Поцелуй молнии

Пробуждение

Руфина открыла глаза, тело адски болело. Она попыталась пошевелить пальцами, но они были свинцовыми и не хотели двигаться. “Проснулась?”, – спросила рядом лежащая женщина, на крики помощи женщины в палату вбежала медсестра. Руфина не помнила, как она очутилась в больнице, последнее что она помнила это внезапную острую боль и испуганное лицо своей единокровной сестры Разии.

Руфине было так больно ей хотелось позвать маму, которой давно уже нет. Но сквозь слезы она проговаривала: «мама, мама». Медсестра сказала: «Мы уже позвонили твоим домашним, мама с папой приедут скоро». Отвернувшись Руфина сквозь слезы тихо проговорила: «Она мне не мама». И вдруг Руфина вспомнила о Разие и спросила медсестру:

– Где моя сестренка, Разия, что с ней.

– Я не знаю солнышко, я же только за этим этажем приглядываю. Лежи, отдыхай, скоро приедут папа с мамой.

Руфина попыталась встать на локти, но острая боль снова поразила ее. Заглянув под пижаму от куда исходила боль Руфина увидела отметину в виде буквы «К». Она была красного цвета, словно заживающее клеймо.

В палату вошел отец и мачеха Руфины, Рашид и Альфия. Отец девочки обнял ее, мачеха стояла и молча смотрела на нее глазами полных ненависти. Руфины захотелось, чтобы мама была рядом, обняла ее, и она вдруг заплакала, отец обнял ее.

– Где Разия?

– Как ты себя чувствуешь? Получше? Поспи еще немного, хорошо, – поцеловав ее в волосы отец вывел Альфию, которая продолжала на нее странно смотреть, и пятилась назад пока отец легонько выталкивал ее из палаты. Альфия оттолкнула папу Руфина и полушепотом, сквозь слезы сказала: «Лучше бы это была ты».

– Где Разия, – спросила Руфина, боясь услышать ответ. Но отец вытолкнул Альфию и закрыл дверь палаты.

Руфина почувствовала тошноту. Вчера она забрала Разия из детского сада, она рассказывала по дороге о том, что выучили новый танец. Вдруг солнце скрылось за внезапно налетевшими тучами и полило как ведра. Руфина взяла за руку Разию и она спрятались за деревом, хотели переждать дождь. Разия тянула ручки к дождю, это последнее, что помнила Руфина из вчерашнего, а потом она просто уснула.

Руфина ждала, когда ее папа снова зайдет к ней палату, но он не появился до вечера. Он появился с фруктами, и говорил о необходимости хорошо питаться во время лечения.

– Пап, что с Разией? Пожалуйста, ответь, я хочу знать

– Ее не стало дочка, – тело отца затряслось от его рыданий, Руфина была опустошена, только слезы текли по щекам.

– Пап, вы похороны уже провели?

– Завтра утром будут похороны. Врач сказал тебя можно будет выписать через несколько дней после обследования внутренних органов, в тебя тоже попала молния.

– Пап, я должна быть там, я хочу, я должна, – захлебываясь просила Руфина.

Приехав домой она забежала, где лежало маленькое тело Разии, в комнате было холодно от включенного кондиционера, но сердце останавливаволо свой стук из- за внутреннего холода.

Руфина стянула покрывало с мирно спящей сестренки и стала заплетать ей косички. «С кем мне теперь радоваться, кого прижать к себе, и кто обовьет меня своими маленькими ручонками, кто подарит тепло в этой семье, для которой она безразлична». Вбежала Альфия схватила за футболку Руфину, прижала ее к стене и кричала: «Живучая тварь, модница. Смотри лежит малышка, а ты дормоедка живешь. Ты же модница, тебя спасли твои ботинки на высокой платформе, а ее ты повела в грозу по улице в сандалиях, бестолковая ты тварь». Какие- то женщины оттощили Альфию от Руфины. Руфина заревела, ей не хватало воздуха от всплихиваний. Соседка обняла ее и отвела ее к себе домой.

Руфина не помнила в последующие дни с кем говорила, что она ела. Только неподвижное тело Разии стояло перед глазами.

***

Пришла осень, наступила пора школы. Руфина была бы рада увидеть своих одноклассников, раньше первый день учебного года всегда поднимал настроение, а теперь ей было все равно. Осматривая себя в зеркале Руфина тут же подумала, что с ее клетчатым сарафаном здорово бы подошли ее ботинки на подошве.

