? У нас в школе большинство детей больны!

– Ритуля, МОНу плевать, как и МОЗу, на проблемы народа.

– Это точно! – возмутился и Звонарев, – в нашей школе такая же картина. Родители говорят, что сами с понедельника не будут пускать детей в школу, если не объявят карантин.

Но в понедельник, карантин объявили и теперь родителей школьников охватывали противоположные чувства. С одной стороны – хорошо, что всех рассредоточили. А, с другой – кому теперь сидеть с детьми? Это становилось проблемой.

* * *

В семье Задорожных возникла такая же проблема. Жена Игоря была очень недовольна тем, что объявили карантин. Нет, Лина, как женщина образованная, конечно, понимала, что если пошёл грипп, то детей надо рассредоточить. Но, кто будет с ними сидеть дома?

Когда она подняла этот вопрос, Игорь лишь в недоумении уставился на неё, словно не понимал, в чём дело.

– Я говорю, что, может, по очереди будем с детьми?

Игорь даже дар речи на какое-то время потерял, потом опомнился и возмутился.

– Я – с детьми?!

– Да! А что?

– Я – замдиректора по креативной работе! Ты хоть понимаешь, что это такое – всё время придумывать что-то новое? А ты – всего лишь винтик, без которого с вашим рабочим механизмом ничего не случится!

Сейчас Игорь даже стыдился того низкого положения, которое Лина занимала на своей работе. Она была всего лишь верстальщицей в небольшом профессиональном издательстве, принадлежавшем одному НИИ. Лучше бы уж сидела дома вообще и была домохозяйкой!

При этом, он напрочь забывал о том, что своему успешному продвижению из работников того же издательства он был обязан именно жене. Это именно она познакомила его с будущим начальником. Разрекламировала его, как талантливого специалиста, которому здесь негде применить талант. И Игоря заприметили, а спустя месяц пригласили на внезапно освободившуюся вакансию. Лина же по-прежнему оставалась работать неприметным работником невидимого фронта, хотя её услуги, как профессионала, высоко ценили все окружающие. Просто они работали в бюджетной организации, поэтому никак не могли поощрить её таланты. Но, и у неё бывали иногда шикарные подработки, если кому-то надо было срочно напечатать диссертацию, автореферат или монографию. В огромной столице все знали, что напечатать хорошую книгу у Лины Задорожной будет дешевле, красивей и точнеё.

И именно сейчас у неё скопилось несколько горящих заказов. Можно было очень хорошо подработать.

– Тебе что – денег не хватает? – вслух возмутился муж.

– Представь себе!

– Да ты посмотри, как мы питается? У нас всегда свежее мясо и овощи, и фрукты! Чего тебе вообще надо?

– Да не в еде дело! На неё хватает. И на одежду хватает.

– Так чего тебе ещё надо? – вскипел Игорь.

– А ты не думаешь, что детям надо ещё и развиваться?

– Так я им компьютер купил! Денди там всякие…

– Да я не об этом! Леша хочет заняться конструированием, Аня – языками.

– Так купи ему конструктор!

– Да нет же! Ему нужны курсы специальные. Они недешево стоят. Как и Ане.

– В десять лет?! Да вы с ума сошли! Ну, слушай, надо же понимать все-таки размер аппетитов! Вот будут оканчивать школу, тогда и…

– Тогда уже поздно будет. Способности детей надо сейчас формировать! Тем более, они у них уже есть. А во-вторых, я тебе не домохозяйка какая-то! Я тоже хочу развиваться.

– Где, у тебя? Тьфу, а не развитие. Куда ты планируешь развиться? До уровня завиздательством? У вас всё равно не мировые «шпальта»! Я, конечно, против того, чтобы ты вообще работала. Но, если ты так не можешь прожить без вашего захолустного «Горизонта», то пусть тогда мать сидит с детьми!

– Она и так с ними постоянно бывает. Но, видимо, ты забыл, сколько твоей матушке лет! Она сама нуждается в уходе.

– Так, короче, не хватало, чтоб я ещё вашими женскими штуками занимался. Ухаживать за детьми и стариками – женское дело.

