Игрушка

§§§

Сергей пил холодную колодезную воду из кривого ведра и никак не мог напиться. Вода казалась вкуснее любого лимонада. Усилием воли он заставил себя остановиться, и поставил на четверть опустевшее ведро на скамейку перед колодцем. В желудке булькало, как в аквариуме.

Колодец этот был общественный, колхозный. Находился он на краю деревни, и пока отец Сергея не вырыл собственного колодца, они часто здесь брали питьевую воду.

Солнце клонилось к закату. В рюкзаке у Сергея лежали пять гранат, автомат с десятью запасными рожками и коробка, полная золотых царских червонцев. Все это Сергей предварительно завернул в куртку и переложил ветками и листьями папоротника. Сергей понимал, что если он сегодня хочет добраться до города, надо поспешить на станцию – неизвестно, до какого часа ходят поезда. Но уйти, не отблагодарив женщину, давшую ему ночлег и пищу, женщину, которую ему пришлось обмануть, Сергей не мог. Еще в лесу, около землянки Сергей вытащил из коробки горсть монет, часть сунул в карман джинсов, а двадцать штук положил в пустую пачку из-под сигарет.

К дому Веры Спиридоновны он решил идти огородами со стороны небольшого леска – встречаться с ней было рискованно – вдруг она уже обнаружила пропажу. Сергей хотел незаметно подбросить монеты – сигаретная пачка красочная, необычная для этого времени – обязательно заметит.

Забор со стороны огорода можно было назвать забором лишь условно – две жерди, чтоб скотина не забрела. У забора притулился покосившийся сарай.

Деревня – это не садоводство, где малюсенькие участки тесно прижимались друг к другу, а из окна дома можно было наблюдать, что делается через участок. Дома в деревне стоят в одну линию по обе стороны от дороги и между огромными участками расположены широкие поляны – покосы. Сергей вышел из леска и огляделся по сторонам. Ни на участке Веры Спиридоновны, ни на соседних с ним участках не было видно ни души.

«Просто подбросить сигаретную пачку в огород рискованно, – подумал Сергей, – увидят какие-нибудь мальчишки красивую коробочку на грядке – обязательно маханут за ней через забор. Заскачу-ка я быстренько в этот сарай, оставлю пачку там».

Сергей снял рюкзак, спрятал его в кустах на краю лесочка и быстрым шагом пошел к сараю. Нырнул под жердину, еще раз огляделся вокруг и, подойдя к полуоткрытой двери сарая, осторожно заглянул во внутрь. В сарае никого не было. Сергей протиснулся в щель между дверью и косяком. Видимо, сарай предназначался для хранения сена. Сейчас он был практически пуст – лишь в углу стояла пара граблей и вилы. Сергей подошел к вилам, достал из кармана пачку и прицепил ее на зубец вил. Затем отошел к дверям и полюбовался на вилы с красной пачкой на зубце.

«Нормально, – решил Сергей. – Сразу в глаза не бросается, а кто вилы возьмет – заметит непременно».

Сергей высунул голову из-за двери, убедился, что в огороде никого нет и совсем уже собрался выходить из сарая, как вдруг услышал шум и в следующую секунду увидел хозяйку, выплывающую из-за угла дома. В руке Вера Спиридоновна несла корзину Сергея, а под мышкой – большой темно-синий эмалированный таз. Сергей быстро отступил в глубину сарая, продолжая сквозь полуоткрытую дверь наблюдать за хозяйкой. А Вера Спиридоновна подошла к врытому в землю досчатому столу, села на скамейку и принялась чистить грибы. Выскользнуть из сарая незамеченным было невозможно – хозяйка сидела к сараю лицом.

«Во влип! – подумал Сергей. – Это, похоже, надолго. Можно, конечно, в наглую выскочить из сарая, махануть через забор и в лес. А если ее муж дома? Поднимет хозяйка крик, мужик ее выскочит – бегай потом от него по лесу. Лишний раз светиться в моем положении ни к чему – подожду немного, может она отойдет на минутку куда-нибудь. Только бы мой рюкзак в кустах никто не заметил».

