Сказки

В тишине я слышу... вы знаете этот смешной человеческий звук - носом, когда нельзя, чтоб было видно, когда слезы нужно глотать?"Рассказ о самом главном"

На кладбище звонили ко всенощной, за углом солдаты пели Интернационал - и невозможно, чтоб все было вместе, надо было скорее распутать, скорее разыскать Стерлигова, объяснить ему, что, ей-богу же, - никакого бога нет, а есть... а есть... Что, ну - что есть, что?"Икс"

Они обросли шерстью, но зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь. С вами хуже: вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши.

Таблица умножения никогда не ошибается

о чем люди – с самых пеленок – молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье – и потом приковал их к этому счастью на цепь.

Ближе - прислонилась ко мне плечом - и мы одно, из неё переливается в меня - и я знаю: так нужно. Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до боли сладким ударом сердца. И такая радость покориться этому "нужно".

Я чувствую себя. Но ведь чувствуют себя, сознают свою индивидуальность - только засоренный глаз, нарывающий палец, больной зуб: здоровый глаз, палец, зуб - их будто и нет. Разве не ясно, что личное сознание - это только болезнь.

я лгал себе – только чтобы не увидеть √-1

Всякому уравнению, всякой формуле в поверхностном мире соответствует кривая или тело. Для формул иррациональных, для моего √-1, мы не знаем соответствующих тел, мы никогда не видели их… Но в том то и ужас, что эти тела – невидимые – есть...

1) Вот что: представьте себе — квадрат, живой, прекрасный квадрат. И ему надо рассказать о себе,

о своей жизни. Понимаете, квадрату меньше всего пришло бы в голову говорить о том, что у него

все четыре угла равны: он этого уже просто не видит — настолько это для него привычно, ежедневно.

Вот и я все время в этом квадратном положении. Ну, хоть бы розовые талоны и все с ними связанное:

для меня это — равенство четырех углов, но для вас это, может быть, почище, чем бином Ньютона.2) Но не ясно ли: блаженство и зависть — это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем.3) Вот остановились перед зеркалом. В этот момент я видел только ее глаза.

Мне пришла идея: ведь человек устроен так же дико, как эти вот нелепые «квартиры»,

— человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза.

Она как будто угадала — обернулась. "Ну, вот мои глаза." 4) Мы — счастливейшее среднее арифметическое… Как это у вас говорится:

проинтегрировать от нуля до бесконечности — от кретина до Шекспира… Так!5) Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, — это вера. 6) Вечно влюбленные дважды два,

Вечно слитые в страстном четыре,

Самые жаркие любовники в мире —

Неотрывающиеся дважды два…7) Боишься — потому, что это сильнее тебя, ненавидишь — потому что боишься,

любишь — потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное.Да, это так. 8) Источник права — сила, право — функция от силы. И вот — две чашки весов:

на одной — грамм, на другой — тонна, на одной — «я», на другой — «Мы», Единое Государство.

Не ясно ли: допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству,

и допускать, что грамм может уравновесить тонну, — это совершенно одно и то же.

Отсюда — распределение: тонне — права, грамму — обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию:

забыть, что ты — грамм и почувствовать себя миллионной долей тонны…9) Вы, конечно, правы: я — неблагоразумен, я — болен, у меня — душа, я — микроб.

Но разве цветение — не болезнь? Разве не больно, когда лопается почка?

И не думаете ли вы, что сперматозоид - страшнейший из микробов?10) Разумеется, это непохоже на беспорядочные, неорганизованные выборы у древних,

когда — смешно сказать — даже неизвестен был заранее самый результат выборов.

Строить государство на совершенно не учитываемых случайностях, вслепую — что может быть бессмысленней?

И вот все же, оказывается, нужны были века, чтобы понять это.11) Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…12) Это было так неожиданно, так глупо, что я расхохотался. И тотчас же туго закрученная пружина

во мне — лопнула, рука ослабела, шток громыхнул на пол. Тут я на собственном опыте увидел,

что смех — самое страшное оружие: смехом можно убить все — даже убийство.13) Раньше я этого не знал — теперь знаю, и вы это знаете: смех бывает разного цвета.

Это — только далекое эхо взрыва внутри вас: может быть — это праздничные, красные, синие,

золотые ракеты, может быть — взлетели вверх клочья человеческого тела…