Читать книгу: «Око времени. Из рода Рыси. Книга 1. Палеолит», страница 3

– Арагр, – Гуррх, поколебавшись, протянул свой.

Артем сел на землю и стал разглядывать оружие. Ножи были из камня зеленого и красного цвета, похожего на яшму, а может, это и была яшма9. «Совсем такие, как на стенде в музее, только новые», – вспомнил мальчик. Ара был изготовлен из цельного камня с острым концом, закрепленным между двух деревянных пластинок, видимо, для того, чтобы колоть10.

Арагр сложнее. Длиной примерно двадцать сантиметров, это был настоящий каменный нож, с острой режущей поверхностью.

– Круто! – восхитился Артем. – А покажи, чем вы шкуру снимали? – снова обратился он к мальчишкам, жестами подкрепляя вопрос.

– Араугр, – подал Гарр пластинку из камня, похожую формой на топор, с очень острой кромкой11..

– Класс! – Артем вернул ребятам оружие. Он попытался объяснить, что хочет такое же. Мальчишки замотали головами, объясняя что-то, и повели гостя к куче костей. Покопавшись в ней немного, Гуррх вынул одну и, аккуратно ударив под углом другой костью, разбил ее на две части. Получились два длинных острых осколка.

– Хы, – протянул он Артему оружие и показал, как надо наточить его другой костью.

– Вот тебе и «хы», – усмехнулся Артем, сел здесь же у кучи костей и принялся аккуратно затачивать костяные ножи12.

Где-то через час, проверив результат, Гуррх отрицательно покачал головой и, велев отложить заготовки, позвал за собой. Все трое отправились собирать хворост для костра за соседний холм.

Ближе к вечеру вторая женщина, Кааш, развела огонь и, когда образовались угли, вместе с Аришкой начала готовить оставшиеся куски туши вчерашнего оленя. Девочка уложила туда же тушки зайцев и куропаток. Так как дров было мало, Кааш отправила Аришку за костями для костра. Та, не поняв, принесла несколько старых ребер, но женщина отрицательно покачала головой и велела выбрать две толстые и свежие кости, которые и положила на огонь13, прикрыв сверху сухими лепешками животных, собранными сегодня мальчишками в степи14.

– Фу, какашки жечь, – сморщилась Аришка.

– Я в каком-то фильме видел, что степняки вместо дров сухой помет используют, – прокомментировал Вовка. – А ничё так горит. Дымит только и воняет, он потер нос, морщась от резкого запаха.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда все закончили работу. Гости уселись возле своего шалаша и тихо переговаривались.

– Видели, как огонь разводят? – спросила Аришка, – Кааш не смогла раздуть угли и достала дощечку и маленький лук, а еще палочку, как карандаш, только потолще, придавила палочку коленом и давай вращать. Сначала дым пошел, потом огонек, а она сухие травинки подкладывала и мох.

– Ну это лучковое сверло. Мы проходили по истории, – важно надул щеки Артем, – на землю кладется очаговая дощечка, а в ней делается канавка для сверла. Палка для лука должна быть жесткой. А тетиву можно сделать из травяной веревки или сухожилия животного. Вот15. – Он гордо расправил плечи.

– А еще огонь можно разжечь с помощью кремня и кресала. – Вовка решил не отставать от друга. – В пятом классе учили. Кремнем ударяют по кресалу, высекают искры и зажигают сухую траву или мох16. Вроде так, – не очень уверенно отозвался Вовка. Впрочем, он почему-то всегда сомневался в том, что говорит. Да, он много читал, но другие-то ребята не читали и могли подумать, что он сочиняет и посмеяться.

– Здорово, вместо спичек. А у нас линзы, – на последнем слове глаза девочки наполнились слезами, и она снова тихо заплакала.

– Ну-ну, не плачь, – неловко успокаивал ее Вовка.

*            *            *

На третий день все пошло по кругу. Вовка выделывал вместе с женщинами шкуры, Артем патрулировал стоянку и собирал топливо. А Аришка тщательно промывала и очищала корневища растений, делила на небольшие куски и раскладывала сушиться в тени.

К вечеру ладони девочки покрылись мозолями, а лицо и шея стали красными, поднялась температура. Шаку растерла свежий лопух и подорожник в кашицу и нанесла на пораженные участки кожи17. Уложив Аришку в шалаш, велела не трогать больные места и пить побольше воды.

