Для прекрасной России будущего

03.4. Эмоции, здоровье и правительство

Психологической гибкостью называют то свойство, когда вы сами регулируете свои эмоции, которые отражаются социально посредством саморегулирующейся экономики, и всё это является ключом к здоровому образу жизни и дружелюбному обществу. Обширные исследования в Институте математики сердца показали, что именно сердце является эмоциональным центром нашего тела (Институт математики сердца: научная библиотека). Например, общеизвестно, что сердце вырабатывает самое сильное магнитное поле человека, которое в среднем в 80 раз больше, чем магнитное поле мозга (60 раз больше его в бодрствовании и 100 раз больше во сне), а значит у сердца самый сильный электрический импульс, который посылает информацию напрямую в мозг. Сердце имеет свою собственную независимую неврологическую сеть (своеобразный маленький «мозг»), состоящую из ALS нейронов, которые ещё находятся в гиппокампе и производят эндокринный гормон, регулирующий все другие гормоны, и к тому же влияет на наше восприятие и интеллект. Синтез сердца и головного мозга производит поддающееся измерению состояние когерентности, которое положительно влияет на наше общее состояние здоровья, укрепляет иммунную систему и вызывает различные положительные изменения в поведении и образе жизни (МакКрати и Чилдре, 2002, стр. 4).

Нам потребуется поддержка правительства и общественности для воплощения в жизнь этой новой и мирной экономики. Свободная экономика и свободное общество одинаково важны, и ни индивидуализм рыночной экономики, ни творческую составляющую индустриального общества не следует поднимать выше другого. Богатство и здоровье – оба должны быть в приоритете, поскольку оба являются необходимыми условиями для жизни. Это как разделение на богатых и бедных или эмоциональных и безэмоциональных, которое нам не нужно. Это свобода когерентная с единством, которая является неотъемлемой частью ЭЭ. Под вдохновением сообщений Гарви (2006), можно сказать так: Любите то, что вы делаете, создавайте то, что вы любите, и учитесь на том, что вы создаёте. И это звучит совершенно верно в ЭЭ.

03.5. Задачи правительства

Основываясь на денежной экономике (ДЭ), мы будем иметь ЭЭ, развивающуюся следующим образом ПЭ (ДЭ + ЭЭ), или переходную гибридную экономику, прежде чем мы достигнем цели (ЦЭ) с полным отсутствием налогообложения или только с добровольным видом налогов в полностью завершённой экономике. Целевая экономика может быть чистой ЭЭ, гибридной экономикой, или даже ПЭ, в которой ДЭ, склонная к ЭЭ, может иметь налоги добровольно уплачиваемые в качестве пожертвований или сборов.^[4]

Правительство не будет регулировать само содержание экономики, а лишь её систему, то есть внизу экономика почти не будет регулироваться совсем; оно будет служить в качестве справедливого судьи, защитника мира и порядка, и будет поддерживать экономику в условиях безопасности и развивать её дальнейшие пути. Правительство будет состоять из НЭБа, судов и полиции. Также в нём не будет законодательной ветви власти, как та, которую мы имеем сегодня, в которой закон неотличим от насилия, ведь уже встроенный в новую систему контроль – отрицательные эмоции, – будет служить с гармонической целью, иначе законы будут подавлять отрицательные эмоции, что недопустимо. Отсутствие законодательной власти также приводит к увеличению власти судебной, так как будет конституция, но всё остальное будет упираться на интерпретацию судей и их этическую оценку. Объективность системы, как бы парадоксально это ни звучало, увеличится, так как вместо пристрастного отношения к правительству, судьи будут самостоятельными и будут основываться на стандартах подходящих большинству, например прецедентном праве. Они смогут исходить из своих собственных моральных устоев, нежели навязанных им сверху. Судебная система должна быть более независимая, чем она сейчас, чтобы лучше следить за экономическим органом. Таким образом, будет как больше свободы, так и больше сознательности самих граждан, не говоря уже об увеличенной ответственности перед людьми (а не правительством «свыше») самих судей, и права людей, такие как жить свободно и счастливо, будут защищены.