Она их убрала, ей не хотелась видеть ее любимые ботинки, к которым она теперь была равнодушна, как и всему вокруг. Эта обувь как оказалось каким- то чудом подошва ботинок спасли ее, так сказал доктор, когда сообщал отцу и Альфие, что Разия погибла, а Руфина выживет, и что ее спасла толстая резиновая подошва обуви.

Руфина словно больше не жила, а превратилась в послушную машину без чувств. Раньше она могла обижаться и ненавидеть Альфию и отца, что он так быстро забыл о маме, которую, пожалуй, никогда и не любил. Он иногда поднимал руку на маму, с Альфией он всегда был ласков. Альфия уехала на лечение в Германию, и все родные потеряли с ней связь. Отец и родственники подали в розыск, прошло уже полгода, но никаких следов Альфии не было обнаружено. Отец Руфины очень переживал, потому что как и у многих разные мысли приходили ему в голову с исчезновением Алифии. Руфине было безразлично исчезновение Альфии, она только помнила, как любила свою сестренку Разию, как вкусно пахли ее волосы и какими сладкими были ее ручки и щечки. Теперь в душе не было эмоций лишь огромный прочерк, выражавший, пустоту.

Раньше Руфина собирала красивые букеты для учителей в первый день учебы. В этот раз она подумала, этого всего делать не надо. Многочисленные цветы стоят в воде пока вода не начнет пахнут, и все цветы выкидывают в мусорку.

Уроки проходили скучно, в этом году Руфине хотелось сидеть на последней парте, домашние задания она выполняла по желанию. За последней партой весь класс был как на ладони, здесь она поменяла свое отношение к многим, наблюдая за ними. Раньше она видела Ахмета только как «двоечника» теперь она сама училась на тройки, ей стало жалко его. Однажды на уроке математики он просился выйти в туалет, учительница не разрешила, потому что он бегал на перемене. Потом учительница опять посмотрела на Ахмета и сказала: «Иди, уже».

Ахмет ковыляя, что было необычно его походке, вышел из класса, Руфина увидела на его стуле капли. Руфина вспомнила маму Ахмета, которую вызывали в школу. Некоторые учителя хотели, чтобы его мама сидела на уроках вместе с ним, потому что он плохо успевал в учебе и у него было проблемное поведение. Высокая худая женщина средних лет, зашла в класс, пока Руфина была там полы и объясняла учительнице причины почему она не может сидеть на уроках с Ахметом:

– Поймите меня это, невозможно, я работаю на трех работах, на трех!

– Ему нужна помощь в учебе, мы, что даем в школе, но дома тоже должна присутствовать поддержка, – отвечала учительница.

– Я работаю до 12 или 1 часу ночи, делаю все, что могу, чтобы прокормить своих детей, их отец никак не помогает. Я руками стираю людям белье, порошки уже все руки мне разъели, – мама Ахмета подняла ладони тыльной стороной, чтобы показать их учительницы они были сморщенные как у старушки, хотя сама женщина не была так средних лет.

– Безусловно, я сострадаю вам, но ему нужна помощь в учебе с вашей стороны тоже.

– Я буду дома как смогу смотреть, чтобы он делал домашние задания, но поймите сидеть с ним на уроках я не смогу, иначе мы втроем умрем с голода, у меня еще есть младшая дочка, круглая отличница.

Ахмет вошел обратно в класс, он посмотрел на капли на стуле, Руфина делала вид, что внимательно слушает учительницу, Ахмет сел на мокрый стул.

В последующие дни Руфина иногда помогала ему с заданиями. В тот год в их город вернулся некогда бедный, но теперь, разбогатевший человек. За короткое время на большом участке земли возвели шикарный семиэтажный особняк. Наряду со строительством особняка загадочный богач отремонтировал некоторые дороги в городе, которые не видели ремонта более 20 лет. Жители города были благодарны этому человеку за отремонтированные дороги, и другие благотворительные мероприятия. Почти весь город обсуждал историю успеха, у каждого была своя версия, и каждый обязательно добавлял, факт о знакомстве с одним из многочисленных родственников богача. Ахмет на одной из перемен тоже поделился своей версией о истории богача:

– Мой папа был другом Бадырханова, знаешь, как он разбогател? Сначала он продавал ручки, потом он уехал за границу и работал на заводе, потом он купил собственный завод по изготовлению шприцов, а потом еще какой- то завод и так разбогател.

