Позднее утро. Солнце стояло над землёй ещё невысоко, но его лучи уже ощутимо припекали. Шака и Элиан ехали лёгкой рысью, чтобы движение создавало хоть небольшой ветерок. Аласдэр держался на три корпуса позади, как и приказала госпожа. Увидев садящегося на коня раба, Элиан очень удивился.

– Это ты его так наказала за проступок?

– Может быть… – загадочно улыбнулась Шака.

– Странные у тебя отношения с рабами… Лоис мне говорила, что, получив подарок, ты отправила их на грязные работы, а теперь таскаешь этого наглеца за собой, словно любимца.

– Я могу быстро полюбить, но так же быстро и возненавидеть.

– Как наказанную рабыню?

Шака лишь вздохнула, промолчав.

Они ехали берегом реки, любуясь прекрасными окрестностями, и болтали о пустяках. Элиан рассказывал о подготовке к экспедиции, о своих надеждах и чаяниях. Шака слушала вполуха. Ей было приятно само присутствие отца, с которым в детстве она общалась так мало. Как ни странно, взрослая самостоятельная жизнь сблизила их больше, чем время, проведённое под одной крышей. Может быть потому, что до сих пор Элиан не был полностью уверен, что Шака плоть от его плоти. Но чем старше становилась девушка, тем больше у неё проявлялось отцовских черт, и не только в характере. Какое-то неуловимое сходство проскальзывало во взгляде, в движениях, даже в манере речи.

Отдохнув на берегу Большого Ручья, впадавшего в Скаарр, и служившего границей между землями Шаммонда и соседнего землевладения, путники повернули на юг и поехали вверх по течению ручья. Вскоре они углубились в лес. Здесь, под густой кроной деревьев, стояла приятная прохлада, и ехать было намного легче. Всадники ехали бок о бок, соприкасаясь стременами. Ветви по сторонам узкой малоезженой тропы тёрлись о бока лошадей и задевали людей по лицу. Глаза Элиана по привычке внимательно осматривали окрестности, а Шака, избалованная безопасностью замка, было беспечна. Поэтому наглое нападение из засады оказалось столь неожиданным.

Собираясь на прогулку, Шака, вместо одного ножа, как делала это обычно, прицепила к поясу подаренный Лоис меч в великолепных ножнах, больше для того, чтобы сделать отцу приятное. И этот меч, который она считала красивой игрушкой, возможно, спас ей жизнь.

Несколько человек выскочили из зарослей совершенно неожиданно. Двое вцепились в поводья лошадей, остальные попытались стащить на землю седоков. Реакция Элиана была мгновенной: он выхватил стилет и всадил его в глаз одному нападающему, а второму отсёк руку «айосцем». Шака вначале чуть замешкалась, и разбойники едва не стащили её на землю. Но годы выучки взяли своё. Выхватив меч, она опустила его на голову одному нападающему. Лезвие застряло в кости и она не смогла его сразу выдернуть. Этой заминки хватило второму негодяю. Он вцепился в руку девушки, словно охотничий пёс в пойманную жертву, и повис на ней, пытаясь стащить вниз. В следующий миг Шака ощутила в ноге острую боль, и, оглянувшись, увидела, что ещё один разбойник всадил в неё нож по самую рукоятку. Тот, что вцепился в руку, дёрнул изо всех сил, и Шака, не удержавшись, скользнула под ноги коня, выпустив оружие. Испуганное суетой и запахом пролитой крови животное, несмотря на удерживающие его сильные руки, нервно топталось на месте, и задним копытом нечаянно наступило на раненую ногу девушки. Не сдержав болезненного крика, Шака от резкой невыносимой боли потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, вокруг царили тишина и покой. Она лежала на мягкой траве, а её голова покоилась на коленях отца. Аласдэр трудился над её раненой ногой, закрепляя пропитавшуюся кровью повязку.

– Где… эти негодяи?.. – едва слышно прошептала девушка.

– Убиты… Как ты?

– Голова кружится… Что со мной?

– Госпожа потеряла много крови и продолжает терять, – вмешался Аласдэр. – Нужно срочно в замок, господин советник.

– Ты сможешь сесть в седло? – спросил Элиан у Шаки.

– Я возьму её на руки, – категорически заявил Аласдэр.

