Читать книгу: «Око времени. Из рода Рыси. Книга 1. Палеолит», страница 2

– Погоди, так от костра ничего не останется, – быстро проговорил он непослушными от страха губами, и подбросил в огонь еще топлива. Пламя взметнулось ввысь, и ребята увидели, что действительно окружены небольшой стаей то ли диких собак, то ли гиен.

«Если так жечь огонь, то ветки скоро закончатся», – отстраненно подумал Артем, одним глазом следя за собаками, другим прикидывая, надолго ли хватит веток.

Аришка, сжавшись, дрожала позади ребят то ли от страха, то ли от холода, а мальчики стояли у огня, с тревогой вглядываясь во мрак ночи. Сколько времени прошло, никто не считал, но ветки почти закончились, а небо начало потихоньку светлеть. Собаки уже не кружили вокруг, а молча сидели в отдалении, ожидая, когда добыча станет доступна.

– Что делать будем? – шепотом спросил друга Артем.

– Не знаю, – тяжело выдохнул тот, – но без боя я не сдамся. Их восемь, я сосчитал, – Вовка лихорадочно искал выход, – слушай, пока не поздно, у нас ведь есть наломанные ветки, края у них может, и не острые, но все же хоть какое-то, да оружие, – и мальчишки начали быстро разбирать настил. Вооружившись более менее острыми колышками, они приготовились подороже продать свои жизни.

По мере того как прогорал костер, собаки подходили все ближе и ближе, и вот наступил момент, когда, уже не боясь тлеющих угольков, две псины бросились на ребят. А дальше все слилось в какой-то сумасшедшей круговерти, в которой Артем обеими руками зажимал челюсть прыгнувшей на него собаки, пытавшейся царапать его когтями и извивающейся, как змея. Вовка, лежа на спине, боролся с еще одной тварью, не давая ей достать до горла, а Аришка, визжа во весь голос, лупила веткой по голове третью псину, которая никак не могла добраться до такой желанной добычи, потому что мешали кусты.

И вдруг, все как-то быстро закончилось. Собака, которую держал Артем, обмякла и свалилась ему под ноги, а та, что боролась с Вовкой, рухнула ему на грудь. Противница девочки в очередной раз рыкнула и исчезла. Вовка сбросил мертвого зверя и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Колени подрагивали, сердце норовило выскочить из груди, из горла вырывались шумные хрипы. Трясущийся Артем с ужасом разглядывал свои ладони, все в крови от укусов хищника. Время от времени он открывал и закрывал рот, издавая нечленораздельные звуки. Арина тихо поскуливала, обхватив руками свой рюкзак.

Уже рассвело. За потухшим костром стояли пятеро волосатых мужчин в шкурах, стаскивавших мертвых собак в кучу. Чуть в стороне лежали копья. Закончив с работой, аборигены вытерли пучками травы ножи, заткнули за пояс и, подобрав оружие, встали полукругом напротив ребят. Некоторое время две группы молча изучали друг друга, наконец, самый рослый из мужчин что-то сказал, издавая рычащие звуки. Ребята пожали плечами, а Артем, сделав шаг вперед, ответил:

– Мы не понимаем. И да, спасибо, что спасли нас.

Мужчины дернулись, отступили назад и вскинули оружие. Артем тоже отступил, закрыв собой сестру. Помолчав еще немного, аборигены какое-то время переговаривались, не сводя глаз с троицы, затем тот, что заговорил с ними, поманил ребят за собой. Артем, взяв сестру за руку, осторожно пошел следом, за ним Вовка, остальные на расстоянии трех-четырех шагов сзади несли туши собак. Аборигены вели чужаков на восток, навстречу восходящему солнцу.

*            *            *

Вид стоянки первобытных людей поразил ребят. Они оказались на небольшой возвышенности между двумя холмами. Невысокие, но густые кусты окружали относительно ровную песчаную площадку. По краям с северной и южной стороны белели кости.

– Это, что, мамонты? – Артем рассматривал огромные черепа и горы костей.

– Конечно, у кого еще такой череп, – Вовка пожал плечами, оглядываясь, – заметили, здесь теплее? Ветра нет.

Но брат с сестрой не услышали его, недоуменно озираясь.