Но такой идеал ЦЭ находится в долгосрочной перспективе. В самом начале, или в переходном периоде ПЭ, до того, как произойдёт реализация НЭБа в качестве основной структуры власти, где НЭБ должен будет выполнять авторитетную экономическую функцию правительства, НЭБ будет работать как корпорация, которая должна быть защищена государством, и он будет стремиться к взаимодействию посредством системы сдержек и противовесов с судебной ветвью власти. НЭБ будет обязан выполнять решения и условия суда, созданного в министерстве ЭЭ, то есть система будет совершенно открыта для судебной стороны локального правительства внутри федерального. Председатель, избранный советом директоров НЭБа, и который будет главой министерства ЭЭ в переходный период, будет уполномочен назначать судей федерального уровня исключительно по предложению судейского сообщества – однако, его или её решения не должны противоречить карьерному росту и достижениям судей, а должны, скорее, гармонировать с естественным ростом в их повышении. В свою очередь, судебная сторона зависит от эффективной работы НЭБа по обеспечению стабильности экономической системы. Так эти две стороны будут следить друг за другом и проверять друг друга, чтобы не произошло односторонности, как это обычно происходило в диктатурах, но абсолютной власти такой исполнительной иметь не получится. Неприкосновенность будет только у судей, а не у директоров НЭБа, но судьи смогут получать пожертвования, только идущие через счёт НЭБа, так как их аккаунты должны будут быть личными, а не публичными, чтобы избежать любого давления или влияния на судей. Именно поэтому первостепенным значением для большинства, как и для правительства, будет обладать поддержка целостности этой системы. В конце концов, общество строится путём скоординированных усилий отдельных людей, работающих вместе, а не порознь.

Не нужно смешивать ЦЭ и ПЭ. При новой экономике может даже не быть никаких тюрем, но только если все будут в ЭЭ (или в одном из вариантов ЦЭ). Тем не менее, в нашем мире изменится не так много, когда наступит ПЭ. На начальном этапе люди будут носить браслеты и взаимодействовать с другими людьми, также носящими браслеты, потому что у них будут общие цели. Каким образом это негативно отразится на людях в ДЭ? Ответ: никак. Противозаконные действия, такие как дискриминация или насилие, точно так же останутся противозаконными. Правительство не будет разделять людей в зависимости от того, какую экономику они поддерживают. Или же, Вы думаете, будет? Не будем забывать, что ЭЭ начинается в ДЭ. Сначала НЭБ и Институт эмоций будут построены в денежной экономике с поддержкой спонсоров и правительства. Только после того, как всё будет устроено в ДЭ, дальнейшее развитие в ЭЭ будет посредством добровольной народной эмоциональной поддержки. И, на начальных этапах, не найдётся ни одной области, в которой ЭЭ не будет пересекаться с ДЭ. Крайне важно установить и поддерживать согласованность между ЭЭ и ДЭ, душой и (текущим) разумом нашего общества. Правосудие, которое мы имеем в ДЭ, будет существовать и в ЭЭ, пока она находится в ПЭ, и пока оно не трансформируется до полной гармонии с ЭЭ посредством срастания с новой системой, внедряющейся сверху посредством министерства ЭЭ, как росток, регулирующий новую систему в потенциале. В ЭЭ (или в одном из вариантов ЦЭ) не будет физических наказаний – только штрафы, и все экономические преступления, совершённые в эмоциональной экономике, будут под юрисдикцией суда эмоциональной экономики, а уже не денежной. В ПЭ, для тех, кто в ЭЭ, лучшим стимулом в интересах народа будет поддержка ЦЭ, то есть победе новой экономики, снизу вверх.

В ЭЭ, правительство предоставляется гражданам с тремя функциями:

– поддержка серверов НЭБа, повышение точности сканирования и улучшение технологий, необходимых для сканирования эмоций,

– помощь в разрешении конфликтов и поддержании мира и порядка в обществе через судебную систему,

– служба приставов и охранная служба, которые будет проводить на первых этапах подчиняющаяся суду полиция.

Система непосредственной демократии позволит экономически активному гражданину оспаривать действия любого правительственного уполномоченного от исполнительной власти (экономический совет попечителей), за исключением избранного председателя. Такой уполномоченный или директор будет выбран на сессию посредством голосования, в котором будут учитываться только индивидуальные голоса (или положительные эмоциональные реакции), а не переводы с других счетов. Временной интервал сессии для голосования будет взаимно согласован ответственными за это представителями и кандидатами. Наибольшее число голосов будет означать повторное избрание или замену старого чиновника новым, набравшего эти голоса с индивидуальных счетов. Это означает, что никакие ограничительные законы или установленный период службы в офисе для такого процесса демократии не потребуется.