– Э-эх, дитя 21 века. Совсем ты не приспособлена к первобытной жизни. Городской ребенок, не привыкший к физическому труду, – осторожно приподняв голову сестры, чтобы напоить, дразнил ее Артем.

– Это ты и себе скажи, – не обиделась девочка, облизнув потрескавшиеся губы.

На удивление быстро, уже к утру, она почувствовала себя лучше, температура спала, краснота прошла, а мозоли подсохли.

– Слушай, Вов, а почему они не уходят? – Артем задумчиво разглядывал площадку. – По всем приметам, это временная стоянка, да и нам рассказывали, что в палеолите люди не жили на равнине.

– Похоже, у них раненый охотник. Аришка говорила, что в хижине лежит и женщины за ним ухаживают, но не видела кто это.

– Понятно. Значит, еще немного поживем здесь.

Глава 4

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Мужчины ушли на охоту только тогда, когда было съедено все мясо. Женщины отправились в степь собирать съедобные растения, а Арина плела под присмотром Шаку циновку из стеблей рогоза.

Так как чужаки занимались чисто женской или детской работой, мужчины смотрели на них свысока. Только Гарр и Гуррх помогали осваивать быт и язык. Язык был примитивным, многие слова и целые фразы заменялись мимикой и жестами. Но ребята быстро учились, буквально схватывая все на лету. Женщины, смотря на них, корчили непонятные гримасы, очевидно, это означало улыбки, но относились доброжелательно. Ребята, выполняя посильную работу, понемногу стали привыкать к первобытной жизни, едой их не обделяли, но кормили отдельно и скудно. И всегда было холодно, особенно по ночам.

– Обратили внимание: самые лучшие куски мяса охотникам, а женщинам и подросткам – похуже и поменьше, – как-то вечером заметил Артем.

– Че ты хочешь, мужчины и должны питаться лучше, чтобы были силы на охоту. Не будет сил, не будет добычи, – пожал плечами Вовка. – Он заметил, что стал рассуждать, как первобытный человек. Его это и пугало, и радовало. Пугало, потому, что скоро домой, а он как дикарь стал. Радовало, потому что начал уже приспосабливаться к такой дикой жизни.

Аришка же быстро научилась распознавать съедобные растения и корни.

– Мы сегодня разбирали листья, стебли и цветки, – хвасталась она одним из вечеров, – а вчера женщины принесли много полыни. А еще Шаку велела сушить цветки пижмы и хвощ полевой, а перья лука и мышиного чеснока приготовить к ужину, да и еще луковицы, которые я не знаю, как называются. Вот. Правда, как называются остальные растения, я тоже не знаю. Кстати, она велела везде заменить полынь: в хижине, вокруг навеса и у ямы с отходами, – и подвесила пучок полыни у входа в землянку.

– Да, я сделала нам всем зубные щетки, – Арина с гордостью подала мальчишкам небольшие веточки ивы, расщепленные на конце, – они одноразовые, потом будете делать себе сами.

Но не все было так гладко. Раненый охотник, сломавший левую руку, выздоравливал, Шаку наложила ему из туго сплетенных ивовых прутьев что-то вроде шины, и, пока кость не срослась, он по мере сил помогал охранникам, дежуря у костра по ночам. А помощь была не лишней. Собаки постоянно тревожили стоянку. Почти каждую ночь они прорывались сквозь кусты и пытались пробраться внутрь жилищ или прикончить запасы людей. В одну из ночей Вовка проснулся от того, что шкура, закрывавшая вход в шалаш, отогнулась и задела его за ногу. Открыв глаза, он увидел в проеме темный силуэт и два горящих огонька глаз. Схватив нож, всегда лежащий под рукой, мальчик метнул его. Визг зверя и сорванная шкура разбудили остальных. На стоянке начался переполох. Дежурный охотник прикончил копьем собаку, подкравшуюся ко входу в общую хижину, Вовка добил раненую псину, запутавшуюся в шкуре, а мужчины, выскочившие на улицу с копьями и ножами, быстро расправились с остальными.

– Еще одна ячейка звериного сообщества пала в неравной борьбе за продовольственную корзину, – съязвил Артем, все еще вздрагивая от пережитого ужаса. – О, какие я умные слова знаю.