Возле скелета на южной стороне стояло длинное строение из костей, покрытое шкурами, рядом был сооружен навес. Недалеко от входа находилось кострище, около которого лежала куча веток и множество тех же самых костей1. Было на удивление чисто, а ведь в книгах и фильмах первобытные люди представлялись неряхами, разбрасывающими вокруг себя объедки.

Аборигены, увидев подошедшую компанию, тут же прервали свои занятия и уставились на чужаков, но близко не подходили. Мужчина, позвавший их с собой, стал что-то объяснять всем, ну как что-то, он короткими словами, жестами, мимикой и пантомимой описал все, что произошло на берегу.

– Темочка, мне страшно, – девочка прижалась к брату. Голос у Аришки дрожал, она еле держалась на ногах. Артем прижал сестру к себе и погладил по голове, успокаивая.

После небольшой паузы женское и детское население стоянки окружило гостей, и все начали ощупывать их одежду, рюкзаки. Ребята молча пытались сопротивляться, но когда одна из девочек сорвала кепку с Аришкиной головы и попыталась надеть себе на голову, та завизжала и, вырвав кепку, закричала:

– Не тронь! Моя!

Откуда только силы взялись? И страх мигом пропал.

Аборигены замолчали и отскочили, оскалившись. В центре остались растрепанные и ощетинившиеся чужаки. Мальчишки сжали кулаки, а Аришка сузила глаза и со злостью смотрела на свою обидчицу.

– Приплыли, – сквозь зубы процедил Вовка, – и что теперь?

Что-то громко рявкнув, к ним через расступившуюся толпу направился знакомый мужчина. Подойдя к чужакам, тот оскалился, видимо, это означало улыбку, и громко прорычал, ударив себя в грудь:

– Гррах!

Ребята в недоумении уставились на него.

– Гррах! – повторил мужчина и выжидающе посмотрел на хлопающих глазами ребят.

– Это его имя, – воскликнул Вовка и, ткнув себя кулаком в грудь, громко с расстановкой произнес:

– Вов-ка.

– Во-ка, – медленно проговорил абориген.

– Вовка, – повторил подросток.

– Во-ка, – уже более уверенно сказал тот.

– Ладно, – проворчал мальчик, пусть будет «Во-ка».

Тут Артем, тоже ткнув себя рукой в грудь, сказал:

– Артемка.

– Тем-ка, – понимающе проговорил мужчина.

– Аришка, – пискнула сестра,

– А-ка, – оскалился тот.

Вовка выдохнул:

– Ну вот и познакомились.

Гррах отвернулся, рыком разогнал всех и пошел к костру, у которого уже собрались, вероятно, на завтрак, мужчины. Женщины и дети присели возле хижины, время от времени косясь на троицу.

Одна из женщин осталась и поманила за собой ребят, усадив их в сторонке, она выложила на небольшой лист корни и стебли, а также несколько кусков холодного, слегка обжаренного мяса.

Ребята поблагодарили женщину и та, приподняв верхнюю губу и обнажив зубы, видимо, это означало улыбку, встала и ушла под навес.

Корни и стебли были сырыми, а мясо тоже сырое внутри, только сверху подгоревшая корочка.

– Мясо ешьте аккуратнее, – Артем с трудом прожевал кусок, – неизвестно, что скажут желудки, – он вспомнил, как один раз отравился несвежей колбасой. Ничего хорошего. И так захотелось ему бутерброда с колбасой, что слюнки потекли. Большого бутерброда с большим куском колбасы, разумеется, свежей.

Ребята осторожно ели и разглядывали обитателей стоянки. Мужчины были небольшого роста, самый высокий из них вряд ли выше подростков, но зато все коренастые, с длинными сильными руками. Волосы, заплетенные не то в косы, не то свалявшиеся как дреды, были у всех темного цвета. Одеты аборигены были в меховые шкуры, на ногах мягкие сапожки из выделанной кожи. На шее охотников висели ожерелья из клыков и когтей животных, у кого-то больше, у кого-то меньше. У женщин шкуры были расшиты ракушками и перышками птиц. На головах у всех меховые колпаки.

– Похоже, они ночью увидели наш костер. Вовремя, а то бы нас уже сожрали, – тяжело вздохнул Вовка.

– Наверно надо учить язык? – Аришка посмотрела на брата, – как ты думаешь, нас не прогонят? – она все еще время от времени вздрагивала, а в голосе явственно звучал страх.