Пока они крупной рысью ехали в замок, Шака несколько раз теряла сознание, и если бы не сильные бережные объятия раба, наверняка свалилась бы с лошади. Когда в замке лекарь осматривал, чистил и зашивал рану, она была так слаба от потери крови, что не могла даже стонать, и уже не понимала, на этом она свете или на том.

Когда через какое-то время она пришла в себя, то увидела рядом Альсу, заботливо вытиравшую её мокрое от пота лицо влажным полотенцем. Во всём теле ощущалась слабость, а в левой ноге пульсировала невыносимая боль.

– Я ещё не умерла? – прошептала девушка.

– Нет, госпожа, слава Небесам! – улыбнулась рабыня. – Вас привезли в замок вовремя, и лекарь сумел остановить кровотечение. Несколько дней вы провели в бреду, но сейчас пошли на поправку, так сказал господин лекарь.

– Где мой отец? Он уехал?

– О нет! Господин советник остался до вашего выздоровления. С господином Виолентом и солдатами он прочесал весь лес и поймал ещё нескольких разбойников. Их была целая шайка!

– Откуда они взялись?.. В наших лесах никогда не было никаких разбойников…

– Не знаю. Спросите у господина советника. Он всю ночь их допрашивал, а утром повесил на опушке в назидание другим.

– А где твой брат? С ним всё в порядке?..

– Он за дверью, сторожит, словно пёс. Никого не впускает кроме господина советника и меня.

– Разве мне что-то угрожает?

Альса пожала плечами.

– Я не знаю… Господин советник вам всё объяснит… А сейчас вы должны покушать и много-много спать, так сказал господин лекарь.

Альса накормила госпожу тёплым бульоном, дала выпить какую-то гадость, настоянную на красном вине, после чего Шака вскоре уснула.

Когда она проснулась на следующий день, то чувствовала себя намного лучше. Голова была ясная, жар спал. Заботливо умытая Альсой, переодетая в свежее бельё, она чувствовала себя вполне здоровой, если бы не ноющая тупая боль в раненой ноге.

– Я хочу поговорить с отцом, – потребовала она после завтрака.

Альса кивнула и убежала выполнять поручение. Через некоторое время пришёл Элиан в сопровождении лекаря Ганеруна.

– Как сегодня ваше самочувствие, госпожа Шака? – весело заговорил лекарь. – Вижу, вы пошли на поправку, и это чудесно. Дайте-ка я осмотрю вашу ножку…

Он откинул одеяло и осмотрел рану. Оставшись доволен её видом, приказал хорошо кушать и пить все его отвары, и удалился, оставив отца с дочерью одних. Элиан жестом отослал прочь Альсу, и, придвинув к кровати стул, уселся на него верхом, положив руки и подбородок на высокую спинку. Несколько мгновений молча смотрел на дочь своим обычным пронизывающим взглядом, а затем мрачно изрёк:

– Мне стыдно за тебя, Шака!

– Почему? – искренне удивилась девушка.

– Чему учила тебя Лоис? Зачем все эти годы тренировок? Когда ты в последний раз держала в руках меч?

Шака пристыжено молчала.

– Если бы не самоотверженность твоего раба – тебя бы уже не было в живых.

– Я не думала, что в моём лесу есть разбойники… – попыталась она оправдаться. – В наших краях никогда не водились грабители… Здесь нет больших дорог. Что им тут делать? Красть овец?

– Откуда ты взяла, что это были разбойники?

– А кто же? – ещё больше удивилась девушка.

– Это были наёмники. Им была нужна твоя голова, в буквальном смысле. Как ты думаешь, почему ты столько времени провалялась в бреду от пустяковой раны в бедро? Потому что нож, ранивший тебя, был отравлен. Счастье, что ты потеряла много крови. С кровью вышла и большая часть яда, а то, что осталось, не смогло победить твоё сильное здоровое тело. Но одной ногой ты уже стояла в могиле, дорогая моя.

Шаку ошеломило услышанное.

– Вы говорите, их подослали… Но кому нужна моя смерть? У меня нет врагов!

– Ты так думаешь? – мрачно усмехнулся Элиан. – Разве твой супруг умер своей смертью?

Шака вспыхнула.

– Об этом никто не знает!

– Не знают. Но догадываются.

– А что сказали пленники? Кто их нанял? Я убью этих тварей!

– Они мало знали…

– Или не сказали…

– Поверь, мне они сказали всё. Даже то, чем занимались в детстве под одеялом… Думаешь, я не разговорю какого-то наёмника? У меня даже «меченый» заговорит, – без лишней скромности произнёс Элиан. – У тебя прекрасная комната пыток, ты знаешь это? Я вытянул из них всё, что они знали или о чём только догадывались. Но знали они, к сожалению, слишком мало.

