Читать книгу: «Хранитель и Виринея», страница 3

Молчал и Антон. Последнее время он научился верить невозможному.

– Но почему через столько лет, я оказался здесь? – задал он вопрос, который с самого начала мучил его.

– Этого я не знаю, – она покачала головой, – хотя, Лешок так ненавидел своего волка, что не дал ему вырасти, так он и остался маленьким, брошенным, вечно голодным щенком, впрочем, как и сам Лешок. Ты случайно не умер в своём мире? – вдруг спросила она.

– Не совсем, – усмехнулся Антон, – но уже призывал смерть, как ни стыдно об этом говорить, – он пристально разглядывал свои маленькие грязные руки, которые по какой-то причине не хотели отмываться. – Почему меня так выкручивает от воды? – вдруг ни с того ни с сего спросил он.

– Что? – удивлённо переспросила Агапия.

– Почему, когда я пытаюсь помыться, моё тело начинает скручивать судорогами и спазмами, рвущими меня на части.

– Вот это уже интересно, – Агапия встала и подошла к нему, внимательно оглядывая его со всех сторон.

– Мужик, что вытащил меня из воды, когда я туда свалился, после идеи немного обмыться, сказал, что проклятых вода убивает.

– Ерунда какая-то, – махнула она рукой, – причём тут вода? Это уже людской наговор, народ любит поболтать о том, о сём. А вот то, что тебя вода скрутила – это уже интересно. Может она, и Лешка отмыть пыталась. Вставай давай, – скомандовала она. – Пошли, посмотрим.

Антон поднялся и устремился вслед за Агапией. Она вдруг остановилась, развернулась.

– Выходи и жди меня на улице. Я сейчас кое-что прихвачу и догоню.

Антон вышел и стал поджидать Агапию недалеко от дома. Внезапно он почувствовал, как из-за спины потянуло холодом. Обернувшись, увидел женщину, одетую во всё чёрное.

Она стояла напротив чьей-то лавки и разговаривала с продавцом. Что-то насторожило Антона. Последнее время он научился доверять своей интуиции. Поэтому не стал дожидаться, когда она увидит его, и шмыгнул за чью-то телегу. Женщина дошла до дома Агапии и уже свернула к крыльцу, как распахнулась входная дверь, и недавняя кухарка застыла на пороге.

– Каким ветром? – неприветливо поинтересовалась она у незваной гостьи.

– Что, даже не пригласишь? – усмехнулась та.

– Нет, не вижу смысла. Так что тебе надо?

– Ты, говорят, ушла от Тюри? – женщина в чёрном приблизилась к Агапии.

– А тебе что за нужда? – Агапия захлопнула перед её носом дверь.

– Тварь Лесную пожалела? – пропела та и усмехнулась. – Всё никак не угомонишься! Что ты везде лезешь и поперёк пройти пытаешься? Смотри, как бы ни случилось чего!

– Это ты сейчас мне, сестрёнка? – Агапия с вызовом смотрела на сестру. – Не забыла, кто твой сопливый нос утирал, да коленки разбитые лечил? Али ты князю теперь служишь? Так вот, если ты про свой род забыла, то и дорогу сюда забудь! Женщины нашей семьи всю жизнь блюли заповеди равновесия. Ты по молодости бед натворила, пещеру Равностояния без Хранителя оставила. Спасибо Лесная на защиту встала, и то уберечь от князя и его холуёв не в силах. Так ты теперь на неё зуб точишь? Остановись, сестра! Пока не поздно, остановись! Злоба душу хуже ржи разъедает. Князю ты даром не нужна, от него теперь крестьянки всё больше в подолах таскают.

– Не тебе меня учить… – зашипела в ответ младшая. – Сама всю жизнь без мужика прожила и мне накаркать хочешь. Не переходи дорогу, сестрица, а то зашибу ненароком.

Агапия, посмотрев на неё с состраданием и какой-то брезгливостью, пошла прочь. И тут Антон увидел, что та вскинула руку, и что-то стала быстро произносить, готовясь кинуть Агапии в спину. Времени размышлять не было, и Антон бросился из-под телеги ей под ноги. Пролетев кубарем, он снёс женщину с ног, подскочил и бросился наутёк. Та распласталась по земле и, поднимаясь, увидела мелькающие пятки проклятого.