– Ты молодец, Вов, не растерялся, – Аришка гладила по спине Вовку, нервно вытиравшего пучком травы свой костяной нож.

– Да уж, не растерялся. Не знаю, можно ли к этому привыкнуть. – Вовка никак не мог унять дрожь в руках. Он убил зверя! Да, зверя, но убил! Дед рассказывал, что убивать непросто, но если ты уже убил, то потом будет легче. Вовка тогда возмутился. А дед рассмеялся и спросил: «Ты ешь мясо, не думал, как оно к тебе на стол попало?». Вовка видел, как дед рубил курицам головы, как с мужиками резал поросенка, но ему и в голову не могло прийти, что придется самому убивать. Он считал, что еще маленький для этого.

– Вов, как ты думаешь, – Артем никак не мог привязать сорванную шкуру, – почему они не боятся ходить по степи? Ведь здесь так много диких зверей.

– У них у каждого бола с собой. – Вовка вспомнил, как называется оружие парней, – да и я думаю, что люди тоже хищники. Но они не конкуренты хищникам настоящим. Здесь на каждом углу еда. Стада огромные.

– Чего же тогда они на стоянку лезут?

– Так едой пахнет. А падальщики? Ну за другими хищниками легче подбирать, чем самим охотиться.

– Че тогда на нас напали? Там, на озере?

– Нас было мало. Че пристал? Откуда я знаю! Шкуру прикрепил? Давайте спать, и мгновенно уснул, правда, ночью ему снились кошмары, но утром он о них и не вспомнил.

*            *            *

На следующий день с самого утра стоянка загудела, как пчелиный улей. Люди собирались в дорогу. Раненый охотник уже мог отправиться в путь, хотя рука была еще в лубке.

– Можете идти с нами, – сказала Шаку.

– Ну, что ж, видимо, придется идти, – покачал головой Артем.

– А если нас будут искать, то будут искать здесь, – с надеждой в голосе прошептала сестра.

– Не знаю, не знаю, – задумался Вовка. – Маячки можно отследить. Наверное.

Ближе к полудню все были готовы выступить в путь. Дети Рыси должны били нести помимо своих вещей скатанные шкуры со своего шалаша и еще шесть невыделанных шкур. Закрепив ношу на спинах, повесив спереди свои рюкзаки, они двинулись вслед за аборигенами вокруг озера, тяжело переставляя ноги. Уже к ночи остановились так же между двумя холмами. Повсюду виднелись кости и следы кострищ.

– А они, похоже, идут по одному пути, – заметил Артем.

– Теперь понимаешь, как нам повезло, – Вовка сбросил шкуры и помог Аришке снять ее часть ноши, – окажись мы здесь неделей раньше или неделей позже, и от нас уже не осталось бы даже косточек.

Ребятам показали место, где они могут поставить свой шалаш. Так как уже наступила ночь, ребята просто постелили одну шкуру на землю и, тесно прижавшись друг к другу, укрылись двумя остальными. А на следующий день женщины велели Аришке готовиться идти с ними в степь, собирать то, что пригодно в пищу.

– Куда? В степь? – возмутился было Артем, но Шаку остановила его. «Все должны приносить пользу роду, – понял он из ее речи, – а вам хватит заниматься женской и детской работой. Пора стать мужчинами», – она покрутила ладони ребят и, вздохнув, отрицательно покачала головой.

– Возьми, – Артем сунул сестре в карман свисток. – Будут проблемы, тьфу, тьфу, – зови.

*            *            *

Уже после обеда охотники принесли сайгу и, разделав, стали запекать куски туши на костре.

Аришка к вечеру еле доковыляла до стоянки и упала, как только вошла через проход внутрь. Корзина, наполненная наполовину, опрокинулась. Артем подхватил сестру на руки и понес в шалаш. Арина уснула еще на руках у брата. Сняв с нее кроссовки, Артем осторожно обтер ноги сестры мокрой салфеткой и аккуратно помассировал ступни.

– Лучше бы я пошел собирать эти дурацкие корешки, – сквозь зубы выдавил Артем, – угробили ребенка, сволочи. «Все должны приносить пользу», – передразнил он Шаку.

– Не злись, сам понимаешь, что мы зависим от них. Если бы не они, нас бы собаки загрызли. – Вовка тоже беспокоился за девочку, – Блин, ну когда же нас заберут домой?!