– Конечно, не прогонят, – Вовка ободряюще улыбнулся, – сюда же привели.

«Надеюсь, они не едят людей», – подумал он, и его даже передернуло от такой мысли.

А Артем, не замечая, как напряглись сестра и друг, пытался выковырять из зубов кусок застрявшего там мяса:

– И че они все время скалятся? Улыбаться не умеют, что ли? Фиг поймешь, че они там думают. Скалятся и скалятся.

– Смотрите, детей нет совсем, – зашептала девочка, – самая младшая где-то моего возраста. Наверное, это кочевые аборигены.

– Конечно, кочевые, на зиму они уйдут в пещеры, – проворчал Вовка, он все-таки краем уха слушал экскурсовода, и запомнил, что в это время люди жили именно в пещерах, а на равнину выходили для охоты и заготовки шкур, рогов животных, и если повезет, бивней мамонта.

– Наверное, – подхватил Артем, – а сейчас-то что делать?

– Подожди, скоро узнаем, – быстро ответил друг, видя, что к ним приближается Гррах, и вскочил на ноги, за ним поднялись остальные. Гррах постоял напротив и начал что-то говорить, показывая на ребят и на небольшое углубление в песке недалеко от основной хижины. Затем вопросительно уставился на гостей. Ничего не поняв, ребята все же кивнули. Гррах тоже кивнул и ушел.

– И че он сказал? – спросил Артем, снова сев на землю.

– А кто его знает? – друг, конечно догадывался, но не стал говорить вслух, а вдруг он ошибся, – подождем, узнаем.

Вовка всегда был немногословным и не торопился выкладывать всем свои мысли. Когда ему было девять лет, как теперь Аришке, умерла бабушка, а через два месяца погиб отец, он был военным, и Вовка редко его видел. Мама долго плакала, затем отправила Вовку на все лето в станицу к деду. Вовка и раньше каждое лето ездил в деревню, когда один, когда с мамой. Бабушка каждую субботу пекла пироги, а по воскресеньям блины. Это была такая традиция. А дед выпивал рюмочку под соленые огурчики и довольно разглаживал усы. Теперь бабушки не было, и дед, обрадовавшись внуку, принялся за его обучение. Он хотел, чтобы Вовка, как и он, как и его отец, стал военным. А в конце августа они с мамой переехали в другую квартиру и Вовка пошел в новую школу.

– Смотри, – толкнул его в бок Артем.

Пятеро мужчин и два подростка, очевидно, охотники, направились к выходу со стоянки, так как у всех в руках были копья, а на поясе у каждого висела небольшая меховая сумка и каменный нож. Женщины и девочки, закинув за спину плетеные корзины и привесив на пояс какие-то приспособления из костей, (ребята пока не разобрали, что это), тоже направились к проходу в стене кустарника. За считаные минуты стоянка опустела, остались только два парня, примерно одиннадцати-двенадцати лет, женщина и девочка, та, которая пыталась утащить кепку.

Парни подошли к чужакам. Оба смуглые, худые, ниже семиклассников почти на голову, за поясом каменные ножи.

– Гарр, – рыкнул один и ударил себя кулаком в грудь.

– Гуррх, – рыкнул второй и повторил жест.

– Тем-ка, – ударил себя в грудь Артем. – Во-ка, А-ка, – показал он на друга с сестрой.

Аборигены повторили имена и поманили ребят за собой.

– Теперь нас каждый, как собачек, будет подманивать, – бурчал Вовка, идя следом за мальчишками, – еще бы посвистели.

Подойдя к огромной куче костей, те стали выбирать самые большие и складывать в сторонке, достали две крупные звериные лопатки и тоже отложили. Показав, что надо брать и нести, первыми схватили часть заготовленного материала и пошли к месту, на которое указал Гррах.

– Будем строить нам жилище, – догадался Артем.

И работа закипела. Гарр и Гуррх руководили постройкой. Ребята сняли куртки и, закатав рукава, тщательно выполняли все указания. Костяными лопатками выровняли площадку примерно два на три метра, песчаная почва копалась легко, по периметру воткнули кости, связав их в центре травяной веревкой, сверху накрыли несколькими шкурами. Аришка помогала по мере сил.