– Ах ты, шавка безродная, – прорычала, темнея лицом. – Давно с тобой покончить пора было.

Агапия поджидала его за поворотом. Кивнув, указала в сторону леса и быстро пошла по дороге. Она догадывалась, что сестра не удержится, и кинет ей в спину заклятье. Так уже не раз бывало после их ссор, а позже приходилось долго смывать с себя какую-нибудь порчу. С каждым разом проклятия, что сыпала сестра, становились всё чернее. Её душу порабощала Тёмная сторона, и противостоять ей становилось всё сложнее. Женщина не ожидала, что маленькая «шавка», как назвала сестра этого никому не нужного получеловека, бросится её спасать, и у неё на сердце неожиданно потеплело. Чувство, которое последнее время всё реже посещало её.

Они встретились у кромки леса, и пошли вместе к реке. По дороге Антон вкратце рассказал, как жил до этого. Она с удивлением слушала его рассказ о другом мире и никак не могла понять: что значит, такого, как у вас – нет, но есть другое. Это другое не хотело укладываться у неё в голове, поэтому она решила, что он немного сочиняет.

Антон не стал настаивать, прекрасно теперь понимая, что, если бы кто-то начал рассказывать ему про этот мир, он вообще бы решил, что человек сошёл с ума.

Когда подошли к реке, Агапия заставила Антона снять рубаху и зайти в воду. Одной рукой она крепко держала его за худенькое запястье.

– Будешь делать, – командным голосом произнесла она, – что прикажу. Понял? – дождавшись его кивка, продолжила. – Как бы не было плохо, сидишь в воде, это даже не обсуждается, Антон, – назвала она его по имени, и он вздрогнул, настолько нереально это прозвучало сейчас по отношению к теперешнему ему.

Агапия замолчала, и Антон снова увидел, как она видоизменяется. Залила чернота глаза, удлинились пальцы и ногти, заострился, став хищным, нос. Антону показалось, что она зашептала какую-то абракадабру, и вдруг спрыгнула к нему в воду, приказав нырять.

Он нерешительно присел, но сильные руки, что-то бормочущей женщины, решительно окунули его с головой под воду. Страшная судорога скрутила тело, пальцы рук и ног стало выкручивать, как будто железные крюки впились в них, глаза давило так, что казалось, они сейчас лопнут или выкатятся от напряжения из глазниц. Каждый нерв, словно оголённый, натянулся и задёргался от раздирающей на части боли. Антон решил, что его просто решили здесь убить, и рванул, что было сил, но руки Агапии, подобно железным оковам, крепко удерживали его под водой.

Его тело скручивала неведомая сила, она будто сдирала с него тяжёлые цепи, намертво вросшие в хлипкое тело и не дающие ему жить и дышать. Агапия чуть-чуть ослабила хватку, и он дёрнулся к воздуху, желая сделать хотя бы один вдох. Она позволила вдохнуть, а потом, что-то непрестанно бормоча, вновь окунула в ледяные струи. Он почти ослаб от боли, не желающей отпускать, его сознание раздвоилось, меняясь и переплавляясь в нечто иное, неведомое пока ещё ему. И в момент, когда одну его часть сознания мучила, разрывая на части боль, вторая вдруг почувствовала рядом с собой зверя. Сильного и мощного волка, того, что приходил к нему в другой его жизни во снах, желая приободрить и пообещать что-то неизведанное. Светло-серая, словно серебристая шерсть покрывала крупное, сотканное словно из силы и энергии тело, и невероятно голубые глаза смотрели в саму душу, вырывая из мрака и отчаяния и даря новые чувства и ощущения. Только сейчас Антон понял, что это зверь делится с ним своей силой. Волк плавно приблизился почти вплотную к нему и заглянул в глаза, а потом, как-то легко слился с ним в одно целое, довольно порыкивая низким голосом. И сознание Антона померкло.

ГЛАВА 4

Он пришёл в себя на берегу. Агапия лежала недалеко от него, раскинув в разные стороны руки, и не шевелилась. Антон вскочил, бросился к ней и рухнул на колени перед обездвиженным телом.