– Если я не узнаю, кто мой враг, рано или поздно он до меня доберётся! Мне теперь жить с оглядкой?

– Оставь это мне, девочка. Когда я вернусь из экспедиции, я решу эту проблему. А до того времени тебе придётся поберечься. Могу посоветовать только одно: ищи врага в своём доме.

– Что ты хочешь сказать?

– Кто-то предупредил о маршруте нашей поездки, сказал, что мы поехали без охраны. Кто-то из замка предал тебя. Если сумеешь – найди его, может, он выведет тебя на заказчика.

– Если я найду этого негодяя, он пожалеет, что вообще родился, – с угрозой произнесла Шака.

– А пока я доверяю только этому парню, Аласдэру. Если бы он был предателем, то не рисковал бы своей жизнью, спасая тебя от врагов. Он бился как гиззард, и только благодаря его смелости, ты жива.

– Я отблагодарю его.

Элиан поднялся.

– Поправляйся скорей, девочка моя. Мне пора уезжать.

– Когда?

– Завтра утром.

– Вы зайдете перед отъездом?

– Обязательно.

– А Данс с Кайлом уехали?

– Нет. Ты хочешь их видеть?

– Пусть Данс зайдёт ко мне.

– А разве Кайла ты видеть не желаешь? Он ведь твой единокровный брат, – нахмурился Элиан.

– Я всегда рада видеть Кайла, но у меня с Дансом осталось незаконченное дело, и я хочу его завершить до отъезда. А затем попрощаюсь и с Кайлом.

– Всё ваши детские забавы… – усмехнулся Элиан. – Ладно, я передам им, чтобы зашли.

Через какое-то время в комнату зашёл Данс. Он весело скалился, и как всегда пребывал в шутливом настроении.

– Ты выглядишь неплохо! Слухи о твоей смерти сильно преувеличены, сестрёнка!

– Перестань кривляться и сядь! – приказала девушка. – Что скажешь?

– О чём? – не понял юноша.

– Забыл о пари?

– Ну… Разве сейчас время об этом говорить?

– А когда? Завтра ты уезжаешь.

– Этот вопрос можно перенести до моего возвращения.

– Очень благородно с твоей стороны, но боюсь, я могу не дожить до этого счастливого дня. А с долгами на Небеса не пускают.

– Да что ты такое говоришь! Это была случайность. Какие-то тупые разбойники! Отец их всех переловил и повесил на дубе.

– Из случайностей складывается вся наша жизнь. Сегодня ты жив, а завтра умер, – философски заметила Шака. – Короче, хвастайся. Ты победил?

– Без сомнения.

– Кто это был? Анзорка или варварка?

– Ты сама прекрасно знаешь. Я слышал, ты избила её до полусмерти.

– Значит, Эрисса?

– Так её, кажется, зовут.

– Она была хороша в постели?

– Бесподобна! – оживился Данс. – Но ты меня обманула.

– В чём? – удивилась девушка.

– Ты клялась, что она девственница, а это оказалось неправдой.

– Что?! – изумилась Шака. – Ты не ошибся?

– Что другое, а девственницу от женщины я отличить могу! – засмеялся Данс. – Или ты думаешь, эта рабыня у меня первая?

– Просто я была уверена… Впрочем, я никогда за ней строго не следила.

– Мне даже не пришлось её долго уговаривать, – самодовольно похвастался Данс.

– Чем же ты её взял? Своим неотразимым шармом?

– Я подарил ей золотой браслет. И пообещал утром дать немного серебра.

– Шлюха, – презрительно произнесла Шака.

– Не ругай девочку. Она любит красивые безделушки, как любая женщина.

– Если бы она попросила меня, то получила бы пять таких браслетов!

– Наверное, ты слишком хорошо к ней относилась и это её избаловало. С рабами нужно, как с лошадьми – кормить, холить, но держать в строгой узде. Чуть почувствуют слабину – так и норовят взбрыкнуть задом!

– Ты прав, – мрачно ответила Шака. – Будет мне наука. Но я проиграла. Больше не буду спорить на такие глупости.

Шака протянула руку и дёрнула шнурок колокольчика. Тот час в комнату скользнула Альса.