Через четверть часа терпение Сергея было на исходе. Вера Спиридоновна явно никуда не собиралась уходить. Мысль об оставленном в кустах рюкзаке не давала Сергею покоя. Он уже собрался выскочить из сарая на глазах хозяйки – будь, что будет, но неожиданно залаявший хозяйский пес остановил Сергея. Сергей чуть сдвинулся влево, так, чтобы сквозь приоткрытую дверь стала видна калитка, и обмер. За забором стояли четверо молодых мужчин. На деревенских они не были похожи. Одеты в штатское, но военная выправка видна за версту.

– Хозяева! Есть кто дома?! – громко крикнул один из мужчин.

Сергей вновь переменил позицию. Вера Спиридоновна встала и пошла к калитке. О чем хозяйка говорила с гостями у забора, Сергей не слышал. Поговорив немного, Вера Спиридоновна впустила мужчин во двор. И тут Сергей заметил, что один из мужчин ведет на поводке большую немецкую овчарку. Хозяйский Шарик просто захлебывался лаем, а овчарка не издавала ни звука. Шла рядом с хозяином, уткнувшись носом в землю.

«Господи, неужто по мою душу? – мелькнуло в голове у Серея. – Но с какой стати? Где же я успел засветиться?»

Когда хозяйка и гости скрылись за домом, Сергей выскочил из сарая, прошмыгнул под жердиной и рванул в сторону леса. Пробегая мимо кустов, он подхватил рюкзак и, не оглядываясь, побежал дальше.

§§§

– Вера Спиридоновна. Расскажите о вашем вчерашнем госте, – обратился майор Левашов к хозяйке, вошедшей в комнату с кувшином молока в руках. Левашов с Ивлевым сидели за столом, а майор контрразведки Козин пристроился на лавке у печи. Лейтенант Семенов со своим Тагиром остался во дворе.

– А что ж рассказывать? – спросила Вера Спиридоновна, доставая из комода стаканы.

– Все подряд и с самого начала – как, когда, с кем пришел к вам этот человек, как назвался, о чем говорил. И чем подробнее – тем лучше.

Вера Спиридоновна разлила молоко в стаканы и, отрезая черный хлеб, в третий раз предложила гостям:

– Может, все-таки щей вам разогреть? А то я скоро!

– Спасибо, Вера Спиридоновна, но мы лучше молочка попьем, – ответил Левашов.

Хозяйка с сомнением посмотрела на гостей, но больше предлагать пообедать не стала. Она села напротив Левашова и положила на стол натруженные морщинистые руки.

– Если подряд и с начала.., – повторила Вера Спиридоновна слова Левашова и на секунду задумалась. – Солнце уж давно село. Я спать легла, но не спала еще – все о своем Федоре думала. Вдруг Шарик залаял, а потом в окно постучали – не громко так…

И Вера Спиридоновна рассказала о событиях вчерашнего вечера.

…– А сегодня, как с фермы вернулась, гляжу – на столе записка. И странная такая, – Вера Спиридоновна встала, подошла к иконам, вынула из-за образов листок бумаги и протянула его Левашову.

Левашов, Ивлев и Козин склонились над запиской.

– Вот теперь не знаю, что и думать, – закончила Вера Спиридоновна.

– Разрешите нам эту записку взять с собой? – полувопросительно, полуутвердительно сказал майор Козин.

– Ну что ж, коли надо, забирайте, конечно, – с сожалением ответила хозяйка. – А чего он натворил-то? Такой с виду порядочный – грибы свои оставил.

Вместо ответа Левашов спросил:

– Вера Спиридоновна, вы где документы и деньги храните?

– Там, в сундуке лежат, – несколько удивленно ответила хозяйка, кивнув головой в сторону занавески между комнатами.

– Посмотрите, пожалуйста, все ли на месте – деньги, документы, вещи? – предложил майор.

Вера Спиридоновна ушла в другую комнату. Никто из мужчин не двинулся с места. Через несколько минут хозяйка появилась из-за занавески, держа в обеих руках полуоткрытый тряпичный сверток. Лицо ее выражало полную растерянность.

– Фединого паспорта нет и билета его военного. И десять рублей пропало, – Вера Спиридоновна тяжело опустилась на скамейку и положила сверток с документами на стол. – Тут все было. Как же это?..