– Ты откуда это знаешь?

– Я же говорю мой папа и Бадырханов были друзьями в школе.

Руфина не стала продолжать разговор, так как было явно, что Ахмет все фантазировал. Она помнила, как совсем недавно, с каким отчаянием его мама разговоривала с учительницей, о том, как ей тяжело одной воспитывать двоих детей. Руфине стала жалко мальчика, люди выдают свои желания, того что недоступно для них, утаиваивая, что они хотят того же либо во всеуслышание, заявляя свою причастность к объекту их желаний.

Ахмет поделившись с Руфиной, поведал два его желания ему хотелось как и многим в городе богатства и, чтобы в его жизни присутствовал отец.

Раньше этот мальчик для Руфины был как объект мебели в классе, она его рассматривала, потому что он плохо учился. Своим поведением она никогда не обижала его, но в душе присутствовала высокомерие, что она хорошо училась, а он для нее был академическим изгоем.

Но теперь, узнав непосильную боль утраты любимого человека, Руфина сама того не желая, вроде и потеряла интерес к многим вещам, например к стремлению получать по всем предметам только хорошие оценки, но вместе же она перестала смотреть на людей сквозь призму ее прежних суждений.

Маленький богач

На урок английского языка, завуч привела новенького по имени Ильшат. Мальчик был хорошо одет с модной стрижкой, на нем были лакированные ботинки. Девчонки всего класса внимательно разглядывали его, и он слегка высокомерно разглядывал всех.

Что- то было не так в поведении мальчишек хулиганов, никто не испытывал новенького, а даже можно было подумать заискивались перед ним. Выяснилось, что он один из обитателей семиэтажного особняка, внук самого богатого человека в городе.

Что- то пошло не так через неделю на лице Ильшата появились синяки. Мальчик не жаловался, на расспросы о происхождении синяков, отвечал, что упал.

В один из дней, когда Руфина была дежурной с одноклассницей Ирой по уборке, в школе не было воды. Они с Ирой направились к ручью набрать воды, чтобы помыть полы. Со стороны рощи вышла толпа мальчиков, последним из них шел Ильшат со свежими ссадинами на лице, губа была разбита, особенно страшно выглядела шея с отчетливыми следами пальцев. Руфина оставила ведро и подбежала к мальчишкам:

– Что с тобой? – обратилась она к Ильшату.

– Нормально все, – буркнул Ильшат.

– Будешь в следующий раз выпендриваться, еще получишь, – сказал Тахир.

– Мы вообще жопу порвем, – добавил Егор.

– Моя жопа не салфетка, не разорвется. Сумки свои сами нести будете, уроды, – ответил Ильшат. Тахир тут же ударил Ильшата в ухо и тот упал, скрючившись, лежал на земле и держался за ухо.

– Тахир, какая ты противная жирная свинья. Ты можешь сам прекрасно нести свою сумку. Зачем ты бьешь его, – Руфина встала между лежащим на земле Ильшатом и остальными мальчиками.

– Иди куда ты шла, дура

– Я не куда не пойду, пока вы отсюда не свалите трусы, четверо на одного.

– Что понравился? Вынужден тебя огорчить, его высочество не допустить, чтобы этот слизняк привел такую страшную невесту.

– А ты себе в зеркале видел, жирная ты свинья.

– Защитница, окорочка недоделанная, разряда не хватила до полной готовности?

Руфина одолел наделяющий абсолютным бесстрашием гнев, она запрыгнула на Тахира и что было силы царапала его лицо, крутила уши, давила пальцами глаза. Она не обращала внимания на боль от ударов по спине, кто- то из мальчишек потянул ее за волосы, но это все не имело значения, в этот миг лицо Тахира стало объектом ее выражения гнева и обиды, за произошедшее с Разией.  Драку разняли учителя, которых позвала Ира.

– Какой позор, когда мальчики обижают девочку. Как так можно?! – возмутилась директор школы Людмила Александровна.

– Она сама полезла в драку, и она первая полезла на Тахира, – сказал Тахир.

– Даже если она первая, она девочка, девочек надо беречь и относиться к ним нежностью, а вы вдоем били ее. А ты что делал, Ильшат?

– Я ее не бил.

– Ты совершил более малодушный поступок, ты стоял рядом и смотрел, – сказала Людмила Александровна.