– Достань из шкатулки десять золотых стабов и передай господину Дансу, – приказала она рабыне.

Альса поспешно выполнила распоряжение и, опустившись на колени, подала Дансу деньги. Тот потрепал её по щеке и ссыпал золото в кошелёк, пристёгнутый к поясу.

– Больше не наказывай Эриссу. Когда я вернусь из экспедиции, я выкуплю её у тебя. Она мне понравилась.

– Я не могу её продать.

– Почему?

– Я дала клятву… Я поклялась Небесами, что, когда она мне разонравится, то отпущу её на свободу.

– Что за глупая клятва! – удивился Данс.

– Я совершила много глупостей, это не первая и не последняя.

Утром перед отъездом Элиан зашёл к Шаке для прощания. Девушка чувствовала себя уже настолько хорошо, что сидела в постели, облокотившись о толстые подушки. После обмена приветствиями, Элиан сказал:

– Я тут подумал и хочу предложить поехать со мной. До моего возвращения, побудешь дома. Лоис присмотрит за тобой.

Шака покраснела и сердито ответила:

– Нет! Я не хочу потерять последнее уважение наставницы. Я и так не оправдала её надежд… Ведь, взяв меня на воспитание, она спрашивала, кем я хочу стать: такой как она сильной самостоятельной женщиной, или обычной домохозяйкой, простой супругой и матерью кучи сопливых и наглых отпрысков. Я выбрала первое. Она меня учила, как родную дочь, вкладывая в меня душу, свои знания и умения. А кем я стала? Самодовольной ленивой госпожой, которая только и может, что стегать беззащитных рабов! Нет, отец, я останусь в замке, и пусть хоть целая армия врагов осаждает его – я не сделаю отсюда ни шагу! Как только встану на ноги, сразу же возобновлю тренировки, и – клянусь Небесами! – тот, кто ещё хоть раз посмеет напасть на меня, поплатится своей жизнью!

Элиан сдержанно улыбнулся:

– Вот теперь я узнаю свою дочь! Честно говоря, последнее время ты меня немного разочаровала.

– Больше вы не будете разочарованы, – мрачно пообещала девушка.

– Тогда я пришлю к тебе одного из своих офицеров, – сказал Элиан на прощание. – Я ему доверяю, как самому себе. Он побудет с тобой столько, сколько ты посчитаешь нужным. Потому что этот парень у дверей, несмотря на его крепость и выносливость, долго не продержится. Он не спал ни одной ночи с тех пор, как тебя ранили.

– Мне удивительна его преданность, ведь я ничем её не заслужила…

– У него благородное сердце и верная душа, он настоящее сокровище, береги его.

На другой день после полудня, когда Шака дремала после сытного обеда, девушку разбудил шум за дверью. Альса, которая что-то шила, сидя у изголовья кровати, вскочила и бросилась к двери. Распахнув её, натолкнулась на разъярённого Виолента.

– Прочь с дороги, мерзавка! – воскликнул он, оттолкнув девушку в сторону.

– Тихо… Тихо… Госпожа спит… – попыталась урезонить офицера рабыня.

– Уже нет, – недовольно подала голос Шака. – Что случилось?

– С каких пор, госпожа, я стал вашим врагом?

– Что за странный вопрос?

– Этот грязный раб у дверей не хотел меня пропускать, сказав, что вы не желаете меня видеть!

– Я такого не говорила.

– Значит, он получил по заслугам. За ложь нужно наказывать.

– Своих рабов я буду наказывать сама, – недовольно ответила Шака.

– Тогда прошу прощения, госпожа.

– Ты разбудил меня. Что случилось? Надеюсь, дело, с которым ты пришёл, стоит прерванного сна…

– Вернулась галера, отвозившая вашего отца и братьев, а с ней прибыл какой-то офицер. Он уверяет, что у него для вас какое-то послание от госпожи Лоис. Я предложил передать через меня, но он не захотел его даже показать. Он мне кажется очень подозрительным,и я взял его под стражу. С каких пор госпожа Лоис посылает вам письма с офицерами?

– Это офицер господина Элиана, отец говорил мне о нём. Немедленно приведи его сюда, иначе я прикажу взять под стражу тебя, – холодно произнесла Шака.

Виолент, уже не скрываясь, бросил на Шаку недовольный взгляд, но покорно склонился, пробормотав:

– Слушаюсь, госпожа…

Виолент ушёл и через несколько минут в комнату вошёл высокий мускулистый воин в потёртом, но дорогом боевом костюме, со стальным шлёмом на голове, украшенном красными перьями. Войдя, он снял шлём и поклонился.