– Слушай, Вов, – толкнул друга в бок Артем, – а откуда здесь кости мамонта? Неужели аборигены завалили этого монстра?

– Не думаю, скорее всего, нашли мертвого на этом месте и съели2, – пожал плечами Вовка, – экскурсовод же говорил, что на этой стоянке их не убивали.

– Они едят мертвых животных? – Возмутилась Аришка и схватилась за горло.

– А почему нет, – Вовка усмехнулся, – совсем не просто их копьями завалить такого зверя, но нас накормили свежим мясом, не переживай, – успокоил он девочку.

Оставшиеся аборигены занимались своими делами, поглядывая на солнце и в сторону степи. Женщина растирала в деревянной плошке какие-то корешки, а девочка раскладывала под навесом растения.

Солнце перевалило далеко за полдень, и уставшие подростки решили сделать перерыв. Лица горели от ветра, в горле першило.

– И вообще пора бы уже поесть, – возмутился Вовка. Он показал Гуррху на свой рот, и тот, понятливо кивнув, показал на солнце, проводив его рукой к закату.

– Ясно, только вечером. Давайте, хоть воды попьем, – посмотрел он на брата с сестрой.

– И где ее взять? Бежать к озеру? – стал оглядываться Артем.

– Ну, местные же что-то пьют, – и Вовка, поднявшись, подошел к Гарру и попытался жестами показать, что хочет пить. Тот опять поманил его за собой, дал в руки кожаный мешок и, подхватив еще два таких же мешка литров на пять каждый, побежал к озеру. Вовке ничего не оставалось делать, как бежать следом. Ну как бежать, скорее, быстро идти. Дед, конечно, устраивал по утрам пробежки, но Вовка не воспринимал их всерьез и часто вместо десяти кругов вокруг дома делал всего пять.

– Оху, – показал на озеро Гарр и начал набирать воду в бурдук3. Вовка вспомнил, что это слово встречалось в одной из книг, которые дед заставлял его читать постоянно. Что-то про степняков.

Набрав обе бутылки и кожаный мешок, мальчик вернулся к друзьям. Брат с сестрой осторожно сделали по глотку. Вода была холодная и удивительно вкусная.

– Ну что, – спросила девочка, – можно ее пить?

– Часа через три узнаем, можно ли ее пить, – рассмеялся Вовка и выпил почти весь литр.

Бутылки вызвали не меньший интерес у местных, чем одежда. Гуррх осторожно потрогал пластик и удивленно покачал головой.

А Артем с интересом рассматривал бурдюк:

– Класс! – восхитился он, – надо будет и нам такие потом приобрести.

Показав местным, что они хотят еще немного отдохнуть, Артем уселся в тени хижины и позвал друга с сестрой.

– Слушай, Тем, а почему ты назвался Артемкой? – спросил Вовка, пережевывая жесткий корешок, оставшийся от завтрака.

– Не знаю, ты сказал «Вовка», ну и я сказал «Артемка», – пожал плечами друг, – а круто получилось, у нас теперь имена с приставкой «ка».

– Это не приставка, ты че? – Вовка укоризненно посмотрел на друга. В отличие от Артема, у него по русскому и литературе была пятерка.

– Не важно, я так понял, что нас приняли за представителей какой-то семьи или рода. Здесь ведь родовой строй?

– Наверное, общинно-родовой, – Аришка развернула буклет из музея.

– Точно, дай-ка, – Артем выхватил цветной листок.

«Каменный век, наиболее длительный в истории людей, принято делить на палеолит – древний каменный век, мезолит – средний каменный век и неолит – новый каменный век.

В эпоху палеолита люди жили малыми общинами в 10-30 человек, которые приходились друг другу кровными родственниками. Главным источником пропитания служили животные. Это зубры, бизоны, северные олени, шерстистые носороги, мамонты, дикие лошади, сайги. Люди были вынуждены постоянно передвигаться вслед за кочующими стадами. Попутно они собирали съедобные растения. Рыболовство только начинало возникать, а земледелие и скотоводство не были известны.  Шкуры животных шли на утепление жилищ и шитье одежды. Основные орудия в палеолите изготавливались из кости и камня.

К концу палеолита человек научился жить общественным строем с общественным сознанием и его важными формами – искусством и религией. Однако человек еще не знал ни керамики, ни ткачества, ни металла, ни колеса, ни земледелия, ни скотоводства».