– Агапия, – позвал он, осторожно приподнимая её руку и ощущая едва заметное тепло, идущее от ладони.

– Испугался? – она открыла глаза и посмотрела на него своими, теперь уже обычными зелёными глазами.

Антон кивнул и громко выдохнул.

– Думал, что умерла, – ответил он ей, и она весело рассмеялась, приподнимаясь.

– Ну это ты, братец, загнул. Волка-то видел? – спросила она самое главное, волнующее её на данный момент.

– Да, – кивнул он. – А что это значит?

– Сначала расскажи, как видел.

– Ну, – помялся Антон, – он вроде, как подошёл ко мне, и снова куда-то исчез.

– Как исчез? – переспросила Агапия. – Вообще исчез или слился с тобой?

– Похоже, слился, – Антон пожал плечами. – Не могу привыкнуть к таким вещам.

– А надо, – зло сказала Агапия. – Пора уже управлять тем, что тебе дано. А то так шавкой до конца дней и пробегаешь.

– А так что! – вдруг разозлился Антон. – Буду бегать волком?

– Это не просто волк! – Агапия поднялась и теперь возвышалась над ним, уперев руки в бока. – Это Хранитель всего здешнего леса, гор и вообще округи, хотя по большому счёту и не только их. Он один нечисть к лесу не подпускал, и пещеру Равностояния от всяких прочих, охочих до потусторонних сил охранял. К тебе приходит дух волка, пытаясь вернуть себе хозяина и тело. И это честь, если он ещё захочет к тебе убогому прийти и с тобой остаться.

– Блин! – Антона раздирало изнутри чувство обиды и несправедливости. – Я не просил для себя такой чести, – он фыркнул, зло отворачиваясь, – я просто хотел умереть!

– А это уже не нам с тобой решать, что мы хотим, а чего нет! – Агапия обошла его и снова предстала перед ним так, чтобы видеть лицо. – Да только у всех свой путь на этой земле. В пыль под ногами превратиться ты всегда успеешь. Попробуй, что-нибудь другое сделать, чтобы самому перед предками предстать не стыдно было.

– Я устал, – вдруг сказал Антон и сел на землю прямо там, где стоял. – Я не понимаю ради чего всё это? Кому оно надо?

– Пошли! – позвала его Агапия, но он упорно продолжал сидеть. – Пошли, покажу, может, что и поймёшь.

Она, как-то тяжело переступая ногами, двинулась в чащу, как раз в ту сторону, куда уходила недавно Лесная. Антон, поморщившись встал, подхватил рубашку, и побрёл за ней, после всего, что произошло, сил идти не было.

В лесу сегодня было непривычно тихо, даже лесные птахи все куда-то попрятались.

– Кто такая Лесная? – спросил Антон, догоняя Агапию.

– А-а-а… хочешь про это узнать? Ну, слушай, это давняя история. Когда-то очень давно повадилась нечисть шастать на эти земли. Мало того, что по хозяйству пакостничала, так позже стала и людей убивать. И тогда пришлось духам родов, населяющих эти земли, объединиться. Где они добыли те артефакты, сейчас никто не скажет, таких сведений не осталось, да только зарыли их в пещере, что в нашем лесу. Эти магические штуки позволяют сохранять равновесие между тёмной и светлой сущностью всего живого, дабы неповадно было на наши земли твари бездушной захаживать. А охранять эти бесценные вещи, поставили первую Лесную, наделив её силой этих мест. Но чтобы не захотелось ей вдруг сбежать от безграничной любви к какому-то оболтусу, взамен потребовали дать обет безбрачия, ну и, конечно, пометили их сразу полным безразличием к мужчинам. Забрали, так сказать, женскую суть, сделав их просто оружием. Кто из женщин первой согласилась на это, история для нас сохранила. Но, говорят, это была совсем юная девочка, на глазах которой погибла семья. Но с тех пор примерно раз в сто лет очередная Лесная, собирающаяся уйти на покой, кидает клич по родам, и все обязаны принести в пещеру первенца – девочку. Здесь духи отмечают малышек, и у той, что способна принять силу этих мест, проступает на плече пятно в виде полумесяца. Её-то и забирают из дома и воспитывают далеко отсюда, чтобы вернуть к назначенному сроку, когда уходит прежняя защитница, – Агапия замолчала.