– Ну, как там, товарищ майор? – спросил Семенов у Козина, вышедшего на крыльцо вслед за Левашовым и Ивлевым.

– Похоже, зацепили мы его, – Козин достал из кармана плаща красивый серебряный портсигар, вынул папиросу и предложил Семенову. – Попробуем сейчас с твоим Тагиром определить, куда он отсюда направился.

Со стороны поляны послышался шум автомобиля и через несколько минут, подняв облако желтой пыли, у калитки остановился "газик". Стекло форточки опустилось, и оттуда высунулась невозмутимая физиономия Климчука.

– Как же ты нас разыскал, Федор? – искренне удивился Левашов. – Ты же у части должен был нас ждать.

– Так чего ждать, товарищ майор! – на распев ответил Кравчук и вылез из машины. – Я начштаба в часть подбросил и сюда рванул – ведь и без собак ясно, что пошел ваш шпион к ближайшему жилью.

– Да, тебе, Федор, пальца в рот не клади, – усмехнулся Левашов. – Про шпиона подслушал, когда Ивлев по рации докладывал, так что ли?

– Что значит "подслушал"? – притворно обиделся Федор. – Капитан меня из машины выйти не просил, когда Николаю Николаевичу докладывал.

– Ладно, на этот раз прощаю, – вполне серьезно сказал Левашов, – рация позарез нужна. А впредь, сказано ждать там-то и там-то – значит надо ждать. Ясно?

– Ясно, товарищ майор! – бодро ответил Федор.

Ну и "жук" же наш Климчук! – подумал Левашов. – Сколько его помню, всегда оказывается в нужном месте и в нужное время. Вот и сейчас, не успели из калитки выйти, только о рации подумали – а он тут как тут. Может, он телепат и его-то и надо изучать нашему отделу, а не за "летающими тарелками" охотиться?

– Василий Кириллович, – обратился Левашов к майору Козину, – свяжись со своими контрразведчиками, пусть меры принимают – шпионы ведь по вашей части. А потом и я со своим начальством переговорю.

После того, как Козин доложил своему начальству о ходе дела, дал приметы шпиона и данные украденного паспорта, Левашов связался с Рухленко.

– Значит, продолжать работать совместно с контрразведкой… Абсолютно с вами согласен, Николай Николаевич. Совершенно не яство, каким образом он у нас в тылу появился. … Слушаюсь, товарищ полковник, – Левашов намеренно пропустил приставку "под" и "повысил" начальника в звании – буквально на днях майору попалась на глаза статья о русской армии, в которой, в частности, упоминалось о том, что среди царских офицеров было принято опускать приставку “под” перед званиями. Это считалось хорошим тоном.

– Все понятно? – спросил Левашов у стоявшего рядом с машиной и слышавшего весь разговор Ивлева.

– Понятнее некуда, – ответил капитан.

Левашов вылез из машины и подошел к Козину.

– Ну что, Василий Кириллович, приказано нам работать вместе. Какие будут дальнейшие соображения?

– Вместе – так вместе, – Козин поправил кушак своего темно-синего китайского плаща. – Одна голова – хорошо, а … а что касается соображений – хотим попробовать с помощью семеновского Тагира определить, в какую сторону наш “Гость” отсюда дальше направился.

– Федор, – Левашов подошел к опущенному боковому стеклу "газика", – поедешь вслед за нами, если по дороге пойдем. Только медленно поедешь. И дистанцию держи, чтоб собаку не отвлекать. А если пес нас в поле или лес потянет – остановишься и будешь ждать. И никакой самодеятельности! Ясно!

– Ясно, товарищ майор! – Федор расплылся в улыбке и включил стартер.

Не нравиться мне все это! – сказал Ивлев, разглядывая содержимое ящиков.

– А кому это может нравиться? – Левашов вертел в руках немецкий автомат, щелкал затвором, заглядывал в ствол. – Теперь у него оружие есть. И, заметь, в идеальном состоянии. И не только оружие. В пустом ящике наверняка что-то лежало.

– Интересно, почему он не замаскировал все это? – Ивлев кивнул в сторону ящиков. – Тут же оружия и боеприпасов на роту хватит.