– А что тогда – мужское?

Вскипела и Лина.

– Деньги зарабатывать! – отрезал Игорь и выскочил из квартиры.

Он так не любил, когда жена начинала эти скандалы. Если бы он сейчас задержался, пошли бы в ход укоры в том, что он по дому ничего не делает, как мужик. Это было правдой. Игорь в своей жизни ни одной лампочки не поменял, ни одного гвоздя не вбил. Не для этого существовала его уникальная натура. Он берег себя для будущего успеха.

Но, он считал себя правым. Он приносит в дом деньги. Правда – не все. Но домочадцам знать об этом не обязательно. Он же должен обеспечить себя, защитить тыл?

По дороге на работу он так завелся, что по невнимательности чуть два раза не поехал на красный свет. Это ж надо – детям всего по десять лет, а она уже способности их развивает! Ты себя развей сначала. Уйди с этой галимой работы. Если тебе уж так хочется карьерного роста – стань кем-то стоящим, чтоб на тебя обратили внимание. А потом делай вычеты мужу!

Он затормозил на стоянке и глянул в зеркальце. Сейчас было видно, что красавец-брюнет в отражении был встревожен. Чёлка модной стрижки была взлохмаченной, как и его настроение, и это был непорядок. Игорь достал расчёску и пригладил волосы. Сделал пару глубоких вдохов. Успокоился. И вышел из машины. Вот теперь порядок!

Глава 2

10.02.2020. Киев

Лаура все ещё нежилась в ванной. Пена с запахом ландыша окутывала её тело и словно говорила «не спеши». Слава Богу, сегодня была суббота и никуда не надо было спешить – ни в колледж, ни в магазин, ни куда-то ещё. Последние несколько лет она с мамой так привыкла спешить по утрам, что выходные казались прямо каким-то подарком.

Юная девушка взглянула на зеркало, висевшеё на противоположной стене. Прекрасная, с нежным порозовевшим лицом, она выглядела, словно ангел. Лаура в последний раз провела губкой по стройной ножке и вздохнув с сожалением, принялась нехотя покидать ванну.

Приоткрыв дверь в коридор, она сразу почувствовала возбуждающий запах маминого омлета. Омлет «офензерв» был всегда божественный, даже если мать добавляла в него грибы и перец.

– Мамуль, спасибо за завтрак, – чмокнула девушка Марину в мягкую щеку.

Тут же дочь с сожалением констатировала, что мамины щёчки становятся все более мягкими, а так хотелось, чтобы мама не старела. Мать уже вступила в пенсионный возраст, хотя по её внешнему виду этого никто бы не предположил. Высокая, слегка начавшая полнеть, но сохраняющая ровную осанку, позитивная шатенка с веселыми искорками в медовых глазах, нравилась практически всем, кто знал её близко. Марина ещё работала, так как не смогла бы оплачивать учебу дочери. Бывший муж, хорошо, что хоть алименты несколько лет назад начал платить. А два её старших сына устраивали свою личную жизнь, поэтому кардинально помочь им не могли.

Ну, энергии у Марины ещё хватало работать в универе, хотя нерадивые студенты уже ей порядком надоели. Она мечтала о том, как сможет выйти на пенсию и заняться любимым делом. За долгие годы работы у неё накопился громадный опыт, который она бы хотела передать таким же молодым энтузиастам, как и она сама в молодости. У неё уже в рабочем портфолио было несколько начатых монографий по врачебным делам и асфиксии. Вообще, Марина Дмитриевич всю жизнь посвятила судебной медицине и теперь считала, что их профессию недостаточно популяризируют. Вот этим-то она и хотела серьёзно заняться на досуге.

Все, кто читал её наброски, считали их очень познавательными и советовали напечатать. И потихоньку, по крупицам, она всё-таки ухитрялась продолжать свою работу для души. Но времени катастрофически не хватало!