– Почему женщина? – спросил Антон.

– Потому что женщина хранительница очага и не будет зазря воевать, и применять силу во вред живущим, она будет заботиться о мире и покое в своём доме, – пояснила Агапия.

– Но женщины же физически слабее мужчин? – не выдержал Антон.

– Только не Лесные! – усмехнулась Агапия. – Они с детства обученные воины, владеющие силами природы и оружием.

– Так как же её схватили люди князя, если вся она такая-разэтакая? – съязвил Антон.

Агапия остановилась и неодобрительно на него посмотрела, от этого взгляда парень смутился и опустил глаза.

– Схватили ее, потому что Тюря, сучий потрох, – выругалась женщина, – думаю, что он навесил на неё парализующий движение артефакт, который ещё и блокирует магию. Эту игрушку ему, скорее всего, князь и передал, а она от него этого не ожидала. Очень дорогая и редкая штука, я тебе скажу, вот девоньку и обездвижило. Она ему гаду ни единожды помогала и, конечно, не ожидала от него такой низости, а он, тварь, отблагодарил. Но ничего, я этому Тюре ещё припомню это, – она погрозила кулаком невидимому Петро. – Ну, почитай пришли, – они остановились перед огромными зарослями колючего кустарника, лезть через которые не очень-то хотелось.

Агапия смело подошла к колючим веткам и ловким движением оцарапала до крови палец об одну из колючек. Красная капелька быстро набухла на пальце и нехотя капнула на лист, стекая по нему. Ветви зашевелились, словно живые, и отодвинулись в стороны, открывая тёмный проход пещеры. Женщина смело шагнула внутрь, но остановилась, вспомнив, что пришла сюда не одна.

– Пошли уже, – позвала, протягивая ему руку. Антон взялся за ладонь, и Агапия повела его за собой.

Стоило им пересечь границу входа в пещеру, и ветки с лёгким шорохом сомкнулись, отрезая от внешнего мира. Впереди была кромешная тьма. Агапия залезла в карман, достала огниво, пару раз щёлкнув, зажгла одну из лучин, что лежали на небольшом выступе в скале. Там же нашёлся и заботливо кем-то положенный факел. Огонь весело полыхнул, освещая всё вокруг мягким желтоватым светом.

– Пойдём, – проговорила женщина и быстро пошла вперёд, освещая перед собой пространство.

Антон последовал за ней, осматриваясь по сторонам. В этом маленьком теле он чувствовал себя каким-то несмышленым ребёнком в таком непривычном для него мире, открывающимся перед ним новыми гранями.

Агапия уходила всё дальше и дальше от входа. Своды пещеры всё ниже опускались над головой. Огонь факела бросал причудливые тени по стенам, порождая картинки разных чудовищ, что двигались по поверхности пещеры вместе с ними. Внезапно впереди пропали сопровождающие их тени, и перед ними открылось свободное пространство. А через минуту Антон уже стоял посередине огромной пещеры.

Агапия подошла к невысокому постаменту, возвышающемуся посреди пещеры, и протянула над ним руки. Антон открыл рот, потому что голубой луч словно просканировал её ладони, и вокруг них вспыхнул странный нереально голубой свет.

– Что это? – прошептал мужчина, во все глаза наблюдая за непонятным свечением.

– Глаза духов, – ответила Агапия. – Здесь ты можешь попытаться узнать что-нибудь одно, то, что сейчас для тебя самое главное.

Антон с опаской подошёл к постаменту.

– Протяни руки, – подсказывала Агапия, – сосредоточься и спроси. Если вопрос задан правильно и, действительно, очень важен, духи ответят.

Антон протянул ладони, и задумался, что он хочет узнать больше всего. Очень хотелось спросить, как там тётя Света, узнать, что сейчас с ней, как она там живёт. Хотелось просто увидеть родные глаза женщины, заменившей ему мать. В душе стало тревожно от осознания того, как часто он её оставлял одну, забывая из-за Дианы о существовании близкого человека. Ещё бы он мог поинтересоваться, что стало с его телом, как прошла операция и если успешно, то есть ли возможность вернуться обратно?