– Может, его кто-нибудь спугнул? – предположил Семенов. Он сидел на корточках перед собакой и ласково трепал своего Тагира за уши.

– Может, конечно, и так, – Левашов наклонился и положил автомат обратно в ящик. – Только я думаю, что забрал он отсюда все, что ему было нужно и возвращаться сюда больше не собирается.

Треснула сухая ветка. Все одновременно повернули головы. Густые кусты раздвинулись, и появился майор Козин.

– Саперы скоро прибудут, – сказал он, отряхивая плащ от листьев и мелких веточек. – Вы протокол составили?

– Составили, – ответил Ивлев. – И сфотографировали этот арсенал.

– Списать дадите потом?

– Дадим. С тебя стакан, – усмехнулся Левашов.

– Заметано, – Козин наклонился над ящиком с гранатами, покачал головой и повернулся лицом к Левашову. – Что думаешь обо всем об этом, майор?

Левашов слегка пожал плечами:

– Тут, по-моему, все ясно. Немцы, уходя, оставили здесь хорошо законсервированный склад для своей агентуры на нашей территории. А воспользовались им, похоже, американцы, которые узнали о тайнике или из документов фашистов или непосредственно от тех, кто руководил операцией по организации подобных складов.

– И теперь становиться понятно, – подхватил Козин, – что заставило нашего “Гостя” забраться в эту глухомань, где, по моим данным, нет объектов, которые могут заинтересовать иностранные разведки. Наши сейчас встречают все поезда с мгинского направления и на Московском вокзале и на ближайших к городу станциях. Но есть вероятность, что наш “Гость” отправился вовсе не в Ленинград. А куда он отсюда пошел, мы сейчас постараемся выяснить.

Козин повернулся к Семенову:

– Ну как, лейтенант, не утомился еще твой Тагир?

Да успокойся ты, майор! – сказал Левашов, поравнявшись с Козиным, который поминутно чертыхаясь старался не отставать от Семенова с овчаркой.

– Он же в руках у нас был! Пока мы в избе лясы точили, а потом к землянке бегали, он в сарай вернулся! – Козин от бессильной ярости даже остановился на секунду, плюнул, и тут же понесся еще быстрей. – Я просто идиот! И даже хуже. Засаду надо было в деревне оставить!

– Кто же мог знать, что он вернется? – Левашов пытался не отставать от Козина. – Профессионалы так не поступают.

– Профессионалы! – зло передразнил Козин. – Вот из-за того, что мы с тобой профессионалы и привыкли иметь дело с профессионалами, мы его и прошляпили! А он – или дилетант и полный дурак или сверхпрофессионал, потому что обвел нас вокруг пальца. И я все больше и больше склоняюсь к последнему. Он все время оказывается на шаг впереди нас.

– Ну какой он “сверх”? – Левашов постарался хмыкнуть, но из-за быстрого шага у него изо рта послышалось какое-то кряканье. – Сплошные ошибки. Профессионал бы не дал себя так элементарно обнаружить. Будь он чуть поосторожнее – мы бы, вообще, его не засекли.

– А ты не думаешь, майор, что он с нами просто играет? – Козин явно устал от такого темпа, запыхался, но виду старался не показывать – пытался говорить ровно, скрывая одышку. – Слишком уж все гладко получается. Все нам прямо на блюдечке преподносится – тайник скрыл плохо, в деревне засветился, записку идиотскую оставил, склад с оружием не замаскировал, в деревню вернулся и зачем-то золото в сарае на самом видном месте оставил – глупее, кажется, и придумать нельзя. Его поступки алогичны и непонятны.

– Может, этот “американец” – отвлекающий маневр? – предположил Левашов.

– Все может быть, – согласился Козин. – Но, опять же непонятно, от чего или от кого он нас отвлекает? По всем приметам – он здесь один бродит. Не-по-нят-но!

– Вот возьмем его, и все будет понятно, – оптимистически подытожил Левашов.

– Вам самое главное – взять “Гостя”, – сердито сказал Козин. – Потому, как вас интересует вопрос, как он здесь очутился. А нас интересует, зачем он здесь появился, к кому пойдет, и что собирается делать. Поэтому, брать его сейчас рано.