– И ничего интересного. Кроме того, что нет ни горшков, ни металла, ни тканей, ни колеса. Прибери, – сунул он буклет сестре.

– Род, род. Точно! Вы обратили внимание, что в наших именах они выделили окончание «ка»? Видимо, они поняли, что мы одного рода. А у них, похоже, все имена начинаются на «г». Хотя, не факт.

– А к какому роду принадлежим мы? – спросила Аришка.

– Надо подумать, – Артем нахмурился, а через некоторое время его осенило, – помните, как Гррах пристально смотрел на нас? Видимо, хотел увидеть какой-то амулет, говорящий о принадлежности к роду.

– А у них не было амулетов, – уверенно качнула головой сестра.

– Возможно, и были, а из-за шкур мы их не видели, – Вовка застегнул ворот рубашки, под который забирался прохладный ветерок.

– Итак, мы кто? Дети какого зверя или птицы? Это будет зависеть от того, с какой стороны мы пришли. С Востока? Может лисица, волк, кабан, рысь, лось? – рассуждал Артем. – Тотем должен быть сильным. Давайте выберем кабана.

– Тогда нам нужны клыки или когти, – возразил друг.

– Я могу сплести наш тотем из бисера, – тихо произнесла девочка, – у меня с собой есть небольшой набор, я ведь должна была в кружок идти после экскурсии, – и она опять тихо заплакала.

– Не плачь, – притянул к себе сестру Артем, гладя по голове, – мы обязательно вернемся, но сейчас надо делать все, чтобы остаться в живых, – зашептал брат. Его слова не успокоили, а наоборот, вызвали бурные рыдания.

Наконец, перестав плакать и вытерев рукавом мокрые глаза, Аришка спросила:

– Какой тотем плести?

– Молодец! Сможешь сплести рысью голову? – воодушевился брат.

– Наверное, – пожала плечами девочка, – надо попробовать.

– Отойди в сторонку, работай, а мы пойдем достраивать жилье, – Артем вздохнул, поднимаясь.

Аришка отошла и, сев спиной к людям, достала органайзер, подобрала нужные цвета, и начала тщательно собирать голову рыси, такую, которую видела на стенде в музее. В итоге получилось две головы размером четыре на четыре сантиметра и голова поменьше, примерно три на три сантиметра. Быстро сплетя из мононити три цепочки, подвесила на замочки-застежки готовые тотемы и, довольная своей работой, вернулась к ребятам.

Шалаш был уже готов. Гарр и Гуррх бросили на пол сухие прутья и пучки сухой же травы. А вместо одеял – три собачьи шкуры.

Солнце клонилось к закату, когда Гарр закричал что-то, а остальные побросали свои дела и начали суетиться у костра, а Гарр и Гуррх поспешили к проходу в кустарнике.

На стоянку вернулись женщины с корзинами за плечами, наполовину наполненными стеблями и корнями растений, лишайниками и какими-то жучками-червячками.

Почти следом за ними показались мужчины с добычей. Один из охотников гордо нес большую голову северного оленя, двое расстелили у костра огромную шкуру, остальные охотники свалили на нее разделанные части животного, рядом положили четырех зайцев и пять или шесть куропаток. Это была славная охота, мужчины радовались и громко рассказывали, как они добыли этого зверюгу. Те, что оставались дома, тоже выражали бурный восторг рыками и прыжками.

Наконец пришедшие занялись разделкой и сортировкой добычи. Одни женщины теребили птиц и потрошили зайцев, другие нарезали мясо, третьи выкладывали из корзин растения, а два подростка растянули шкуру на песке, воткнув по краям палочки и начали быстро чистить, срезая тонкую прозрачную пленку.

Когда срочные дела были сделаны, местные поварихи раздули огонь и стали запекать небольшие кусочки мяса, укладывая их прямо на угли.

На плетеном блюде появились молодые побеги трав и деревянная плошка с кашицей, которую днем приготовила женщина. Все было готово, и мужчины, усевшись на землю вокруг «стола», стали есть, отрезая костяными ножами сочные куски, обмакивая их в кашицу и закусывая зеленью. После мяса особенной популярностью пользовались мозговые кости. Охотники разбивали их и с удовольствием высасывали содержимое. После мужчин поели женщины и подростки. Еды хватило всем.