Артем тяжело вздохнул и, помолчав, задал другу давно назревший вопрос:

– Что будем делать?

– Что-что. А мы ничего не умеем делать из того, что бы здесь пригодилось, – опустил плечи Вовка.

– Я вот подумал, – начал рассуждать Артем, – надо нам учиться мужской работе.

– Какой? Охоте? Ну и кто нас научит? – перебил его друг.

– А еще я заметил, что у аборигенов нет соли.

– И что?

– Подожди, ты не понял. Смотри: стебли растений едят сырыми? Сырыми, хотя огонь уже есть. Сушеные корни растирают в пасту с водой и едят как кашу, опять сырую. Мяса много, но его не солят, а используют травы. А как используют? Толкут и посыпают мясо перед запеканием. Вот.

– Что, вот?

– Мы можем добыть соль и научить их печь лепешки.

– Ну и где логика? И опять женская работа.

– Ну предложи мужскую! – Артем вскочил, и, ударившись головой о кости перекрытия, зашипел и сел обратно. – Н-да.

– Руками сильно не маши, а то придется спать под развалинами, – Вовка опять тяжело вздохнул.

Ребята долго сидели, придумывая, что они смогут сделать в этом времени полезного. Гарр принес еды, спросил про А-ку, ушел, а ребята так ничего больше не решили.

– Давай спать, утро вечера мудренее.

А ночью у Аришки опять поднялась температура, девочка металась в бреду, отталкивая брата: – Не подходи, собаки! Осторожно! Беги! Мамонты! Манечка моя, – девочка шарила рукой по шкуре.

– Куклу ищет, – Артем быстро сунул куклу в руку сестре. Всю ночь брат обтирал холодной водой лицо, руки и ноги девочки.

Только стоянка проснулась, Вовка побежал к Шаку. Та принесла какие-то листья, растерла в кашицу в деревянной миске и дала А-ке. Затем еще два раза приносила снадобье. Мальчики весь день по очереди сидели возле больной.

Сайгу вчера доели, поэтому охотники снова отправились в степь.

– Хорошая у них работа, два-три раза в неделю, – задумчиво проговорил Артем, провожая взглядом мужчин.

– Знаешь, Тёмыч, – Вовка нерешительно переминался с ноги на ногу, – можно я буду вам братом? Вас двое, а я один, – голос терпеливого и всегда спокойного подростка дрогнул.

– О чем ты, конечно, – обрадовался Артем, – буду рад назвать тебя братом. Только чур, я старший, – улыбнулся он, – ты ведь в первый класс в 6 лет пошел. И знаешь, – он помолчал и как-то по-взрослому произнес: – если со мной что-нибудь случится, поклянись, что не бросишь сестру.

– Клянусь! – очень серьезно ответил Вовка и сделал разрез костяным ножом на левом запястье.

– Я принимаю твою клятву! – Артем сделал такой же разрез и приложил свою руку к руке, теперь уже кровного брата. Смешав кровь, ребята туго перевязали салфетками руки и обнялись.

– Как в кино про индейцев. Но почему-то не смешно, – тяжело вздохнул Артем.

К вечеру девочке стало лучше. Еще бледная и слабая, она уже сидела на циновке. Вовка поджарил для нее на углях стебли рогоза. А вечером ребята рассказали ей о своей клятве. Аришка долго молча смотрела на них, затем несколько раз нараспев произнесла:

– Бра-тик, бра-тик, – и сквозь слезы ворчливым голосом выговорила, – дураки, грязной костяшкой руки резать, а если заражение крови?

– С тобой никакой соли не надо, – тяжело вздохнул Артем, вытирая сестре слезы. – А ворчать ты у Вовки уже научилась.

Когда аборигены, кроме часового, ушли спать, Шаку и Гррах долго беседовали, время от времени поглядывая в сторону шалаша чужаков. А утром, когда стоянка опустела, Шаку подошла к ребятам и сказала, что они могут заниматься теми делами, которые им по силам, но мальчики все равно должны стать мужчинами.

*            *            *

– Я буду помогать сушить растения, сколько смогу, – сказала Аришка, – а еще надо нам с вами сшить одежду, наша-то совсем прохудилась, – ворчливым голосом, как старуха из сказки «О рыбаке и рыбке», прошамкала она и рассмеялась.

