Сага об орке. Выбор сделан

Внутри хлопотали: убрали матрасы и одеяла с подушками, женщины уже что-то готовили.

К нам подошел Гунар

– Я к Рыжему еду, сейчас от него посыльный приходил, говорит несколько овец пропали и пастух. Просил помочь поискать.

– Чего там искать-то? – пожал плечами Хе́льми, – следы есть какие?

– До снегопада случилось, какие уж тут следы?

– Слушайте, – я вспомнил, как будто озарило, – а я ведь волков позавчера видел! Когда от вас шел. Потом с Фроди ходили, смотрели, он говорит их следы.

Гунар многозначительно посмотрел на младшего брата.

– Хорошо, – кивнул Хе́льми, – я еще с Асгейром позанимаюсь, потом наверно тоже к вам приду. На пастбище у Асбъёрна будете?

– Да. – подтвердил Гунар, – На наше тоже заедь, посмотри, что да как.

Хе́льми кивнул, а ко мне в этот момент подошла Гретта

– Давай рубашку, постираю.

На душе сразу стало тепло.

– Гретта!

Та, отойдя уже на пару шагов, повернулась

– Что?

– Спасибо, – я изобразил губами поцелуй. Она ответила игривой улыбкой.

После завтрака, когда большая часть мужчин-работников разошлась по делам, Ке́лда пошла провожать мужа в дорогу, а все свободные женщины одаля снова уселись за Йоргенову шерсть (да когда же она кончится!), Хе́льми наконец-то соизволил взять в руки лук. А он довольно длинный, в распрямленном состоянии доставал хольду до верха груди, мне же – по подбородок.

– Итак, Асгейр, эта простая с виду палка одно из самых смертоносных оружий. Конечно мы, орки, в большинстве своем полагаемся на копья и секиры, ибо превосходим в силе людей, наших основных противников, и в ближнем бою почти непобедимы. А жаль, – он досадно поморщился, – хороший лучник способен выиграть схватку еще до того, как копейщики добегут до врага. Но… – развел руками, виновато улыбнулся. Можно подумать это он не давал оркам в полной мере освоить лук.

– Как я уже говорил, – продолжал хольд, – лук довольно сложно освоить, может быть еще в этом причина, что у нас так мало стрелков.

Я в этот момент во все глаза разглядывал оружие, виденное мной в сотне фильмов и десятке игр. Во-первых, он не круглый в сечении! Круглой была только ручка, а сами плечи – плоские. То есть они были в ширину больше, чем в толщину! Странно… Да и сама ручка – обычно я привык, что она делается в виде утолщения, ну чтоб хвататься удобнее. Здесь же ручка была уже чем отходящие от нее плечи. В месте, где плечи отходили от рукояти они были такой ширины, что даже Фритьефской лапищи не хватит, чтоб обхватить полностью.

– Можно? – я протянул руку. Хе́льми молча подал мне свое оружие.

Какой-же он …

– Ого! – непроизвольно вырвалось у меня

– Что? – в очередной раз усмехнулся молодой хольд, – Тяжелый?

– Увесистый, – согласился я

Килограмма три, если не больше!

– Это что… – протянул Хе́льми, – этот из ясеня. А вот некоторые рассказывали, что попадались им человеческие луки, сделанные из более тяжелого дерева! Представляешь, он в воде еле-еле плавает!⁴ – вздохнул, – Только люди слабые, и хороший лук им не натянуть! А вот сделать бы настоящий боевой лук из такого дерева!

Воин даже мечтательно прикрыл глаза.

А я представил себя, стоящим с трехкилограммовой хреновиной на вытянутой руке… Охренеть! Я когда-то в школе, увлекшись как многие сверстники известными образами пытался тренироваться стоя с массогабаритной моделью пистолета на вытянутой руке. Так то ж правая была, и пистолет весит меньше!

– Слушай, а как же вы стреляете? Я его долго на вытянутой руке не удержу!