– А не думаешь, что он уже встретился, с кем хотел?

– Эта Смирнова из деревни – скорее всего никакого отношения к делу не имеет – просто переночевать ему было негде, и в документах он нуждался, что опять-таки непонятно. Но проверять этих колхозников непременно будем.

Начало быстро темнеть. Семенов с Тагиром скрылись за поворотом дороги, но уже и так стало ясно, куда вел след – дорога шла к железнодорожной станции.

– Давай-ка шаг прибавим, – предложил Козин Левашову. – Вдруг он еще не успел уехать.

– Это вряд ли, – усомнился Левашов, но шаг ускорил.

Около платформы Козин на ходу спросил:

– Это не твой там стоит? – и кивнул головой на право.

Левашов глянул в указанном направлении. На дороге около платформы, освещенный желтым светом уличного фонаря, стоял их "газик".

– Точно, мой, – сказал Левашов, нагнав Козина на ступеньках перрона, а про себя подумал: Климчук – поразительный экземпляр. Чутье такое, что никакой собаки-ищейки не надо! Мы по лесам и огородам бегаем, а он уже тут как тут. Все-таки надо будет им заняться.

Народу на платформе было мало. Сергеев стоял около перил. У его ног, вытянув передние лапы и высунув язык, лежал Тагир.

– Уехал, товарищ майор, – доложил Сергеев.

– Да вижу, что уехал, – беззлобно ответил Козин, облокачиваясь на перила. Выглядел он усталым, измотанным, но совершенно спокойным.

– Тагир покрутился у расписания, забежал в буфет, а потом к кассе, – продолжил Сергеев. – От кассы – сюда, а затем к краю платформы.

– Понятно, – Козин достал из кармана портсигар. – Эта платформа на Ленинград. Будем надеяться, что там его не упустят.

§§§

– Навалочная. Следующая конечная – Ленинград, Московский вокзал.

Пассажиров в вагоне было мало – не больше десятка человек. Сергей сидел у окна и смотрел на огни приближающегося города – города, в котором он родится через четыре года. В животе бурчало – видимо, два жареных пирожка с мясом никак не хотели уживаться с колодезной водой. После покупки пирожков, пачки папирос, спичек и билета у Сергея осталось восемьдесят пять копеек. На билет Сергей потратился не напрасно. Не успели отъехать от станции, как в вагон вошли два контролера в железнодорожной форме, а следом за ними – двое милиционеров. В углу на скамейке около двери спал, запрокинув голову и открыв рот, подвыпивший мужичек. Из обрывков разговора между представителями власти и мужиком Сергей понял, что билет у мужика есть, только в другую сторону. Видимо, мужичек задремал, проспал свою станцию, доехал до кольца и сейчас ехал обратно. Мужик канючил, плел что-то про жену и детей и просил выпустить его на следующей станции, чтобы пересесть на встречную электричку. По мнению Сергея, мужика можно было только пожалеть, но контролеры оказались неумолимы – плати штраф, и все тут! Но мужик уперся – то ли у него действительно не было денег, то ли он просто не хотел платить. Кончилось тем, что два дюжих милиционера подхватили бедного мужика под руки и потащили в следующий вагон вслед за контролерами…

– Поезд прибыл на конечную станцию – Московский вокзал.

Сергей спрыгнул на перрон и закинул рюкзак на плечо. Теплый летний вечер, желтый свет фонарей, кисловатый запах дыма, носильщики с тележками, сутолока вокзала, гудок отходящего поезда и люди – люди из старой кинохроники. Мужчины – в широких брюках, в кепках и шляпах, рубашках, пиджаках и плащах, в военной форме, с чемоданами и портфелями; женщины – в длинных легких платьях, белых носках, в строгих пиджаках, в пыльниках и причудливых шляпках.

– Поберегись!

Сергей отпрянул в сторону. За тележкой носильщика, нагруженной чемоданами, шла пожилая пара интеллигентного вида. Женщина была явно чем-то недовольна, а мужчина старался ее успокоить. Направлялась эта процессия к поезду «Ленинград – Москва». Сергей заворожено смотрел им в след и вдруг почувствовал, что его разбирает смех. Он зажал ладонью рот, прикрыл глаза и медленно сосчитал до десяти.