– Чего вы хотите, чтобы я полез в драку, а потом вы также вызвали бы меня в кабинет и отчитывали за то, что я дрался? Вас не поймешь, подскажите, пожалуйста, при каком раскладе я не буду виноватым, если проявлю насилие, вступив в драку или если позволю всему решится само самой?

– Все в порядке, не ругайте его, Людмила Александровна. Он просто безащитный богатенький маменькин сыночек, который и себя не в силах защитить,– перебив директора, которая собиралась что- то сказать, ответила Руфина.

– В чем твоя проблема? Тебя ведь никто не просил вступаться за меня, а теперь ты хочешь обвинить меня, что я не смотрю на мир твоими глазами, и рвусь в бой защищать обездоленных?

– Моя проблема лишь в том, что я не раглядела какой ты придурок, надо было позволить этим еще более придуркам, которые бояться найти себе соперников, равных по силе, и дальше избивать тебя.

– Ты путаешь факты, дорогуша, когда ты подошла никто меня не избивал.

– Да, да, так и было,– вторили друг другу Тахир и Егор.

– Извините, Людмила Александровна и вы мальчики, видите ли, я вас всех обидела, пожалуйста, простите меня грешную, больше руки на таких вы, хрупкие создания не подниму, – посмеиваясь, говорила Руфина.

– Руфина и Ильшат с вами я поговорю позже, можете идти, – почти ласково сказала Людмила Александровна.

Выйдя в коридор Ильшат сказал Руфине:

– Тебе не стоило вмешиваться, тебя никто не просил, и нечего строить из себя обиженную.

– Ты не только трус, но еще лжец. Может быть ты и не просил меня, но когда я подошла к вам, просили о помощи.

Ильшат замолчал, ему было стыдно признаться, что так и было на самом деле. Когда эта бесстрашная девочка подошла к ним с расспросами, он нуждался в ее помощи и почти заплакал, потому что никто за не вступался никогда. Ласкова к нему была повар Райхан, которая заболела и более не могла работать и уехала к себе домой в Узбекистан. Часто в детстве, когда ему бывало грустно, она сначала щекотала ему живот, потом прижимала к своей большой и мягкой груди как подушки.

Возращаясь домой, дорогу Руфине преградили Тахир, Егор и еще двое других ребят из их шайки. Руфина попятилась назад, сняв рюкзак, чтобы отбиваться от них.

– Из- за тебя наших родителей вызывают в школу, и из- за тебя мы получим по шее.

– Дайте мне пройти и вас будет меньше проблем, – Руфина постаралась ответить спокойным голосом.

– Да куда уж, – сказал Тахир и приблизился на шаг. Руфина размахнув рюкзаком ударила его в живот. Мальчишки стали колотить ее она направо и налево махала рюкзаком. В драку на ее сторону, откуда ни возьмись, подключились Ильшат и Ахмет. Но даже втроем они проигрывали, «бежим», прокричала Руфина, и бросив, рюкзак побежала вперед. За ней бежали Ильшат с Ахметом и остальные мальчики. Руфина свернула в рощу, за которой были топи. Тахир и его шайка преследовали их еще какое- то время, но потом отстали.

Руфина держалась за колени и ее спина округлялась и опускалась, пока она восстанавливала дыхание. К ней подбежали Ильшат и Ахмет. Ахмет протянул ей рюкзак и сказал, улыбнувшись:

– Куда побежала, рюкзак бросила, домашку как будешь делать. А если ты сделаешь домашку, я опять получу двойку.

– Спасибо, ты настоящий джентлемен, противный говнюк, – оба рассмеялись.

– Этот понятно почему бежал за мной, а ты чего вмешался? – спросила Руфина Ильшата.

– Не знаю, просто захотелось помочь, только и мне нужна ваша помощь, выведите меня отсюда, я не знаю дороги обратно, – попросил Ильшат.

– Ты никогда тут не бывал? – спросил Ахмет, и продолжил, – тогда давайте пройдем чуть дальше, где гнезделись аисты, сейчас они все улетели, правда. У меня как раз есть три яблока, можно перекусить.

– Ты живешь в особняке, как здорово, наверное, там. Вот я хотел бы пожить там хотя- бы одну недельку, чтобы слуги приносили мне мороженое в комнату, пока я буду играть видео игры на большом экране. А правда, что у вас и бассейн есть?

– Правда.

– А знаешь мой папа и твой дед дружили, – утвердительно покачивая головой сказал Ахмет.