Сотни мыслей и желаний за одно мгновение пронеслись в его голове. Но он также понимал, что и Лесная попала в переплёт по его вине, вот как не крути, а он виноват. Из-за его гордыни, или глупости, или чего там ещё, он не сказал ей о том, что услышал, и сейчас неизвестно где она и что с ней. Его грызло чувство вины и поэтому, откинув всё, решил спросить о девушке.

– Куда князь увёз Лесную? – негромко задал он вопрос, и не заметил, как губы Агапии искривились в понимающей всё усмешке.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом в воздухе вдруг стало что-то изменяться. Закружились мельчайшие частицы, образуя вихри и светящиеся потоки, и следом стала вырисовываться прямо в воздухе мрачная картина. Своды, выложенные из камней, какая-то гнетущая тьма и посреди всего этого висела на поднятых вверх руках девушка, прикованная к тёмной каменной стене, по которой стекали капли, прочерчивая мокрые дорожки. Казалось, в воздухе даже слышно, как вода капает на пол. Длинные светлые волосы густой волной свисали со склонённой вниз головы, прикрывая грудь и часть тела. Ноги, были закованы в такие же массивные оковы, как и руки, словно она могла из них вырваться и сбежать. Разорванные в клочья брюки болтались вокруг длинных стройных ног. Она выглядела поломанной куклой, не двигаясь, словно и вовсе не была живой.

Антона насквозь пронзила дикая злость на тех, кто это сделал, а потом сердце затопила жалость от осознания того, что она должно быть там чувствует. Он, воспитанный в другом обществе, не ожидал увидеть девушку в таком месте в столь плачевном состоянии. Он резко развернулся к Агапии.

– Что это? – задыхающимся от негодования голосом спросил у неё.

– Мешок Правды, – ответила Агапия, по её лицу пробегали тени слегка искажая, словно пытаясь видоизменить, – этот ирод засунул её в мешок Правды. И пока она не скажет ему то, что он хочет узнать, так и будет висеть там, хоть до бесконечности, не умирая и не живя.

– Где он? – спросил Антон, сжимая маленькие кулаки.

– Что, так и пойдёшь? – усмехаясь, спросила она, наблюдая за парнем.

– А что? Есть варианты? Можно, конечно, ещё сказать: «по щучьему велению», – разозлился Антон, – или что там ещё у вас говорят?

– У нас так не говорят, – чеканя слова, осадила его Агапия, – и хватит ёрничать. Хочешь помогать – помогай, а нет – без тебя справлюсь, – она отвернулась от него, обиженно бурча что-то под нос и шурша юбкой.

– Агапия, извини! – пробормотал Антон, догоняя её. – Но я никак не могу привыкнуть к этому телу. Я чувствую себя беспомощным.

– Но ведь дело не в теле, Антон, да? Дело ведь в тебе. Ты никак не можешь поверить в себя. А причём здесь тело, если есть голова? Я вот смыла с тебя проклятье, что было наложено на твоего отца, а теперь ты сам должен доказать себе, что чего-то стоишь. Волк ты или щенок? Ты же всю жизнь просто плыл по течению, ну а теперь попробуй-ка, погреби немного против. Вдруг понравится? – она улыбнулась, и это удивительно преобразило её лицо, делая его почти молодым. Мгновение и тени исчезли, возвращая на место прежнюю Агапию. – Пойдём, Антон, будем думать, – она быстро направилась вперёд, а он следом за ней, с горечью понимая, что женщина права.

«А с другой стороны, что я всё время к ней цепляюсь, как будто она в чём-то виновата? Уж кто-кто, а она в моих злоключениях точно ни при чём».

В голове вдруг всплыл образ висящей девушки, и Антон мог бы голову дать на отсечение, но он услышал недовольный рык зверя. «Буянишь? – улыбнулся про себя Антон. – Мне тоже её жалко». Зверь, словно услышал, и снова негромко рыкнул на него.

– Пойдём в сторожку, – позвала его Агапия, когда они вышли из пещеры. – К Тюре теперь всё равно тебе ход заказан, ещё прибьёт со спины.