«Мне теперь только истерики не хватало! Ну-ка возьми себя в руки! – приказал сам себе Сергей. – Это реальность, а не кино. Это настоящие, живые люди. И не важно, что многих из них два дня назад уже давно не было на этом свете. Сейчас 1960 год, а все, что являлось реальностью для тебя двое суток назад, случится только через тридцать шесть лет.»

Сергей поправил лямку рюкзака, тряхнул головой и побрел к выходу из вокзала. Ноги болели страшно – еще бы – двое суток в резиновых сапогах. Но на восемьдесят пять копеек даже тапочки не купишь. Мыслей в голове не было никаких. Сергей тупо шел, не обращая внимания на редких прохожих, сам не зная куда. Звенели допотопные трамваи, с шумом проносились автомобили антикварного вида, из открытого окна слышалась музыка – крутили пластинки, популярные в дни молодости Сережиных родителей.

Газетный стенд привлек внимание Сергея. На одном стенде была наклеена «Правда», на другом – “Вечерний Ленинград”. Сергей подошел к стенду с «Правдой». Газета оказалась сегодняшняя.

«Что они тут пишут? Так… «Вперед, к новым свершениям!”… “В ЦК КПСС”… “Победа горняков Донбасса”… “Забастовка английских шахтеров”… Ясно».

Сергей перешел к стенду с «Вечерним Ленинградом». На последней странице газеты были напечатаны порядка двух десятков объявлений, показавшихся Сергею более чем странными. Все они выглядели на один манер и отличались только фамилиями и адресами: «Гражданин такой-то, проживающий по такому-то адресу подал на развод с гражданкой такой-то». Сергей перешел к предыдущей странице газеты. Под одной из статей красовалась карикатура: два мужика придурковатого вида – один во фраке и полосатом цилиндре, другой – в вычурной военной форме неизвестной армии – ручными насосами пытались накачать странную конструкцию – огромные резиновые буквы «НАТО». Мужики старались изо всех сил, разбрызгивая пот, но буквы не хотели надуваться – воздух свистел из дырок и из-под заплаток.

Сергей усмехнулся и хотел было перейти к следующему стенду, как внезапно физически отчетливо почувствовал, что кто-то очень злой смотрит ему в затылок. За спиной был враг. Сергей стоял у газетного стенда и не мог двинуться с места. Он весь покрылся липким холодным потом. Сергею казалось, что стоит только шелохнуться, как произойдет нечто ужасное.

Позже, оценивая свое состояние, Сергей прикинул, что ужас, подобный тому, что он перенес, можно, наверное, сравнить с ужасом, испытываемым человеком, стоящим со связанными руками на краю крыши небоскреба и знающим, что за спиной у него – самый лютый враг.

Но это было позже, а пока Сергей не мог даже шевельнуться и лишь хлопал глазами. «За спиной – враг! За спиной – враг!» – стучало в мозгу.

« Кто же там сзади?» – мелькнула мысль, и в следующее мгновение со зрением стало твориться что-то непонятное. В первый момент Сергею показалось, что газетный стенд перед ним исчез. Сергей видел какую-то улицу – прохожие, машины, фонари, дома на противоположной стороне. Но он тут же осознал, что видит одновременно и стенд с дурацкой карикатурой. Сергей закрыл глаза. Стенд с газетами, как и положено, исчез, но улица осталась. Сзади прогремел трамвай. Сергей проводил его взглядом. И тут до Сергея дошло. Он с закрытыми глазами видел то, что происходило у него за спиной. Видел так, как если бы стоял лицом к проезжей части. На противоположной стороне улицы Сергей заметил двух мужчин в ярких красных флюоресцирующих куртках. Мужчины смотрели в сторону Сергея и о чем-то переговаривались. И как только Сергей их заметил, весь его страх моментально улетучился.