На работе постоянно требовалось, чтобы все сотрудники писали научные статьи. А заниматься исследованиями при отсутствии финансирования было практически невозможно. Кроме того, у каждого из них были свои «бесплатные» поручения по кафедре: Рита была профоргом, Олег – отвечал за науку, Вадим – был ответственным за международное научное сотрудничество, а Марина была руководителем научного кружка студентов и молодых ученых.

Всё это отнимало много времени и сил, у Марины – особенно. Ведь студенты хотели заниматься чем-то конкретным. Значит, надо было придумать для них тот фронт работ, которые можно было бы осуществить в условиях практического отсутствия лаборатории. Все хотели ходить на вскрытия, но так как изменилось законодательство, теперь каждый случай смерти расследовался в рамках возможной 115 статьи УК – умышленное убийство, и надо было доказать, что это не так. Поэтому, следователь и не давал разрешение на присутствие посторонних на вскрытии. А заниматься только аналитической работой ребята не очень хотели.

Из-за этого, Марине и приходилось ломать голову над тем, чем занять молодых кружковцев, ночами проверять их наброски научных статей и редактировать их.

Кроме того, и это было самое главное, Марина хотела ещё тесно общаться с Лаурой, пока та не выпорхнула из семейного гнезда. Дочь – неожиданный и поздний ребенок, стала для неё настоящим сокровищем. Пацаны быстро повзрослели, а Лаура, как девочка, постоянно была у неё на виду. И так и хотелось, чтоб так продолжалось. Но мать понимала, что дочь растёт и должна строить свою жизнь.

Девочка была одаренной, начитанной, с врожденным хорошим вкусом, поэтому неудивительно, что она выбрала профессию дизайнера, и сейчас с увлечением училась.

Но, хотя учёба была ей в радость, девушка очень утомлялась. Основные силы и у неё, и у матери отнимала дорога. Обеим надо было тратить на дорогу, в общем, около трех часов в день. И если дочь, как современный молодой человек, утешалась по дороге музыкой, мать все равно не могла успокоить и бесилась из-за пустой траты времени.

– Мне и так недолго остается. С каждым прожитым днем моя жизнь укорачивается, а я ещё впустую должна драгоценное время тратить? – чуть не каждый день полушутливо возмущалась Марина.

Но сегодня была долгожданная суббота. Вдвойне приятным было то, что правительство, не смотря на дебаты, оставило праздник для женщин нерабочим днем и понедельник тоже был выходным. Три дня отдыха!

– Ура! Мы – свободны! – сгребла дочь в охапку Марина и они во весь голос радостно завопили:

– Словно птицы в небесах!

И тут же спохватились.

– Ой, соседи же ещё, наверное, спят!

Конечно, суббота, 7.30… Это они были такие «рабочие» фанатички, которые в любой день вставали в 6 утра, а Марина даже раньше.

Они уселись за стол и полюбовались омлетом, который празднично красовался красным, желтым и зеленым цветом.

– Не переживай, это – не перец, помидоры, – заметила мать, наблюдая, как дочь выковыривает красный кусочек из воздушного желтка.

– Чем займемся?

– А ты бы, чем хотела? – задумчиво ответила Лаура.

– Даже не знаю, – засмеялась мать, – то ли окна помыть, или стирку устроить?

– Вот только давай без окон сейчас! Я предлагаю по-быстрому сделать уборку и сходить в кино.

– О-о-о! Давай глянем, что сейчас идет, – оживилась Марина.

Поход в кино был их священной семейной традицией.

– А потом в парк сходим?

Мать кивнула. Парк Киото на Лесном массиве был их любимым местом отдыха.

– И зайдем к нашему баристе, да?

У выхода из парка всегда стояла кофейня на колесах, где их знакомый Виталий готовил обалденный кофе.

– Непременно, – улыбнулась мать.

Конечно, после завтрака им не очень хотелось заниматься уборкой. Но сегодня этот процесс их немало позабавил, ведь к процессу решил присоединиться их любимец Пушок. Этим утром он решил поохотиться на швабру, с которой его связывали не очень хорошие отношения. Очень редко, иногда, ему доставалось от швабры, когда он упрямился и не хотел вылазить из-под кровати, если нашкодничал. В таких случаях он на смерть бился с этим пластиковым чудовищем, вылазил и грозно напыжившись и раздув хвост, угрожающе шел за шваброй до самой кладовки, будучи готовым в любую секунду напасть на неё, если она сделает в его сторону, хоть малейшеё движение.