Это я конечно зря ляпнул. Научусь наверно…

– Зачем лук удерживать на вытянутой руке? – искренне поразился Хе́льми

– Ну как же! А как из них стреляют? – я изобразил то, чему научил меня кинематограф и игры: встал боком, вытянул вперед левую руку, схватился за воображаемую тетиву правой, подтянул к уху, прицелился, разжал пальцы. Повторил… И удивленно уставился на ржущего парня!

– Чего?

– Сейчас поймешь, – ухмыльнулся тот и подмигнул, – хотя… – на секунду задумался, – Из охотничьего лука так наверно можно стрелять. Но я не пробовал… Продолжаем

Хе́льми снова стал серьезным

– Важно, Асгейр, лук не хранят натянутым, запомни! Мы натягиваем тетиву только тогда, когда собираемся стрелять⁵

Попытался вспомнить хоть один фильм, где перед битвой лучники сгибали бы луки. Безуспешно. Все, всегда ходят с уже натянутыми.

– А как же их носить? – вновь удивился я.

– В чехле разумеется! – продемонстрировал ответное удивление хольд. – Асгейр, пойми, лук, как кому бы это кощунственно не показалось, это не какой-то топор. Топор даже несли проваляется всю зиму на улице, менее смертоносным не станет. С луком так не выйдет: на солнце он может рассохнуться, вода ему тоже вредит. И если постоянно держать натянутым, то древесина со временем устает, и перестает быть такой же упругой. Кстати, – он показал пальцем на свое оружие, которое я по-прежнему вертел в руках, – видишь, этот уже согнут, даже когда не снаряжен. Наверно придется в следующем году новый делать.

Действительно, деревянный брусок, который Хе́льми называл луком имел небольшой изгиб.

– Ну что, попробуешь снарядить?

Хольд протянул мне свернутую колечками тетиву. Еще один сюрприз – тетивой оказалась довольно толстая (для моих представлений о тетиве) веревка!

– Смотри, – показал Хе́льми, – одну петлю сюда, – он зацепил в специальном гнезде на одном конце лука, – а теперь попробуй его согнуть, и накинуть вторую петлю.

Хм… И как это сделать? Упер нижний конец лука в пол, ухватился левой рукой за тетиву, правой за верхний рог, поднатужился, и-э-э-э… Под конец я было хотел повиснуть на луке всем весом, но Хе́льми тут же остановил

– Стой! Нельзя давить вдоль – сломается.

Он забрал свое оружие

– Смотри, есть довольно простой и быстрый способ надеть тетиву, если силы в руках не хватает

Переступил правой ногой через лук, так, чтоб рукоять пришлась как раз под колено, а нижний конец лука упер себе в голень левой ноги.

– Ты тянешь не рукой, ты тянешь спиной и поясницей, а там самые мощные мышцы, – пояснил Хе́льми, ухватившись рукой за верхнее плечо, и довольно легко согнув лук, накинул вторую петельку.

– Попробуй

Я повторил. На этот раз мне удалось это сделать.

– Молодец. – кивнул наставник. – Еще важный момент, когда ты только что снарядил лук, никогда сразу не натягивай его на полную.

– Сломается? – предположил я

– Конечно! Лук надо перед первым выстрелом погреть

Он несколько раз быстро натянул лук со все увеличивающейся амплитудой.

– Ну вот, теперь из него можно стрелять, но в доме мы этого, конечно, делать не будем! Бери плащ и пошли на улицу!

И в одно движение скинул тетиву. Увидев мои удивленные глаза, пояснил

– Нельзя стрелять если только что вынес лук на мороз. Пойдем, я нашел для тебя мой старый лук, с которым тренировался в твоем возрасте. Я его заранее на улице положил.

Глава 6

Мы вышли на улицу. Бр-р-р, а здесь холодно! Запахнул плащ.

– Замерз? Может пробежимся? – подмигнул Хе́льми

Тяжко вздохнул, потянулся отстегивать фибулу, скрепляющую полы плаща.

– Оставь, – парень подмигнул, – я пошутил!

Я с облегчением выдохнул, а мой наставник добавил:

– Стрелять и попадать после бега ты сможешь еще не скоро. Но если хочешь быть стрелком в лиде – это надо уметь.

Ну спасибо хоть сейчас не заставляешь!

Молодой хольд взял кожаный чехол, лежащий у дверей дома на подобии козел.

– Еще наука! – наставник поднял палец, – Не клади лук на снег, на мокрую траву, старайся чтоб на него не попадала вода. И не храни стоя.

– От этого он портится, – утвердительно кивнул я. Вот блин! От всего он портится и ломается! Что за нахрен, и как с этим воевать?

«А ты хотел себе автомат Калашникова?» проснулся «внутренний я».

– Да, – согласился Хе́льми, – лук как женщина: станешь к нему относиться с любовью, и он тебя не подведет. А будешь просто пользоваться… – не договорив, развел руками.

Протянул чехол мне. Ну как чехол? Длинный, сшитый трубой мешок из кожи, похоже вощеной, с клапаном на завязках. Я вытащил оружие.

Извлеченный на свет лук был гораздо тоньше и круглый в сечении. На рукоятке – остатки кожаной обмотки.

– Снаряжай, – Хе́льми протянул мне тетиву.

Этот был не такой жесткий, я справился с задачей легко. Потом, вспомнив наставления несколько раз подергал, натягивая и ослабляя, для «разогрева». Заслужил одобрительный кивок.

– Держи

Хе́льми вручил мне пучок стрел, оперенных, но без наконечников, просто заостренных палочек. Ладно, для тренировки сгодятся.

– Теперь смотри, – он взял у меня оружие, – держишь так. Стрелу накладываешь так, чтоб два пера из трех смотрели к древку, а одна – в сторону.

Вставил стрелу. На хвостовике у нее оказался пропил, аккурат по толщине тетивы, в результате стрела как бы зафиксировалась. Прикольно! Я думал, что стрелу надо прижимать к тетиве. Ладно, учимся дальше.

– Тетиву натягивают так

Захватив тетиву тремя пальцами – указательным над стрелой, а средним и безымянным под ней он сделал несколько натягивающих движений

– И еще, – продолжал наставник, – боевой лук ты не натянешь одной рукой, поэтому вначале делается движение как бы на разрыв: левую толкаешь от себя, правую тянешь к себе. И только в последней трети натяжения дотягиваешь правой рукой к уху. А потом просто отпускаешь пальцы.

В одно слитное движение он натянул лук, раздался треньк освобожденной тетивы и в стороне – сочный чавк стрелы, попавшей в мишень.

А я и не обратил внимание раньше! Метрах в пятнадцати от входа в дом, облокоченный на окружавшую усадьбу стену, стоял щит. Вернее – его подобие из тонких жердей, со свернутым по середине кругом из соломы и тонких веток. И в центре сейчас торчало оперение.

– Здорово! А можно я?

– Пробуй, – Хе́льми протянул оружие

Я взял лук, э-э-э… а куда стрелы?

– Просто воткни в снег перед собой, это самое удобное, – заметив мое замешательство посоветовал Хе́льми.

Понатыкав десяток заостренных палочек прямо под ногами, одну попытался «зарядить»

– Не просовывай стрелу под тетиву, – остановил наставник, –можешь себе в руку воткнуть, особенно в запаре, тем более если будет наконечник. Учись сразу делать все правильно, переучиться потом сложнее.

– Ясно, – сосредоточенно кивнул я.

Хвостовик плотно вошел в тетиву, указательный и средний палец дополнительно его зафиксировали, древко стрелы легло на рукоять, опираясь на кулак левой руки. Та-а-ак, теперь тяну…

Стрела вдруг «отъехала» в сторону! Будучи зафиксированной на тетиве, она отклонилась от древка лука как какая-нибудь воротина на ветру.

– Подожди, – Хе́льми подошел вплотную, – смотри, когда захватываешь тетиву, кисть немножко дай вперед, а потом, когда начнешь тянуть как бы подкручивай тетиву пальцами от себя. И наклони немного лук, так будет проще.

Я вздохнул, молча покивал, ну-с, пробую…

Повторяя движения Хе́льми, я немного поднял заряженное оружие кверху, одновременно распрямляя и опуская левую руку, а правой потянул тетиву к уху. Какой же он тугой! Мне с трудом хватило сил дотянуть правую кисть до щеки. Все! Дальше ни как! Тетива впилась в пальцы как ручки тяжело нагруженного полиэтиленового пакета, затаренного в супермаркете. А-а-а-а! Как же больно!

В таком положении я попытался прицелиться… Всё, не могу больше, пальцы как будто сами разжались. Треньк! Стрела с глухим стуком ударилась о камень стены, правее щита на метр и ниже.

– Мда, – хмыкнул Хе́льми, – так стрел на долго не хватит, надо мишень куда-нибудь в другое место поставить.

Охренеть! Я посмотрел на пальцы – кожа цела? И как же вы выпускаете сотни стрел подряд? Хе́льми, у тебя там случаем костяные наросты не образовались?

– Извини, – наставник заметил, как я рассматриваю кожу на пальцах, – не думал, что на детском луке понадобиться рукавичка. Подожди.

Он сходил в дом и вернулся с перчаткой

– Вот, возьми пока мою, – перчатка, не перчатка, скорее двупалая варежка, с отдельным указательным пальцем и без большого.

– Осталась только эта, – извиняющимся тоном произнес Хе́льми, – она не очень удобная, здесь мизинец не выведен отдельно, но пока кожи подходящей нет, не из чего новую сшить.

Я натянул на руку, попробовал ухватить тетиву. Ну так-то гораздо лучше! Пусть и полустертая, но все же плотная кожа отлично смягчала давление на пальцы.

– Хорошо? – осведомился наставник, – теперь слушай. У тебя были две ошибки!

– Да я уже понял, – с тяжким вздохом согласился я, – попал вообще не туда!

– Про меткость сейчас я речи не веду, про нее пока забудь, – поморщившись, махнул рукой Хе́льми, – у тебя в другом ошибки. Смотри, ты дотянул тетиву только до лица, – он показал, – и всё. Надо тянуть на полную, иначе хорошего выстрела не сделаешь.

Я смутился

– Пока силенок не хватает.

– Так ты не рукой тяни. Доводи плечом, тут уже спина подключается.

Он даже скинул рубашку, встал ко мне спиной, изобразил. Ого! Я как-то никогда не воспринимал Хе́льми качком. Даже на фоне своего брата Гунара он смотрелся просто высоким парнем, а уж с квадратным громилой Фритьефом его и сравнивать было нельзя. Но елки-палки! Вот это спина! Не знаю, как правильно называются эти мышцы, которые идут поверх лопатки, но с правой стороны они у Хе́льми были просто гигантские!

И кстати! Сейчас, без рубашки у парня была заметна легкая диспропорция – спинные мышцы справа были развиты заметнее. Я, не удержавшись, сказал об этом парню.

– Это у всех лучников, – усмехнулся Хе́льми, – руки по-разному работают. Видел бы ты действительно знаменитых стрелков! У них справа мышцы на спине такие, как будто горб! – как о чем-то выдающемся с восхищением заметил он.

– Понял насчет плеча и спины? – спросил он меня, когда снова одел рубашку и тунику.

– Ага.

– Тогда запоминай вторую ошибку. Ты выцеливаешь!

– Что?

– Ты натянул лук, и выцеливаешь. Так можно стрелять только из охотничьего лука, он слабый. С боевым не выйдет, просто не удержишь тетиву в полном натяжении.

Нихрена себе! Вот это слабый лук? Да я его еле натянул! Но спросил я про другое

– А как же тогда целится?

– Взглядом. – Хе́льми пожал плечами, как будто говорил о чем-то само-собой разумеющимся, – Ты смотришь туда, куда хочешь попасть. Не отвлекаясь. Можно сказать – держишь взглядом цель. И потом пускаешь стрелу. Всё. Надо только тренироваться, и это придет само собой.

– Взглядом говоришь? Ну давай попробую

Я вставил стрелу, проверил куда смотрит оперение, зацепил пальцами тетиву. Взглядом… Ну давай взглядом. Не отрывая глаз от центра мишени, вскинул лук, натяжка, дотянул плечом, разжал пальцы.

Трень!

Стрела ушла значительно выше стены и на этот раз левее. Черт! Я выругался.

– А как ты хотел, Асгейр? Со второго выстрела и в цель?

Несмотря на злость из-за неудачи правоту наставника я все ж признал. Вспомнил, как начинал плавать! Первый раз тоже чуть не бросил, а сейчас? Ладно, все еще скрипя зубами решил я, надо просто тренироваться, и все получится.

– Я еще попробую?

– Подожди, – остановил Хе́льми, – давай щит к холму отнесем? Так ты если промахнешься и стрелы не поломаешь, и стрела далеко не улетит. А то еще кто за стеной будет…

Еще какое-то время ушло на перетаскивание «спортинвентаря». Попутно Хе́льми меня наставлял

– Чтоб тренироваться самому, найди палку, лучше – выруби подходящую. Такую, чтоб раза в два или около того была тяжелее лука. И удерживай ее на вытянутой руке перед собой сколько сможешь. Так ты разовьешь мышцы левого плеча.

– А правую руку как развить?

Но пока спрашивал, уже придумал – веревку, блок, к концу веревки камень потяжелее, и оттягивать многократно! Надо будет у себя во фьорде приспособить, буду в перерывах между забросами тренироваться. Мне сейчас это важнее, даже чем плаванье!

– Я дам тебе этот лук, но постарайся его не сломать. Я хотел его Бёдвару в следующем году отдать, ему как раз по возрасту будет.

Я покосился на Хе́льми. Сейчас старшему сыну Гунара было одиннадцать… Хм, если пацан в двенадцать лет сможет натянуть ЭТО…

– Так как тренироваться то?

– Сначала натягивай лук на половину, и так удерживай, сколько сможешь. Потом – на три четверти.

Понятно, это кажется называется статическая нагрузка? Что ж, возьму на вооружение!

***

Еще около часа я пускал стрелы под надзором Хе́льми, и даже пару раз попал в щит! Потом хольд предложил сделать перерыв. И правда, а то у меня теперь правая рука отваливалась.

Зашли в дом, выпили горячего меда. Как же здорово хлебнуть горячего, густого напитка после физухи на холоде! Легкий хмель слегка повел голову, но тут же выветрился.

– Я сейчас подойду, – предупредил наставника, вставая из-за стола. Когда он сказал про вырубить палку, у меня мелькнула мысль, оформившаяся пока сидели за медом.

– Ты куда?

– К Коллю, – бросил уже через плечо.

Кузнеца нашел все там же – в кузне.

– Привет Колль, не отвлекаю?

Тот повертел перед глазами какую-то железяку, удерживая щипцами, окунул в воду и кинул в корзину, где она звякнула о другие такие же.

– И тебе здравствовать, Асгейр Брансон. Нужно чего?

– Да-а, – протянул я, – а ты я вижу сейчас занят?

– Да это не работа, так, баловство одно. Инструмент надо перебрать, что-то починить, что-то в переплавку. На то и зима, чтоб к сезону готовиться. Так чего тебе?

– Понимаешь, – начал я издалека, – концы у меня не близкие, а уже зверье всякое начинает к жилью подходить. Мы вон давеча с Фроди волков видели…

– Наслышан, – кивнул Колль, – Гунар вон к Асбъёрну поехал, у того пастух пропал. И овец несколько. – Он покивал несколько раз задумчиво, подвел черту, – Копье надо. Только видишь какая оказия, у меня сейчас нет хорошего дерева на древко.

– А… – начал было я, но задумался. И правда, вокруг лес: сплошные коряги да кривулины, – слушай, там, где я рыбу ловлю ивняк растет, может я какую потолще найду.

– Ива не годится, – поморщился кузнец, – тебе же оружие нужно, а не детская палочка-скакалочка? Хорошо бы ясень или вяз, да сейчас нету. Гунар обещал, как хороший наст ляжет съездить за бревнами. Ты с ним поговори, чтоб и на твою долю рассчитывал. Кстати, – его как осенило, – тебя же Хе́льми из лука стрелять учит?

– Да-а…

– Ну так тебе же свой нужен будет! Вот заодно и на лук древесины нужно привезти.

– Ясно, – кивнул я, – с Гунаром поговорю, спасибо что подсказал. А насчет оружия… Я, честно говоря, подумывал о топоре. Им и от волка можно отмахнуться, и дерево срубить если понадобиться. А то я своим ножиком умучаюсь перерезать, если вдруг такая нужда придет.

– Да, без хорошего топора в хозяйстве никуда, – согласился со мной Колль. – Есть у меня несколько подходящих головок. Как раз и для хозяйства, и если кому череп прорубить. Сейчас.

Он недолго покопался, затем достал на свет три железяки.

– Вот, смотри, выбирай. Топорище я тебе к вечеру сделаю, на него заготовки еще остались.

Какие-то они … не серьезные. Я с сомнением перебрал все три

– Согласен, – кивнул кузнец, – железо так себе, да и лезвия обычные. – увидел мой взгляд, пояснил, – не мозаичные, как твой сакс. Зато каленые, заточку держать будут… Подправляй только время от времени. В общем, – резюмировал он, – лучше сейчас ничего не предложу.

Головки топоров были небольшими и вытянутыми: длина лопасти сантиметров двадцать, а лезвия около восьми-девяти сантиметров и слегка закруглены, в отличие от привычных мне топоров современности. И офигеть какими легкими!

Не, так то, после Фритьефской секиры я должен был понимать, что небольшие одноручные топоры весят еще меньше. Но, блин, эти были даже меньше, чем обычные топоры, которые мои приятели таскали на шашлыки. Грамм двести-триста хоть будет в каждом?

И какой выбрать? Я ткнул в один их тройки с чуть вынесенным вперед верхним (если поставить топорищем в землю) углом.

– Хорошо, – кивнул Колль, – топорище тебе подлиньше, покороче?

Я пожал плечами

– А ты бы сам, что посоветовал?

– Топор ведь вспомогательное оружие, – пожал плечами бывший походный кузнец, – с другой стороны, пока ничего другого у тебя ведь нет?

Он опять ушел в угол кузни, покопался, вернулся с несколькими палками, несколько раз взглянул на меня, как бы примериваясь…

– Ну-ка, возьми в руку, – протянул мне одну

Я взял. Обычная прямая палка, в полметра длинной.

– Толстовата немного, – прокомментировал я

– Это я подровняю, – успокоил кузнец, – по длине как?

Взмахнул пару раз, представил, что на конце будет еще и эта железка…

– Слушай, я, конечно, доверяю твоему опыту, но как-то на оружие это не слишком похоже. Какое-то несерьезное.

– Ты топор для чего покупаешь, как гнет для засолки селедки? – Колль откровенно расхохотался, – Оружие и должно быть легким, ты когда-нибудь пробовал махать топором хотя бы пару часов?

– Да я… – начал было я, но осекся. Просто сначала вспомнил, что, бывало, в охотку рубил дровишки для всяких костровых и шашлычных дел, если готового угля никто не припасал. Но потом вспомнил и то, что, помахав топором минут пятнадцать-двадцать предпочитал передоверить это еще кому-нибудь.

– То-то. – ухмыльнулся собеседник. – Пойми, парень, чем легче оружие, тем дольше ты им работать будешь, да и удар получится быстрее.

– Ладно, Колль, ты здесь опытный, тебе виднее, – согласился в итоге я, – сколько я тебе буду должен?

– Хм… – на секунду задумался кузнец, – обычно такие топоры идут по десять пенингов. Но я тебе могу отдать и за восемь. А если еще пару монет добавишь, я тебе к нему еще небольшой оселок дам.

– Спасибо, Колль.

Я уже собрался было уходить, как взгляд упал на предмет, стоящий возле двери. Меня как осенило!

– О! Слушай! А есть у тебя на продажу лопата?

– Для снега? Для земли? Копать чего, иль, к примеру что-то насыпать?

Вот ты блин вопросов насыпал!

– Да я хотел ступенек наделать, потом столбики для навеса вкопать… ну так, еще чего по мелочи.

– Ага, – почесал подбородок кузнец, – тогда дубовую. Сейчас посмотрю, вроде были…

Еще несколько минут ожидания, и мне предстало … нечто: шириной едва ли сантиметров десять, может – двенадцать. Зато высота лопасти раза в два больше. И ручка длинной меньше метра, у самой лопасти к ручке был приделан упор, под ногу, но только один. А еще она была полностью деревянная!

– А… – я покосился на ту, что стояла у двери.

– Это для снега, – пояснил кузнец.

– Слушай, Колль, а можешь по краю какую-нибудь железку пустить? Боюсь промороженную землю я ей не проковыряю.

– Оковку сделаю, – согласно мотнул головой мастер, – но для замершей земли она все равно не подойдет. Тут заступ нужен, или кирка.

Мне что, полным набором саперных инструментов обзаводиться? Предложи мне еще бур, совковую лопату…

– Не, давай я пока ограничусь окованной лопатой.

***

Воодушевленный вернулся в дом – эх, ща ступенек наделаю, нарублю нормальных жердин и хороший навес поставлю. Заживу!

– О… А где Хе́льми? – остановился я у стола, за которым устроили перерыв местные барышни. Прялки и веретена остались на своих местах, а работницы сидели за столом, пили молоко, что-то обсуждали. Свое, женское.

– Он отошел по делам сказал, чтоб ты его подождал, если вернешься раньше, – ко мне подошла Гретта, – налить тебе чего-нибудь?

– Да, если можно чего-нибудь горяченького, – попросил я, поеживаясь. Несмотря на горящий горн в кузнеце было зябко, и я здорово продрог, пока разговаривал с кузнецом.

Девушка лукаво подмигнула, ушла куда-то, вернулась с высоким глиняным кувшином и пристроила его на огонь. Мы с ней разместились на «хозяйской» части стола, подальше от ее товарок, снизивший тон до еле слышного «шу-шу»

– Как твои дела? – налив мне кружку наконец разогревшегося меда, Гретта поставила на стол локоть, подперла подбородок. Поза: «ну, рассказывай!»

– Вот, прикупил у Колля топор с лопатой, –я отхлебнул из кружки. Красота! Горячий, сладкий, с явно чувствующимся алкоголем… Надо себе такой завести!

– Лопату, – изобразила удивление подруга, – а зачем лопата тебе?

– Да понимаешь, там, где у меня промысел очень крутой обрыв. Теперь, когда снег выпал подняться наверх, да еще с корзиной рыбы вообще приключение. Боюсь, как бы шею не свернуть, при случае. А еще, – я добавил, и новый теплый глоток побежал по пищеводу согревая меня изнутри, – хочу столбы вкопать, чтоб навес поставить.

– Зачем тебе навес?

– Ну, Гретта. Я же там целый день провожу, разве что ночевать на пастбище хожу, да рыбу коптим вместе с Фроди. Надо же мне где-нибудь отдыхать, нужно место чтоб еду приготовить.

– А я никогда не бывала на рыбных промыслах, – мечтательно протянула Гретта, – в Борге рыбу на лодках привозили сразу на пристань… У тебя есть лодка?

– Нет, – вздохнул, – были две в отцовском хозяйстве, так одну утопили … одни уроды.

– Ничего, – подбодрила девушка, – будет у тебя своя лодка, поставишь на берегу свой дом…

Я улыбнулся, какая же она милая! Дотронулся указательным пальцем ее носа, девушка смешно сморщилась

– Да мне бы для начала с навесом разобраться. А еще вкопаю несколько столбов чтоб мишени повесить, и болвана.

– Какого болвана?

– Удары на нем буду отрабатывать. Видел такого в … Не важно в общем где, видел, – чуть не сказал в ютубе, вот что алкоголь, тепло и близость симпатичной женщины делают!

– Слушай, Асгейр, – полюбопытствовала девушка, – а чем вы с Хе́льми занимаетесь? Чему он тебя учит?

– Из лука стрелять.

– Да это я видела. Зачем тебе? Ты еще и охотой хочешь промышлять?

– Охота это здорово, охота это мясо, а мясо это белок, так нужный моим мышцам, – кажется хмельной мед немного развязал мой язык, – но я не хочу становиться охотником, я хочу этой весной пойти в поход!

При этих словах я так задрал нос и выпятил грудь, будто заявил: «этим летом я покупаю личную яхту и дом на Карибах!»

– В по-хо-од… – протянула Гретта, – Асгейр, разве тебе плохо здесь, на берегу? У тебя есть хороший доход, чуть поднакопишь денег, будет свой дом… У тебя есть я наконец, – через паузу добавила она.

– Гретта, милая, ну конечно у меня есть ты! И из первого же похода я привезу тебе все, что пожелаешь! Украшения, красивые платья… может даже рабов!

Похоже хмель все же ударил в голову, наложившись на усталость после утренней тренировки и подмерзание. Чё-то меня несет не туда! Ну какие рабы, Гера?

– Тебя убьют, в первом же походе, – насупилась подруга, – ты же пока маленький и слабый. Посмотри на того же Хе́льми: он не самый здоровый хольд, но он больше тебя и гораздо сильнее!

– Не убьют! – раздухарился я, – Я буду стрелком, и буду дамажить врагов издалека!

Девушка замолчала, я тоже не нарушал молчания, пребывая в блаженных мечтаниях. Наконец, спустя какое-то время Гретта задумчиво спросила

– Скажи, Асгейр, для того, чтоб пойти в поход, ты должен оставить здесь, на берегу новую жизнь. У тебя уже есть ребенок?

Я вовремя прикусил язык, чуть не ляпнув «а зачем же мне ты?» Вместо этого я наклонился, взял девушку за руку, проникновенно, как мне показалось посмотрел ей в глаза

– Гретта, роди мне ребенка. Пожалуйста, я тебя так люблю!

Девушка аккуратно вытащила свою ладошку из моих рук, сказала тихо

– Извини Асгейр, мне работать пора.

Встала, посмотрела на товарок, громко сказала.

– Хватит рассиживать, скоро Ке́лда вернется, а шерсть сама себя не спрядет.

Те как-то разом подорвались, будто только и ждали команды от самой младшей из них. Заскрипели отодвигаемые табуретки, одна из работниц принялась собирать со стола остатки их легкого перекуса, остальные разошлись по своим рабочим местам.

И только я остался один, и в недоумении. Похоже опять ляпнул чего-то лишнего. И почему мне так не везет на постоянных подруг?