– Какая ты умница, ну кто же еще позаботится о нас, как не ты, – ласково потрепал ее по волосам старший брат.

– И вообще, мы скоро начнем вонять, как первобытные люди. Я уже вся чешусь, как бы вши не завелись, – скривилась она.

После обеда, подойдя к Шаку, девочка попросила научить ее шить одежду:

– Из тех, что не жалко. Хоть из собачьих шкур.

А-ка нравилась женщине, и она решила помочь. Шкур было много, выбрав подходящие, они вместе начали их сшивать.

Шила Аришка костяной иглой, а вот отверстия в шкуре прокалывала своим металлическим шилом из набора с бисером, которое Артем не разрешил никому давать в руки.

– Это секрет рода Рыси – Кагр-ка, – серьезно произнес он, ударив себя в грудь.

По вечерам у костра ненадолго собирались все члены рода. Гррах, рассказывал в танце о великих победах предков над пещерными медведями и саблезубыми львами, о добычливых охотниках, не дающих умереть от голода соплеменникам. Прыжки, притопывания, хлопки. К танцу постепенно присоединялись другие охотники, и таким завораживающим и таким реалистичным было это представление, что у зрителей захватывало дух, они пританцовывали, сидя на земле, неосознанно повторяя движения танцующих18.

*            *            *

Через день аборигены опять снялись с места и отправились прочь от воды.

– Идем на юго-запад, – сверился Артем с компасом.

– А тебе не кажется, что аборигены идут по кругу? – Вовка всю дорогу думал, что ему кажется необычным. – Ну, не по кругу, а… Не могу объяснить.

– Я понял. Я тоже подумал, что у них есть первая стоянка, вторая, пятая, десятая. И все они там, где идут стада животных. А люди идут за стадами.

– Точно! – Вовка заулыбался. – Кто молодец?

– Мы молодцы! – одновременно выкрикнули ребята, чем всполошили Шаку, идущую впереди.

– Все нормально, не волнуйся, – успокоил ее Вовка.

Уже ближе к вечеру уставшие и обессиленные люди остановились недалеко от реки в небольшой рощице из кустов и низких чахлых деревьев. По дороге они обошли стороной озеро, возле которого была только белесая корка, а из растительности чахлая красная трава.

Идея с добычей соли не давала Артему покоя. В первый же вечер он понял, что ему напомнило то озеро, когда узнал у Гарра, что вода в нем горькая.

– Слушай, брат, давай попробуем соль добыть.

– И как? – удивился Вовка.

– Помнишь эксперимент со стаканом соленой воды и ниточкой?

– Ну, помню.

– Давай воткнем в озеро ветки, результат должен быть таким же.

Вовка пожал плечами:

– Делать тебе нечего. Судя по количеству сушняка мы здесь пробудем дней пять-шесть, не больше.

– Посмотрим, – хмыкнул Артем.

*            *            *

На следующий день ребята взяли по охапке веток длиной примерно 80 см и направились к ближайшему из них. С ними пошел Гарр. Идти было довольно далеко, и, чтобы сократить время, абориген побежал легкой трусцой. Артем с Вовкой припустили следом, но вскоре непривычное к бегу тело начало катастрофически быстро сжигать кислород. Мальчики, не в силах терпеть боль в боку, остановились и, скрючившись, повалились на землю. Кое-как отдышавшись, вновь двинулись вперед, но уже не бегом, а быстрым шагом.

Вода в озере оказалась горькой. Зато во втором, чуть дальше, – соленой. Почва на берегу была вся усеяна соляными кристаллами. Ребята разулись и, войдя в воду по щиколотку, воткнули все ветки на расстоянии 20-30 см друг от друга. На берегу оленьей лопаткой выкопали неглубокую ямку, сделали канавку, и, когда ямка наполнилась жидкостью, канавку закопали 19. Ноги пришлось обмыть пресной водой, взятой в дорогу, так как соль, высохнув, начала разъедать кожу. Домой добрались только к вечеру и, поев, повалились спать. Только утром Аришка добилась от них внятного ответа на вопрос, где они были.

– Где-где, – охая, как старый дед, Артем с трудом поднялся с постели, – мы нашли соленое озеро.

*            *            *

От вчерашней антилопы еще оставалось немного мяса, поэтому охотники в степь не пошли. После завтрака Гарр подошел к ребятам.