В будущем будет больше свободы, чем у нас есть прямо сейчас, а также будет меньше норм и нарушений личной жизни, потому что ЭЭ является саморегулирующейся экономикой. Это будет экономическая среда свободного рынка, где люди будут действительно ответственны за торговлю, потому что они будут усваивать торговые ценности.^[5] Однако люди не будут потеряны в сплошном счастье, потому что негатив по-прежнему будет являться частью системы, и его стоимость будет исполнять роль сдерживающего фактора. Индивиды, употребляющие наркотики, и садисты будут подвергаться дискриминации точно так же, как в существующей системе. Представьте, что ЭЭ будет содержать всё от ДЭ, но и будет решать всевозможные проблемы следующим образом:

– парадигма бесконечного роста обязательно приводит к финансовым бедствиям в ДЭ, но никак не в ЭЭ, так как последняя постоянно развивается, а хранение э.е. на серверах самый оптимальный вариант,^[6] нежели физическое производство валюты, как сейчас в ДЭ;

– дружба и другие отношения, естественные культуры и единство этнических сообществ станут цениться больше, чем деньги, и, таким образом, они будут укрепляться и вдохновляться более свободно;

– люди станут более тесно сотрудничать в здоровой конкуренции, потому что, среди многих других причин, не будет никакого смысла что-либо красть или, например, завещать индивидуальную репутацию, которая будет стёрта после естественной смерти владельца. ЭЭ может служить открытой экономикой совместного потребления с актуальными нормами морали, а не только лишь моральной экономической идеологией.

Здесь описывается совершенно другая интерпретация правительства. Поскольку мы обходим социализм с целью интеграции рынков с глобальным «коммуналистическим» обществом, правительство становится финансовым и судебным политическим институтом и авторитетом в этих областях. Оно будет устанавливать стандарт валюты и помогать способствовать техническому развитию экономики. Судебная система также является ещё одной важной функцией правительства. Всё остальное – вторично. То есть, правительство будет не только банком со своим стандартом валюты, но и судом с его объективными стандартами правосудия.

Без видения того, как это работает на практике, можно рисковать чрезмерным обобщением, но давайте предположим, что, возможно, всё это будет доступно для такого правительства и общества, в котором не будет даже полиции, так же, как и не будет никакой необходимости в армии.^[7] Комитет по внешним отношениям эмоциональных банков может быть создан, чтобы помочь сохранить экономически процветающий мир во всём мире через взаимосвязанность международной торговли и международных отношений. Конечно, только эмпирические данные покажут результаты реализации вышесказанных идей, но, даже несмотря на это, мы должны сравнить эту теорию с нынешней социально-экономической моделью.

03.6. Альтернатива существующей парадигме

Желание или мотивация, ведущие к получению денег в качестве материального вознаграждения и средства достижения определённой цели, вступает в противоречие с жаждой знаний (активным мышлением и самокритикой) и жаждой любви (любовью общества, любовью к себе или к другим людям посредством отношений), как самоцелей. Это не желание денег, которое нам необходимо, а жажда отношений с другими людьми, необходимое для нас самих. Деньги – рациональная валюта, но она никак не сбалансирована с эмоциями; деньги – неполноценная, искусственная валюта, которая не состоит из эмоций. Деньги уводят внимание прочь от людей в то время, как эмоции сосредоточены на людях и помогают быть нам людьми. Следовательно, эмоциональная валюта является гораздо более полноценной валютой, нежели деньги, хоть она и может дополнить деньги. Деньги сами по себе происходят от искусственных объектов, от машин. Но ценность денег может привести к оцениванию человеческой жизни лишь в способности к изготовлению самой этой ценности – способности, только посредством которой мы и можем достичь ощущаемых чувств и человечных результатов. Это опасно ещё по причине нивелирования людей и возвышения денег над человеческими ценностями.

Сейчас люди находятся на пути к объединению через развитую индустрию и высокотехнологичную среду. Творческие люди создают и становятся гигантской машиной, которая является обществом. Это общество основано на объективной, прозрачной и безличной системе правосудия, основанной на жизни. Это воистину огромный проект. И после того, когда все служебные процессы общества и его законы будут усовершенствованы до автоматизации и подкреплены политической теорией, которую я предлагаю, – политическим центром, разумом общества, – тогда и социальный организм сможет направлять свою душу и сблизится с ней, тем самым образуя единое сознание.^[8] ЭЭ является единственным способом, позволяющим прямо сейчас помочь человечеству преобразовать общество в сверхсознательную машину, которая сможет сама урегулировать отношения и настроить гармонию с окружающей средой. ЭЭ можно рассматривать как сеть связи для всех живых процессов внутри и между обществами. Она может служить нам как кровеносная система, работающая на определенной частоте (поколении экономики) и предоставляющая возможные связи между периферией и центральными процессами в обществе.