– Как и каждая собачка, кошка, камень и т.д. и т.п. в этой дыре.

– Ты что говоришь, что я вру что- ли?

– Заметь, это ты сам говоришь, но подумай, как мой дед мог учиться вместе с твоим отцом? Мы с тобой одного возраста при чем.

– Во- первых, они учились не в одном классе, мой папа был старше, и он защищал твоего слабенького деда от хулиганов, вроде тех, которых гнались за нами. Во- вторых, у всех дети и внуки рождаются в разное время.

Ахмет обиженно замолчал.

– Ахмет, ты чего не обижайся, я тебе верю, – сказала Руфина.

– А я тебе не совсем, но вечером спрошу у деда.

– Где ты жил до этого, Ильшат? – спросила Руфина.

– В Лондоне.

– Как здорово, наверное, там все жители вежливые, воспитанные и добрые, за исключением тебя. Сам город покрыт красивой дымкой тумана, вокруг красивейшего исторического здания.

– Ты что юродивая? – с издевкой, но улыбаясь, спросил Ильшат.

– Туман – это абсолютно эфемерное явление, но в то же время идеальное чтобы спрятаться.

– И также в тумане могут спрятаться страшные существа, – ответил Ильшат. Они с Руфиной улыбались друг другу.

– Ничего не понял, вы говорите, пожалуйста, на человеческом языке, – попросил Ахмет, все втроем рассмеялись. –Почему ты переехал из Лондона?

– Меня забрал дед, до этого я его видел несколько раз, когда он приезжал в Лондон. Они встречались с мамой в каком- нибудь кафе или парке.

– Ты скучаешь по Лондону? – спросила Руфина

– Здесь все кажется сюжет из снов. Я не понимаю, почему заборы кривые из сломанных осколков шифера. Почему грязь на улицах, почему по асфальтированным улицам бегает скот.  Все как во сне. Скучаю ли я по Лондону? Да, но больше по воспоминаниям о жизни там, а больше всего я скучаю по родителям.

– Что случилось с твоими родителями? – разглядывая Ильшата, словно не веря, что у Ильшата мальчика со сказочной жизнью может произойти что- то грустное в жизни.

– Я вам может быть и рассказал бы, но я не знаю можно ли довериться, тебе, Ахмет.

– Клянусь мамой и сестренкой, что никому никогда ничего не расскажу.

– А что случилось с твоим папой «закадычным другом» моего деда? Почему ты не упомянул его в своей клятве?

– Потому что он женился другой женщине и не заботиться о нас с сестренкой, потому что моя мама работает до поздна, стирает руками одежду другим людям, и вообще ему наплевать, что один мой ботинок хочет есть, а другой какать, – Ахмет постучал носками своих старых изношенных ботинок и повернувшись постучал пятками, чтобы показать, места где они порвались. Короче, братан, я тебе поклялся самыми дорогими мне людьми.

– Дед не любил моего папу, все ему не нравилось в нем: и то что зарабатывал на жизнь, работая фотографом, и то что он пакистанец, и то что из- за него моя мама, единственный ребенок деда уехала жить в другую страну. Иногда он приезжал к нам в Лондон, но по нему было видно меня о как и папу не очень любил, дома он у нас никогда не бывал.

– С ними что- то случилось?

– Да, они оба погибли в автокатастрофе.

– У нас обычно говорят в ДТП, или во что врезалась, – сказал Ахмет. – Автокатастрофа звучит по – иностранному. И не надо так на меня смотреть, я хочу тебе помочь, чтобы казался своим.

Ильшат погрустнел, Руфина хотела рассказать про свою сестренку, но передумала.

– Я так скучаю, мне хочется прикосновения маминых рук, и чтобы папа забросил меня плечи. Мне хочется опять с ними на яхту или на кэмпинг в шотландские горы. Дед меня не особо любит, этот дом такой пустой и большой. Мама вышла за папу против его воли, он хотел, чтобы мама вышла замуж тоже за какого- нибудь бизнесмена, но она вышла замуж за простого фотографа.  Дед не обращает на меня внимания, иногда мы ужинаем вдоем в тишине, за исключением тех случаев, когда он спрашивает о моих планах на будущее.

– Не грусти, братан, хоть и твоих родителей нет сейчас, у тебя остались воспоминания. Я люблю маму, но ей некогда с нами куда- то ходить, она работает, чтобы прокормить нас. Когда папа жил с нами, он много пил и бил нас, а теперь у него другая жена, мама говорит он бросил пить, но и трезвому мы ему не нужны, так что вот, не грусти.