– Вы неправильно дышите, – заговорил он, – здесь (он показал на грудь), – а надо здесь (он приложил ладонь на верхней части живота). Дышите носом, спокойно, вдох – четыре шага, выдох – четыре шага. Охотники, – продолжил он, – когда ищут или уже преследуют добычу, чередуют бег и шаг. Бег, как до того холма, – показал он на песчаную дюну, где-то в двух километрах от того места, где стояли ребята, – а до тех кустов, – махнул он в сторону чахлого кустика, торчащего среди травы примерно на половине расстояния до холма, – шаг. Я буду готовить вас стать мужчинами.

– Чего? – не понял Вовка.

– Чего, чего, мужчин будет из нас делать, – заржал Артем. Он не понимал, чего хочет Гарр, но та зверская рожа, которую он скорчил, и напугала, и насмешила его.

С этого дня тренировки по бегу ребята проводили ежедневно, постепенно увеличивая расстояния. Но не просто бежали куда-то, а по делу: на озеро – за солью, на берег реки – за рыбой, в степь – за куропатками или сусликами, к другим кустарникам – за сушняком.

– Слушай, Вов, мы так ходить разучимся, – смеялся Артем, – блин, мы же пропустили твой день рождения! – Расстроился друг.

– Да, я и сам про него забыл, – хмыкнул Вовка, – когда вспомнил, он уже прошел. – И ничего он не забыл. Просто не стал напоминать другу. Какой день рождения, когда каждую минуту они могут погибнуть.

*            *            *

Почти все время братья проводили с рыбаками, отправляясь рано утром к реке. Рыбу ловили острогой, длинной палкой с костяным наконечником. В первый же день дети Рыси с помощью мальчишек-рыболовов смастерили несколько вершей, плетеных корзинок с узким горлышком, вставленных друг в друга, так, как помнили по картинкам. Рыба вплывала, а выплыть уже не могла. И после нескольких попыток получилось наладить рыбную ловлю, не находясь на берегу. Утром поставили – вечером сняли. Для приманки использовали рыбьи кишки.

– Ну вот так как-то, – потирал руки после удачного улова Вовка, – хотя я заметил, что рыбу они не любят.

– Они просто не умеют ее готовить, – засмеялся Артем, таща с братом на ветке три здоровые щуки, выпотрошенные и вымытые прямо на берегу. – Слушай, Вов, а почему ты не стал чешую чистить?

– Запечем ее в золе, а чешуя не даст мясу подгореть. Мы с дедом так всегда делали, – засопел Вовка, пытаясь проглотить горький ком, застрявший в горле.

– А если не пропечется, не заработаем описторхоз?

– Хищная рыба не болеет, опасна белая рыба, карп, например.

– Откуда ты все знаешь?

– Мне повезло, дед у меня много знает, – снова сглотнул Вовка.

Через три дня Аришкиного шитья настал банно-прачечный день. Девочка заставила братьев развести костер на берегу реки, постирать вещи и вымыться, натираясь глиной.

– Почему глиной? – Артем рассматривал один из скользких комков, которые сестра принесла в корзинке.

– Потому что она мылится.

– А стирать чем?

– Вот, намочите вещи, разложите на берегу, а потом полейте вот из этого бурдюка и стирайте.

– Это что?

– Это бурдюк, одолжила у Шаку.

– А в нем-то что?

– Мм! – Аришка устала от вопросов, – это щелок, я три дня настаивала золу в воде, потом процедила. Хватит приставать, стирайте!

– А голову чем мыть?

– Тем же самым.

– Слушай, но вода-то холодная, – возмутился брат, подойдя босиком к кромке воды.

– Вот еще бурдюк, я его специально возле огня поставила, для мытья. Стойте! – Арина схватила за руку Вовку, уже хотевшего намочить рубаху. – Сначала натрите настоем голову. Я сама вам полью. Если вода будет теплая, не простудитесь. – Аришка не знала наверняка, но почему-то была уверена в своих словах. Почему? Она сама не понимала.

Ребята, трясясь от холода, начали намыливать волосы.

– Трите кожу хорошенько, – Арина помогла смыть щелок и подала рубахи. – Вот, сушите, надевайте кепки, мойтесь, а потом за стирку.