«Откуда у этих двоих такие яркие куртки?» – подумал Сергей и открыл глаза. Теперь он видел только газету. Сергей не спеша повернулся и посмотрел сначала в одну сторону улицы, затем в другую, при этом чиркнув взглядом по противоположному тротуару. Мужчины пожали друг другу руки и стали расходиться в разные стороны. Одеты они были в темно-коричневые костюмы. Никаких красных курток на них не было.

«Интересно!» – подумал Сергей и снова повернулся, делая вид, что читает газету. Закрыв глаза, он мысленно пожелал увидеть, что твориться у него за спиной. Картинка возникла сразу же, как будто он просто открыл глаза. Двое мужчин, заметив, что Сергей повернулся к ним спиной, остановились. Первый сделал второму знак рукой, и тот подошел к первому. И были они оба в ярких красных куртках!

«Что за ерунда?» – подумал Сергей и пригляделся повнимательнее. Ни каких красных курток на мужиках не было. Одежда этих двоих, в отличие от остальных прохожих, светилась неярким флюоресцирующим красным светом.

«Хорошо их пометили! – усмехнулся про себя Сергей. – Но что же делать? Похоже, я здорово влип. Эти двое – явно по мою душу. Но они, скорее всего, не догадываются, что я их заметил. Можно попытаться нырнуть в ближайшую подворотню и уйти проходными дворами. Но если я побегу, они побегут за мной. Двор элементарно может закончиться тупиком. И тогда они загонят меня, как крысу. А у меня в кармане краденые документы, а за плечами – три килограмма золотых монет, гранаты и автомат. Просто замечательно!… Однако, способность не только чувствовать опасность за спиной, но и видеть ее – это здорово! Может, меня уже модернизировали?»

– Вам плохо, товарищ?

Сергей вздрогнул и открыл глаза. Девушка, почти девочка, с тревогой смотрела ему в лицо. Белокурая, небольшого роста, карие встревоженные глаза, светлое ситцевое платье, серая кофточка и большой пухлый портфель в правой руке.

– Нет, все в порядке, – Сергей попытался улыбнуться.

– Правда? – с сомнением спросила девушка.

– Истинная правда, – пошутил Сергей.

Девушка повернулась и пошла дальше.

«Ну и люди! – восхищенно думал Сергей, глядя ей в след. – Я же просто стоял, прикрыв глаза – не валялся на панели, не шатался, за сердце не держался. Внимательные, заботливые, не озлобленные люди. Что Вера Спиридоновна, что эта девочка. А может, мне просто везет на хороших людей? Кстати, а где там мои “светящиеся”?»

Сергей закрыл глаза и посмотрел, что происходит у него за спиной. Один мужчина стоял напротив, на другой стороне улицы, а второй почему-то ушел вперед.

«Господи! – догадался Сергей. – Да он же за этой девушкой увязался! Конечно, стоит мне теперь с кем-нибудь заговорить, как эти ребята моментально возьмут человека в разработку!»

Внезапно Сергея вновь обдало волной страха. Ощущения были аналогичны тем, что он испытал, обнаружив слежку, но опасность исходила теперь сбоку. Сергей чуть скосил взгляд и увидел метрах в тридцати от себя еще две светящиеся фигуры.

«Со всех сторон обложили, гады! – со злостью подумал Сергей. – Не арестовывают, потому что хотят выяснить, что я дальше буду делать. Если б я сам это знал! Но показать, что я слежку заметил, нельзя ни в коем случае – тогда сразу схватят!»

Сергей открыл глаза, повернулся и пошел за удаляющейся фигурой девушки.

Летняя ночь опустилась на город, неся с собой прохладу и туман. Тусклые уличные фонари не могли разогнать тьму. Сильные галогенные светильники должны были появиться в Ленинграде лет через пять, а пока улицы освещались обычными лампочками накаливания. Фонари выхватывали из темноты и тумана дрожащие конусы света, образуя на асфальте размытые желтые круги. Фигура девушки в светлом платье появлялась в очередном световом круге, какое-то время была видна отчетливо, а затем растворялась во тьме, чтобы вновь проявиться в следующем круге. Было во всем этом что-то волшебное – ночь, туман, загадочный свет фонарей и девушка в белом платье, снова и снова идущая во тьму, чтобы опять выйти к свету. Сергей, как зачарованный, шел за девушкой, забыв обо всем на свете. Ему казалось, что так будет продолжаться вечно. Поэтому, когда девушка не появилась в очередном световом круге, Сергей на секунду даже опешил и остановился.