Сегодня, Пух решил пойти на опережение ситуации, и когда Лаура начала мыть свою спальню, напал на швабру. Ему, видимо, было неприятно лежать своим мохнатым пузом на мокрой тряпке, но он стойко терпел неудобство, прижимая всем телом проклятого врага к земле.

– Мам, смотри, Пух, как сосиска, к швабре прицепился, – до слез смеялась Лаура. – Сфоткай быстро картину!

Марина выскочила с телефоном в коридор и задохнулась от смеха. Кот с сумасшедше черными глазами, со свирепым видом повис на швабре.

– Пух, ты решил собой вымыть пол? Залезь под шкаф лучше, вытри там пыль!

Лаура остановилась. Пух, недовольно рыча и вращая глазами, слез со швабры и остановился возле неё.

– Иди-ка ты, дорогой, погуляй на балконе, вон, уже птички появились, – мать подняла на руки тяжелую мохнатую тушку и вынесла его из коридора.

Начало дня оказалось веселым…

* * *

День выдался прекрасным. Зима оказалась ненормально тёплой. И потому в парке сегодня было полно гуляк. Виталий любил с утра подышать свежим воздухом. А то, что ему удалось поставить свою кофейню-«улитку» в парке – было вообще подарком судьбы.

После окончания университета, он, как и многие другие молодые люди, не смог устроиться на работу. Отец его поначалу успокаивал, но через пару месяцев всем стало ясно: ему надо срочно идти на работу. Иначе, семья не вытянет!

Отец семейства был пенсионером и уже много лет страдал ногами. Все суставы у него трещали так, что он почти не мог ходить. Лечение требовало больших денег, которых не было. Да и не таков был Дмитрий Ильич, чтоб перетягивать на себя все внимание. Глава семьи считал, что его главная забота – опека родных. Поэтому, он старался перенаправить общее внимание на жену и дочь. Катерина вкалывала, как рабочая лошадь, на двух ставках, в частном медцентре. Одновременно была и медсестрой в отделе статистики, и уборщицей. Но, хорошие зарплаты здесь имели лишь врачи, да старшая медсестра. Конечно, тут была не минималка, но, чтобы тянуть четырех человек – средств явно не хватало.

Первоначально, горе поселилось в доме Онищук с рождением дочки. У Марины оказался сложный порок сердца. В детстве ей пришлось делать операцию. Врачи вообще не давали им никаких прогнозов. Но, всё обошлось. Однако, и сейчас, сестре нельзя было делать никаких физических нагрузок и нервничать. А как можно было жить, и не нервничать?

Первый же молодой человек, который (по его словам), начал «всерьёз» ухаживать за Мариной – сбежал, узнав, что она больная. Тогда у сестры оказалось разбитым сердце и буквально, и…

С того момента она возненавидела всех мужчин и называла их сволочами.

– Но, я же – не сволочь! – говорил ей Виталий.

– Ты – брат! Но, возможно, по отношению к своей девушке ты окажешься такой, же сволочью! – выпалила сестра.

Они тогда даже поссорились.

На тему своей будущей девушки Виталий тогда даже не думал, но возмутился. Отчего это Марина думает, что он будет непорядочным?

Вот такие непростые жизненные обстоятельства сложились в их семье. Несколько лет Виталий работал на разных работах, приходилось даже на рынке.

Это были тяжелые годы. Все копейки Виталик нес домой, изо всех сил пытаясь поддержать семью. И это происходило до тех пор, пока он случайно не встретился возле банка с бывшим однокурсником.

Тот брал кредит на занятие мелким бизнесом, и хотел открыть свою кофейню.

– Влазишь в долги, а оно того стоит? – удивился Виталий. Он был настроен довольно критически к частникам. В семье всегда говорили, что лучше, хоть меньший, зато – стабильный доход и соцпакет на каком-то бюджетном предприятии.