Ребята сидели у входа в свой шалаш и молча наблюдали за трапезой.

– Есть хочу, – захныкала Аришка.

– Мы тоже, – вздохнул брат, – может, и нам что-нибудь дадут, потерпи.

После того, как все разошлись, старшая из женщин положила на одно из блюд часть мяса и зелени и велела Гуррху отнести гостям. Те с благодарностью приняли угощение и, когда Гуррх отвернулся, накинулись на еду.

– Мясо опять полусырое, – Артем оторвал кусок и с трудом прожевал, – после завтрака у меня до сих пор в животе бурчит.

– Я читал где-то, что сырое мясо лучше усваивается, чем жаренное и вареное, – Вовка откусывал маленькие кусочки и тщательно пережевывал, – в нем есть полезные белки и витамины.

– Это если его всегда есть сырым. А мы первый раз такое пробуем. Желудкам надо привыкнуть, – возразил Артем.

– Ну, да, ну, да, еще бы паразитов не подцепить, – тихо себе под нос пробормотал Вовка.

С наступлением ночи стоянка затихла. Артем выглянул из шалаша и увидел у входа в жилище хозяев одного из подростков, видимо, караульного, укутанного в шкуру и с копьем в руках.

– Будем спать? Как думаете, на нас не нападут ночью? – спросил он у своих.

– Если накормили и помогли с шалашом, то нет, – отозвался Вовка.

– Давайте сходим в кустики, – смущенно прошептала девочка.

– Давайте, – прошептал в ответ Артем, и они, тихо выбравшись на воздух, пошли в сторону кустов.

Караульный негромко рыкнул и показал в другую сторону. Ребята послушались и нашли недалеко хорошо пованивающую яму. Сделав свои дела, они вернулись в шалаш и поплотнее прижавшись друг у другу, провалились в тревожный сон. Так прошел второй день пришельцев из двадцать первого века нашей эры в двухсотый век до нашей эры.

*            *            *

На следующее утро никто никуда не пошел, встали все поздно. Женщины начали готовить на костре новую порцию мяса, раскладывали стебли и корешки. Когда солнце поднялось, мужчины уселись у костра и долго неторопливо ели, разрывая зубами сочащиеся кровью куски. Женщинам и детям достались в основном кости и ребра, а также тушки мелкой добычи. Чужакам опять принесли несколько стеблей растений и три почти обглоданных ребра.

– Так. Похоже, пока все не съедят, на охоту не пойдут, – сделал новый вывод Артем, наблюдавший за тремя мужчинами, которые сели на солнышке, достали из сумок какие-то небольшие камни, веревки не веревки, может, жилы, и начали менять наконечники копий.

– И нас кормить больше не будут, – Вовка задумчиво смотрел на аборигенов, бросающих в их сторону странные взгляды.

– А почему они не идут на охоту? – спросила Аришка?

– А ты видишь здесь холодильник? – хмыкнул Артем.

– Зачем холодильник?

– Ну, они же не хранят продукты, не сушат. Не знаю, не приставай. – Артем, действительно, не знал, но догадывался, что в этом времени в общем не готовят еду впрок.

Женщины и подростки тоже разделились на две группы: одна принесла с озера мокрые шкуры, расстелила их на земле, и, укрепив колышками, начала чистить. Вторая группа принялась перебирать корешки и растения, часть из которых подвесили под навес, часть стали перетирать в деревянных плошках.

Гарр и Гуррх поднялись на холм и внимательно следили за степью. Сверху она отлично просматривалась.

Вовка, заинтересовавшись процессом обработки шкур, присел рядом со старшей из женщин и стал следить за действиями.

– Во-ка, – ударил он себя в грудь.

Женщина помолчала, затем, показав на себя, произнесла: – Шаку.

– Шаку, – повторил мальчик.

– Хош-та? – женщина ткнула пальцем в голову рыси, внимательно рассматривая ее.

Вовка не понял. А потом как понял! «Блин, в этом времени не водятся рыси, как и лоси и кабаны!»

– Кагр-ка, – быстро придумал он название и выдохнул.

Шаку покачала головой, видимо, удивилась и хотела еще что-то спросить, но мальчик, чтобы сменить тему, быстро ткнул пальцем в шкуру:

– Что это?