Антон возмущенно дёрнулся, а потом подумал, что, наверно, она права. Да и к Тюре идти на поклон не хотелось.

– Почему Лешок раньше от Тюри не ушёл? – задал Антон, давно интересующий его вопрос.

– А куда? Его больше к себе бы никто не взял. Дом их сгорел, мать погибла, да и отец фактически тоже. Пса своего он ненавидел, считал проклятием и даже старался его не кормить, а Тюря ему в этом охотно помогал, частенько поколачивая палкой четырёхлапого.

Антону стало жалко своего пса, у которого жизнь, похоже, была тоже не сахар, он уже с ним почти сроднился. «Никакой он не четырёхлапый, – как-то обиженно подумал он, – а милый и хороший пёс, уже не раз помогавший мне».

Она привела его в маленькую, вросшую в землю лесную сторожку, расположенную недалеко от пещеры. Сруб сторожки был ещё крепок, и только слегка покосившаяся от времени крыша указывала, что возраст у строения почтенный. Как ни странно, но внутри хорошо пахло древесиной и свежими еловыми ветками, чьими-то заботливыми руками, принесёнными откуда-то из чащи и воткнутыми в крынку с водой. Антон вопросительно посмотрел на Агапию.

– Да я, это я, – разулыбалась она, – люблю, когда ёлками пахнет.

– Что-то я не видел тут ёлок? – спросил у неё Антон.

– Так тут их и нет, это от подножия гор, там встречаются, мужики давеча приходили, специально для меня принесли. Поживёшь пока тут, а там к холодам что-нибудь придумаем, – Агапия споро вытащила из комода старый тулуп и бросила сверху. – Не надо пока, чтобы нас вместе видели. Языки у людей длинные, болтают, что не попадя. Насчёт Лесной я пока всё обдумаю. Завтра приду, что узнаю, расскажу.

Она ушла, оставив ему сухую краюху хлеба, хранившуюся у неё здесь в схроне. Пообещала завтра с утра что-нибудь принести. Антон сел на старый облезлый комод, подтянул к себе ношенный, как минимум лет сто, тулуп и решил лечь спать. Потом вспомнил про корку и положил её на пол, приготовив своему мохнатому другу. И только после этого зарылся в тулуп.

Ночь не заставила себя долго ждать, не прошло и двух часов, как она стала наползать на сторожку сумерками, а затем и непроглядной тьмой, погружая всё вокруг в непривычно размытые тени и пугая потусторонними образами и звуками. Посреди ночи Антон проснулся, словно кто-то толкнул его в бок. Открыв глаза с удивлением стал рассматривать своё тело. Обычно в это время он уже бегал маленьким подростком–щенком, но стоило этим мыслям прийти в голову, как тело изогнулось в судороге, ломающей кости и рвущей сухожилия, чтобы через несколько мгновений неведомая сила начала собирать их вновь, строя другое существо.

Он упал на пол, стягивая следом за собой тулуп, и вскоре маленький щенок, выбираясь из одежды и поскуливая, поднялся на четыре лапы. Он деловито обнюхал все углы и, найдя корку, урча от счастья, сгрыз её, а потом бросился к двери. Пихая носом, приоткрыл и вырвался на свободу. Ночной лес манил к себе, обещая новые неизведанные приключения, какую-нибудь добычу, да и вообще, мало ли какие дела могут ожидать в лесу небольшого чёрного, как и сама ночь, щенка, готового раскрывать все тайны мирозданья.

Весело бежал вперёд, пока до острого нюха не донёсся знакомый запах, от которого шерсть на загривке поднялась дыбом. Он сразу перешёл на шаг, а потом и вовсе пополз пузом по земле, стараясь подобраться как можно ближе. Увидел их у входа в знакомую пещеру и затаился, прислушиваясь ко всему происходящему. Трое мужчин стояли и о чём-то переговаривались. Один их них был Хриплый и он был сильно недоволен.

– Ты обещал вскрыть её, – шипел он на невысокого щуплого собеседника, – как только не станет Лесной. Что тебе сейчас мешает?

– Не гневайся Князь, – залебезил тот, – я пытаюсь. Мне надо ещё совсем немного время.