– Всех благ, госпожа Шака, – учтиво поздоровался он. – Меня прислал господин Элиан.

– Я знаю, офицер, – ответила девушка, с интересом рассматривая прибывшего.

Ростом он был не ниже Аласдэра, так же широк в плечах и мускулист. Но казался массивнее, возможно из-за более широких бёдер и более мускулистых ног. А возможно из-за кожаного костюма. На вид воину было лет тридцать, но глаза на смуглом лице – удивительно синие и ясные – смотрели проницательно, как у умудрённого жизненным опытом человека. Лицо, немного грубоватое, но красивое и мужественное, обрамляли жёсткие и короткие, как у наёмника, тёмно-русые волосы.

– Как твоё имя, благородный воин?

– Сайон Игасо, госпожа.

– Ты голоден, устал?

– Я не устал, но ещё не обедал.

– Альса проводит тебя на кухню, где ты съешь, что хочешь и сколько хочешь. Затем вернёшься и сменишь раба у двери. Отныне ты будешь дежурить днём, а он ночью. Тебя устраивает такой график?

– Вполне, госпожа.

– Альса, покажи офицеру кухню. И передай Аласдэру, пусть зайдёт, когда освободится.

– Слушаюсь, госпожа…

Оставшись одна, Шака закрыла глаза и расслабилась, но прерванный сон не вернулся. Тогда она вспомнила про Лиота, и, протянув руку, дёрнула шнурок звонка. Тот час в комнату заглянула одна из дежуривших в гостиной рабынь.

– Да, госпожа?

– Пусть придёт Лиот с аккордо, я желаю послушать музыку.

Рабыня убежала выполнять распоряжение.

Лиот пришёл через несколько минут. Опустившись на колени, склонил голову и произнёс традиционную фразу:

– Жду приказов, госпожа.

– Я хочу послушать спокойную, приятную для слуха музыку. Что ты можешь предложить?

– Несколько медленных алмостских танцев, анзорскую песню или алданский напев.

– Начинай.

Лиот сел на стул посреди комнаты, поставил аккордо на колени и растянул меха. Сильные изящные пальцы легко запорхали по клавишам, и полилась протяжная нежная мелодия. Шака слушала музыку, закрыв глаза, наслаждаясь приятной убаюкивающей мелодией, поэтому не скоро заметила терпеливо стоявшего на коленях Аласдэра. Только ощутив рядом с кроватью чьё-то присутствие, открыла глаза и встретилась взглядом с тёмными «кошачьими» глазами раба, обрамлёнными длинными густыми ресницами. Когда-то дерзкие и блестящие, сейчас они потускнели и покраснели от недосыпания, а красивое лицо побледнело и осунулось.

– Вы хотели меня видеть, госпожа, – хрипло произнёс он.

Шака подала Лиоту знак остановиться и приказала выйти на несколько минут. Лиот поставил на стул аккордо и вышел, бросив на товарища ревнивый взгляд.

– Ты выглядишь не очень… – улыбнулась, когда они остались одни. – Я хотела поблагодарить тебя за преданность, Аласдэр.

– Спасибо, госпожа… Но я лишь выполняю свои обязанности.

– Обязанности можно выполнять по-разному… Тебя никто не заставляет рисковать жизнью и исполнять роль сторожевого пса. Но я ценю твою преданность… Теперь можешь отдохнуть. Офицер Игасо будет дежурить днём, а ты ночью.

– Позвольте тогда мне спать в вашей комнате.

– Зачем? Мне уже не грозит опасность – у двери стоит охранник.

– Вы ему доверяете, я – нет.

– Его прислал мой отец, который доверяет ему, как самому себе.

– Всё равно, я хочу быть под рукой.

– Но я буду слушать музыку, принимать слуг, разговаривать с Альсой…

– Мне это не помешает. Я так устал, что усну даже под барабанный бой над моей головой.

– Это тоже входит в понятие хорошей службы? – усмехнулась девушка.

– Я ваш верный пёс, госпожа, а хороший пёс всегда должен быть на страже и находиться рядом с хозяйкой.

– Хорошо, возьми свою постель и ляг в гардеробной… Хоть ты и сравниваешь себя с псом, но я не хочу, чтобы ты валялся на коврике у двери, как настоящая собака.