После внедрения ЭЭ, каждый сможет быть свободным индивидуалистом или трансгуманистом в более широком, социальном смысле. Несмотря на то, что индивидуализм и трансгуманизм уже объявляют себя мировыми целями и быстро распространяются, они являются всемирными только применительно к обществу в целом, потому что внутри общества у каждого есть выбор поддерживать их или же нет. Только в цельном обществе, в виде главного действующего лица, различные идеологии могут работать на благо. Ибо без социального центра, объединяющего их, всегда будут существовать другие идеологии, которые смогут вызвать раздоры и разногласия. Тем не менее, ЭЭ отличается от них, поскольку в ней существует общий центр. Эта экономическая теория больше, чем особый, и поэтому ограничивающий, способ думать и жить. Это попытка разработать независимую от уже известных идеологий политическую систему без тех проблем с налогооблажением, которые присутствуют, к примеру, в скандинавской модели, уже принимающей на равных условиях как индивидуализм, так и социализм.

Если же эмоциональная валюта находится в конфликте с чем-либо (в том числе и деньгами), то в ней заключается проблема. Но если она сможет заменить деньги без конфликта, тогда не будет никаких проблем. Если этот способ является лучшим средством для достижения нашего счастья, то это как раз то, что мы хотим. Нам просто нужно добавить человечности в экономическую сферу, добавить сердце, живую и качественную энергию эмоций к холодным и количественным энергиям денег (золота или эквивалентных материальных ценностей).

Эмоциональная валюта также добавит здоровую конкуренцию и кооперацию в личные отношения. Должны отметить, что деньги не могут применяться к личным отношениям, по крайней мере, согласно исследованиям Майкла Дж. Сэндела (2013). Если вы любите конкуренцию, так почему бы не позволить эмоциональной валюте конкурировать с денежной один на один и не посмотреть, кто из них выиграет в долгосрочной перспективе? Хоть мы не имеем должного авторитета по данным вопросам, мы всё же обсуждаем тему, которая всех касается, и, в конце концов, мы считаем, что обе валюты выживут, но тогда изменится наше мышление и наша жизнь в лучшую сторону.

Критика новой предлагаемой парадигмы, однако, исходит от трёх вызывающих сторон. Первая заключается в том, что генерация экономических данных на счету клиента со стороны клиента нецелесообразна, потому что реализация такого проекта, который, по сути, отдаёт вам в собственность целый банкомат, дорого и сложно, что приведёт к большому количеству уязвимостей так, что проще будет подстраивать сигнал вместо того, чтобы пользоваться авторизованным браслетом. Но дело в том, что у правительства будут достаточные материальные и специализированные ресурсы, чтобы помочь предотвратить подобные нарушения.

Вторая сторона критики исходит из создания с помощью ЭЭ конфликта общества с нацией, а именно в случае, когда ЭЭ объединила нацию, а часть страны захотела отделиться и создать свой собственный НЭБ. Например, если Крым отсоединится от России, так как они себя увидят в качестве крымской «расы», наподобие украинской «расы». Неизвестно, что нужно будет делать в таком случае: позволять им отсоединяться или держать их под одной властью. Что делать, когда национальный конфликт исходит из увеличенной свободы?

Третья сторона критики представляет возможность конфликта нации с миром (межрасового конфликта). Когда ЭЭ объединит международные союзы, некоторые эмоциональные банки смогут с помощью технологий подчинить себе примитивные племена, скажем, в Африке или в Амазонии, которые заставят использовать ЭЭ против своей воли. Эти люди будут платить, но не получат ничего взамен, так как их товар не будет пользоваться спросом на международном рынке. Что делать в таком случае, когда свобода, наоборот, будет ограничена?

Дело в том, что вторая и третья стороны предполагаемого конфликта проецируют будущую реализацию новой парадигмы по образу и подобию старой, которая уже столкнулась с такими проблемами и не смогла их разрешить, и поэтому проецируется мышление, исходящее из материальной экономики на новую, нематериальную. Такая критика косвенна и преждевременна. Конечно, только время сможет ответить на последние вопросы, а загадывать последствия на будущее на такой длительный срок представляется слишком абстрактным и не имеющим к применению настоящей теории пока никакого отношения.