А что мы будем делать зимой?

Улыбочку!

Моя улыбка стоит десять центов.

Недорого. Но если кто-то груб,

Я в самые тревожные моменты

Храню ее в футлярчике для губ.

А если ты бедняк и бьешься оземь

Весь день перед закрытыми дверьми -

Моя улыбка может стоить восемь,

А если не имеешь и восьми,

То, пахнущий украденной лавандой,

Фотографом явись ко мне на чай,

Изящно усадив меня, скомандуй:

"Улыбочку!" – и даром получай.

* * *

Вы – как подушка, в Вас хочется плакать.

Слезы не выбрызнуть, выбрызну – тушь.

Я Вам спешу письмецо накалякать,

Вам накалякать про всякую чушь.

В моду вошли шерстяные береты,

Не пощадив и моей головы.

Я не заметила: кончилось лето.

Я постарела немного. А Вы?

Хвалят торговки нарядные астры,

Чайки галдят, осадив парапет.

Я не услышала б Вашего "здравствуй"

В неразберихе осенних примет.

Скоро начнется и холод, и слякоть,

Что бы там ни было – жду Вас на чай.

Вы – как подушка, мне хочется плакать

В Вас, кулаками побив сгоряча.

Сегодняшняя бессонница

Выпито небо из маленьких чашек,

Выжаты сны из нутра кофеварки,

В тоненькой стопке из трех промокашек

Прячется горький подстрочник Петрарки.

Омедальоненный бережно локон

В памяти будит иные трофеи,

Томно Нева призывает из окон

Взглядами влажных и властных Офелий.

Имя согреет, как пенная ванна,

Имя звучит без тоски диссонанса,

Слышишь? Пленительно сходит с экрана

Сон кинолентой ночного сеанса.

* * *

Твои рисунки – мотыльки, и ты единственная дочь,

Твоя иллюзия – любовь, и ты не требуешь другой.

Ты расстаешься навсегда, затем, что все уходит прочь,

Затем, что будет все иным, а ты останешься собой.

И только статуи в саду тебя притягивают так,

Что ты отдашь свои стихи за неподвижность их фигур.

И в воскресенье, и в четверг, во всем ты видишь некий знак,

И на руке твоей кольцо, и в голове твоей сумбур.

А для людей ты – поле битв, ты вышибаешь клином клин,