– Хорш, – ответила Шаку.

Вовка опять не понял, это просто шкура или шкура конкретного животного, поэтому показал на другую шкуру, отличающуюся от первой размером и цветом.

– Хорш, – снова ответила Шаку.

– Ясно, любая шкура – это «хорш», – заулыбался Вовка.

– А это? – прикоснулся он к меховой рубахе Шаку.

– Хоршах, – Шаку поняла, что хочет гость, и начала, показывая, называть вещи: меховые сапожки – хоршу; скребок – угр.

– Подожди, подожди, не все сразу, – засмеялся мальчик. И проговорил то, что запомнил.

Женщина, не прерывая занятия, называла новые предметы, а Вовка повторял. Наконец, поняв, что больше уже ничего не поместится в голове, он попросил Шаку научить его выделывать шкуру. Женщина крикнула что-то Гарру, и тот принес туго свернутую влажную собачью шкуру и растянул ее на земле, прижав костяными колышками. Дав мальчику скребок, похоже, нижнюю челюсть той же собаки4, показала, как очищать бывшую одежку зверя от лишнего5. Вовка приступил к работе, ползая вокруг шкуры, Шаку, скалясь, поправляла его.

Другая женщина втирала в еще одну шкуру мягкий жир и, похоже, мозги вчерашнего оленя6.

Шаку тем временем посыпала золой от костра мех бизона, шкуру которую закончила мять руками, и, тщательно расчесав обратной стороной челюсти собаки, где сохранились зубы, начала аккуратно втирать золу такой же костяной лопаткой, а затем растянула с подветренной стороны костра и подбросила в огонь зеленой травы, шкуру тут же заволокло дымом.7

– Так, – задумчиво произнес Артем, толкая в бок сестренку, – Вовка нашел себе дело, пора и нам чем-то заняться. Кто не работает, тот не ест, – сделал еще один неутешительный вывод Артем.       А ведь дома им с сестрой не приходилось работать. Да, он пылесосил пол, мыл посуду, прибирал в своей комнате. Аришка протирала пыль и тоже прибирала свои книжки и игрушки. Вот и все. Пылесоса и посуды здесь не наблюдалось.

– Я пойду к ребятам, там, вроде как, интересно, – проговорила сестра и побежала под навес, где две девочки и мальчик примерно ее лет нарезали для сушки растения, корни и раскладывали их на плетеные из лозы полочки.

– А-ка, – назвала она себя.

– Хоку, – заулыбалась худенькая девочка с белым шрамом на подбородке

– Хорх, – помедлив, ответила девочка, что примеряла Аришкину кепку.

– Гаыр, – буркнул парнишка и отвернулся.

– Возьми, – Аришка протянула Хорх бусинку.

Та осторожно взяла подарок и долго восхищенно рассматривала, затем достала из меховой сумочки тоненькую жилку, продернула ее через бусину и быстро закрепила у выреза рубахи.       Теперь на груди рядом с цветными ракушками и перышками сверкала ярко-алая бусина.

Второй девочке Аришка протянула такую же бусину, но белого цвета. Та быстро прикрепила ее на свое платье. Полюбовавшись друг на друга, они снова занялись корешками, показывая Аришке, что и куда складывать, попутно называя растения.

– А я пойду к охранникам.

И только Артем прошел несколько шагов в сторону живой изгороди, как из кустов раздался угрожающий рык и на поляну выбрались шесть крупных гиен рыжего цвета с черными пятнами на спине, они, припав к земле, медленно приближались к мальчику. Откуда-то справа выпрыгнул Гарр. У него в руке появилась связка из двух ремешков, к концам которых были привязаны обёрнутые кожей круглые камни8. Парень размахнулся, и камни со свистом полетели в голову ближайшей псины. Гуррх бросился на другую и, быстро схватив ту за морду, всадил нож прямо в глаз. Гарр уже расправлялся с третьей гиеной, и, пока Артем крутил головой, все звери уже были убиты. Охранники быстро сняли с хищников шкуры и сложили туши у костра. Затем втроем они уселись возле хижины, растянули шкуры, прижав колышками, и начали их обрабатывать.

– Покажите ножи, – обратился Артем к охранникам.

– Ара, – сказал Гарр и осторожно протянул свой нож.