«Серега! Да ты окончательно свихнулся! – Сергей тряхнул головой, отгоняя наваждение. – Как сентиментальный дурак, ты тащишься по ночному городу за незнакомой девушкой. “Ночь, улица, фонарь, аптека…” Тьфу! У тебя на хвосте четверо шпиков! Очнись, Серега!»

Поравнявшись с тем местом, где исчезла девушка, Сергей увидел темную подворотню.

«Ну конечно, – догадался Сергей, – именно сюда она и свернула».

Он уже отошел от подворотни на несколько шагов, когда сзади раздался короткий сдавленный девичий крик. И было в этом вскрике столько страха и отчаяния, что Сергей, ни секунды не раздумывая, рванулся назад, в подворотню. Вбежав в плохо освещенный двор-колодец, Сергей сразу увидел девушку, прижавшуюся к стене, а рядом с ней – здоровенного детину, приставившего к горлу девушки тускло поблескивающий нож. Около ног девушки сидело на корточках небольшое существо – то ли маленькая женщина, то ли мальчишка – и рылось в вывернутых из портфеля вещах. Дальше все произошло очень быстро. Сергей ощутил спиной волну смертельного холода, моментально включилось второе зрение и увидел, как сзади от стены отделилась ярко-малиновая фигура человека с ножом в правой руке. Не поворачивая головы, Сергей резко крутанулся на левой ноге и сапогом правой ударил бандита в лицо. Удар достиг цели. Бандит отлетел к стене, гулко стукнулся об нее и медленно сполз, расставив руки. Его нож с характерным металлическим звуком зацокал по мостовой. Маленькое существо перестало рыться в портфеле и уставилось на Сергея.

– Ну, сученок… – процедил сквозь зубы верзила, оттолкнул девушку и пошел на Сергея. Нож он держал профессионально – большой палец сверху, локоть прижат к туловищу.

«Это уже серьезно! – мелькнуло в голове Сергея. – Но у мужика таких габаритов реакция должна быть не ахти какая.»

Сергей скинул с плеч рюкзак и встал в стойку. Ни страха, ни растерянности, ни злости Сергей не чувствовал. Адреналин, толчками разбегавшийся по венам и артериям, создавал ощущение легкой эйфории. «Есть упоение в бою…» – всплыли пушкинские строки. И в следующую секунду Сергей сделал обманный выпад вправо. Бандит купился на это движение и всей своей массой ринулся в обозначенную Сергеем сторону. А Сергей отскочил влево, упал на бок и ногами сделал «ножницы» – подсек бандита под колени. Детина, увлекаемый своей же инерцией, со всего маха грохнулся об асфальт. Подняться он уже не успел – Сергей нанес ему сильнейший удар носком сапога в висок. Голова бандита мотнулась в сторону, и он затих. Сзади послышался удаляющийся топот – это со всех ног улепетывало маленькое непонятное существо.

«Смотри-ка! – Сергей мысленно хмыкнул. – Пригодились-таки мои занятия в секции карате!»

Девушка сидела на корточках, прижавшись спиной к кирпичной стене, и негромко всхлипывала, судорожно ловя воздух открытым ртом. В глазах ее застыл ужас. Она пыталась застегнуть трясущимися руками кофточку, но пальцы не слушались и пуговицы никак не хотели попадать в петли.

Сергей подскочил к девушке и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Она взвизгнула и отпрянула от него.

– Ну-ну, не бойтесь, – Сергей отступил на шаг и, чтобы ее успокоить, поднял руки и покачал перед девушкой открытыми ладонями. – Никто вас больше не обидит. С вами все в порядке?

Вместо ответа девушка заплакала навзрыд.

«Пускай поплачет, – решил Сергей, собирая в портфель разбросанные по асфальту вещи – книжки, тетрадки, карандаши. – Ей сейчас это даже полезно.»

Собрав все вещи, Сергей щелкнул замком портфеля, подошел к плачущей девушке и протянул ей портфель: