Когда поют руны

1. 3 = 2*3(6)=2*2*3(12)=2*2*2*3=(24)

2. 5=2*5(10)=2*2*5(20)

3. 7=2*7(14)=2*2*7(28)

4. 11=2*11(22)

5. 13=2*13(26)

6. 17=2*17=(34)

7. 19

8. 23

9. 29

10. 31

Из этого ряда получается, что только шесть первых чисел имеют свои октавные аналоги в структуре позвонков. Оставшиеся четыре при удвоении выходят за верхнюю границу нашего числового ряда – числа 35. Поэтому напрашивается вывод: шесть гласных имеют какие-то шесть согласных– спутников в грудной области, каждому гласному свой согласный, а вот первый, тот, что имеет значение равное 3, будет иметь аж три спутника: один спутник в грудной области и два спутника в шейной области.

– Сфинкс поёт гласными! Надеюсь, Ника, что теперь тебе понятно, почему ему достаточно петь только гласными?!

* * *

Город укрыла жара. Раскалённого воздуха не хватало лёгким. Горожане обмахивались в автобусах веерами, собаки неподвижно лежали в тени, напоминая меховые шкурки. Жорик всем остальным местам предпочитал пол в ванной.

Звонила моя Ритка – мы дружим с самой школы, с тех самых пор, как мы с Зиной переехали в Иваново из Бережков. Ритка Сомова сейчас счастливая жена и мама двух очаровательных четырёхлетних пацанов-двойняшек Ромика и Русика. А ещё Ритка тренер по йоге. Она иногда затягивает меня на свои тренировки. Сегодня суббота, у подруги занятие, а мальчишек не с кем оставить.

Поэтому варим манную кашу и открываем малиновое варенье.

– Никочка, снежная моя королевишна, приходи ко мне на занятия! Йога Айенгара творит чудеса. Спина укрепляется, мышечный скелет, позвоночник, суставы!

Под жизнерадостное щебетанье Ритки в квартиру ворвались два рыжих мини-тайфуна, на ходу срывая ботиночки и запуская в комнату паровозики.

Потом мы играли в космонавтов, клеили из фольги и картона космический корабль и – к бесконечной радости близнецов – запускали в космос Жорика . За четыре часа я была совершенно измотана. Как только отмыла кота от клея и варенья, искупалась сама – упала на диван и мгновенно заснула крепчайшим сном.

Ритка у меня красавица с белоснежной кожей, голубыми глазищами, рыжей шевелюрой и изящной фигурой. Вадя – её муж – души не чает в Сомовой. Мне кажется иногда, что если Ритка вдруг решит весь день стоять на голове или уехать в Индию, он всё стерпит и во всём её поддержит. Маргарита с головой в своей йоге, Вадя же технарь. Он постоянно что-то придумывает и искренне уверен, что любую проблему можно решить техническими разработками.

Сомова рассказывала, как Вадим решил помочь её маме, которую в деревне замучали мышиные нашествия. Риткин муж был уверен, что грызунов отпугнёт кошачий голос. Они вместе с соседом весь вечер упорно имитировали и записывали душераздирающие мяуканья. В четыре часа утра техника послушно сработала. Судьба мышей осталась неизвестной, но все жители деревни, включая вадину тёщу, испытали подлинное потрясение – Вадя поставил очень хорошие колонки.

* * *

Красивая, добрая девочка. Умная, наивная и любопытная… слишком любопытная… И не понимает – во что ввязалась и против кого пошла… Пора напомнить.

Узел второй. Белый

Взмахнул хвостом, вздохнул-всхрапнул, ушёл на глубину…

О тех китах слагали быль в седую старину…

Кричат киты, поют киты… Как в эхолоте ультразвук, как SMS-ка: тук-тук-тук…

Взлетают звёздные мосты, и из небесной высоты приходит азбука – как звук…

Скопленье звёзд – небесный мост. Построен на века…

Он через Солнце к нам пророс, дал руку… А пока

Несётся песнь из глубины непрожитых веков,

Поётся жизнь, свивается, снимается покров…

Поют киты – их слышат все,

Прислушайся и ты…

Вот уже полчаса я задумчиво смотрю на огонь, Кот делает вид, что читает какой-то древний и весьма потрёпанный манускрипт, а сам украдкой поглядывает в мою сторону. За окном на землю обрушиваются потоки воды. Капли барабанят по крыше, рождают на стекле десятки ручейков. Набухшие влагой тучи висят, кажется, над самыми кронами деревьев.

– Кот, расскажи мне о Дэне, – не выдерживаю я.

Кот с готовностью откладывает манускрипт (как странно выглядит большой чёрный зверь с книгой в передних лапах). Но отвечает неожиданно:

– Я расскажу тебе сказку. Слушай…

Пустота. Там ОН и там же ОНА. Везде ОНО. ОНО могло ещё и думать. Эти жъ только видеть. Так было всегда. Однажды, ОНО, решило научить их думать. ОНО дало им СвеТ. ОН, через ОНО, увидел, как выглядит ОНА. ОНИ увидели друг друга. Так появилась страсть –стРАсть (СТ_РА_СТЬ). Но ОНО до сих пор не понимает, почему ЕЁ – СТРАСТЬ, ОНИ назвали – любовь?

И о ком это? О людях или о рунах?

Но, коли я здесь, значит пришло время двигаться дальше. Я нерешительно открыла шкаф. Там висела та же одежда.

– Ботинки можно не одевать, – посоветовал Кот.

Это куда он меня отправляет?

Я молча сунула в карман брюк бутылочку с водой и поймала странный взгляд Кота.

– Нет, не в шкаф. Выходи на крыльцо, – деловито скомандовал зверь, – проходишь входной косяк, постоишь под дождём, привыкнешь. Потом закрывай глаза и налево!

Босиком вышла прямо на дорожку под дождь и моментально промокла. Закрыла глаза, слушая как дождь шепчет в листве. Струи воды заползали за шиворот. Пахнуло мокрой землёй и сыростью.

Даже сквозь закрытые веки уловила вспышку зарницы, через некоторое время вдали негромко ухнуло – я вздрогнула. Грома боялась до жути с самого детства. Сразу начинала задыхаться, холодело сердце, хотелось спрятаться, забиться в самую малую щёлку…

Отчаянно страшно. Взрывы и вспышки, и запах гари…Тёплая сильная ладонь мамы… И голос отца…

– Лайма, беги! Забирай Нику и уходите!

Воздух стал тяжёлым и влажным. Неожиданно он задрожал и взорвался совсем рядом. Ба-а-а-ам!

Я мгновенно оглохла, пискнула от страха…и поплыла…

В голову сразу ворвалась целая симфония звуков. Пространство переливалось тягучими медленными песнями, низкими криками, бульканьем, колебаниями звуковых волн. Я открыла глаза – вокруг была вода. Под ногами, ой, пардон, под хвостом колыхались длиннющие листья ламинарии. Солнце было где-то очень высоко и далеко и с усилием пробивало толщу воды. Вокруг меня возвышались корявые, покрытые водорослями камни. Как хорошо в море! Это была колыбель всего живого и она пела на всех диапазонах. Отсюда мы вышли когда-то, сюда и уйдём. Мне показалось это совершенно очевидным. А ещё было очень весело. За мной приплыли два молодых дельфина. Сначала мы выпрыгивали по очереди из воды – как здорово ощущать поток и отталкиваться от упругой волны! А потом я каталась на маленьком сером дельфине, ухватившись за спинной плавник.

Резвились довольно долго. Солнечные зайчики вспыхивали на волнах, ветер по-доброму шевелил морскую синь. Я не знала – нет! – я забыла, что вода может подарить столько радости и неги. Дельфины позвали меня на глубину к матери Ки. Это оказалась большая серая китиха. Огромное тёплое тело размеренно двигалось в воде. Она была ласковая и очень трогательная. Мы разговаривали с ней. Она рассказывала, как устроено море, обо всех его обитателях. А напоследок показала Ткань. Это было чудесное гармоничное переплетение разноцветных нитей. Я чувствовала, что в ней есть волшебная закономерность, но не могла её уловить.

Мы дружелюбно болтали с матушкой Ки, когда вновь приплыли дельфины и повели куда-то. Я вынырнула на поверхность возле самого берега. Море волновалось, небо потемнело и закрылось тучами. Дельфины отстали, а я смотрела на скалистый берег – волны ворчливо бились о камни. На узкой береговой полосе творилось что-то очень странное. Дэн дурачливо выпрыгивал в компании полуодетых красивиц, приобнимал их, валялся на песке. Слышалась негромкая бравурная мелодия, его хохот и девичье хихиканье. Я недовольно шлёпнула по воде хвостом – как глупо он скакал, высоко подбрасывая ноги! Но в конце концов, какое я имею право? Может же человек и отдохнуть после работы – он меня спас. Пусть себе развлекается как считает нужным…

Волны гуляли уже совсем нешуточные, меня сильно подбрасывало. Тучи нависли над самой водой, угрожая бурей. Что-то было неправильно, совсем неправильно. Кто резвится на бережку, когда вот-вот накроет ливнем? Я начала дышать… спокойно… Длинный вдох, выдох – ещё длиннее.

Отключить мысли. Все. Вдох-выдох.

Картинка на берегу будто потрескалась и поплыла. Резкий порыв ветра стёр остатки морока. Среди скал темнел вход в небольшую пещеру, а возле него был прикован рыцарь. Стало тревожно и тоскливо. Меня уже грубо швыряло вместе с волнами. Я смотрела на толстенные цепи, тускло блестевшие на фоне камней. У меня хвост, я не смогу проползти на руках по камням, и даже если смогу – как разомкнуть цепи…