– Все! Я тут сплела мочалки, – Арина, намочив их, начала отбивать палкой, – берите и оттирайтесь от первобытной грязи, – а тоже буду стирать и мыться. Отвернитесь.

– Дожили, моемся в ледяной воде, натираемся глиной, как бы не простыть, – ворчал Вовка.

– А ты побыстрее три себя мочалкой – не замерзнешь, – смеялся Артем, стуча зубами.

И вот, гости из будущего с обветренными лицами и руками, заметно похудевшие, щеголяли в набедренных повязках и жилетках из шкурок зайца, длинных рубахах ниже колена, сшитых каждая из двух собачьих шкур, а также в новой обуви по щиколотку из шкур оленя. К кепкам Аришка пришила полоски меха: – Чтобы шею закрывало, а то все время холодно, – пояснила она, любуясь своим рукоделием. Она ведь шила первый раз в жизни. Плетенки из бисера не в счет.

– Раз в неделю, если не мыться, то хотя бы обтираться водой, понятно? – приказала она, так уморительно сверкнув глазами, что ребята рассмеялись.

– Так точно, мой генерал! – Артем, куражась, приложил руку к козырьку и вытянулся в струнку, за ним подтянулся Вовка. Арина оглядела их с ног до головы и хмыкнула: – Вольно. Соберите вещи, когда высохнут, сложите в рюкзаки и припрячьте в шалаше.

*            *            *

Когда на следующий день мальчишки вновь прибежали к озеру, их ожидания оправдались с лихвой, на каждой ветке на границе с водой размером с небольшое осиное гнездо виднелись солевые наросты, а в ямке, которую они выкопали, вода испарилась, и на дне тонким слоем лежала белая корка.

– Ура! Соль! – завопил Артем, попробовав белую крупинку.

– Горькая, – сплюнул Вовка.

– Ничего, – набирая кристаллы в небольшой мешочек, сшитый из заячьей шкурки, провозгласил Артем, – будем подсаживать аборигенов на белый яд. Постепенно.

Ребята пробежали уже больше половины пути, лениво оглядываясь по сторонам, как вдруг:

– Ложитесь! – громким шепотом приказал Грах, упав в траву.

Ребята быстро распластались по земле. Подросток молчал, молчали ребята. Наконец Грах приподнялся, осмотрелся и дал знак детям Рыси медленно подниматься.

По звериной тропе к соленому озеру, постепенно удаляясь, неторопливо шел носорог, длинная бордовая шесть блестела на солнце, он двигался, опустив голову к земле, не обращая внимания на шорохи и запахи степи.

– Хорошо, что ветер в нашу сторону, – поежился подросток, – горбатый зверь с каменной шкурой очень опасен. Он убил двух охотников две зимы назад.

Ребятам тоже стало не уютно, и они поспешили вслед за Грахом на стоянку.

– Слушай, Тем, а ты почему так быстро упал? – спросил на ходу Вовка, – ты ведь всегда споришь.

– Не знаю, сам удивился, – усмехнулся друг, – наверное, первобытный дух уже вселился в меня, – он посмотрел на Вовку и хлопнул того по плечу, – как и в тебя.

Вернувшись на стоянку, они застали девочку в слезах.

– Кто тебя обидел? – Артем подхватил сестренку и стал грязной рукой размазывать по ее щекам слезы.

– Я хотела съесть корешок, который нашла в степи, – всхлипывала она, – так его у меня отобрали и чуть не побили. Сказали, что можно есть только после охотников. Воду только пить.

– Изверги! – Артем вскочил.

– Стой, балда! – Вовка схватил его за край шкуры. – У них так положено. И ты ничего не докажешь, только испортишь все! И не пыхти! Сядь уже.

Местные, как всегда, молча наблюдали за чужаками.

*            *            *

В этот же вечер, когда все поели, Вовка слегка посыпал несколько пластинок мяса солью и оставил минут на 10-15, затем уже разложил на горячие угли. Как же это было вкусно! На следующий день подсоленное мясо попробовали Шаку и Гррах. Не понравилось:

– Испортили мясо, – сплюнул Гррах.

– Однако животных они подстерегают или у водопоя или у солончаков, – усмехнулся Вовка.

– Не переживай, нам больше достанется. С этого дня мы будем солить только свои порции. Зато белый яд будет весь наш! – Артем вспомнил, что бабушка называла так соль и сахар.