Внезапно князь замер, а потом резко втянул воздух носом, поворачиваясь в сторону залёгшего в кустарнике щенка. Тот замер, пытаясь сродниться с землёй, и даже перестал дышать. Ноздри мужчины раздувались, он втягивал воздух снова и снова, стараясь унюхать, что его насторожило. На счастье, маленькой собаки, шалун-ветерок резко изменил направление и подул щенку в нос, унося все запахи мимо князя. Тот ещё несколько раз глубоко вдохнул, но не почувствовав больше будоражащий сознание запах. Ещё несколько мгновений он всматривался тяжёлым взглядом в чащу, а потом отвернулся.

По телу подглядывающего животного прошла крупная дрожь. Антон и сам не понял, чего так испугался, но было что-то зловещее и хищное в крупном мужчине, что так по-звериному втягивал воздух.

– Давай, шевелись быстрей, ночь тебе не резиновая, надо до рассвета управиться, – приказал в это время князь щуплому мужику. Тот сразу засуетился возле ветвей, что-то читая и делая какие-то пассы руками.

Антон продолжал подглядывать. Вначале ничего не происходило, однако, спустя время появилось зелёное свечение у основания куста, растущего у входа в пещеру. Зелёный контур разгорался, становясь всё шире и шире, пока не получился абсолютно чистый от ветвей проход.

– Ну, ты первый, – с усмешкой в голосе проговорил князь. – Иди, сам проверяй, всё ли чисто.

Мужик осторожно вступил в проход и пошёл.

– Всё нормально, княже, всё, как и обещал, проходите, – пройдя во внутрь радостно крикнул он и, мгновенья спустя страшно захрипел, очевидно прощаясь с жизнью.

Князь осторожно вошёл в светящееся пространство, следом за ним исчез в нём и третий. Щенок, трясясь от страха, осторожно подполз к проёму и замер, боясь заглядывать туда. Наконец, Антон пересилил сопротивляющееся животное, в чёрном проёме уже никого не было видно, только чуть поодаль торчали ноги. Пёс, фырча и порыкивая от неудовольствия, пополз вперёд, мельком взглянул на мёртвое тело с торчащей из груди стрелой, и понёсся догонять тех двоих, что ушли вперёд, не забыв зажечь факел. Они остановились в зале, как и предполагал Антон, и принялись что-то лихорадочно искать, выворачивая ломом все камни из стен и пола. Искали долго, пёс уже успел заскучать, почесаться. Внимания на него всё равно никто бы не обратил, такой азарт охватил этих двоих, они явно были уверены, что найдут то, что ищут.

– Нашёл! – неожиданно заорал спутник князя.

– Молодец, – крикнул мужчина и бросился к нему. Он отпихнул того от находки и достав кожаную перчатку натянул на руку, после чего бережно достал огромный переливающийся камень из тайника. Приподнял его к глазам и начал рассматривать, освещая факелом.

Антон догадался, что они нашли камень, о котором рассказывала ему Агапия, и который ни в коем случае нельзя им отдавать. Недолго думая, он, разогнавшись, понёсся под ноги князю, и не успел тот понять, что происходит, врезался с размаха в него. Князь пошатнулся и уронил свою находку, от этого кристалл подпрыгнул и отлетел в сторону. Пёс схватил его, и понесся прочь из пещеры.

– Брось! – заорал ему вслед князь, но было поздно, пространство подернулось голубоватой дымкой и стало разительно меняться.

Антона швырнуло сначала в одну сторону, потом в другую, воздух вокруг стал уплотняться, делаясь вязким и тягучим, и начал закручиваться в воронку, щенок ещё пытался, махая лапами, выползти из этой круговерти, но его затягивало всё сильнее и сильнее.

****

Он медленно выплывал из темноты, раскачиваясь, словно на волнах, вверх-вниз, и снова вверх. Слюны во рту не было, ему страшно хотел пить, но попросить об этом он не мог, голос, как будто пропал. Наконец, удалось продрать глаза, и он уставился на белёсый туман, что простирался куда ни кинь взгляд. Антон огляделся, везде одна и та же картина. И только попробовав встать, обратил внимание, что абсолютно голый.

– Вот твою ж, дивизию! – зло прошипел Антон, присаживаясь обратно в непонятный белёсый туман. – Теперь буду или сидеть на заднице или, как вариант, передвигаться на ней.

Внезапно он вспомнил про камень и стал лихорадочно ощупывать всё руками, стремясь найти то, из-за чего очутился здесь. Камень исчез, а туман, покрывающий всё пространство, не давал рассмотреть, куда он делся. Забыв об осторожности, о том, что кто-то может его увидеть, да и вообще обо всём, Антон ползал на коленках, ощупывал траву и ничего не находил. Наконец, устав от тщетности поисков, он сел и, уронив голову на руки, чуть не заплакал. К своему стыду он ощущал себя в этом мире ребёнком.

«Вот куда он делся, этот чёртов камень?! – неожиданно для самого себя разозлился Антон. – Как всё надоело!»

Он встал, выпрямился и пошёл. Шёл долго. Вездебыла одна и та же картина – белёсое от тумана пространство сверху и снизу, а он, словно изюмина в магазинной булочке.

Заметив впереди тёмную полосу, побежал. Она приближалась, разрастаясь в размерах. Приблизившись, он в удивлении замер. Впереди, словно отсечённый невидимой преградой от того места, где он находился, простирался серо-чёрный мир, как на старых не цветных фотографиях.

Белёсого тумана там не было и в помине. Он осторожно приблизился к границе. Неожиданно с той стороны на него понеслось огромное чудище и ударилось рогами в невидимую преграду, что разделяла эти миры. Антон отскочил, во все глаза, смотря на нечто, беснующиеся с той стороны. Его можно было бы принять за гигантского быка, но помимо рогов, у него из пасти торчали огромные клыки, как у хорошего кабана, по спине, змеились острые чёрные шипы, переходящие вокруг шеи в широкий воротник. И в момент, когда чудище атаковал преграду, не впускающую его, шипы поднимались и торчали, образуя смертоносный воротник. Такие же иглы, только размером поменьше опоясывали нижнюю часть ног, возле самых копыт. Антону казалось, что если он сейчас дыхнёт огнём, или выпустит его из огромных ноздрей, то он даже не удивится.

Неожиданно в стороне от жуткого зверя показался ребёнок. Маленький мальчик шёл, держа на руках щенка. Он словно не видел, что за зверь стоит недалеко от него. Вёрткий игривый щенок вдруг задёргался в руках у мальчика и, вырвавшись, понёсся прямо на зверя. Ребёнок, что-то громко крича, бросился за ним. У чудища, увидевшего нового противника, глаза стали наливаться темнотой, оно пригнуло голову и, взрыв передним копытом землю, приготовилось напасть на ребёнка.

Антон не раздумывал, замахал руками и бросился к мальчику. Но ребёнок как ни в чём не бывало продолжал бежать, словно и не видел перед собой смертельную опасность. Антон кинулся к нему наперерез. Он совсем забыл про преграду, разделяющую на части тёмную и светлую стороны.

Он даже не обратил внимания, что пересёк границу. Мгновенье и исчез бегущий мальчик, а развернувшийся на топот Антон взлетел, поддетый мощными рогами.

Он перекувыркнулся в воздухе, раздираемый болью, и на землю опустился на четыре лапы огромный светло-серый волк. Гигантский монстр сделал круг и, заметив нового врага, понёсся на него, пригибая голову и готовясь нанести новый удар. Волк выжидал, и когда неведомое животное приблизилось, одним прыжком отскочил в сторону, развернулся и прыгнул, рванув зубами бок. Бык взревел, крутнулся на месте, но волк уже находился вне его досягаемости, готовясь к новому нападению.

Он кружил вокруг монстра, не давая ему остановиться и вынуждая всё время защищаться. Как только тот начинал уставать, он нападал и прокусывал мощными челюстями ему бока. Кровь из ран заливала быка, но монстр не собирался сдаваться, продолжая взрывать ногами землю и яростно фырча. Однако потеря сил и энергии, утекающих сквозь раны, уже сказывалась на его резвости, да и запах свежей крови туманил сознание, заставляя снова и снова бросаться на волка.