– Давайте выбираться и по домам, есть хочется, – сказала Руфина.

– А пойдемте ко мне домой, – предложил Ильшат.

– Твой дед не будет ругать тебя? – спросила Руфина.

– Его дома днем не бывает, он возвращаются поздно вечером или ночью.

Ребят у входа в особняк поприветствовал охранник, пройдя мимо большого сада, Ильшат открыл им дверь.  Огромная люстра освещала прихожую, расписанный потолок отражался на мраморном полу. По бокам широкой лестнице стояли два в горшках банановые деревья с бананами.  Белые колонны холла обвивали позолоченные листья.

– Ну что вы встали как вкопанные? Пойдемте мыть руки, и на кухню, – сказал Ильшат.

На звуки голосов вышла прислуга, поздоровавшись с детьми, она остановила свой взгляд рванных и испачканные ботинки Ахмета.  Ахмет покраснел и стал вытирать подошву о коврик.

– Хотя я передумал, давайте сначала ко мне в комнату, пока Алия нам сэндвичи, ну же давайте, поднимайтесь, – позвал ребят Ильшат.

Когда Ахмет и Руфина зашли в комнату Ильшата, тот позвал их в свою гардеробную.

– У тебя гардеробная больше чем диван, на котором я сплю, – сказал Ахмет.

– Руфина, ты хочешь посмотреть мои книги, они вон там возле кровати? – Руфина поняла, что мальчики хотели остаться наедине.

– Ахмет, ты же не обидишься, если я тебе предложу какую-нибудь свою обувь? – спросил Ильшат

– Ты что издеваешься? Конечно, да, я возьму вон те лакированные ботинки, если налезу.

Когда ребята вышли из гардеробной, Руфина заметила, что Ахмет поменял обувь, и улыбнулась обоим мальчикам.

Ребята весело болтали и уплетали за обе щеки сэндвичи, когда ребята собрались уходить, дедушка Ильшата стоял в дверях прихожей и хмуро рассматривал ребят. Дети поздоровались, он неохотно ответил.

– Вы помните моего папу, который дружил с вами, его зовут Тахир, – сказал Ахмет.

– Я не дружил с этим неудачником и пьяницей. Он избивал меня в начале, потом я научился им пользоваться, за защиту делал ему домашние задания, несмотря на то, что он был старше меня. Но это сделало меня умнее, в итоге я там, где я есть. Сними ботинки моего внука сейчас же.

– Дедушка, я подарил их ему.

– Какой урок он извлечет из подарка? Просить милостыню, сейчас пусть снимет ботинки и скажи пусть идут домой.

Мальчики переглянулись и пошли наверх, спустя секунду. Ильшат спросил прислугу Алию куда делись из мусорки ботинки Ахмета. Алия открыла чулан на кухне и порывшись в большом мусорном пакете достада старые ботинки передала мальчики в руки. Детям было неловко, тихо сказав «пока» своему другу и не прощаясь с хозяином дома, дети ушли.

Некоторое время Ахмет и Руфина шли молча, потом Ахмет начал плакать.

– Не плачь, дыши глубоко, – почти расплакавшись сама, Руфина успокаивала друга. Ахмет ничего не говорил, а только продолжал плакать дальше. Дотронувшись до плеч Руфина остановила Ахмета и продолжила, – когда ты вырастишь ты купишь себе ботинки какие сам захочешь, не плачь, пожалуйста.

– Не, я не буду ждать пока я стану взрослым, я хочу поджечь этот дом. Можно незаметно перелезть через забор, прокрасться в дом и все там поджечь.

– Ну что ты такое говоришь? Ты хочешь поджечь нашего друга Ильшата?

– Мы теперь друзья?

– Ну конечно, вообще – то друзья уже больше месяца, зачем бы я тебе помогала с домашними заданиями.

– Спасибо тебе, я еще тебе не говорил спасибо. Я все равно злюсь, и все равно хочу сделать так, чтобы у этого злого старика ничего не было.

– Если ты так будешь делать, ты сам станешь таким.

– Спасибо, Руфинка. Я вот что подумал, в школу я больше не приду, толку нет учиться. Мне нужны нормальные ботинки и … Пока, Руфинка.

Руфина несколько раз звала Ахмета, но он, даже не поворачивая головы продолжал идти дальше.